Белов В.А. - Корпоративное право

развитие корпораций в России, современное состояние вопроса о корпорациях в европейской литературе и т.д.). Напротив, чем далее автор дистанцируется от тезиса, согласно которому "корпоративным является все то, что связано с корпорациями", тем короче, четче и яснее выделяемые им признаки (характеристики) корпораций*(40); исторические, компаративистские и изложенческие части их исследований либо сводятся к минимуму, либо даже вовсе отсутствуют. В целом более или менее удачным образом понятие корпорации все-таки устанавливается всеми авторами. Но вот далее с этим понятием ничего не происходит - в лучшем случае оно определяет круг самих корпораций - лиц, отношения с участием которых составляют предмет внимания того или другого автора; в худшем - остается без дальнейшего применения.

Полное и правильное установление понятия о корпорации приобретает научно-юридическое значение лишь постольку, поскольку оно служит делу определения понятия о корпоративном праве. Корпоративным правом является совокупность норм, регулирующих корпоративные отношения; однако неверно, что корпоративные отношения - это все отношения с участием корпораций (корпорационные отношения). Во-первых, далеко не все отношения этого рода являются корпоративными: "корпоративный" не равнозначно "корпорационный". Во-вторых, корпоративными могут быть и отношения с участием не одних только корпораций в узком (собственном) смысле этого слова: стало быть, "не-корпорационный" не тождественно "некорпоративный". А это означает лишь то, что ключевым для уяснения понятия о корпоративном праве является вопрос о понятии корпоративных отношений, но не о понятии корпорации; абсурдность подхода, согласно которому корпоративное право - это право корпораций (промышленное право - право промышленников, рабочее - рабочих, а крестьянское - крестьян), была наглядно проиллюстрирована выше. Вопрос о понятии корпорации необходимо поставить и обсудить не потому, что без него нельзя понять корпоративного права, а потому, что некоторые корпоративные отношения являются также еще и корпорационными. Не отношения становятся корпоративными оттого, что в них участвуют корпорации, а оттого, что отношения являются корпоративными, в некоторых из них могут участвовать и корпорации - вот как должен подходить к теме ученый-юрист. Корпорации должны исследоваться в рамках учения о субъектах корпоративных отношений, но само это учение сводиться к учению о корпорациях ни в коем случае не может.

Только при такой постановке проблемы понятие корпоративного права (как и теснейшим образом связанное с ним понятие корпоративного правоотношения) приобретает юридический научный смысл. Говорить о корпоративном праве возможно лишь в том случае, когда мы среди многочисленных и разнообразных общественных отношений, заключающих в себе корпоративный элемент, обнаружим такие, которые не подпадают под действие норм уже известных нам институтов частного права*(41). Это и будут собственно корпоративные отношения - предмет корпоративного права в настоящем (узком или собственном) смысле этого слова - корпоративного права, свободного от искусственно заполоняющих его инородных элементов, "корпоративных" в той же степени, в какой их можно назвать промышленными, торговыми, банковскими и т.д. Обнаружится ли при этом какой-то особый метод регулирования данных общественных отношений - вопрос, который нам представляется второстепенным*(42), тем более что мы не вполне согласны с той оценкой роли права в обществе, которую традиционно принято обозначать термином "правовое регулирование"*(43). Пока примем как гипотезу отсутствие такого (самостоятельного) метода - посмотрим, к чему она нас приведет.

Ну а как можно было бы установить, какие общественные отношения могли бы быть отнесены к разряду корпоративных и стать предметом регулирования со стороны

корпоративного права? Как понять, в чем суть пресловутого корпоративного элемента общественных отношений? что делает общественные отношения корпоративными? Как мы только что отметили, было бы ошибочно считать, что извлекать ответы на все эти вопросы следует из сути понятия о корпорации. Установление этой сути - чрезвычайно важная задача, решением которой мы непременно займемся, но вне связи с проблемой понятия корпоративного права. Выявить круг общественных отношений, составляющих предмет корпоративного права (1) и установить понятие корпорации (2) - две связанные, но все-таки самостоятельные задачи, причем связанность эта имеет односторонний характер: первая задача (очертить круг отношений) вполне может быть решена без первой (установить понятие о корпорации). Если установление понятия о корпорации должно производиться посредством изучения и систематизации конкретно-исторического материала (предмета анализа, выявления общих черт и их обобщения)*(44), то выявление круга общественных отношений, которые могли заслужить название корпоративных, вполне может быть осуществлено посредством логико-философской методы, т.е. чисто умозрительным способом. Выявив круг таких отношений, нам предстоит понять, не регулируются ли они уже известными институтами права. Столкнувшись с неуспехом попытки подвести обнаруженные отношения под тот или иной тип, нормируемый традиционными отделами гражданского права, мы и выявим те, которые можно было бы назвать корпоративными и счесть предметом права корпоративного.

Можно предположить, что слово corporatio составлено из слов "corpore" (тело, субстанция, вообще нечто сущее) и "ratio" (разум). Корпорация таким образом это телесное воплощение разума, если угодно - внешне осязаемая оболочка разумного начала, вместилище рациональности, ее тело. Конечно, теперь трудно установить, что именно латиняне считали таким вместилищем (кто, когда и для обозначения какого именно понятия впервые синтезировал слова "corpore" и "ratio"); несомненно, однако, то, что одним из наиболее рациональных (разумных) способов достижения глобальных целей с незапамятных времен считалось соединение человеческих усилий. Уже в первобытном состоянии люди соединяют свои усилия для того, чтобы бороться за выживание во враждебных им природных условиях, противостоять общей для всех естественной опасности. Выжить в суровом климате, отбить нападение агрессивных соседей или хищников, добыть мамонта, вырастить детей и т.д. - самые примитивные (с современных позиций) цели в эпоху первобытно-общинного строя требуют объединения усилий многих и многих людей для их достижения. Позднее возникают объединения во имя борьбы с общей социальной опасностью, например военной экспансией соседствующего рода или племени; по мере усложнения целей изменяется и предмет объединения - в какой-то момент наряду с личными усилиями предметом объединения становится также и имущество. Можно вспомнить библейские сюжеты об объединении человеческих усилий, денег и вещей с целью строительства Вавилонской башни (Бытие, 11, 4-9) и производства работ в скинии собрания (Числа, 3, 4, 7 и сл.*(45)), а также еще один отрывок из проповеди Екклесиаста (4, 9-12): "Двоим лучше, нежели одному; потому что у них есть доброе вознаграждение в труде их: ибо если упадет один, то другой поднимет товарища своего. Но горе одному, когда упадет, а другого нет, который поднял бы его. Также, если лежат двое, то тепло им; а одному как согреться? И если станет преодолевать кто-либо одного, то двое устоят против него: и нитка, втрое скрученная, нескоро порвется". О чем здесь речь, как не об объединении усилий? Несомненно, практика сотрудничества или совместной деятельности сопровождает людей на протяжении всего времени существования, а лежащие в основе организации современного экономического строя принципы разделения труда и рыночного товарообмена - не что иное, как корпоративные начала организации всего

общественного устройства.

Таким образом, если в предположении о том, что именно в объединении людей - объединении в самом широком смысле этого слова (в сотрудничестве, союзничестве, сообществе, наконец, в простом взаимопонимании и мирном сосуществовании) - заключается земное вместилище высшей рациональности и высшего разума и есть какая-то натяжка, то она настолько небольшая, что ею можно и пренебречь. Верно это предположение или нет - не особенно важно; несомненно то, что в позднейшем латинском языке слово "корпорация" (corporatio) означает союз, сообщество или объединение лиц, а это значит, что вполне будет правильным называть корпоративными такие отношения между людьми, которые заключают в себе ту или иную союзную компоненту - элемент объединения, общности, сообщества, сотрудничества.

Существует ли какая-то целесообразность в обособлении корпоративных (союзных) отношений между людьми от всех других отношений уже не с точки зрения одной только филологии, но и с содержательных позиций? Да, несомненно, потому что такие отношения будут обладать существенной содержательной спецификой. Корпоративным отношениям будут противостоять отношения индивидуалистические - отношения между людьми, стремящимися к достижению определенных целей самостоятельно (единолично), без объединения с другими. Наверное, такие - индивидуалистические - отношения можно считать общим правилом: каждый человек вполне самостоятельно определяет, что нужно именно ему, чего хочет достичь именно он, к чему он будет стремиться и на что надеяться; сообразно своим представлениям об окружающем мире, своему практическому опыту, системе ценностей и т.д. он самостоятельно решает, что именно он будет делать во имя реализации расчетов и надежд, т.е. избирает средства для достижения поставленных целей; наконец, он точно так же самостоятельно действует в соответствии с поставленными целями и избранными средствами, равно как и принимает на себя все (в том числе незаконные и невыгодные) последствия своей деятельности - отвечает за ее результаты. Это - собственно индивидуалистические, или, если можно так выразиться, отношения эгоцентризма; практически они встречаются крайне редко и существуют весьма непродолжительно, поскольку обыкновенно встречают резкое общественное неприятие и негативную реакцию (моральное, нравственное, религиозное или юридическое осуждение). В то же время нельзя отрицать, что признание за всяким и каждым способности именно к такой - эгоцентристской или автономной - деятельности и есть, между прочим, одна из предпосылок к созданию гражданского общества и обособлению предмета частноправового регулирования.

Случается, впрочем, что во имя достижения одних и тех же целей в одно и то же время трудятся несколько различных лиц. Здесь еще нет сотрудничества, ибо они делают это хотя и одновременно (параллельно), но все же независимо друг от друга; если какая-нибудь цель по природе своей такова, что может быть достигнута только кем-то одним, одновременное стремление нескольких лиц к ее достижению способно привести их, скорее, не к союзу, а к конфликту или, во всяком случае, к соперничеству (конкуренции). Это - отношения эгоистические: для каждого их участника "центром тяжести" по-прежнему остается свой интерес, который хотя и корректируется сообразно интересу чужому, но не от заботы об этом последнем, а лишь исходя из стремления наиболее эффективным образом реализовать интерес собственный. Это второй этап существования и развития межчеловеческих отношений.

Но случается и так, что несколько лиц направляют свои усилия на достижение одних и тех же целей одновременно и совместно: само определение этих целей является результатом общих усилий; затем заинтересованные лица согласуют друг с другом те действия, которые они станут совершать во имя достижения совместно поставленных

целей и, наконец, станут прилагать предварительно скоординированные практические усилия для их достижения. Общественные отношения вступили в свою третью стадию: их участники сгруппировались вокруг интереса, в равной мере дорогого всякому и каждому из них*(46). Можно, следовательно, сколько угодно спорить о том, что такое корпоративные отношения, но нельзя ж, однако, усомниться в объективном существовании двух различных сфер человеческой деятельности - индивидуальной (самостоятельной) и коллективной (совместной, общей). Автономия индивидуальной деятельности всякого лица абсолютна, ибо ее границы определяются исключительно внешними по отношению к лицу факторами - автономией других, ему подобных лиц - и пределами, прямо указанными положительным законом. Автономия коллективной деятельности абсолютна по отношению ко всяким лицам, не входящим в действующий коллектив, но относительна применительно к членам такого коллектива, связанным друг с другом отношениями, возникающими в связи постановкой и достижением общих целей. Таковые могут быть разделены на отношения, которые направлены: 1) на определение общих целей, 2) выявление средств их достижения и 3) совершение согласованных действий в соответствии с предустановленными позициями по целям и средствам. При индивидуальной деятельности таким общественным отношениям просто не находится места, ибо не существует такого субъекта, с которым подобные отношения могли бы сложиться: каждый сам кует свое счастье, исходя из собственных представлений, знаний, опыта. Даже если он с кем-то советуется, все равно на его риске остается компетентность и добросовестность советчика. Иначе в коллективе единомышленников, где прежде практически ясная (хотя и логически нечеткая - отрицательная) граница индивидуальной свободы - не делать того, что приносит вред другому - трансформируется в логически безупречное (положительное), но практически туманное требование: все, что бы ты ни делал, должно быть сделано на пользу всякому и каждому члену, а стало быть - коллективу в целом. Эгоистические устремления отдельно взятых лиц не просто смиряются соображениями о необходимости действовать во имя общей цели - они вполне могут быть абсолютизированы, но при условии, что достигаемые при их посредстве цели являются общими для лица, совершающего эти действия, и некоторых других лиц, организованная совокупность которых дает объединение (организацию) - союз или, иначе, корпорацию*(47).

Как описанная специфика общественных отношений по достижению общей цели отражается в праве? Очень просто: общая цель сама по себе, не будучи субъектом права, равновеликим с каждым членом коллектива, ничего не способна потребовать от лиц, стремящихся к ее достижению. Это означает, что отношения по достижению общей цели ни при каких условиях не могут быть облечены в рамки традиционных относительных (обязательственных) правоотношений. Постановка лицом какой-либо цели в известной степени предопределяет необходимость совершения им определенных действий, но это предопределение не равнозначно юридической обязательности их совершения. Странно было бы говорить о том, что лицо, декларировавшее свое стремление к определенной цели, юридически обязано совершить для этого какие-то действия: перед кем оно могло бы быть к этом "обязано"?! Те или иные действия должны быть совершены (необходимо совершить) не потому, что это юридически должно сделать, но лишь потому, что без них достижение соответствующей цели просто невозможно. Точно так же и в том случае, когда несколько лиц совместно стремятся к достижению одной (общей) цели, то делают они это не потому, что юридически к этому обязаны (в отношении друг друга ли, каждый ли в отношении всех или же коллектива в целом), а лишь потому, что 1) достижение этой цели равно важно каждому из участников общей деятельности и 2) объективная реальность такова, что не позволяет без этих действий достигнуть вожделенной цели*(48).

Вопрос о том, в какую юридическую форму могли бы быть облечены фактические общественные отношения, возникающие в связи постановкой и достижением общих целей, будет освещаться ниже, в главе о корпоративных правоотношениях. Пока же достаточно заметить только то, что мы указали на такие общественные отношения, которые не могут приобретать форму обязательств. Но может быть, они способны получить какую-то иную юридическую форму из числа уже известных, например, вещных, исключительных или личных (словом, абсолютных), прав? Увы, и на этот вопрос ответ должен быть отрицательным прежде всего по причине абсолютной определенности круга субъектов корпоративных отношений. Абсолютные же правоотношения имеют на обязанной стороне неопределенно широкий круг участников. Кроме того, абсолютные правоотношения (по крайней мере - в своей общепринятой трактовке) также предполагают в своем содержании юридическую обязанность - обязанность воздерживаться от воспрепятствования активным действиям управомоченного лица (обязанность отрицательного содержания). Возможно ли обнаружить ее в корпоративных правоотношениях? Вряд ли, потому что обязанность не делать чего-либо такого, что грозит обернуться ущербом делу достижения общих целей, отнюдь не лежит на всяком и каждом, противостоящем совместно действующим участникам (лежит ли она на самих совместно действующих участниках и вообще существует ли она - отдельный вопрос).

Итак, мы встретились со специфическими общественными отношениями, которые:

1)этимологически могут быть обозначены как корпоративные, ибо имеют в своей основе союз (объединение, сотрудничество, совместную деятельность) лиц, направленный на достижение общей цели*(49);

2)имеют относительный характер;

3)не подпадают под нормирование уже известных институтов гражданского права. Выше мы указали, что говорить о корпоративном праве возможно лишь именно

при условии обнаружения общественных отношений, которые направлены на достижение общих (объединяющих, союзных, корпоративных) целей и не подпадают под действие норм уже известных нам институтов частного права. Таким образом, мы установили круг собственно корпоративных отношений - предмет корпоративного права в настоящем (хотя и по-прежнему широком) смысле этого слова, т.е. выполнили первую из поставленных выше задач.

Корпоративное право - это совокупность правовых норм, регламентирующих общественные отношения, направленные на организацию и осуществление деятельности по совместному достижению общих целей - союзной или корпоративной деятельности (корпоративные отношения).

Корпоративные отношения включают в себя отношения между лицами, связанные: 1) с определением общих целей, 2) выявлением средств их достижения и 3) совершением согласованных действий в соответствии с предустановленными позициями по целям и средствам.

Теперь нам предстоит установить понятие о корпорации, дабы указать на сферу пересечения корпоративных и корпорационных отношений - предмет корпоративного права в узком (специальном) смысле этого слова.

4. От изложения обильных исторических данных о ходе становления понятия корпорации и перипетиях, сопровождавших его теоретическое изучение, равно как и от пересказа не менее обширного материала положительного законодательства, нас освобождает громадная историко-комментаторская литература, на наш (непрофессионально исторический) взгляд, вполне удовлетворительно выполняющая эту задачу. К ней мы и отсылаем заинтересованного читателя*(50). Вопрос не в том, чтобы в очередной раз переписать сведения, собранные в классических историко-цивилистических трудах*(51) или ввязаться в заведомо бессмысленный спор о

том, где и когда возникли первые корпорации (в Греции и Риме в конце предшествующей - начале новой эры, в Генуе в конце позднего средневековья или, наконец, в Голландии или Англии XVI в.)*(52), а в том, чтобы правильно эти сведения систематизировать, оценить и сделать из них точные выводы. Именно с этим обычно и возникают проблемы.

Представляется, что выводы эти должны быть следующими. Как уже указывалось выше, историческое развитие форм совместной деятельности людей подчинялось, по видимому, двум тенденциям: 1) от противостояния объективному ходу вещей - к созиданию, дополнению и обогащению реальной действительности и 2) от личности (объединения усилий) - к имуществу. Цель всех первоначальных форм объединений - предотвращение чего-то неблагоприятного; требующиеся для совершения положительные действия рассматриваются лишь как средства достижения конечной (отрицательной) цели. Добыть мамонта - действие положительное, но не оно цель; цель - не умереть с голоду. Предметом таких объединений являются почти исключительно личные усилия; поскольку таковые неотделимы от лиц - участников этих объединений, можно с известной долей условности сказать о том, что объект этих объединений совпадает с субъектами. Объединения, имеющие целью созидание чего-то желательного (например, совместная обработка земли, строительство жилья и т.д.), возникают, очевидно, позднее (разделение труда - один из симптомов образования таких объединений), но их предметом еще в течение какого-то времени по-прежнему остаются личные усилия. Созидательные объединения имущества (сперва наряду с личными усилиями, а позднее - даже и без них) - позднейшая форма человеческой совместной деятельности, направленной на достижение целей, требующих значительных единовременных имущественных вложений, неподъемных для одного отдельно взятого лица. Известное замечание К. Маркса о том, что "мир до сих пор оставался бы без железных дорог, если бы приходилось дожидаться, пока накопление не доведет некоторые отдельные капиталы до таких размеров, что они могли бы справиться с постройкой железной дороги"*(53), на первый взгляд, можно было бы отнести уже к простым товариществам - объединениям лиц и капиталов (мнение это, однако, будь оно высказанным, оказалось бы ошибочным; почему - см. ниже).

На значительно более позднем этапе существования - с оформлением класса лиц, располагающих имуществом, не находящим производительного употребления, и с приобретением господствующего значения имущественным элементом объединений - человечество посещает мысль о возможности применения определенных правовых средств для оптимизации имущественных последствий своей деятельности. Начало ограничения имущественных рисков - принцип, на котором выстроен институт юридического лица.

Прогресс - явление позитивное. Но тот же прогресс вселяет веру в собственные силы человека, иногда не вполне обоснованную. Движение по пути прогресса заставляет человечество ставить перед собой все более и более амбициозные цели, достижение которых предполагает не только "перешагивание" высокого "входного" имущественного барьера (достигается объединением имущества многих лиц), но и сопряжено с большим риском безвозвратной утраты имущества. Чем выше такой риск - тем меньше находится желающих рисковать, а это значит, что тем меньшую имущественную массу удается собрать. Может случиться так, что не получится собрать даже того минимального количества, без которого входную "планку" просто не преодолеть. Что делать? Отказываться от цели или постараться ограничить риски имущественных потерь на пути к ее достижению?

Естественно, что столкнувшись с необходимостью осуществления такой деятельности, которая неизбежно (объективно) сопряжена с высоким риском имущественных потерь*(54), человечество не могло однажды не задуматься о

социальных средствах их минимизации. Участники высокорисковой в имущественном отношении деятельности заинтересованы в присвоении себе всех ею приносимых доходов и переложении на кого-нибудь другого всех неприятных последствий этой деятельности, в том числе убытков от материализовавшихся рисков. Одним из способов решения такой задачи и стало приписывание юридических последствий высокорисковой деятельности не тем людям, которые ее осуществляли, а третьим лицам. Имущество, необходимое для такой деятельности, можно вверить желающему с ним похозяйствовать, воспользовавшись конструкциями доверительной (расщепленной) собственности (траста), верховной и подчиненной собственности, полным товарищам коммандитного товарищества*(55) либо, наконец, специально для этого созданным лицам, в фактических отношениях являющих себя организациями, а в юридических - фикциями (точками приурочения прав и обязанностей). В скором времени этим эгоистическим устремлениям были поставлены социальные границы, в том числе - требование об обязательном обособлении за фиктивным лицом не только пассивов, но и всех тех активов, которые создаются в процессе осуществляемой через его посредство деятельности*(56).

Итак, тщетность усилий и недостаток в средствах отдельно взятого лица преодолеваются объединением усилий и средств многих отдельно взятых лиц; риск бесцельной утраты усилий и средств отстраняется деятельностью на чужое имя (в том числе специально созданного на этот случай искусственного субъекта права). Правовой формой объединения усилий и имущества становится товарищество (по современной терминологии - простое товарищество); правовой формой минимизации высоких рисков имущественных потерь - юридическое лицо. Изначальная практическая ценность понятия корпорации - в синтезе институтов товарищества и юридического лица: корпорация создается там, где требуется минимизировать риск убытков в объединенном имуществе. Или, лучше сказать, первой корпорацией в собственном смысле этого слова было товарищество, облеченное юридической личностью (признанное субъектом права - юридическим лицом). Понятие корпорации обязано своим рождением соединению (синтезу) начала подчинения объединенного имущества и усилий по достижению общей цели с принципом ограничения имущественной ответственности за результаты чужой деятельности.

Товарищеское объединение, хотя бы и имеющее прочный имущественный статус, но не являющееся юридическим лицом (объединенное имущество, имущество коллективного создания), не может быть противопоставлено даже своим участникам (не говоря уже о третьих лицах) как лицо. Неблагоприятные последствия деятельности товарищеского объединения ложатся, следовательно, на имущество его участников*(57). Фиктивное же образование, созданное одним учредителем посредством закрепления за ним части собственного (выделенного) имущества (лицо единоличного создания), остается простым техническим средством разъединения деятельности единственного, занимающегося ею лица (учредителя) с ее имущественными последствиями. Иными словами, противопоставление обособленной имущественной массы лицам (лицу), ее создавшим (создавшему) в случае с товариществом невозможно, а в случае с юридическим лицом единоличного создания бессмысленно. Системно-юридическая ценность понятия корпорации заключается в том, что в его рамках появляется субстанция, которая могла бы быть противопоставлена нескольким своим учредителям как субъект, т.е. невозможное в товариществе противопоставление становится возможным и к тому же обретает смысл, поскольку вновь созданное лицо становится проводником коллективного волеизъявления (акта выражения вовне никогда не существовавшей воли). Юридическое лицо - корпорация - противопоставляется своим участникам как носитель определенных юридических обязанностей, ибо оно

ограничивает не только риск имущественных потерь, но и риск утраты другими участниками интереса к достижению общей цели. Совместная деятельность, осуществляемая без юридического лица, разваливается немедленно с выходом из нее любого из участников; с созданием же юридического лица всегда имеется организация, олицетворяющая собой стремление к достижению общей цели и сохраняющаяся, невзирая ни на какие изменения состава ее участников.

Таким образом, корпорация в собственном (узком) смысле этого слова может быть определена как такая организация объединенного имущества и (или) деятельности нескольких учредителей, которая признается юридическим лицом и в этом своем качестве (как субъект права) противопоставляется, во-первых, каждому из нескольких своих участников, а во-вторых - всем другим лицам. Коротко говоря, корпорация есть юридическая личность объединенного имущества и (или) деятельности, а также совместной текущей деятельности нескольких лиц.

Все иные многочисленные признаки корпорации, выделяемые в литературе, на поверку оказываются либо следствиями из выставленного определения, либо признаками родовых понятий товарищества (союза) или юридического лица (субъекта права)*(58).

От всех прочих определений корпорации наше отличается следующими принципиальными моментами.

Во-первых, корпорация в нашем понимании всегда - как на этапе создания, так и на этапе функционирования - предполагает объединение усилий и (или) имущества; объединение же невозможно, если нет нескольких лиц - учредителей (на этапе создания) или участников (в последующем). Обычно упоминают о том, что на объединение или союз указывает даже этимология слова "корпорация"*(59), но в последующем об этом благополучно забывают. Между тем объединение - это принципиальный момент, не подлежащий никаким изменениям или исключениям, поскольку весь юридический смысл категорий "учреждение" (корпорации) и "участие" (в деятельности корпорации) появляется только тогда, когда в процессах учреждения и участия занято несколько лиц, находящихся в юридически равном положении по отношению друг к другу. Только тогда между участниками и корпорацией складываются отношения, в которые могло бы вмешаться гражданское право, - отношения, связанные с формированием общей (коллективной) воли юридически равновеликих субъектов. Так называемые one man company не нуждаются в таком вмешательстве гражданского права, ибо оно попросту не может получить доступа к процессу формирования воли лица-участника, изначально находящегося в юридически неравном положении с компанией.

Во-вторых, мы избегаем употребления повсеместно встречающегося выражения сути корпорации как объединения лиц. Чего в корпорации никогда не происходит - так это именно объединения лиц, ибо нет ни одной формы корпорации, участники которой, объединившись в корпорацию, переставали бы быть лицами в юридическом смысле слова. Корпорация создает новую личность, но не уничтожает прежде существовавших личностей. Корпорация обезличивает усилия отдельных участников и объединенное ими имущество: активность, ставшая следствием усилий, считается исходящей от самой корпорации, а имущество (закрепленное ли учредителями или приобретенное в результате приписываемой ей активности) - принадлежащим самой корпорации. Условность эпитета "объединение лиц" - не наше открытие; не ошибемся, если скажем, что она осознавалась всегда и в действительности под объединением лиц подразумевалось объединение не самих лиц, но их усилий (действий). "Участник в товариществе... должен принять по договору какое-либо участие в деятельности предприятия, иначе его участие в прибыли предприятия не может быть обосновано"*(60), - писал около века назад Г.Ф. Шершеневич.

Наконец, третьим принципиальным моментом является признание за корпорацией качеств субъекта гражданского права - юридического лица. Без этого корпорация не только не сможет участвовать в гражданском имущественном обороте и утратит смысл своего создания, но и не сможет дать нам тех отношений, которые могут быть подвергнуты анализу именно как корпоративные, - отношений корпорации со своими участниками; точнее сказать, такие отношения не смогут стать предметом гражданско-правового регулирования, а значит их исследование просто уйдет из юридической епархии*(61). Можно сказать, что корпорация - это субъектная (высшая) юридическая форма существования корпоративных отношений.

5. Разграничение корпоративных отношений на их виды целесообразно проводить по нескольким различным критериям.

I. Думается, что первостепенной по юридической важности и практической значимости классификацией должно быть разделение корпоративных отношений по тем сферам, в которых они складываются. Одно дело, например, объединение усилий и средств мужчины и женщины, направленных на достижение такой общей цели, как создание семьи - оптимальной атмосферы и благоприятных условий для рождения, содержания и воспитания детей, первичной экономической клеточки общества; иное - объединение усилий и (или) средств физических лиц для совместной обработки поля или сада, сбора урожая, написания художественного произведения, исповедания религии, пропаганды определенных политических убеждений, приобретения общего имущества (покупки автомобиля или строительства дома и т.д.), создания юридического лица, словом, для достижения всякой иной, не противоречащей закону цели.

В нашем Учебнике гражданского права (п. 2217) мы разделили все эти многочисленные и разнообразные отношения на два следующих вида.

Первый - это такие отношения, при которых гражданско-правовые последствия действий их участников падают на всякого и каждого такого участника. Правовой формой распределения таких последствий является конструкция общего субъективного права - права коллективной принадлежности или права коллективного использования. Случаи практического применения этой конструкции могут быть сгруппированы по видам субъективных прав, которые становятся предметом общего (коллективного) использования:

1)отношения, приводящие к образованию права общей (совместной или долевой) собственности (ст. 244-254 ГК);

2)отношения, приводящие к образованию прав требования (либо долгов) с множественностью (солидарной либо долевой) соучастников (ст. 321-326 ГК);

3)отношения, приводящие к возникновению совместного исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации (п. 2 и 3 ст. 1229, п. 1, 4 ст. 1298 и др. ГК), в том числе а) права (нераздельного либо раздельного) соавторства (п. 4 ст. 1228, ст. 1258, 1348 и др. ГК) и б) соисполнительства (ст. 1314 ГК);

4)отношения, приводящие к образованию права имущественной общности, в том числе а) предпринимательской (ст. 132 и другие нормы ГК о предприятиях как имущественных комплексах), в частности крестьянско-фермерской (ст. 257-259 ГК) и концессионной (ст. 1027-1040); б) супружеской (ст. 33-39 СК); в) жилищной (ст. 36, 41, 137 ЖК, п. 2 ст. 672, п. 2 ст. 686 ГК); г) товарищеской (ст. 1041-1054); e) наследственной

(ст. 1164, 1165, 1178, 1182 ГК).

Такие отношения мы назвали отношениями участия в общей деятельности. Второй вид отношений, складывающихся в процессе осуществления

деятельности, направленной на достижение не противоречащей закону общей цели, примечателен тем, что их участники создают искусственный субъект, принимающий на себя гражданско-правовые последствия их действий - те самые последствия, которые

при отсутствии специально созданного для этой цели юридического лица, падают на самих участников такой деятельности. Правовой формой распределения таких последствий является конструкция юридического лица. Правовые последствия действий, совершенных товарищами полного и коммандитного товариществ, падают не на самих товарищей, а на товарищество (юридическое лицо); точно так же и решения общих собраний акционеров, членов кооперативов, участников общественных объединений (организаций) принимаются от имени юридических лиц (акционерных обществ, кооперативов, общественных объединений), но не от имени самих участников этих собраний; соответственно, и подчиняются таким решениям в первую очередь сами юридические лица. Необходимости в применении конструкции общего субъективного права (общей юридической обязанности) здесь не возникает: она вполне устраняется созданием нового субъекта именно с целью приражения (прикрепления) к нему субъективных прав и обязанностей, которые так и остаются правами индивидуальной принадлежности и пользования. Случаи практического применения этой конструкции могут быть сгруппированы по организационно-правовым формам, в которых создаются юридические лица, принимающие на себя правовые последствия действий, направленных на достижение общей (коллективной) цели:

1)отношения товарищей друг с другом и товарищей с созданными ими торговыми (хозяйственными) товариществами (полным и коммандитным);

2)отношения, складывающиеся у участников хозяйственных обществ (с ограниченной ответственностью, дополнительной ответственностью либо акционерных) друг с другом, с самими этими хозяйственными обществами;

3)отношения между самими участниками (членами) кооперативов (производственных и потребительских) и их с самими этими кооперативами;

4)отношения участников некоммерческих организаций, основанных на членстве (в первую очередь - общественных объединений (организаций), некоммерческих партнерств и некоммерческих товариществ*(62)) между собой и (или) с самими этими организациями*(63);

5)отношения участников корпораций (юридических лиц) с субъектами (физическими и юридическими лицами), исполняющими корпоративные функции и (вероятно) - этих последних друг с другом и с юридическим лицом в целом*(64).

Эти отношения были названы нами отношениями участия в чужой деятельности. Можно сколь угодно долго и едко иронизировать над объединением под вывеской

корпоративных столь (на первый взгляд) разнообразных и разнородных общественных отношений, но невозможно отрицать очевидного: в основе образования практически каждого из них*(65) лежит стремление нескольких лиц к совместному (согласованному) достижению общей цели. Такое стремление - хотим мы это признавать или нет - само по себе связывает его соучастников не менее (если не более) крепко, чем традиционные субъективные права и юридические обязанности, а это обстоятельство уже само по себе ставит под сомнение целесообразность (да и возможность) придания таких (традиционных) юридических форм столь нетрадиционным фактическим отношениям. Верно, однако, и обратное утверждение: ни одна традиционная юридическая форма не претерпевает никаких изменений только лишь оттого, что облекает собой отношения, сложившиеся в результате совместных усилий нескольких лиц.

Вот пример, иллюстрирующий его применение.

Выше мы указывали, что имеет определенное основание взгляд, согласно которому корпоративными должны признаваться также и права собственника в отношении созданных им унитарных предприятий и учреждений. Думается, однако, что эта точка зрения все же не может считаться правильной по целому ряду причин. Во-первых, возможности учредителя в отношении юридических лиц, созданных и