Советская номенклатура и постсоветская неономенклатура кадровые пра

наиболее дискуссионным вопросом в обсуждении модернизационных стратегий развития является вопрос о субъекте социаль- но-политической модернизации в России. Дело в том, что на протяжении всей истории модернизационных циклов в России модернизация общества и социальной сферы постоянно подменялась модернизацией технологической или бюрократической.

В итоге общество так и не смогло реализовать свой потенциал

ксамоорганизации. Традиция реформирования и модернизации «сверху» усиливает роль чиновничества, которое, как известно, является носителем консервативной идеологии, которая по своим онтологическим основаниям не может играть роль проводника модернизационной политики. В итоге, как справедливо отмечает В.Пантин, нарастает и без того существенный разрыв в приоритетах власти и общества. Он констатирует «разнонаправленность процессов модернизации государства и модернизации общества» [5]. В. Пантин подчеркивает традиционное доминирование государства в процессах модернизации и отстраненное, зачастуюиндифферентное отношение к нейгражданского общества.

Мировой экономический кризис обострил проблему динамики модернизационного процесса и его социальной составляющей. Минимизация последствий кризиса во многом определяется темпами и методами формирования гражданского общества, основу которого составляет частное предпринимательство. Но, как отмечает А.С. Ахиезер, специфика российской модернизации заключается в нестыковке разных вариантов ее интерпретации различными социокультурными группами. В отсутствие развитого социального диалога это может привести к расколу, сводящему на нет даже технологические достижения модернизации [6].

Речь идет о формировании нового субъекта модернизации, четко осознающем свой интерес и имеющем возможности для его реализации. В атомизированном российском обществе только бизнес может стать таким субъектом. В этом случае предпринимаемые государством меры будут находить отклик со стороны уже подготовленного общества. Проводимая модерни-

151

зация осуществляется на фоне формирования социальной рыночной модели экономики, что предполагает возникновение новых требований со стороны общества.

Необходимость модернизации российской экономики делает актуальной проблему коммуникации бизнеса и власти. В современных условиях происходят существенные изменения в области взаимодействия бизнеса и власти, что сопровождается обнаружением большого числа общих интересов и усилением сотрудничества между ними. Подтверждение этого – многочисленные проекты в рамках государственно-частного партнерства. Безусловно, такое сотрудничество можно отнести к позитивным аспектам коммуникации бизнеса и власти. Социальное партнерство способствует выработке взаимовыгодных стратегий развития как для государства, так и для бизнеса

иразвитию культуры социального диалога в российском обществе. Но вместе с тем пространство коммуникации бизнеса

ивласти по-прежнему характеризуется устойчивым доминированием неформальных практик.

Причины доминирования данных отношений в практике взаимодействия различны. К ним можно отнести и фактор зависимости данного способа коммуникации от традиции патронирования властью социальных инициатив, и стремление приписать себе заслуги бизнеса в тех или иных социальных проектах. Данное положение вещей обусловлено во многом политической культурой как российской власти, так и российского бизнеса. Анализируя причины, влияющие на воспроизводство традиционных практик коммуникации, С.В. Цирель выделяет определяющий мотив, влияющий на воспроизводство традиционных практик коммуникации в российском обществе. Это «стремление любых властей увеличивать свои полномочия» [7]. Данная модель отношений не может обеспечить решение задач российской модернизации, поскольку напрямую препятствует формированию субъекта модернизации в лице бизнеса. В нынешней ситуации бизнес напрямую зависит от власти, что не делает его

152

эффективным и конкурентным. Власть в лице политико-эконо- мической элиты не заинтересована в структурных изменениях в российской экономике, а заинтересована лишь в сохранении своих ресурсов и статусных привилегий.

Сложившаяся модель взаимодействия нуждается в срочном реформировании.

В связи с этим интересной представляется контрактная форма взаимоотношения бизнеса и власти, отличающаяся относительной стабильностью. В целом логика контрактных взаимоотношений выстроена таким образом, что бизнес выплачивает налоги государству, которое, в свою очередь, обеспечивает наличие и функционирование прозрачных и законодательно закрепленных правилигры вэкономической сфере длябизнес-сообщества.

Список литературы

1.Кондрачук В.В. Власть и бизнес в Российской Федерации: проблемы согласования политических интересов // Политические исследования. – М., 2005.

2.Куколев И.В. Формирование бизнес-элиты [Электронный ресурс]. – URL: http: //ecsocman.hse.ru/data/147/721/1216/004_Kukolev.pdf (дата обращения: 08.09.2014).

3.Либман А. Экономические институты в «гибридных» системах // Свободная мысль. – 2007. – № 9.

4.Пантин В.И, Лапкин В.В. Волны политической модернизации в истории России [Электронный ресурс]. – URL: http: // ss.xsp.ru/st/003/ (дата обращения: 05.03.2010)

5.Пантин В. Политическая модернизация в России: циклы, особенности, закономерности. – М.: Русское слово, 2007.

6.Ахиезер А.С. Специфика исторического пути России

[Электронный ресурс]. – URL: http: //www.libertarium.ru (дата обращения: 05.03.2010).

7.Цирель С.В. Преобладание иерархического типа взаимодействия власти и бизнеса как проявление зависимости от предшествующего развития [Электронный ресурс]. – URL: http: //www. ecsocman.edu.ru/db/msg/211519.html / (датаобращения: 15.10.2014).

153

Ю.П. Вялков

Астраханский государственный университет, Россия

ЛИЧНОСТЬ ЛИДЕРА В УСЛОВИЯХ ПОЛИТИЧЕСКОГО КРИЗИСА

Государство растет и развивается путем смены поколений политической элиты и её институтов власти. Но когда в этом «механизме» случается сбой и общество осознает всю глубину падения и порочности своей власти, возникает потребность в установлении прямого диалога между властью и гражданским обществом. И здесь роль личности лидера как на федеральном, так и на региональном уровнях многократно возрастает.

Ключевые слова: власть, гражданское общество, выборы, рейтинг, элита, фальсификация, клиентелизм, волюнтаризм, конъюнктурность.

Yu.P. Vyalkov

Astrakhan State University, Russian Federation

THE LEADER’S PERSONALITY IN THE CONDITIONS

OF POLITICAL CRISIS

The state grows and develops through the generational change of the political elite and its institutions of power. But when this “mechanism” fails and the society aware of the depth of the fall and depravity of his authorities, there is a need to establish a direct dialogue between the government and civil society. And here the role of the leader's personality, both at the federal and regional levels, increases many times.

Keywords: government, civil society, elections, rating, elite, falsification, clientelism, voluntarism, opportunism.

Спор об элитах не утихает с тех самых пор, когда еще античные философы (Сократ, Платон, Аристотель) задались вопросом о том, кто, почему и как нами правит. В современной политической науке тема элиты и лидеров является самой спор-

© Вялков Ю.П., 2016

154

ной, всегда привлекающей пристальное внимание как научной, так и гражданской общественности. Процессы социально-поли- тической трансформации в России подчас сопряжены с весьма острой полемикой по линии власть – оппозиция и практически отсутствующим диалогом по линии политическая элита – гражданское общество. Поиск модели устойчивого развития политической системы может вновь закончиться умножением правильных и нужных слов и сокращением правильных дел.

Если сегодня признается необходимость трансформации российской политической системы в сторону ее демократизации

илиберализации, то как эти изменения могут воздействовать на смену господствующего (преимущественно авторитарного) типа политического лидерства? Анализ мировых процессов указывает на то, что политическое лидерство придерживается исключительно принципов макиавеллизма (технологий политического успеха)

ипредпочитает манипулятивные управленческие схемы, не исключающие и прямого физического насилия. Меритократические принципы ими практически не применяются, а если и используются, то в виде ширмы. При этом большинство PR-кампаний ста- тусно-властных персон не гнушается откровенной фальсификацией и политикой двойных стандартов. При этом моральная оценка политики у самих политиков пользуется дурной репутацией – влучшем случае они считают ее анахронизмом гуманизма,

вхудшем– опасным механизмом контрэлит в борьбе за власть. Вовсяком случае моральные оценки политики стали ненормативными критериями, мешающими элитам заниматься своей обыденнойпрактикой(коррупцией, манипуляциейифальсификацией) [8].

Как показывает опыт новейшей политической истории, без фальсификации политическим элитам в информационной войне победу не одержать. Причем победы эти носят не стратегический, а исключительно тактический характер и рассчитаны на кратковременный отрезок. Политические лидеры тем охотнее используют фальсификацию, чем уязвимее оказывается их политическая инициатива.

155

При этом политиков мало волнует положение разоблаченного дезинформатора. Наличие государственного аппарата принуждения (а также так называемой государственной тайны) дает ему основания считать себя правым в защите своих национальных интересов. Такой лидер все больше становится «собственностью» определенных корпораций и вынужден подчиняться корпоративной этике своего клана.

В погоне за сенсациями и рейтингом многие скандальные СМИ сами не чураются «задиристых» заголовков, чаще всего оказывающихся при внимательном анализе пустышками, плохо смонтированным подлогом, надуманной сенсацией, высосанным из пальца скандалом. Контроль СМИ правящими элитами стал нормой. Свободных СМИ даже в самой «свободной» стране мира (США) давно уже не наблюдается [5, 6].

Статусно-властные персоны, именуемые высшим эшелоном элиты, принимают властно-управленческие решения, носящие откровенно манипулятивный характер, а их воздействие на общество все больше формализуется и скатывается к фальсификационным практикам. Поэтому любые публичные выборы для них становятся серьезными испытанием, пройти через которые без технологии фальсификации они уже не могут. В этих условиях само избирательное право (как процедура селекции во власть) приобретает существенные изменения и начинает включать целую систему ограничений, именуемых «фильтрами». В результате подобной фильтрации к власти допускаются лица, пользующиеся доверием и поддержкой уже находящихся там лиц. Власть подбирает тот кадровый состав, который обеспечивает ее существование и выживание.

История с Крымом (референдум 2014 г.) указывает на то, что у России имеется свой стратегический проект, отличный от западного. Именно особая позиция Кремля указывает на то, что Россия достаточно самостоятельна и независима в принятии своих решений. Аналитики отмечают, что «классический (или ядерный) путинский электорат не воспринимает укрепление

156

и расширение связей с Западом как цель или ценность. Последнее скорее является уделом среднего класса, поднявшегося и окрепшего в период сырьевого бума нулевых и теперь делающего заявку на экономическую и политическую самостоятельность. Средний класс действительно пугает перспектива изоляции, нового железного занавеса или частичного возвращения холодной войны. Но третий срок Владимира Путина показывает, что новые буржуа не интересуют его как избиратели. Правящая элита полностью переориентировалась на свое электоральное ядро, а средний класс воспринимает как среду, идеологически близкую оппозиции и вместе с тем недостаточно сильную, чтобы переменить власть в стране» [12].

Современные российские элиты характеризуются целым набором отрицательных качеств, таких как клиентелизм, волюнтаризм, конъюнктурность, круговая порука, семейственность, коррупция, фальсификация. Такие качества не делают ей чести, а, напротив, наносят существенный урон её репутации. Естественно, что сами лидеры таких элит не могут быть вне этой порочной системы.

ВРоссии механизмы элитообразования все еще находятся

впроцессе своего становления [8]. Так называемый «рекрутинг» федеральных и провинциальных элит происходит преимущественно по околополитическим нормам, чаще всего напоминающим некий латентныйбизнес-проект, чем открытуюполитическуюборьбу.

Как известно, подбор персонала, или рекрутинг (англ. recruiting), представляет собой бизнес-процесс, входящий в обязанности HR-менеджеров или рекрутеров [4, 14]. Кадровый подбор является важнейшей составляющей любой организации,

втом числе и политической. В бизнесе для кадровых агентств подбор персонала является основным видом услуг. Для них квалифицированный персонал является главным «товаром». В политике данный термин имеет право на существование, но при этом создается ложная иллюзия тождества политики как вида профессиональной деятельности и бизнеса.

157

В политической практике можно выделить как минимум два вида околополитического регионального лидерства: через актуализацию административного ресурса и через использование олигархического преимущества.

Опыт новейшей политической истории показывает, что при сильной центральной власти проникновение олигархов

вполитику начинается с регионального уровня, при слабой власти – оно происходит непосредственно прямо в центр (как, например, «Семибанкирщина» эпохи позднего Б.Н. Ельцина, 1996–1999 гг.). Высшие государственные должности становятся предметом самого настоящего неполитического торга. Возрастает роль закулисной политики, а публичная сводится к выполнению минимума формальных протокольных процедур. Причем это характерно для многих стран так называемой «развивающейся демократии». В странах «развитой демократии» назначение олигархов на высшие государственные посты происходит

виных процедурным нормах (чем больше в стране олигархов, тем открытей становится их борьба за власть: прямому назначению они предпочитают публичные выборы) [8].

Украинские события февраля 2014 г. показали борьбу за власть политических элитных группировок и стоящих за ними олигархов. И это не было секретом для всего остального общества. Украинские власти открыто стали назначать губернаторами олигархов, что было воспринято их критиками как откровенное «кормление» (оплата оказанных олигархами услуг). Так, губернатором в Днепропетровск был назначен нефтяной олигарх И.В. Коломойский (совладелец группы «Приват»), которого В.В. Путин охарактеризовал как «уникального проходимца», «надувшего» даже российского олигарха Р. Абрамовича! «И такого прохвоста делают губернатором», – недоумевал тогда российский президент [10]. Ради справедливости отметим, что украинскому олигарху пока еще весьма далеко до Б.А. Березовского, бывшего заместителя Секретаря Совета безопасности РФ

(1996–1997) [16].

158

На региональном уровне политическое лидерство представлено в РФ чиновно-бюрократическим и бизнес-олигархичес- кими типами: 1) руководители, которые пришли на свои VIP-долж- ности, поднявшись из глубин чиновничьей массы и сделав себе капитал на элитной должности; 2) руководители, пришедшие из крупного бизнеса (например, «губернатор» Чукотки Р. Абрамович в 2001–2013 гг.). Назвать таких руководителей политиками не получается, потому что их карьера начиналась вне политики и профессионально заниматься ей они стали лишь при достижении определенного социального или административного статуса.

Такую практику можно считать околополитической, поскольку чиновники и олигархи играют в политиков, но профессионально ими не являются. Именно непрофессионализм и приводит к скандальным последствиям. Рассматривая политику как часть своего бизнеса, такие «политики» чаще всего оказываются втянутыми в коррупционные скандалы. Причем коррупционным разоблачением чаще всего заканчивается их официальная политическая карьера, начало которой чаще всего связано с фальсификацией. И ходить далеко за подобными примерами не надо [17–19].

Политическая фальсификация стала нормой политической практики местных элит. В погоне за рейтингом они устраивают любые PR-провокации [5–6]. На выборах 2012 г. в России было зафиксировано немало случаев прямой фальсификации результатов голосования. Последующие за ними судебные разбирательства вызвали в отдельных регионах самые настоящие кризисы доверия к власти. Протестное движение охватило целый ряд регионов, лидером которых на время (весна 2012 г.) стала Астрахань, где в фальсификации был обвинен ставленник партии власти на мэрских выборах М. Столяров, а оппозиционер О. Шеин (представитель «СР») даже стал звездой новостных выпусков «Euronews» [3, 7]. На короткое время оба этих персонажа оказались в центре политического общественного внимания. Но судебное разбирательство не выявило фактов фальси-

159

фикации, и в должности мэра Астрахани был утвержден ставленник «ЕР». По иронии судьбы обвинения О. Шеина (прямо называвшего своего конкурента коррупционером) подтвердились осенью 2013 г., когда М. Столяров был арестован за получение крупной взятки и заключен под стражу [2, с. 2].

М. Столяров тоже никогда не был кадровым политиком и рекрутировался во власть по «партийному призыву» как доверенное лицо астраханского губернатора А. Жилкина. Начавшаяся со скандала история скандалом и завершилась. Власть лишний раз продемонстрировала свое неумение проводить политику селекции элитных кадров. Астраханский губернатор даже не извинился перед астраханцами за то, что содействовал прохождению во власть такого чиновника [13]. Лидерские качества региональных политиков оказались весьма сомнительного свойства.

Подчиненный принципам клиентелизма рекрутинг политических элит всегда будет уязвим в силу своей конъюнктурности и волюнтаризма. При этом роль политических партий в этом процессе оказывается минимальной [1, 15]. Особенно наглядно это проявляется в доминировании патернализма в отношении региона и центра [9, 11]. Политическим лидерам всех уровней приходится функционировать в условиях постоянного кризиса, условно беря на себя ответственность за те или иные действия властных структур. Чаще всего эта ответственность выражается в форме имитации и спекуляций на патерналистские темы, ведь статус социального государства позволяет власти активно применять в политической риторике указанную тему. Важно помнить, что Россия, как страна с глубокими лидерскими традициями, всегда ожидает от своих лидеров той инициативы, которая побудит ее к активному творческому созиданию.

Список литературы

1. Будовская О.В. Роль политических партий в системе становления и развития местного самоуправления в процессе реформирования российского общества // Каспийский регион: политика, экономика, культура. – 2014. – № 3 (40). – С. 83–90.

160