Что значит быть протестантом?

Модус времени, характерный для протестантов, – будущее, начиная от раннепротестантского эсхатологизма времен Крестьянских войн в Германии, вплоть до современного протестантского сообщества, ориентированного в целом на «капиталистический» стиль мышления и действия. Модус пространства – «Запад» или, точнее, «Северо-Запад», впрочем, скорее противопоставляемый «Востоку», чем «Югу» (а может быть, в связи с активизацией ислама, скорее – «Юго-Востоку»?).

Отсутствие единой «протестантской Церкви» децентрализует и миросозерцание протестантов (излюбленная фраза проповедей в России – «где двое или трое собраны во Имя мое, там и Я посреди них»), создавая благоприятную почву для демократических тенденций. Многие протестантские церкви вообще организованы как горизонтальные структуры (например, баптисты), другие же, имеющие определенную иерархию, вследствие отрицания таинства священства, воспринимают собственных иерархов как простых администраторов, избираемых свободным волеизъявлением членов церкви, чьей функцией является управление церковными делами и сношениями, и не более того. Из идеи об отсутствии посредников между человеком и Богом в вопросе спасения (кроме Христа, который есть воплощенный Господь) возникает тенденция к недоверию по отношению к каким бы то ни было земным авторитетам – как светским, так и духовным. Из идеи об избранничестве выкристаллизовывается самоощущение особенности; из понимания веры как доверия – ощущение правильности собственного пути, по которому уже не сам идешь, а ведет тебя Господь, изначально избрав к спасению по Своей неисповедимой благодати.

Отсюда – мироощущение американцев, у которых долгое время господствовал идеал WASP – большинство из них уверены, что они несут другим людям и народам не просто свободу, демократию и рынок, но Истину в конечной инстанции. Церковь, в силу отсутствия иерархии, с одной стороны, и в силу общественного характера религии, с другой, понимается и воспринимается, прежде всего, как община верующих. Соответственно, в деле спасения приобретает особое значение участие в делах общины и взаимопомощь между ее членами. Интеллектуализм Католической церкви замещается рационализмом, более практичным для повседневных целей и задач (здесь, в том числе, одна из причин того, что процесс образования новопротестантских церквей является открытым – новые цели порождают новые толкования). Модели поведения, по преимуществу, целерациональные, где само спасение души рассматривается не столько как ценность, сколько как цель, для обретения которой существуют разработанные, основанные на рациональном толковании Писания методики. Философия прагматизма, рассматривающая «многообразие религиозного опыта» как многообразие возможных целей и успешных путей их достижения, на наш взгляд, могла возникнуть лишь в протестантской среде.

Протестант – наиболее противоречивая внутренне фигура, так как постоянно пребывает между разнородными требованиями: сознание собственной исключительности вступает в конфликт с «мирским» трудовым праксисом; высокий уровень благосостояния – со светскими возможностями потребления, потенциально предоставляемыми самим этим благосостоянием. Поэтому протестанты часто склонны к фундаменталистским, буквалистским трактовкам Писания – простые интерпретации дают большую устойчивость в повседневности, нежели тонкости католической теологии или высокий символизм православной литургии.

Таким образом, если у православного или католика всегда присутствует риск скатиться в суеверность, для протестанта более вероятен и характерен риск начетничества. У русских протестантов (прежде всего – отделенных баптистов), долгое время существовавших в изоляции от своих зарубежных единоверцев, во враждебной атеистической среде и в православном (как указано выше – консервативном по духу) окружении часто проявляется стремление, аналогичное тому, что наиболее ярко проявлено у амишей в США – к ограничению контактов с миром, замещению «внешних» связей связями внутри общины. Те же протестантские деноминации, которые появились в России уже в постсоветское время (методисты, харизматы), резко отличаются, например, от «отделенных» баптистов своей (иногда показной) мирской активностью и жизнерадостностью. Те крайности, что у православного сознания сосредоточены внутри, в протестантизме выразились в многообразии возможностей внешнего выбора деноминации или общины по своему вкусу. Не случаен анекдот: в плане эксперимента поселяют баптиста на необитаемый остров. Через год приезжают – остров цветет (трудовая этика)! Кругом поля, сады, дом огромный построен и… две церкви! Баптиста спрашивают – зачем тебе две? А он отвечает: «Вот это – моя, а в другую – я не хожу!».

Основное в жизни протестанта – это труд и общение. Оба эти фактора в повседневности направлены на преображение окружающего мира. Й. Хейзинга в своей «Осени Средневековья» указывает на три базовые модели «пути к прекрасной жизни»: первый «уводил прочь от мира: путь отречения от всего мирского»; второй «вел к улучшению и совершенствованию мира самого по себе»[3]; третий же – «путь мечтаний» – эстетизировал уже существующую наличную реальность. Поскольку сама идея христианства во многом зиждется на взыскании «лучшего» мира («прекрасной жизни»), каждая христианская конфессия неизбежно выбирает один из этих путей в качестве некой доминанты своего праксиса. И совершенно ясно, что протестантам ближе второй путь – совершенствование мира, в то время как православным – уход от него, а католикам – его эстетизация.

Итак, для протестанта характерно:

1) ориентация на будущее («Я сегодня заработаю, чтобы завтра заработать еще»), высокая степень эсхатологизма; 2) стремление к прогрессу и толерантность к другим, иногда сопровождаемая вышеуказанными крайностями – противоположностями; 3) ориентация на улучшение мира посредством труда; 4) пространственная ориентация на «Северо-Запад» или просто «Запад»; 5) в вопросах вероучения крайности – от рационализма до начетнического буквализма; 6) неприятие авторитетов (кроме Писания), довольно высокая степень свободомыслия в его интерпретациях; 7) по отношению к государству – опять же двойственная позиция: от высокой степени гражданской активности – до полного неприятия и внутренней самоизоляции; 8) тенденция к демократическому идеалу; 9) доминанта целерациональной модели поведения (иногда – ценностной, как правило, когда протестанты оказываются в инославном или откровенно враждебном окружении); 10) в деле спасения – минимальная роль таинств, но высокая степень участия в жизни общины и особый акцент на следовании Христу и исследовании Писания.

А в целом, все как всегда: православные молятся, католики философствуют, протестанты – читают Библию, и все – ждут спасения.