Arkhangelskiy_A_Gumanitarnaya_politika_M_2006

го, по забавному стечению обстоятельств, ко­ торое кажется метафизической закономерно­ стью, первой подняла прохановский роман на щит малотиражная «березовская» газета; что ж: «Завтра», «Завтра» — не «Сегодня», так ленив­ цы говорят...

Всемирный Чебурашка радостно встретил крокодила Гексогена. Обрывочный фильм, снятый по олигархическому заказу и преду­ преждающий об угрозе внутренного фашиз­ ма, срифмовался с клочковато-наркотиче­ ским повествованием о том, как на смену кровавым жидам-олигархам приходят не ме­ нее кровавые жиды-чекисты и псевдопатриотические сотрудники ГРУ.

Я не сомневаюсь в том, что Березовский искренне отстаивает свою версию москов­ ских взрывов, — и убежден, что сам Проханов не верит в свою путаную фантасмагорию.

Но дело не в этом. Моя песнь — о другом. О том, что слишком часто в последнее время крайности стали сходиться в одной точке. Не­ навистные патриотам олигархи — и вечно враждебные олигархам кумиры скинхедов. Отмороженные постмодернисты — и размо­ роженные народники. Что это за точка такая? Это точка — равнодушие к правде.

Будь то правда факта (кто истинный «ав­ тор» взрывов) или правда художества (кто должен считаться графоманом, а кто — реаль-

6о

ным писателем). И политический класс, и ли­ тературное сословие России в последние годы слишком барственно относились к исполне­ нию своих непосредственных обязанностей.

Первые просто плыли по течению, вальяж­ но огибая мелкие волны — кто справа, кто слева. Вторые лениво игрались в бирюльки, создавая на пустом месте громкие репутации, затем теряя интерес к вчерашним героям —

ипереключаясь на новые «объекты».

Врезультате политики окончательно превратились в публичных функционеров, об­ служивающих государственный заказ, —

ипотонули в «Единстве». Литераторы же, пре­ сытившись обычными утехами, решили раз­ веять скуку особо извращенным образом.

Ипереключились на Проханова.

Как говорила все та же Цветаева, «Уж сколько их упало в эту бездну, / Разверстую вдали...» Туда им и дорога.

13 апреля

Тоннель под Монбланом

Так получилось, что я с разрывом в один день переместился с кавказского юга России на полуфранцузский север Италии. Из Краснодара в Аосту. То есть из мест, где тлеет конфликт ме­ жду коренным населением и армянской общи­ ной. Где вполне вменяемые собеседники через

6l

одного спрашивают, кто в Москве «заказал» гу­ бернатора Ткачева, кто подтолкнул Познера к перебранке с ним в прямом эфире, как вооб­ ще можно ставить вопрос об отмене прописки.

Куда? В места, где французы ощутили себя итальянцами, а итальянцы добровольно слег­ ка офранцузились. Хотя после войны область эта просилась под протекторат союзников. За политические пределы Италии. Интерес­ ное и поучительное получилось совмещение несовместимого.

Южная российская граница упирается

внедружественное соседство бывших совет­ ских республик. Внутренний политический климат подогревается в Краснодаре гремучей смесью из реальных национальных проблем и вполне иррациональных представлений об инородческой угрозе. Причем либералы здесь не желают обсуждать болезненную реаль­ ность Юга, а консерваторы не хотят приво­ дить мифы к рациональным основаниям.

Проблематичная реальность такова. Выход­ цы с Кавказа, того, настоящего, не Северного (то есть иностранцы), легализуются, прописы­ ваясь у российских родственников — по 20-30 человек в однокомнатной квартире. Ме­ жду тем на благополучном Западе нельзя вы­ слать приглашение заграничному родственни­ ку и тем более другу, если полиция не убедится

всоблюдении санитарных норм: одна комната

62

на одного приглашенного. Попытка погово­ рить с либералами о необходимости ужесточе­ ния визовой политики при одновременной от­ мене прописки для граждан России вызывает реакцию политического отторжения.

Иррациональный страх вызван совсем другим: армяне богаче, они скупят все наши земли, они лучше работают, держатся спло­ ченнее, поэтому давайте ограничим их эконо­ мические права. Единственно возможный ответ на это — работайте лучше и богатей­ те — рождает у собеседников мгновенную не­ приязнь; они замыкаются.

Теперь переместимся в Аосту. Итальянская северная граница упирается

в Монблан, под которым весной этого года за­ ново был открыт тоннель; тоннелем владеет смешанная франко-итальянская компания; следы определенной государственности уда­ лось обнаружить лишь при осмотре аварийно­ го выхода в самой середине тоннеля. Стрелочка направо указывала путь к Италии, налево — на французскую сторону. Куда пойдет автомоби­ лист, если, не дай Бог, что-то случится? Туда, куда ближе. А не туда, куда роднее.

Само собой разумеется, что вопрос о «бога­ тых» французах, которые могут скупить земли у «бедных» итальянцев, может вызвать в луч­ шем случае недоумение. В худшем — язви­ тельный смех. Речь о прописке вообще ничего

63

не вызовет — по той простой причине, что со­ беседник не поймет, о чем его спрашивают. Он обладает преимуществами итальянского гражданства? Стало быть, сам решает, где ему селиться на территории своей страны. И ни­ какая полиция не смеет вмешаться в его лич­ ное дело. Впрочем, если поговорить с вольны­ ми гражданами Аосты о либеральном праве иностранцев — других, не шенгенских, не «своих» — приезжать в Италию на заработки, они явственно помрачнеют. И политкоррект­ но переведут разговор на другую тему.

Да, разумеется, все мы знаем, что за Евро­ пой глянцевых проспектов и глобального биз­ неса уже отчетливо просматривается Европа крайне правых. Да, нам известны результаты последних выборов во Франции и в Голлан­ дии. И даже в Дании, которая все послевоен­ ное время проспала в объятиях левых партий. Да, мы отдаем себе полный отчет в том, что в 2002 году европейское общество аллергиче­ ски среагировало на долговременное засилье социалистов с их преувеличенной толерант­ ностью, которая явственно отдает трусостью и готовностью сдать возлюбленную европей­ скую цивилизацию на милость победителя. Не будем уточнять, какого именно.

И все же — под прежней границей, жестко разделявшей смежные страны, прорыто полое пространство тоннеля. Есть символ мечты

64

о Европе регионов, которая приходит на сме­ ну мечте о Европе государств. У нас же пока и символа нет.

i8 мая

Война дворцам

На следующей неделе, 1 июня, исполнится 40 лет Московскому городскому дворцу пио­ неров и школьников; событие по крайней ме­ ре не сверхисторическое, чего бы, казалось, о нем писать? Могу, конечно, сослаться на собственный биографический опыт: я рабо­ тал в этом Дворце, вел литературные кружки, получая 17 руб. в месяц за каждый. Но это факт моей биографии, а не повод для публич­ ного высказывания. Хорошо, подберу другой. Более значимый.

Куда сейчас могут податься родители ода­ ренных детей (а детей вообще не бывает неодаренных)? Хорошо, если дети всерьез ув­ лечены спортом, программированием, изуче­ нием языков. Подчеркиваю: всерьез. То есть нацелены на эти занятия карьерно. Их с радо­ стными восклицаниями примут в секцию, кружок, группу. Разве что денег попросят. Но ради любимого чада ничего не жалко.

Если дети музицируют — тоже в принципе неплохо. Их ждут музыкальные школы, полу­ профессиональные детские музыкальные те­

65

атры при хороших гимназиях. И пр. То же

ис рисованием. Если оно не хобби, а потен­ циальный заработок во взрослой жизни.

Но если они, к примеру, хотят заниматься чем-то не с профессиональным прицелом, не с карьерным подтекстом, а вольно, легко и сво­ бодно, что называется, ради общего развития? Стихи писать, любительское кино делать, хо­ лить зверей в детском зоопарке, общаться по поводу новой выставки или старого музея? То­ гда дело их плохо. Проваливаясь в историче­ скую пропасть, социализм утащил за собой

вобразовавшуюся воронку то, что ему не при­ надлежало, то, что было им национализирова­ но: творческие объединения детей, не ставя­ щие целью вовлечения во взрослую жизнь, а решающие не менее важную задачу. А имен­ но — формирование динамичной личности

иее культурного (он же научный) кругозора. Все эти дворцы пионеров в лучшем случае пре­ образовались в гимназии, в худшем — были сданы под склады, магазины и офисы.

Ничего не имею против магазинов. И даже против офисов. Деньги — вещь важная, зараба­ тывать их хорошо, а много зарабатывать — еще лучше. То, что советское разгильдяйство и при­ вычка к диванному прозябанию смыты волной истории, прекрасно. Но я с трудом представляю себе полноценную, сильную, яркую страну, в которой действуют узкие профессионалы, не

66

приобретшие в детстве привычки к творчеству, не заинтересованному в дивидендах.

Все это особенно печально, поскольку про­ исходит на фоне общегосударственной глупо­ сти, именуемой реформой (она же модерни­ зация) образования. Чиновное сословие, ссылаясь на требования все того же прагма­ тизма, на самом деле лишает школу прагма­ тического смысла. Сколько лет учиться — 12, или 11, или 10? Как сдавать экзамены — при поступлении или только при выпуске? Переходить ли на систему тестов? Все эти во­ просы имеют смысл только в том случае, если есть ответ на главный вопрос: что мы хотим получить в результате? Точнее, кого?

Если страна нуждается прежде всего в деше­ вой и нерассуждающей рабочей силе, то нужно следовать мудрому Сталину и восстанавливать ремесленный уклон школьной системы. То­ гда — максимум 9-летка, тесты, единый выпу­ скной. Если же она нуждается в новом типе личности, адаптированной к условиям глобаль­ ного мира и постоянной профессиональной пе­ реподготовке, то решения должны быть совсем иными. Какие тесты? Тесты на что? На знания, которые забудутся? Или на понимание? Но ка­ кие ж тогда это тесты? Бессмыслица.

Впрочем, я погорячился. Вспылил. Беру свои слова обратно. Политическая власть никак не комментирует потуги действующего министра

67

образования. Стало быть, он не просто ее устраивает, а олицетворяет ее политическую линию в образовательной сфере. Что ж, значит, новая политическая элита приняла на себя от­ ветственность за неизбежные следствия прини­ маемых сегодня решений; с нее и спросит сле­ дующее поколение потерянных выпускников.

А мы вернемся к дворцам пионеров, «бес­ полезная» идея которых так чужда сегодняш­ нему дню. Если все сводить к идее ранней профессионализации, то результаты могут быть — в некоторых областях человеческой деятельности — просто плачевными. На этой неделе умерла Ника Турбина — от травм, по­ лученных в результате трагического происше­ ствия (она выпала из окна пятого этажа). Кто не помнит, была такая юная поэтесса, кото­ рую родители в творческом сотрудничестве с Евгением Евтушенко вогнали в профессио­ нальные литературные рамки. Потом про­ изошло то, что должно было произойти: поте­ ря интереса к жизни, сломанная нервная система, алкоголь, срывы.

Этого вы хотите? Ну-ну, давайте.

25 мая

Где стол был яств, там ГРОБ стоит

Мирная гражданская революция, о необхо­ димости которой так долго говорили крем­

68

левские пиарщики, беглые олигархи, право­ защитники, лидеры общественных организа­ ций и все мы, доброхоты гражданского обще­ ства, рассосалась сама собой. Прошлогодний «Гражданский форум» приказал долго жить. А этого никто не заметил.

Если я пропустил чьи-то публикации, зара­ нее прошу у коллег прощения. Но, кажется, никто не написал, не рассказал, не показал информацию о том, что 31 мая рабочая груп­ па и оргкомитет Форума прекратили свое существование. Вместе с ними исчезли опасе­ ния: власть приручит независимые институ­ ции. Вместе с ними исчезли надежды: созда­ вая законодательные, налоговые и прочие условия для своих, власть вынужденно соз­ даст их и для чужих. Исчезла ли вместе с ними сама перспектива устроения в России граж­ данского общества? Вопрос.

Характерное совпадение. Именно 31 мая — и как раз об этом сказали, написали, показали все кому не лень — была присуждена премия «Национальный бестселлер», которую логич­ нее теперь именовать «Национальный по­ зор». Почетный председатель жюри, а по не­ четным промстройбанщик Коган отдал свой решающий голос роману тов. Проханова А. А. «Господин Гексоген». Должно быть, искупая вековую вину банкирского народа перед гонимым народом русским. Или охотно

69