Теория и практика массовой информации (региональный контекст)

Профессиональный аспект. Зависимость советской журналистики самой разнообразной направленности от различных пар- тийно-государственных структур – идеологической, экономической, цензурной, эстетической, этической – и связанная с этой зависимостью ответственность оказали влияние и на формирование требований к профессиональным качествам журналиста и его продукции. При всех недостатках системы нельзя не отдавать должное школе публицистического мастерства, которая учила глубокому проникновению в суть изучаемой журналистом проблемы, откровенному диалогу, объективному репортажу, компетентному и ответственному комментарию факта, а главное – точной и выверенной информации, когда во главу угла становился самоконтроль журналиста.

Список литературы

1.Бабюк М.И. Журналистика в период перестройки: трансформация политических и социокультурных функций // Журналистика в 2012 году: социальная миссия и профессия: сб. материалов междунар. науч.-практ. конф. – М.: Изд-во фак-та журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова, 2013. – 504 с.

2.Вартанова Е.Л. Постсоветские трансформации российских СМИ и журналистики [Сер.: Академические монографии]. – М.:

МедиаМир, 2013. – 280 с.

11

2. ОСОБЕННОСТИ ТРАНСФОРМАЦИИ СИСТЕМЫ ПЕЧАТНЫХ СМИ В НИШЕ РЕГИОНАЛЬНЫХ ГАЗЕТ

Трансформация системы региональных СМИ проходила в соответствии с теми процессами, которые происходили в стране в целом. Но на каждом этапе главенствующую, приоритетную роль играли разные факторы. Исследователи предлагают несколько систем периодизации, становления системы российских СМИ, отличающиеся друг от друга большей или меньшей степенью детализации, а также заострением внимания на том или ином факторе, в зависимости от поставленных ими перед собой задач.

Однако эволюционные процессы в центральных СМИ не во всем совпадают с теми, что происходили в региональных средствах массовой информации. Решая свои реальные проблемы и ориентируясь на нужды своих потребителей, провинциальная пресса поэтому, как правило, оставалась в роли созерцателя тех процессов, которые занимали первостепенное место на страницах центральных изданий – в лучшем случае повторяла на местном материале наиболее актуальные темы либо выступала в качестве комментатора, оракула, предсказывая, как все это отразится на жизни региона и каких изменений следует ждать читателю.

Исходя из изложенного, для анализа мы выбрали три фактора, которые, каждый по отдельности либо в их сочетании, играли приоритетную роль в формировании СМИ как провинциальных, так и центральных в тот или иной период. Условно обозначим их как политический, экономический и технологический. В соответствии с этим мы разбили период формирования региональной системы СМИ в посттоталитарную эпоху на три этапа. Условно обозначив хронологические границы каждого из них, мы вместе с тем будем иметь в виду, что на самом деле они перекрывают друг друга, накладываются друг на друга и производят определенное воздействие одновременно, но с разной силой. Первый этап – с 1985 по 1991 год – политический. Второй – с 1992 по 2000 год – политико-экономический. Третий – с 2000 по настоящее время технологический.

12

3. ТРАНСФОРМАЦИЯ СИСТЕМЫ ПЕЧАТНЫХ СМИ ПОД ПРЕОБЛАДАЮЩИМ ВЛИЯНИЕМ ПОЛИТИЧЕСКОГО ФАКТОРА 1985–1991 ГОДОВ

3.1. Условия трансформации системы печатных СМИ в 1985–1991 годы

Начало реформам в СССР положил апрельский (1985 года) пленум ЦК КПСС, на котором в своей речи генеральный секретарь партии Михаил Горбачев изложил перечень планируемых перемен. Материалы пленума были целиком опубликованы в центральных газетах и в органе Пермского обкома КПСС – газете «Звезда». Мозаика газетных откликов на материалы пленума и последовавшие инициированные партийными органами «обязательные» материалы могут составить впечатление, будто именно с этого момента действительно начались широкие преобразования. Однако в реальной жизни регионов практически ничего не изменилось. Материалы пленума, как не совсем обычные для этого вида публикаций, были восприняты населением с любопытством, возможно, в какой-то степени с ожиданием перемен, но не более того. Широкие программы декларировались и ранее. Пресыщенное многочисленными обещаниями общество (а это и построение в отдельно взятой стране коммунизма, и реализация продовольственной программы, и программа обеспечения каждой семьи отдельными квартирами к 2000 году) отложило газеты в сторону и вернулось к своим повседневным делам.

Ключевым словом реформаторской стратегии стало «ускорение», которое тут же было подхвачено партийной пропагандой и средствами массовой информации, стало повторяться ими как заклинание. «Ускорять», по Горбачеву нужно было все и вся: и развитие средств производства, и социальную сферу, и деятельность партийных органов, но главное – научно-технический прогресс. Несколько позднее к стратегическим понятиям были добавлены также «гласность» и «перестройка». Гласность означала выявление всех

13

недостатков, препятствующих ускорению, критику и самокритику исполнителей «сверху донизу», а перестройка предполагала внесение структурных и организационных изменений в хозяйственные, социальные, политические механизмы, а также в идеологию с целью достижения все того же ускорения общественного развития. Постепенно, однако, когда выяснилось, что «ускорения» не происходит, упор стал делаться на «перестройку», и именно это слово стало символом горбачевского курса [Согрин, 1994, с. 11].

Гласность изначально была не самоцелью, а инструментом демократизации и политических реформ, которые должны были укрепить социалистический строй в СССР. Освобожденная (но управляемая) печать была, по сути, единственным надежным союзником Горбачева в борьбе с консервативными силами в партийном аппарате [Засурский, 2001, с. 8]. Открытие архивов, появление в газетах и толстых журналах новых оценок советской истории, открытое обсуждение политических и экономических проблем страны, появление радикально настроенных авторов привели к тому, что партийный управленческий аппарат не только в регионах, но и в центре стал терять ориентиры. То, за что раньше диссиденты отсиживали свои сроки в политической колонии Пермь-351, стало передовым и конструктивным. Партийные догмы оказались несостоятельными. Ответить на вопрос, в каком направлении и как осуществлять ре-

1 Исправительное учреждение ВС 389/35 было создано в 1972 го-

ду специальным приказом как зона ВС 389/35 для особо опасных государственных преступников. Одна часть из них действительно была «особо опасными», другую часть составляли политические заключённые. С этих пор колония стала известной всему миру как «Пермь-35». Благодаря именно этой колонии получила первую мировую известность и сама Пермь. Эта колония оставалась действующей и после того, как ее покинул последний политический заключенный. На небольшом расстоянии друг от друга, в акватории реки Чусовая, располагались три колонии: ВС-389/35, ВС389/36, ВС-389/37. Так называемые «политические» содержались в каждой из них. Впоследствии колония № 36 была расформирована, и на ее базе группой энтузиастов был создан мемориальный музей политических репрессий «Пермь-36».

14

формирование партийной и хозяйственной деятельности, стало крайне затруднительным, так как по большинству вопросов внятных программных документов не существовало. А те законодательные акты, что были приняты, оказались половинчатыми, непоследовательными, а порой противоречили друг другу.

Например, важный Закон об индивидуальной (то есть независимой от государственных структур) трудовой деятельности (ИТД) сформулирован очень робко, неопределенно. В нем совершенно не предусмотрены меры активного стимулирования, очень ограничен круг лиц, которые могут заниматься ИТД, много других ограничений. Почти одновременно с Законом об ИТД принят другой закон – о так называемых нетрудовых доходах, фактически, вопреки названию, дающий возможность преследовать именно за ИТД... Одновременно с принятием Закона о кооперации Министерство финансов установило столь высокий уровень налогов (до 90 % дохода), что фактически сделало развитие кооперации невозможным» [Саха-

ров, 2011, с. 857].

Противоречивость и непоследовательность нового курса многие объясняют тем, что Горбачев пытался овладеть контролем над политической ситуацией путем компромиссов с антиперестроечными силами. Суть компромиссов, например в экономической политике, заключалась в соединении социализма с рынком.

Главным среди «рыночных» декретов был Закон о государственном предприятии (объединении), одобренный в июне 1987 года и вступивший в силу с 1 января 1988 года. Рыночный социализм должен был основываться на трех китах – самофинансировании, самоокупаемости, самоуправлении всех предприятий. Роль центральных планирующих органов сводилась к подготовке контрольных цифр хозяйственного развития и к определению государственного заказа, долю которого предполагалось постоянно снижать. Продукция, произведенная сверх госзаказа, могла реализовываться по свободной цене на любых выгодных для предприятий рынках. Теоретически рыночная среда должна была все более выступать в качестве регулятора рентабельности, прибыли, заработной платы.

15

Предполагалось, что в 1988 году закон будет распространен на 50 % предприятий, а в следующем году – на другую половину. Но уже в 1988 году выяснилось, что закон прочно забуксовал, а в следующем году стало ясно, что он потерпел фиаско. Сегодня очевидна главная причина этого: провозгласив с помощью декрета введение рыночного социализма, Горбачев на практике не дал ему никаких шансов на успех. В стране совершенно отсутствовала инфраструктура рынка, даже ее зачатки, т.е. элементарные условия и механизмы, которые позволяли бы предприятиям пускаться в «свободное плавание». Не было банков, товарно-сырьевых бирж, посреднических организаций, которые бы позволили наладить механизм закупок сырья и сбыта продукции, кредитов и инвестиций. В таких условиях большинство руководителей предпочитало не рисковать, а получать по максимуму госзаказ, который служил гарантией централизованного снабжения сырьем и такого же сбыта готовой продукции [Согрин, 1995].

Непоследовательность и осторожность в реформаторских действиях власти, а также влияние традиционных производственных отношений социализма привели к пробуксовке экономических реформ. Ситуацию усугубляли резкое падение на мировом рынке цен на нефть, необходимость крупных вложений на ликвидацию последствий чернобыльской катастрофы и потери от массированной антиалкагольной компании, которые правительством Н. Рыжкова1 оценивались в 67 миллиардов рублей, а сменившим его на этом посту В. Павловым2 – в 200 млрд.

1Никола́й Ива́нович Рыжко́в (род. 1929) – советский государст-

венный и партийный деятель. Бо́льшую часть правления М.С. Горбачёва занимал должность Председателя Совета министров СССР (1985–1991). Депутат Совета Союза Верховного Совета СССР (1974–1989). Член Совета Федерации (с 2003 года), до 2011 года президент Российского союза товаропроизводителей.

2Валенти́н Серге́евич Па́влов (1937–2003) – советский государст-

венный деятель, премьер-министр СССР (14 января – 28 августа 1991 года), с 18 по 21 августа 1991 года – член ГКЧП.

16

Попытка соединить социализм с рынком потерпела крушение. А катастрофическое состояние товарного и продовольственного рынков повернуло общественное мнение против Горбачева и КПСС. На них общество возложило всю ответственность за обанкротившиеся программы. «Фирменным знаком» политического руководства Горбачева в этот период стало стремление привлечь к разработке реформ представителей академического сообщества, особенно экономистов и социологов. Причем Горбачев стремился контактировать с теми, кто прежде слыл антиортодоксами, а отнюдь не с консерваторами. Сразу после его прихода к власти на передние позиции среди экономистов выдвинулись А. Аганбегян, Л. Абалкин, А. Анчишкин, А. Гринберг, П. Бунич, С. Шаталин. Ведущие экономические умы осуществляли «теоретическое наполнение» генеральной линии Горбачева. А освобожденные Горбачевым средства массовой информации осуществляли «идеологическое наполнение».

Политический аспект. Важным шагом в сфере идеологии была отмена ограничений на подписку газет и журналов, которая была реализована начиная с 1989 года. К тому времени безлимитно печатались только издания КПСС. Ограничения же касались не только непартийных и неполитических изданий, пользовавшихся большим читательским спросом, не только общественно-политической литературы оппозиционного плана, но даже партийных газет регионального уровня и ниже. Тираж пермской областной партийной газеты «Звезда», например, был ограничен величиной 90 тысяч экземпляров. Доля «Вечерней Перми» (газеты Пермского горкома КПСС и горисполкома) составляла 55 тысяч экземпляров. Отмена ограничений была крупным шагом в отходе от административных методов регулирования информационной сферы, превращении прессы в относительно самостоятельный субъект идейных и политических баталий в условиях стремительной поляризацииобщества.

Когда тираж стал регулироваться не административно, а читательским спросом, подписка пермской областной партийной газеты «Звезда» в тот же 1989 год увеличилась до 150 тысяч, розничный тираж «Вечерки» вырос до 100 тысяч. Максимальный же тираж,

17

достигнутый «Звездой» в перестроечное время, – 342 тысячи экземпляров. В тот же период тираж «Уральского рабочего» (орган партийной организации Свердловской области) составил 450 тысяч экземпляров.

То большое значение, которое отводилось партийным руководством средствам массовой информации в процессе реформирования, и повышенный, почти необычайный интерес населения к периодической печатной продукции нашли отражение в завышенной самооценке СМИ, которая впоследствии сыграла роковую роль. СМИ, их руководство и журналисты стали ощущать себя «четвертой властью». На этом основании они полагали, что какие бы потрясения ни постигли страну, первые три ветви власти (законодательная, исполнительная, судебная) позаботятся о том, чтобы четвертая власть, их идеологическое и пропагандистское оружие, не почувствовала себя ущемленной. На деле же все произошло иначе, о чем мы будем говорить ниже.

Все чаще гласность использовалась для разоблачения ошибок прошлого, она стала применяться для разрушения всего из весьма неоднозначного советского прошлого. Из орудия «обновления и реформирования социализма» или критики административнокомандного режима гласность превратилась постепенно в орудие разрушения союзного государства как такового.

Гласность и относительная свобода слова стали своего рода тараном для утверждения в обществе не на словах, а на деле политического плюрализма. Сначала в робкой форме, с определением «социалистический», а затем в том виде, в каком его понимают на Западе. Это дало толчок и создало возможность для возникновения многопартийной системы в СССР. Он же, плюрализм, был и объективно, и субъективно использован для разрушения КПСС как главной руководящей политической силы советского строя, его скрепляющего стержня. Стержень этот расшатался и окончательно был выбит из системы административно-командного социализма, а другой скрепляющей силы у СССР не оказалось [Печенев, 2004, C. 28–29].

18

В конце 80-х годов уже явственно ощущалось значительное снижение жизненного уровня населения. С прилавков магазинов исчезли не только дефицитные, но и товары первой необходимости. Впервые за 40 лет послевоенного времени были введены карточки потребителя, с помощью которых предполагалось защитить местных жителей от иногородных покупателей. В это же время все более

иболее популярной в журналистских кругах становится концепция «четвертой власти». Согласно этой концепции пресса является самостоятельным и независимым общественным институтом, который параллельно с тремя ветвями власти (законодательной, исполнительной и судебной) участвует в управлении обществом, в том числе выполняя определенные функции в системе сдержек и противовесов [Засурский, 2001, C. 16].

Модель «четвертой власти» в понимании советских журналистов имела особый смысл – тот, что был заложен в созданную еще В.И. Лениным формулу: «Газета – не только коллективный пропагандист и коллективный агитатор, но также и коллективный организатор» [Ленин], то есть масс-медиа имели своей задачей ранее и продолжали иметь и сейчас задачу не информирования, не формирования достоверной картины реальности, а агитацию, пропаганду

иорганизацию масс на борьбу во имя истинных ценностей и идеалов. А ценности и идеалы энергично совершали дрейф от коммунистических воззрений к рыночным, капиталистическим. Говоря проще, одна идеология (коммунистическая) была заменена другой (капиталистической).

Профессиональный аспект. Символом капиталистической идеологии в журналистской среде стали два понятия: рыночный радикализм (то есть другого пути не дано) и реформаторская утопия (рынок решит все проблемы). Привлекательность новой политической идеологии заключалась в том, что она отвечала потребностям людей решить все проблемы одним махом. На фоне нехватки продовольствия и любых, каких бы то ни было товаров, новая догма, беззаветно и бескомпромиссно внедряемая прессой в сознание людей, приобрела характер всеобщей умственной интоксикации. Сторон-

19

ники рынка не затрудняли себя поиском аргументации, анализом, экспертизой, прогнозированием. Они знали главное – нужен рынок, он решит все проблемы.

Газетная страница идеально подходит для схематического изложения и публицистических упрощений, которые всегда способствовали продвижению идей в массы, в то время как мозаика газетных сообщений способна создать ощущение репрезентации реальности за счет многообразия тем и сюжетов, втиснутых в площадь, которой не хватит для изложения даже средней по объему повести [Засур-

ский, 2001, C. 11].

Гласность стала мощным толчком к развитию демократических тенденций в региональной периодической печати. Она повлияла на сознание журналистов, и они вышли за рамки однолинейного партийного кругозора, начали самостоятельно осмыслять происходящие в стране и регионе реформы. Но абсолютизация гласности как безбрежной свободы СМИ стала приводить, и чем дальше –тем больше, к публикациям в пермской региональной прессе непроверенных, недостоверных, низкопробных материалов.

Экономический аспект. Стремительное увеличение тиражей и читательского интереса к печатной периодике в этот период не явились результатом направленной журналистской деятельности. Рост тиражей СМИ объяснялся интересом читателя к политическим процессам, происходящим в стране. Поэтому можно утверждать, не боясь ошибиться, что в тот период представление журналистов о таких понятиях, как «менеджмент» и «маркетинг», было равно нулю. Стабильное финансовое положение редакций и материальная обеспеченность журналистов осуществлялись как бы сами собой. Как правило, прибыль от продаж тиража уходила на покрытие расходов по выпуску и распространению издания и выплату зарплат сотрудникам редакций. По-прежнему производились отчисления в партийную и государственную кассы. Формированием капитала как основы, фундамента будущего благосостояния, развития издания редакции не занимались, поскольку такой возможности им не предоставлялось. Да и не считалось это необходимым.

20