Л. А. Лунц
нормы к публичному праву. Верно, однако, что эти нормы, будучи нормами гражданского права, относятся к законам по регулированию денежного обращения, к законам, определяющим свойство денег и характер денежной системы. В этом смысле нельзя не согласиться с Nussbaum’ом1, который отмечает, что «в законодательстве законную платежную силу денег обычно связывают с деньгами, а не с контрактами». Вопрос этот имеет конституционное значение в США, где Конгрессу США не предоставлено право регулировать договоры, но предоставлено право регулировать денежное обращение. В знаменитых Legal Tender2 Верховный суд США признал конституционность выпуска бумажных денег с принудительным курсом, исходя именно из того, что присвоение деньгам законной платежной силы относится к регулированию денежного обращения, которое принадлежит Конгрессу США.
Законы, определяющие платежную силу денег, в буржуазной теории рассматриваются везде как нормы диспозитивного характера, ибо сами по себе, без дополнительных запрещений, они не препятствуют введению в
договоры условий об эффективных платежах в каком-либо определенном виде монет и денежных знаков иных, нежели те, которые снабжены законной платежной силой.
Однако эти дополнительные запреты в настоящее время получили столь широкое распространение, что нормы о законной платежной силе денег приобретают повсеместно принудительный характер. Как мы видели, официальная французская доктрина выработала понятие «принудительного курса» банкнот, вытекающего из соединения их законной платежной силы с приостановкою их размена на золото (cours forcé). Английская практика вообще не допускает действия золотой монетной оговорки как таковой. Закон США 1933 г., аннулировавший всякие гарантийные валютные оговорки, запретил вместе с тем и золотую монетную оговорку.
§ 2. Действие иностранных законов о платежной силе денег
Какое значение может иметь иностранный закон о платежной силе тех или иных денежных знаков?
Вопрос этот возникает в отношении обязательств в иностранной валюте и здесь решается практикой в том смысле, что содержанием такого обязательства (валютой долга и валютой платежа) считаются те денежные знаки, которые в момент платежа являются законным платежным средст-
1Money, стр. 40.
2См. гл. II, § 4.
282
Денежноеобязательствовгражданскомиколлизионномправекапиталистическихстран
вом в соответствующем иностранном государстве. В э т о м с м ы с - л е иностранный закон о платежной силе денег может иметь экстерриториальный эффект. По этому вопросу недавно высказался британский Тайный совет в двух своих решениях: (1) по делу Pyrmont Ltd. v. Schott, 1939 г.1 и (2) по делу Marrache v. Ashton and Same v. Onos, 1943 г.2 Оба решения вынесены по апелляции на соответственные решения Верховного суда Гибралтара.
Сущность первого дела в следующем.
Истец в мае 1935 г. получил от ответчика в Гибралтаре чек, выписанный на банк ответчика в сумме 500 тысяч испанских пезет, и против чека выдал обязательство, по которому он принял на себя долг в сумме 500 тысяч испанских пезет, подлежавших уплате в Гибралтаре 22 мая 1936 г. Хотя испанские пезеты в Гибралтаре не являются законным платежным средством, однако они часто в ходу при коммерческих сделках.
Декретом испанского республиканского правительства от 16 марта 1936 г. вывоз банкнот испанского банка был запрещен, за исключением тех пезет, которые были снабжены разрешением, именуемым «сертификат», причем после опубликования названного декрета стал незаконным также ввоз банкнот, не снабженных соответствующим сертификатом. В результате этого декрета в Гибралтаре обращались банкноты как снабженные названными сертификатами, так и не снабженные ими.
Возник вопрос о том, обязан ли ответчик погасить свой долг предоставлением пезет, снабженных сертификатом, или он может освободиться от долга, заплатив пезетами, не снабженными сертификатом. Вопрос представлял материальный интерес для ответчика, так как курс пезет, не снабженных указанными сертификатами, стоял значительно ниже.
Тайный совет признал, что слово «пезета» означает денежную единицу Испании и что обязательство направлено на уплату денег, которые к моменту платежа б ы л и з а к о н н ы м п л а т е ж н ы м с р е д - с т в о м и з а к о н н ы м о р у д и е м о б р а щ е н и я в т о й
с т р а н е , |
д е н ь г и к о т о р о й б ы л и д а н ы в з а й м ы , |
т . е . в |
И с п а н и и . Должник обязался уплатить 500 тысяч денеж- |
ных единиц Испании, а не 500 тысяч банкнот. Банкноты, предложенные к платежу должником, к моменту платежа, по мнению суда, не являлись валютой Испанской республики и, поэтому, их предоставление не является исполнением долга.
Во втором деле ставился аналогичный вопрос. Испанским декретом 1938 г. запрещен был полностью вывоз и ввоз банкнот испанского банка.
1 T.L.R., т. 55, стр. 178.
2 T.L.R., т. 59, стр. 142.
283
Л. А. Лунц
Испанские таможенные власти обменивали фунты стерлингов на пезеты по курсу – 53 пезеты за фунт стерлингов, но в Гибралтаре и Лондоне сделки с банкнотами испанского банка совершались по курсу 132 пезеты за фунт стерлингов. Аштон и Онос являются кредиторами Марраче по займам в испанских пезетах, обеспеченным залогом недвижимости в Гибралтаре. Марраче не уплатил в срок, вследствие чего наступило нарушение договора, дающее право кредиторам требовать возмещения убытков, которые в данном случае определяются в сумме фунтов стерлингов, эквивалентной той сумме пезет, которая указана в договоре. По какому курсу исчислять этот эквивалент? Тайный совет решил, что курс пезет в Гибралтаре и Лондоне (132 за фунт) должен служить основанием для исчисления эквивалента, ибо испанские банкноты, являющиеся предметом сделок, которые совершаются по этому курсу, хотя и запрещены к ввозу в Испанию, но не перестали быть там legal tender. В решении подчеркивается различие между данным делом и делом Pyrmont Ltd. v. Schott, где речь шла о банкнотах, не только запрещенных к ввозу, но и утративших свойство законного платежного средства.
Решения эти исходят из двух положений:
(1)валютою иностранного государства являются те денежные знаки, которые по закону этого государства служат там законным платежным средством;
(2)не имеет значения, если денежные знаки данного иностранного государства, находящиеся за границей, запрещены к ввозу в страну своей эмиссии, если только они не лишены там законной платежной силы.
Во втором из названных решений обращает на себя внимание то, что Тайный совет обсуждает акты «правительства» Франко «на общих основаниях» так, как он сделал бы в отношении дружественного правительства. Это особенно знаменательно, если учесть, что речь идет об актах правительства, фактически участвовавшего в войне на стороне гитлеровцев,
ичто решение британского Тайного совета вынесено во время этой войны. Вместо того, чтобы в этих условиях признать «валютные мероприятия» Франко лишенными юридической силы как акты врага, вместо ссылки на public policy, которая была бы здесь вполне уместной, Тайный совет исходит из общего принципа игнорирования в о о б щ е иностранных валютных ограничений.
Но можно ли в виде общего правила утверждать, что иностранные денежные знаки, хотя формально и не лишенные платежной силы, но не могущие быть ввезенными в данную страну под страхом конфискации и, следовательно, не могущие быть использованными в этой стране в каче-
284
Денежноеобязательствовгражданскомиколлизионномправекапиталистическихстран
стве средства обращения и платежа, могут считаться валютой этого иностранного государства?
Вопрос этот в литературе считается спорным: Cohn1 и Nussbaum2 отвечают на этот вопрос отрицательно. Положительный ответ на него дает Mann3.
Вопрос этот связан с общей проблемой об отношении к иностранным валютным рестрикциям, которая будет нами рассмотрена в главе V.
Здесь же отметим, что несмотря на убедительность аргументов тех, которые утверждают, что «денежные знаки», запрещенные к ввозу в данную страну, не могут считаться элементом ее денежной системы и не являются ее валютой, противоположная точка зрения, исходящая из игнорирования иностранного валютного законодательства en bloc, повидимому, является господствующей в буржуазной практике.
Французский суд накануне второй мировой войны во всяком случае стоял на той позиции, что и британская практика4.
§ 3. Банкнота и бумажный денежный знак как средства платежа по денежным обязательствам
Одним из важнейших платежных средств в капиталистических странах в течение XIX в. и вплоть до первой мировой войны (а в США – до весны 1933 г.) был банковый билет (банкнота); анализ его роли как средства платежа по денежным обязательствам представляет большой интерес для юридической теории. Банковый билет есть выпущенная банком в порядке его активных операций денежная ценная бумага на предъявителя – документ, по предъявлении которого банк обязуется уплатить держателю определенную сумму звонкой монеты (золотом – при золотом стандарте, серебром – при серебряном стандарте). При известных условиях такой документ может передаваться от лица к лицу без того, чтобы когда-либо было заявлено банку вытекающее из него требование; таким путем документ этот может сам исполнять одну из функций денег – функцию средства обращения и в э т о м с м ы с л е заменять собой монеты, на получение которых он направлен. Возможность такой функциональной
1Currency Restrictions and Conflict of Laws, L. Q. R., 1939, стр. 552 – 564.
2Money, стр. 501.
3Problems of the Rate of Exchange, M.L.R., 1945, Nov., стр. 177 и сл.
4См. решение Гражданского трибунала Сены 8 июля 1938 г. и 16 ноября 1938 г., приведен-
ные у D o m k e. Le contrôle des changes en matière de conflits des lois Revue Trimestrielle de l’Institut Belge de droit comparé, vol. 25/1939, стр. 9 и сл.
285
Л. А. Лунц
замены объясняется тем, что «потребительная стоимость денег как средства обращения есть само их обращение»1.
Банкноты – документы массовой эмиссии и стандартного типа на круглые суммы – так что при передаче их не приходится как-либо индивидуально оценивать, а приходится только считать, что является одним из условий исполнения этими документами функции средства обращения.
Из этого вытекает, что к ним по всем законодательствам применяются нормы, установленные для денежных знаков. Свойство ценной бумаги отступает на второй план, основное значение приобретает их свойство «денег». Это прежде всего вызвало распространение на банкноту тех норм, которые установлены для защиты прав добросовестного приобретателя денежных знаков2. Затем это отразилось на характере вытекающего из нее права требования: притязание на размен хотя по своей форме и было требованием гражданского права, но все же носило своеобразный характер: ни один суд не допустил бы, например, чтобы против этого требования мог быть заявлен зачет, вытекающий из претензии банка-эми- тента к держателю банкноты3.
Вангло-американском праве, которое знает векселя на предъявителя, банкнота подходит под определение простого векселя4.
Вотношении банкноты, так же, как и в отношении векселя, требовалось для ее действительности, чтобы она была «выдана» первому приобретателю банком-эмитентом, а не вышла из кладовой банка без такой передачи, и поэтому украденная из кладовой до ее выпуска «банкнота» не является банкнотой5.
Но банкнота не только «chose in action», она также материальная вещь. Из многочисленных прецедентов приведу решение Верховного суда штата Виргинии от 6 июня 1945 г. по делу Walton et al. v. Melton6, где признано, что банкноты в противоположность деньгам, числившимся на счетах в банке, подлежат передаче тому наследнику, которому отказана tangible personal property. Отсюда вытекает также, что если принятие кредитором векселя взамен наличных денег не производило даже новации долга, то принятие банкноты погашало этот долг, ибо тот, кто принимает
1М а р к с, стр. 86.
2См. выше, § 1.
3О юридической природе обязательства размена см.: Л у н ц. Деньги и денежные обяза-
тельства, 1927, § 23; H a r t m a n n, op. сit., стр. 57 – 62; M. W o l f f, стр. 606 и 609 –
610; S c a d u t o, § 16, 18 и N u s s b a u m. Money, стр. 80 и сл.
4Ср.: The Bills of Exchange Act, 1882 г., sec. 83.
5Реш. Палаты лордов по делу Banco de Portugal v. Waterlow and Sons, 1932; N u s s b a u m. Money, стр. 93 сл.; M a n n, стр. 8, прим. 6.
6N.J.L.J. от 20 июля 1945 г.
286
Денежноеобязательствовгражданскомиколлизионномправекапиталистическихстран
банкноту, приобретает наличные деньги (ready money)1. Принятие банкноты имеет, таким образом, своим результатом платеж, а не замену пла-
тежа (payment, a не accord and satisfaction).
Другой вопрос – является ли принятие банкноты обязательным? То обстоятельство, что банкноты могли выпускаться банками лишь с особого разрешения правительства, само по себе не делало ее законным платежным средством: всякое законное платежное средство есть деньги, но не все деньги – законное платежное средство. Поэтому шериф, который при исполнении судебных решений должен рассматривать как деньги лишь то, что является legal tender, должен был найденные им в составе имущества ответчика банкноты представить к размену банку-эмитенту с передачею затем выручки истцу2 – правило, которое было отменено лишь в 1936 г. (после того как банкноты стали неразменным на золото законным платежным средством).
В отличие от рассмотренной нами англо-американской доктрины официальная французская концепция гласит, что банковый билет не является денежным знаком, пока ему не присвоен принудительный курс. Эта точка зрения была изложена в «Мотивах» к закону 24 жерминаля XI года Республики и в ряде решений французских судов3 и объяснялась она стремлением подчеркнуть, что банкнотная эмиссия Банка Франции не должна быть использована для целей финансирования бюджета. Некоторые авторы идут еще дальше: Mater4 не считает возможным признавать денежную функцию банкноты даже тогда, когда ей присвоен принудительный курс, – закон не может превратить нематериальную вещь в вещь материальную, каковой является монета. Приравнять банкноту, в которой содержится обещание уплатить деньги (обязательство, хотя бы и приостановленное), к монете нельзя так же, говорит он, как нельзя «сделать доверие предметом торговых сделок». Это замечание, может быть, делает честь чувствам автора (хотя нельзя согласиться с тем, чтобы оно правильно отображало буржуазную действительность), но оно никак не обнаруживает в нем остроты юридического анализа. Вопрос ставится так: распространяются ли на банкноты нормы права, установленные для денег, или только нормы, установленные для ценных бумаг на предъявителя?
1C h a l m e r s. Bills of Exchange, стр. 395. Судебная практика приведена у B o u v i e r, op. cit., verbo «bank note».
2New York Civil Practice Act, § 687.
3 M a t e r, § 65 и сл. 4 Op. cit., § 70.
287