25. Кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве 1918 года.

16 сентября 1918 г. ВЦИК утвердил Кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве (КЗАГС) РСФСР. КЗАГС РСФСР, следуя идеям Декрета о гражданском браке, признавал только гражданский брак. Вместе с тем легализовывались церковные браки, заключенные до издания указанного Декрета.

Устранялись такие препятствия для вступления в брак, как разноверие будущих супругов (их принадлежность к различным религиозным конфессиям) монашество и состояние в иерейском и дьяконском сане, а также обет безбрачия. На всю территорию России, в том числе на национальные окраины, был распространен принцип единобрачия (моногамное™)

Минимальный возраст вступления в брак был установлен 18 лет для мужчин и 16 лет для женщин.

Был снят запрет на брак со свойственниками и дальними родственниками (например, допускались браки между кузенами).

Свобода брака была расширена также и за счет того, что для вступления в брак не требовалось разрешения родителей, опекунов или попечителей врачующихся. Лицам, состоявшим на службе, не нужно было, как прежде, испрашивать соответствующего разрешения вышестоящего начальства. В отличие от церковного, гражданский брак мог заключаться сколько угодно раз (последовательно, по расторжении предыдущего).

Новое советское право перестало считать преступными такие деяния, как прелюбодеяние, инцест (кровосмесительство) и др.

Вопрос о прекращении брака был решен чрезвычайно свободно, в духе Декрета о расторжении брака.

Перемена гражданства супругов при заключении брака, по КЗАГС, могла последовать только по специально выраженному желанию жениха (невесты) меняющего (меняющей) свое исходное гражданство.

Внебрачные дети, по КЗАГС РСФСР, приравнивались к детям, рожденным в законном браке.

КЗАГС 1918 г. определял: «Основой семьи признается действительное происхождение». Отцовство устанавливалось соответствующим местным отделом записи актов гражданского состояния, а в случае сомнений или споров – соответствующим народным судом. На выявленного таким образом отца возлагалась юридическая обязанность содействовать матери своего ребенка в его содержании и воспитании.

КЗАГС не предусматривал классического института семейного права – усыновления.

26. Уголовное право 18-20-х годов XX века.

Несмотря на военную обстановку, и, может быть, даже под влиянием ее в данный период делаются шаги к разработке норм Общей части уголовного права и к его кодификации. Этой цели и послужили уже упоминавшиеся Руководящие начала по уголовному праву РСФСР. Они стали прообразом Обшей части будущего кодекса.

Во введении к Началам излагались основные принципы советского уголовного права и пути его развития, давалась оценка буржуазного уголовного права, обосновывалось назначение Руководящих начал. В разделе III впервые формулировались понятия преступления и наказания. Преступление характеризовалось как нарушение порядка общественных отношений, охраняемого уголовным правом. Хотя это определение еще не было вполне совершенным, однако уже здесь указываюсь на важнейший признак преступления — его общественную опасность и вытекающую отсюда противоправность. Далее теоретически анализировались конкретные вопросы, относящиеся к преступлению и наказанию, в частности, о стадиях осуществления преступления, о соучастии.

Раздел VI Руководящих начал был посвящен видам наказаний, которых насчитывалось 16. При этом здесь сочетаются беспощадные кары для тяжких преступников (расстрел, объявление вне закона и т.п.) и мягкие, воспитательные меры (внушение, общественное порицание, объявление бойкота).

В разделе VII говорилось об условном осуждении. Оно широко применялось в это время и имело большое воспитательное значение как для самого преступника, так и для всего общества.

Руководящие начала по уголовному Ирану РСФСР, несомненно обладая некоторыми недостатками, в полом были удачным опытом кодификации. По этой причине они практически без изменений были восприняты на Украине, в Белоруссии, в Закавказье.

Что касается Особенной части уголовного права, то условия периода интервенции и гражданской войны определили ее направленность прежде всего против контрреволюционных преступлений. Враги Советской власти организовывали мятежи, шпионаж, террористические акты. С самого начала войны они применили методы белого террора, организовав убийства виднейших деятелей Советского государства, покушение на убийство В.И. Ленина.

В ответ на это Советское правительство объявило красный террор против «лиц, прикосновенных к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам»[74]. Красный террор привел, в частности, к применению института заложников. Бывшие эксплуататоры, полицейские, генералы, офицеры из тех, которые не хотели служить в Красной Армии, помещались в концентрационные лагеря[75]. В случае совершения кем-либо террористических актов против деятелей Советской власти определенная группа заложников подлежала расстрелу с обоснованием применения к ним такой меры. Списки расстрелянных публиковались для всеобщего сведения.

По утверждению итальянского историка Дж. Боффы, на ранение В.И. Ленина в Петрограде и Кронштадте ответно расстреляли в общей сложности 1000 контрреволюционеров. Практика красного террора длилась в основном до ноября 1918 г.[76]

Институт заложников не был изобретением Советской власти. Его применяло еще царское правительство в колониальных войнах. После революции первыми стали брать заложников белогвардейцы, о чем свидетельствует А.И. Деникин. Правда, заложников вовсе не всегда расстреливали. Существовала, например, практика обмена заложниками между белыми и красными. Тем не менее даже в 1919 г. В.И. Ленин писал по поводу института заложников: «...При обострении опасности употребление этого средства необходимо, во всех смыслах, расширять и учащать»[77]. Несколько позже такой опыт был перенят в Бухарской Народной Советской республике, хотя и своеобразно. В ходе борьбы с басмачеством там брали заложников из уважаемых местных людей для гарантии сохранности телеграфных и телефонных линий[78].

В целях усиления борьбы с контрреволюционными преступлениями было издано несколько инициальных декретов. В них подтверждалось право ВЧК осуществлять непосредственное подавление вооруженных выступлений против Советской власти, а также определялись другие случаи, когда ВЧК имела право применить непосредственное подавление.

Другое важное направление развития уголовного права связано с воинскими преступлениями. Уголовное право своими специфическими методами боролось за создание крепкой и организованной Красной Армии, решало задачу организации обороны страны. Особое внимание было обращено на дезертирство. Л.И. Деникин, кажется, прав, что во все армии того времени, не только белые, но и красную, народ шел «с превеликим нежеланием»[79]. Отсюда и массовое дезертирство. Для борьбы с ним было издано несколько законов. Суды располагали весьма широким диапазоном наказаний за дезертирство — от штрафа до расстрела. Это позволяло отделить злостных дезертиров от дезертиров по несознательности.

Уже в первый, трудный, период (Советское государство объявило решительную войну такому мерзкому явлению, как пьянство. В декабре 1919 г. CI1K РСФСР принял постановление, установившее уголовную ответственность за незаконное производство спиртных напитков и даже за появление в нетрезвом виде в общественных местах.

Развитие законодательства о контрреволюционных, воинских и других преступлениях расширяло число видов и родов преступлений, предусмотренных законом.