Nukhazhiev_N_S__Umkhaev_Kh_S_-_V_poiskakh_natsionalnoy_identichnosti_-_2012
.pdfтерриториальной реабилитации репрессированных народов и восстановление национально -территориальных границ, существовавших до их антиконституционного насильственного изменения. В свое время не выполнили федеральные органы власти требования федеральных законов: «О реабилитации репрессированных народов» от 26 апреля 1991 года, «Об образовании Ингушской Республики в составе РоссийскойФедерации»от4июня1992годаи«Обустановлении переходного периода по государственно-территориальному разграничению в Рос сийской Федерации» от 3 июля 1992 года.
Большое значение имело по этому вопросу решение Конституционного Суда РФ, вынесенное еще 16 сентября 1993 года. В соответствии с данным судебным актом, «Верховному Совету Российской Федерации, Правительству Российской Федерации и Государственной комиссии по определению границ Ингушской Республики надлежало своевременно и неукоснительно выполнить все возложенные на них обязанности , в соответствии с Законом Российской Федерации от 4 июня 1992 года «ОбобразованииИнгушскойРеспубликивсоставеРоссийскойФедерации», статьей 3 Закона Российской Федерации от 3 июля 1992 года «Об установлениипереходногопериодапогосударственно-территориально- му разграничению в Российской Федерации» и другими относящимися к данному вопросу нормативными актами. Однако данное судебное решение до настоящего времени также не исполнено.
Таким образом, реализация Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» (в том числе проведение выборов в органы местного самоуправления) не состоялась. Кроме того, должна предшествовать большая работа Государственной комиссии по определению границ Республики Ингушетия и утверждению границ Чеченской Республики в соответствии с Конституцией Российской Федерации.
Учитывая, что местное самоуправление является неотъемлемым элементом правового демократического государства, и право граждан на его осуществление закреплено в Конституции Российской Федерации, с учетом установленного окончательного срока об определении муниципальных границ в Чечне и Ингушетии до 1 марта 2009 года, Правительству Российской Федерации следует безотлагательно образовать Государственную комиссию по определению границ Рес публики Ингушетия и утверждению границ Чеченской Республики в соответствии с нормами действующей Конституции РФ.
Одновременно, учитывая сложность вопроса, нам представляется необходимым обратиться к Президенту Российской Федерации об
531
образовании компетентной государственной комиссии Российской Федерации из числа: юристов, историков, этнографов, краеведов, алимов и политологов, которые совместно и неотступно выработали бы общие подходы в решении данной проблемы в рамках Конституции Российской Федерации и исполнения Закона РСФСР «О реабилитации репрессированных народов». Это позволит определить административную границу восстановленной Ингушской Автономии – Республики Ингушетия, и утверждения административной границы Чеченской Республики в соответствии с законодательством РФ.
Варианты решения данного вопроса:
1.Восстановить границу между Чеченской Республикой и Республикой Ингушетия по 1934 году на участках: Галашкинского, Сунженского, Назрановского, Малгобекского и бывших Галанчожского и Пседахского районов ЧИАССР.
2.Воссоединение двух братских республик в единую Вайнахскую Республику.
Ваха Муртазалиев
532
ДИСКУССИЯ МЕЖДУ Т. НАХЧИЕВЫМ И АВТОРСКИМ КОЛЛЕКТИВОМ «ИСТОРИИ ИНГУШЕТИИ»
О провокационной деятельности организованной пишущей группировки (ОПГ) «Кодзоев и К»
В распоряжении редакции оказались несколько неопубликованных рецензий и откликов профессиональных и непрофессиональных чеченских историков в связи с выходом в свет «Истории Ингушетии». Предлагаем вашему вниманию текст одной из них в сокращении.
«Дитя мое, ты, часом, умом не повредился?» (Александр Бушков. Пиранья против воров. – 2. М., 2002, с. 224.) – вопрос, сформулированный литературным героем небезызвестного писателя Александра Бушкова, как никогда оказался к месту при первом, самом поверхностном знакомстве с «Историей Ингушетии» (Магас – Нальчик, 2011). Мы адресуем его коллективу авторов указанного опуса, представляющих целый государственный Ингушский научно-исследовательский институт гуманитарных наук им Ч. Ахриева…
Проблемы возникают у читающего буквально с первой страницы текста – вступительного слова руководителя Ингушетии Ю.-Б.Б. Евкурова. Несмотря на то, что корректура книги была сдана в типографию 19.04.2011 г., а должность руководителя Республики Ингушетии
с1.01.2011 г. именуется «Глава Республики Ингушетии», мы имеем на стр. 5 подпись – факсимиле Президента Республики Ингушетия.
Однако странности «Истории Ингушетии» на этом только начинаются. Так, на стр. 7 «Введения» встречаем четкое утверждение, что: «Республика Ингушетия расположена на северных склонах центральной части Большого Кавказского хребта». Но на указанной территории мы обнаруживаем Республику Северная Осетия-Алания и КабардиноБалкарскую Республику. Республика Ингушетия, как оказывается, расположена в западной части Северо-Восточного Кавказа.
Натойжестр.7недвусмысленноуказываетсятакже,что:«Навостоке Ингушетия граничит с Чеченской Республикой, на севере и западе –
сКабардино-Балкарской Республикой и Северной Осетией, на юге в горной части Ингушетии проходит государственная граница России с Грузией». В реальности современная Республика Ингушетия (входящая, кстати, в состав Российской федерации, о чем авторы так и не удосужились сообщить своим читателям) граничит: на западе и севере
533
сРеспубликой Северная Осетия-Алания, на востоке – с Чеченской Республикой. А с Кабардой не граничит совсем. Но может быть речь идет о какой-то другой – альтернативной Ингушетии?
Вкнигеприведена(с.13),безуказанияисточника,фотография«Вооружение средневекового ингушского воина». Однако мы видим здесь иллюстрацию из работы Я.З. Ахмадова, опубликованной еще в 2001 г.: «Чеченецвпанцирномвооружении(серединаXIXв.)»(ИсторияЧечни
сдревнейших времен до конца XVIII века. М., 2001, с. 384). По свидетельству автора «Истории Чечни с древнейших времен до конца XVIII века», копия указанной фотографии середины XIX в. приобретена им у археолога Д.Ю. Чахкиева по письменному договору в 1992 г., который и обозначил ее как фото чеченца-кистина из Панкисского ущелья, снятое в Грузии. Как теперь это все понимать?
Настр.183приведенаиллюстрацияскартиныхудожникаУ.М.Джапаридзе«КомендантКизляраФрауендорфнаграждаетингушскихделегатов». Однако грузинский художник У.М. Джапаридзе (1906–1988 гг.) ничего подобного в своей жизни не писал. Кстати, весьма странно вы- глядитнакартинегенерал-майорикомендантКизлярав50-хгг.XVIIIв. Карл (Иван Львович) Фрауендорф, облаченный в шинель образца начала XIX века, да еще с эполетами! (В русской армии эполеты на шинелях и гусарских мундирах никогда не использовались. Не говорим уже о том, что «ингушские делегаты» Фрауендорфом не награждались какими-либо медалями или крестами).
Список подобных несуразностей можно продолжить. Картина художника XIX в. А.Н. Грузинского «Оставление горцами аулов при приближении русских войск» на стр. 217 названа рассматриваемыми авторами как «Переселение горцев в Турцию».
Генерал-лейтенант М.М. Зязиков (звание присвоено в 2005 г.) – ПрезидентРеспубликиИнгушетияв2002–2008гг.,чьефотоприведено на стр. 470 книги, выпущенной в 2011 г., представлен почему-то гене- рал-майором. В то время, как многие ингуши – участники внешних и отечественных войн России – указаны полковниками, кавалерами ордена Святого Георгия, полными кавалерами Георгиевского креста и даже Героями Советского Союза, но без ссылок на конкретные документы и т. д. и т. д…
Кстати, «орел из Арзи», вынесенный на обложку книги, не орел, а бронзовая фигура ястреба (это мог бы объяснить маститым авторам любойингушскиймальчишка).Иегоизготовлениеотноситсянек105г. хиджры, как нас уверяют историки на стр. 93, а согласно мнению специалистов Эрмитажа (где хранится артефакт) – к 189 г. хиджры.
534
Далееданную«ИсториюИнгушетии»можнобылобыинечитать.О чем говорить, если ее авторы не знают, где оная Ингушетия имеет место находиться и с кем она граничит. Зато невооруженным взглядом видно, что данные авторы хорошо знают, как выказать свое неуважение, граничащее с презрением к ингушскому и неингушскому читателю…
Так, венцом развития археологических культур на Северном Кавказе авторы считают кобанскую (XII–IV вв. до н. э.) и утверждают, что именно с «племенами кобанской культуры принято увязывать этногенез протоингушских этнических групп». Кем принято, когда, где? Нет ответа!
Идалее: «Во второй половине I тыс. до н. э. ингуши представляли собой крупное объединение племен, находившееся на стадии образования государства и занимавшее довольно обширную территорию предгорноплоскостной и горной зоны Центрального и Северо-Восточного Кавказа» (с. 13). Какие «ингуши» в I тыс. до н. э., когда общее самоназвание появилось не ранее ХVШ в. н. э.? В контексте официальной «Истории Ингушетии» все это представляется псевдонаучным блефом…
Племена нахов, если это неизвестно авторам «Истории Ингушетии», занимали в античную эпоху скорее всего ту же территорию, что и в кобанское время: от бассейна р. Уруп на западе до р. Аксай и Андийского хребта на востоке и полосу гор, прилегающую к Главному Кавказскому хребту с юга, в пределах от Сванетии до Дагестана (Меликишвили Г.А. К древней истории Грузии. Тбилиси, 1959.; Гамрекели В.Н. Двалы и Двалетия в I–XV вв. Тбилиси, 1961; Гадло А.В. Этническая история Северного Кавказа. IV–Х вв. Л., 1979; Ахмадов Я.З. История Чечни с древнейших времен до конца XVIII века. М., 2001; и др.). Естественно, они делились на более или менее крупные и мелкие племена и общества, независимые друг от друга, но не на «ингушей» и «чеченцев», объединения которых зарождаются только в новое время.
Иеще, нельзя не отметить, что серьезных сторонников имеет гипотеза не только о сугубо протонахском, но и о протоабхазо-адыгском субстрате носителей кобанской культуры…
Мы пропускаем без комментариев бессмысленные рассуждения авторов о нартском эпосе (им, оказывается, неизвестна ономастика имен главных героев нартиады и собственно название ее нахской версии – нарт-орстхой/эрстхой/архсартаггат) и переходим к одной из главных тем и «Введения», и «Истории…» в целом – этногенезу сарматов и аланов.
Аланское государство предстает перед читателями данной истории как результат «завершения этнополитической консолидации аборигенных нахских (древнеингушских) племен и ассимилировавшихся в результате многовековых инфильтраций в нахскую среду, в позднекобан-
535
скую и посткобанскую эпоху, ираноязычных (сарматских) и начиная с IV в. тюркских этнических групп…». Здесь мы видим наглядное использование приемов, заимствованных в карточно-шулерской практике, в псевдоисторическом труде. Нам здесь вбрасывают «ингушские», «древнеингушские» наименования не только вместо протонахских и чеченских этнонимов, но уже и вместо алан и других горских народов. Тем самым, альтернативная «История Ингушетии» превращается в альтернативную историю всего Северного Кавказа…
Между тем, авторы I тома «Истории Чечни с древнейших времен до наших дней» (Грозный, 2006) в своих текстах вплоть до XV в. преимущественно использовали этнонимы «нахи» и «вайнахи», а не «чеченцы». Профессор Я.З. Ахмадов в своей работе «История Чечни с древнейших времен до конца XVIII века» (М., 2001) вплоть до начала XVI в. вообще не употребляет этноним «чеченцы», ограничиваясь использованием исключительно этнонима «нахи»…
Лингвистико-жульнические курбеты проделывают наши авторы «ИсторииИнгушетии»ивоценкахисторическогопериодаXV–XVIIIвв. Тут «поздние переселенцы» в Грузии – «фяппи-бацой» или «цова-ту- шины» из «Горной Ингушетии» переходят на грузинский язык, другая часть «ингушей» покидает территории Куртатинского, Кобанского, Санибанского ущелий Осетии и их заселяют неведомо откуда взявшиеся «ираноязычные ироны-осетины», и т. д. То вдруг этническая территория ингушей «приблизительно с XVI в. начинает смещаться, в целом, в сторону Северо-Восточного Кавказа», но здесь «ингушей» (коих, правда, еще в природе нет! – Т. Н.) вытесняют с «предгорий» ногайские и адыгские «родоплеменные группы» (которых тоже нет – Т. Н.).
Не может не привлечь внимания и точка зрения авторов «Истории...» на Кавказскую войну. Здесь они в очередной раз выстроили ли- тературно-изобразительными средствами конструкцию, в которой, видите ли: «Существенное влияние на этнополитическую консолидацию собственно чеченских территориальных обществ и расширение зоны распространения ареала этнонима «чеченцы» как этнополитического термина оказал имамат Шамиля». И далее: «В период Кавказской войны, указанные восточные ингушеязычные общества, располагавшиеся в горной и предгорной зоне современной Чечни к западу от Аргуна, были частью независимыми, частью входившими в Имамат... Разрыв близкородственных ингушам ингушеязычных обществ («дальние кисты») с западными собственно ингушскими обществами и их постепеннаяориентациянаЧечнюнаметилисьсзавершениемстроительства Сунженской линии и административно-территориальными реформами
536
на Северном Кавказе во второй половине XIX в». Читатель, это не похоже на бред? Это и есть бред!
Мы уже имели возможность говорить выше о шизофреническом восприятии нашими авторами истории Чечни. Но возникает вопрос, а почему бред все время только об этом? Ведь авторы «Истории Ингушетии» могли бы бредить и о чем-нибудь другом. В чем же заключена сверхзадача ингушских горе-историков?
Втечение всего ХVIII и первой половины XIX в. царское правительствонеснималосповесткиднявопросохристианизацииингушей. Новсредепоследнихупорнорослипромусульманскиеипрочеченские настроения. В конце 50-х – начале 60-х гг. XIX в., старанием великого чеченского шейха Кунта-Хаджи Кишиева, ислам окончательно утвердился на всей территории плоскостной и горной Ингушетии. Однако эта важнейшая страница в истории ингушского народа практически не нашла своего отражения в рассматриваемой «Истории...». Авторы оказались полностью отвлечены на всякие «ингушеязычные» экзерсисы, являющиеся подлинным издевательством над историей ингушского народа и его соседей…
Оставляем досоветский пореформенный и советский период «Истории Ингушетии» без внимания. Собственно главы «Истории…» данного периода (гл. VI–ХI) рассмотрены в обстоятельной рецензии Хамзата Умхаева (Умхаев Хамзат. Историческое мифотворчество // Вести Республики. 14.10.2011 г.). Одно понятно и четко выражено еще во «Введении», что совместное пребывание ингушей и чеченцев в Чече- но-ИнгушскойАССРс1934по1991г.ничегохорошегодляингушейне принесло. Как говорится: «Вот тебе, коршун, и награда»!
Мы не можем не согласиться с авторским коллективом «Истории Ингушетии» в их признании, что «труд не свободен от различного рода недостатков». А вот в том, «что в историческом повествовании настоящей работы наличествуют ряд положений, которые, безусловно, могут быть признаны спорными», мы позволили себе не согласиться. Никак нельзя признать спорным тот основополагающий факт, что в искомой «Истории Ингушетии» начисто отсутствует исторический подход, подмененный псевдоэтнографическими и псевдофилологическими рассуждениями и умозаключениями. Это бесспорно…
Вадрес своих соседей высказаны не только претензии, но и от- кровенно-циничные поползновения: характером навязчивого бреда окрашены выказываемые претензии на чеченские земли до Аргуна, а то и до Сулака в Дагестане. Мы уже не говорим, что и весь Центральный Кавказ «ингушский»… Притом, последние, безусловно, весьма
537
неадекватные заявления густо замешаны на крайнем национализме и резко отдают агрессивным нацистским душком…
Судя по всему, ОПГ «Кодзоев и К.» имеет полное содействие, одобрение и покровительство ныне существующих властей Ингушетии. Остается, конечно, вопрос, а каким мандатом обладает «Кодзоев и К.» от собственно ингушского народа, настроения каких широких групп и слоев отражают его действия? Есть уверенность в том, что никаких!
Сегодня указанным ОПГ «Кодзоев и К.» откровенно взят курс на непримиримую вражду с чеченским народом, завтра, наверное, начнется борьба с исламом.
То, что написано в этой, с позволения сказать, «Истории Ингушетии», совершенно недостойно славного, мусульманского ингушского народа с богатыми гуманистическими традициями, который тысячами духовных и родственных уз связан с чеченским народом. Конечно, все негативное, отмеченное в книге, не является постулатами национального самосознания ингушского народа. Подлинную культуру ингушского народа, его великолепные человеческие качества в историческом генезисе раскрывают, например, монографии А.Х. Танкиева, М.М. Зязикова и др. (Танкиев А.Х. Духовные башни ингушского народа. Саратов, 1997; Зязиков М.М. Традиционная культура ингушей: история
исовременность. Ростов-на-Дону, 2004; Его же: На рубеже столетий. Ингушетия в конце Х1Х – начале ХХ веков. Ростов-на-Дону, 2011).
Но на сегодня горячее желание законопослушных ингушей избегнуть внутренних конфликтов (почему и не подвергаются критике откровенные провокаторы из своей среды, включая тех, кто заведомо работает против интересов своей нации) достойно сожаления, но не оправдания. Можно поделиться опытом. В 1999 г. московское издательство «Русь» выпустило книгу некоего Саламу Дауева «Чечня: Коварные таинства истории», которая была подвергнута жесткой критике именно чеченскими авторами в ряде сайтов Интернета за разжигание межнациональной розни, в т. ч. и против ингушей. В единственной на то время чеченской газете «Гумс» (№ 12, 2000) была опубликовала статья чеченского профессора, который заклеймил Дауева как врага чеченскогонарода.Дауевымбыли«задетыментальныечувствадружбыи уважения к соседним народам, составляющим важный элемент традиционной культуры чеченцев». В заключение автором было сказано: «С. Дауев заслужил своим трудом пощечину... Он виновен в разжигании национальной розни, оскорблении чести и достоинства целых народов
идолжен быть публично осужден»…
538
В данном случае, подобной официальной «Историей Ингушетии» порожден явный неприкрытый казус белли (повод к войне) в отношении близких соседей. Отсюда возникает закономерный вопрос исключительно к ОПГ «Кодзоев и К.» и ее покровителям: а что дальше? Вот вы написали, заявили претензию на земли, язык, историю ряда горских народов, облили их грязью, влезли, как та свинья из поговорки, в историю. А дальше что? Как теперь, по-вашему, должны реагировать на ваш печатный вызов, заверенный лично Евкуровым, те же чеченцы, осетины, кабардинцы и соответствующие субъекты Российской Федерации? Какие вырисовываются варианты? Может быть, чеченцам, кабардинцам, осетинам и горцам Грузии, устыдившись унесенных бредом авторов «Истории Ингушетии», совершить массовое харакири и освободить т. н. «ингушеязычную» территорию? А если они возьмут и предпочтут варианты полегче?!
ОднакооднивариантыневозможныдляЧечнииостальныхгорских народов, другие опасны для Ингушетии и ингушского народа. Значит, остается один надежный вариант, который прямо напрашивается для ОПГ «Кодзоев и К.»: «Заткнуться! Раз и навсегда! Неисправимых принудительно лечить!».
И,взаключение,ещеодинвопроскавторам«ИсторииИнгушетии» и тем, кто стоит за ними: «Чего вы добиваетесь? Смены застарелого осетино-ингушского конфликта новым чечено-ингушским или хотите добавить к осетино-ингушскому еще и чечено-ингушский конфликт? Можете ответить сами или вам нужна подсказка?».
Т. Нахчиев (Общественно-политическая газета Чеченской Республики «Вести республики» от 03.02.12 г.).
Ответ на статью «О провокационной деятельности организованной пишущей группировки (ОПГ) «Кодзоев и К»
Вреспубликанской газете Чечни «Вести республики» от 03.02.12 г. появиласьт.н.«рецензия»навышедшийвмае2011г.трудотделаистории Ингушского научно-исследовательского института гуманитарных наук им. Ч. Ахриева – «История Ингушетии». В самом названии статьи «рецензента» «Т. Нахчиева» – «О провокационной деятельности организованной пишущей группировки (ОПГ) «Кодзоев и К», уже заложен механизм оскорбления авторского коллектива, который раскрывается на полную мощь уже с первых строк статьи.
Вгазете сообщается, что в распоряжении редакции оказались рецензии и отклики профессиональных и непрофессиональных истори-
539
ков Чечни на «Историю Ингушетии». В связи с этим напрашивается вопрос к редактору данной газеты, к какой части историков (профессиональной или непрофессиональной) относится автор данной статьи, который прикрывается псевдонимом «Т. Нахчиев»?
В отличие от наших «оппонентов», мы не собираемся прятаться за ширмой «любителей истории» и рядиться в образ таинственного «эксперта» вроде «Т. Нахчиева». Уж если дискутировать, то дискутировать открыто. Видит Бог, мы не хотели поднимать подобные темы на страницах печати, поэтому и не отреагировали на первую статью в газете «Вести республики», тем более, что автором ее является не профессионал, а ангажированный любитель, однако за ней последовала вторая, и, надополагать,непоследняя:судяповсему,маховиккампании,направленной на дискредитацию «Истории Ингушетии» и Ингушского НИИ гуманитарных наук им. Ч. Ахриева, продолжает набирать обороты. И отмалчиваться в данной ситуации было бы просто бессмысленно.
Употребляемая лексика, оскорбительный тон и грубая фальсификация многих фактов из «Истории Ингушетии», содержащиеся в упомянутой статье, вынуждают нас ответить, говоря словами анонима, на данный «опус», потому что слишком серьезные вопросы вынесены на всеобщее обсуждение – дружба и братство наших народов.
Столь резко отрицательное восприятие исторического нарратива, как и преувеличение социальной «опасности» данного издания, свидетельствует о том, что самозваные «критики» в лице «Т. Нахчиева» и иже с ним, сделавшие невольную рекламу нашему скромному научному труду, по достоинству оценили его сильные стороны, а потому и не смогли промолчать…
Надо отметить, что вся статья буквально пестрит такими выражениями, как: «псевдонаучный блеф», «псевдоисторический труд», «откровенные провокаторы», «лингвистико-жульнические курбеты», «бред авторов» и т. д. Спрашивается, где научная этика дискуссии (где традиционный эздел)?
«Критик» «Т. Нахчиев» до предела возмущен тем «преступлением», что под напутственным словом Ю.-Б.Б. Евкурова стоит подпись «Президент Республики Ингушетия», хотя с 1 января 2011 г. руководитель Республики Ингушетия официально именуется «Глава Республики Ингушетия». Ну, спрашивается, какой тут криминал? Между тем, на 470 странице «Истории Ингушетии», где помещена фотография Ю-Б.Б. Евкурова, черным по белому указано, что с 2011 г. должность руководителя Республики Ингушетия именуется как «Глава Республики Ингушетия». Напутственное слово Ю.-Б.Б. Евкурова поступило в
540