Хозяйство и общество. Общности

привел женщину в свою домашнюю общность и, следовательно, возникла власть отцовского дома, сохраняется материнская линия, т.е. исключитель­ ное приписывание детей к роду матери как ее экзогамному сексуальному союзу, ее общности кровной мести и наследования, ситуация усложняется. Такими случаями и следует ограничить понятие «материнское право» в тех­ ническом смысле. Ситуация, когда отношения отца и детей сведены к ми­ нимуму и вопреки отцовской власти в доме они в правовом смысле чужды друг другу, на практике, насколько известно, в чистом виде не встречается. Но существуют промежуточные степени, когда дом матери, отдав женщи­ ну в дом ее мужа, сохраняет за собой определенную часть прав на нее и ее детей. Особенно часто вследствие глубоко внедрившегося суеверного страха перед кровосмешением сохраняются определяемая по материнской стороне родовая экзогамия для детей, а также разные по величине доли в наследственной общности материнского дома. Именно в этой области ма­ теринские и отцовские роды ведут борьбу, разнообразные результаты ко­ торой обусловлены отношениями земельной собственности, воздействием деревенских соседских союзов и военных порядков.

§ 5. Отношение к военному и хозяйственному устройству. «Брачное имущественное право» и наследственное право

К сожалению, отношения рода, деревни, марковой общности с полити­ ческими структурами все еще принадлежат к самым темным и малоизучен­ ным областям этнографии и истории хозяйства. До сих пор эти отношения не были объяснены до конца по отношению ни к примитивному состоя­ нию ныне культурных народов, ни к так называемым естественным наро­ дам, ни даже — несмотря на работы Л.Г. Моргана — к индейцам. Соседская общность деревни может в отдельных случаях возникать из расщепления домашней общности в процессе наследования. Во времена перехода от ко­ чевой жизни к оседлому земледелию распределение наделов может соот­ ветствовать структуре родов, ибо она учитывается в структуре войска, так что в результате межевания (маркирования) деревня оказывается родовым владением. Именно так, похоже, нередко происходило в германской древ­ ности, ибо источники genialogiae говорят о владельцах Марковых угодий даже в случаях, где не имеется в виду захват земли дворянскими семьями и приближенными. Но вряд ли это было правилом. Военные союзы («сот­ ни» и «тысячи»), которые из личного войска превращались в региональные союзы, состояли с родами, а те, в свою очередь, с Марковыми общностями, насколько известно, в неоднозначных отношениях.

В общем, можно сказать, что земля рассматривалась 1) как место при­ ложения труда прежде всего. В этом случае, поскольку возделывание земли основано преимущественно на женском труде, в отношениях между родами доходы с земли и земельное владение записывались за женщинами. Поэто­ му отец не мог передать своим детям землю, она наследовалась через дом

52

Глава 2. Типы общностей и обобществлении в их отношении к хозяйству

и род матери, а от отца доставались только военное снаряжение, оружие, лошади и орудия мужского ремесленного труда. В чистом виде этот случай встречается редко. Кроме того, земля воспринималась 2) как завоеванная оружием мужская собственность, в которой безоружным, а особенно жен­ щинам, не положено ни пяди. Тогда локальный политический союз отца мог быть заинтересован в сохранении за собой сыновей как будущих вои­ нов, которые по вступлении в отцовскую военную общность наследовали землю от отца, а от матери к ним переходило только движимое имущество. Земля также считалась 3) обретенным в результате совместного мужского труда по раскорчевке и расчистке почв достоянием соседского союза дерев­ ни или маркового товарищества, которые, конечно, не могли допустить, чтобы земля по наследству перешла детям тех, кто не исполнял усердно и в течение длительного времени свой долг перед общностью. Взаимодействие этих и, в зависимости от обстоятельств, еще более запутанных факторов приводило к самым разным результатам. Но при этом 4) нельзя — как это могло бы показаться естественным на основе сказанного выше — считать, что преимущественно военный характер общности уже однозначно пред­ полагает власть отцовского дома и чисто отцовско-правовое (т.е. агнатическое, происходящее по мужской линии) приписывание в отношении родства и имущества. На самом деле это целиком зависит от типа военной организации. Если она ведет к долгосрочному объединению всех годных к военной службе возрастов в особую общность по типу казармы или офи­ церского клуба (как это в чистом типе представляют описанный Шурцем мужской дом и спартанские сисситии), то легко может произойти — и ча­ сто действительно происходит — отделение мужчины от семейной общно­ сти, которая по этой причине конституируется как материнская группа, в результате чего либо дети и доход начинают записываться за домом матери, либо возникает относительно самостоятельное положение матери семей­ ства, как это было в Спарте. Авторитетлишенныхдома мужчин оказывается под угрозой, и их реакция состоит в изобретении основанных на суевериях средств запугивания и ограбления женщин (например, периодическое яв­ ление Дук-Дука8). Если, наоборот, члены военной касты рассредоточены по земле в качестве феодалов, то почти исключительно господствует стрем­ ление к патриархальной и одновременно агнатической структуре дома и рода. У больших народов, формировавших империи на Дальнем Востоке и в Индии, как и в Передней Азии, Средиземноморье (не исключая, как это часто бывает, египтян) и на севере Европы, господствует отцовская линия и (исключая египтян) только агнатическое приписывание родства и имуще­ ства. Это происходит главным образом потому, что создание крупного по­ литического образования в длительной перспективе нелегко осуществить при помощи тесно сплоченной монополистической общности совместно

8 См. глоссарий.

53

Хозяйство и общество. Общности

живущих воинов (типа мужского дома); наоборот, в условиях натурального хозяйства такое образование обычно требует подчинения территорий по патримониальному и феодальному типу, даже если исходной точкой ста­ новится, как в Античности, тесная общность воинов. Развитие землевла­ дения с его управленческим аппаратом естественным образом начинается в домашней общности, организуемой как аппарат господства под руко­ водством господина — отца, и, следовательно, везде связано с отцовской властью. Соответственно, нет серьезных примеров, которые подтверж­ дали бы, что такому главенству отцовского права у этих народов когда-то предшествовало другое положение, вообще давшее начало формированию права в области семейных отношений. Особенно бесполезной конструк­ цией выглядит гипотеза о всеобщем господстве когда-то брака по мате­ ринскому праву, смешивающая совершенно разнородные вещи: с одной стороны, элементарное отсутствие правового регулирования отношений с детьми вкупе с естественной близостью ребенка к матери, которая его кормит и воспитывает, а с другой — правовое состояние, которое только и может быть названо материнским правом. Точно так же, естественно, яв­ ляется ошибочным и представление о том, что на пути от «изначальной» универсальной материнской линии к торжеству отцовского права лежит универсальная же промежуточная ступень — брак умыканием, или кража женщин. В соответствии сгосподствовавшимправом женщину из чужого дома можно было приобрести только путем обмена или покупки. Кража женщины вела к войне и мести. Женщина как трофей, конечно, украшает героя так же, как и скальп врага, поэтому свадебный ритуал часто строится на похищении невесты, но на самом деле кража женщин никогда не пред­ ставляла собой этап исторического развития права.

Формирование внутренней структуры имущественного права в до­ машней общности у народов, образующих империи, заключается в соот­ ветствии со сказанным в постоянном ослаблении безграничной отцовской власти. Одним из следствий этой первоначальной безграничности было как раз отсутствие деления детей на законных и незаконных, позволявшее хозяину дома произвольно признавать или не признавать ребенка своим

исохранявшееся как пережиток еще в средневековом нордическом пра­ ве. Ситуация окончательно изменилась с возникновением политических

иэкономических общностей, которые связывали членство в своем союзе с происхождением от законных связей, т.е. от долгосрочных связей с женщи­ нами своего круга. Важнейший этап становления этого принципа — раз­ деление детей на законных и незаконных и наследственно-правовая за­ щита первых — был в основном достигнут, когда в имущих или сословно привилегированных слоях в результате отхода от оценки женщины только как рабочей силы возникла тенденция обеспечения правового статуса про­ данных в брак дочерей, прежде всего их детей, посредством контракта, за­ щищавшего их от прежнего произвола покупателя: имущество женщины

54

Глава 2. Типы общностей и обобществлений в их отношении к хозяйству

теперь должно было наследоваться ее детьми от этого брака, и только ими. Движущая сила здесь — не потребность мужчины, а потребность женщины в признании «законности» ее детей. В соответствии с ростом требований к стилю жизни и — благодаря этому — стоимости достойного домохозяй­ ства семья все обильнее снабжает приданым продаваемую в брак девуш­ ку, которая теперь уже не рабочая сила, а предмет роскоши. Приданое, с одной стороны, представляет собой полагающуюся ей долю из имущества ее домашней общности (это особенно четко видно в древневосточном и древнеэллинском праве), а с другой — дает ей материальное преимуще­ ство по отношению к мужчине-покупателю, ограничивая традиционный произвол последнего, ибо, если он прогонит жену, приданое должно быть возвращено. В весьма разной степени и необязательно в форме собствен­ но правовых актов эта цель постепенно оказывается достигнутой, иногда настолько полно, что лишь брак с приданым (в Египте έγγρκφος γάμος) считается полноценным браком. В дальнейшее развитие имущественно­ го права супругов мы здесь входить не будем. Решающий поворот обычно происходит там, где военная оценка земли как завоеванного оружием блага или как основы содержания экономически способного к военной службе (т.е. обеспечивающего себя экипировкой) индивида уступает место (осо­ бенно в городских условиях) преимущественно хозяйственной оценке, параллельно чему женщины получают право наследовать землю. В зави­ симости от того, базируется ли жизнь семьи, скорее, на общем доходе или, наоборот, скорее, на ренте с унаследованного владения, в разных формах вырабатывается компромисс между соответствующими интересами мужа

иинтересами жены и ее рода.

Впервом из этих случаев в западном Средневековье часто использо­ валась форма общности имущества, в последнем — общности управления (муж управляет и пользуется имуществом жены), тогда как в феодальных слоях стремление не выпустить земельные владения из рук семьи по­ родило — в типичном виде в Англии — так называемый витумный брак (обеспечение вдовы рентой с землевладения). В остальном же играют роль самые разнообразные факторы. Римская и английская аристократии обнаруживают некоторое сходство в своих социальных обстоятельствах. Но в римской Античности благодаря существованию расторгаемого в лю­ бой момент «свободного» брака возникла полная хозяйственная и личная эмансипация замужней женщины, купленная ценой полной необеспе­ ченности ее как вдовы и полной бесправности как матери в силу безгра­ ничной власти отца над ее детьми, тогда как в Англии замужняя женщина пребывала в экономическом и личном coverture, что, однако, целиком уни­ чтожало ее как правовую личность, и это в условиях почти полной нерас­ торжимости с ее стороны феодального витумного брака. Различия могли быть обусловлены более городским характером римской знати и влияни­ ем христианских патриархальных взглядов на брак в Англии. Продолжав-

55

Хозяйство и общество. Общности

шему существовать феодальному брачному праву Англии и мелкобуржу­ азному, мотивированному милитаристскими интересами благодаря лич­ ному влиянию его создателя брачному праву Франции (входящему в Code Napoléon) противостояли правовые системы бюрократических стран (Ав­ стрии и особенно России), в значительной мере сгладившие дифференци­ ации по полу в имущественном праве супругов, причем это сглаживание дальше всего заходило там, где сильнее подавлялся милитаризм руководя­ щих классов. В остальном же имущественная структура брака в условиях развитого товарного обмена была сильно обусловлена потребностью в за­ щите кредиторов. Крайне пестрые отдельные результаты этих влияний к нашей теме не относятся.

Возникший в интересах женщины законный брак при этом вовсе не обязательно сразу приводит к господству моногамии. Жена, обладающая привилегией в смысле наследственного права своих детей, может (как это происходило на Востоке, в Египте и большинстве азиатских культур) быть просто «главной женой» наряду с другими женами. Само собой разумеется,

ив такой форме («полуполигамии») полигамия есть привилегия имущих, ибо владение многими женщинами, выгодное в земледелии, где преоб­ ладает женский труд, особенно в ткачестве (что отмечено уже в Талмуде),

исчитающееся у кафрских вождей удачным вложением капитала, все же предполагает наличие у мужчины средств на покупку этих женщин. В отно­ шениях, где преобладает мужской труд, и в социальных слоях, где женщи­ ны предаются занятию, считающемуся недостойным свободного человека, только как любительницы либо из потребности в роскоши, дороговизна полигамии сама по себе делает ее невозможной для людей среднего достат­ ка. Моногамия как институт была введена сначала у эллинов (но в княже­ ских слоях даже в период диадохов была еще неустойчивой) и у римлян в эпоху перехода к господству городского патрициата, формам домохозяй­ ства которого она соответствовала. Затем христианство с его аскетизмом возвело моногамию в абсолютную норму, первоначально в противополож­ ность всем остальным религиям. Полигамия удержалась именно там, где строго патриархальная структура политической власти способствовала еще

исохранению произвола хозяина дома.

Сточки зрения развития домашней общности как таковой появле­ ние брака с приданым стало важным в двух отношениях. Во-первых, за­ конные дети как претенденты на отцовское состояние были отделены от детей наложниц. Во-вторых и в особенности, появление зависящего от богатства семьи невесты приданого естественным образом вело к диф­ ференциации экономического положения мужчин. Внесенное приданое, хотя формально (именно так в римском праве) просто поступает в рас­ поряжение хозяина дома, материально же обычно как бы перечисляется на «особый счет» мужа. Таким образом, в отношения членов общности вторгается расчет.

56

Глава 2. Типы общностей и обобществлений в их отношении к хозяйству

Тенденция разложения домашней общности уже на этой стадии обычно поддерживается и другими экономическими факторами. Истоки экономи­ чески обусловленного ослабления недифференцированного коммунизма лежат в глубокой древности, настолько глубокой, что полный коммунизм исторически существовал, возможно, лишь в редких пограничных случаях. В отношении потребительских товаров, представляющих собой артефакты (инструменты, оружие, одежда, украшения и т.д.), существовал принцип, согласно которому производитель сам или преимущественно сам распоря­ жался ими как продуктами собственного индивидуального труда, и после его смерти они переходили необязательно общности, а конкретным инди­ видам, коим предназначались в пользование (например, рыцарский конь и

меч, в Средние века — Heergewäte, Gerade9 и др.). Эти первые формы инди­ видуального наследственного права даже в рамках авторитарного домашне­ го коммунизма возникли очень рано; они сводятся, вероятно, к ситуациям, предшествующим самой домашней общности, и распространены везде, где имелось индивидуальное изготовление орудий. Что касается, например, оружия, то, возможно, подобное развитие обусловлено заинтересованно­ стью военных властей в экипировании годных к службе.

§ 6. Распад домашней общности: изменение ее функциональной роли и появление расчета.

Рождение современных торговых обществ

Действие внутренних и внешних факторов, вызывающих ослабление строгой домашней власти, усиливается по мере культурного развития. Из­ нутри воздействуют развертывание и дифференциация способностей и по­ требностей в соединении с количественным ростом экономических средств и ресурсов, ибо чем многообразнее жизненные возможности, тем тяжелее переносить жесткую обязательность предписываемых общностью недиф­ ференцированных жизненных форм. Человек стремится сам организовы­ вать свою жизнь, по собственному усмотрению пользуясь плодами своих способностей. Снаружи разложению способствует влияние конкурирую­ щих между собой социальных образований, например, чисто фискальная заинтересованность в интенсивном использовании индивидуальных нало­ говых потенциалов, с которой может конфликтовать заинтересованность в сохранении целостности имущества для лучшего исполнения военных литургий.

Нормальным следствием этих разлагающих тенденций стало деление домашних общностей при наступлении наследственных случаев и при вступлении детей в брак. В древности, когда земля обрабатывалась с ми­ нимальным использованием орудий и единственным способом увеличе­ ния дохода была аккумуляция труда, домашняя общность увеличивалась

См. словарь иноязычных слов и выражений.

57

Хозяйство и общество. Общности

вразмерах, появление же индивидуализированного дохода привело к по­ стоянному сокращению ее размеров вплоть до сегодняшнего нормального объема — семьи, состоящей из родителей и детей. Этому способствовало и принципиальное изменение функций домашней общности, в результате чего у индивида оставалось все меньше оснований заботиться о принад­ лежности к ней. Гарантии безопасности ему теперь дают не дом и род, а функционирующий по типу учреждения политический союз; дом и работа территориально разделились, и домохозяйство превратилось из места со­ вместного производства в место совместного потребления. Далее, все зна­ ния и навыки (даже сугубо персональные), которые необходимы для жиз­ ни, он все в большей степени получает не дома, а благодаря услугам, кото­ рые поставляют «предприятия»: школа, книготорговля, театр, концертный зал, кружок, собрание и т.д. Домашняя общность для него уже не является носителем объективных культурных ценностей, которым он служит, и не рост субъективизма как социально-психологического фактора, а обуслов­ ливающее этот рост объективное положение вещей становится причиной умаления ее роли.

Важно, однако, не упустить из виду, что есть обстоятельства, препят­ ствующие этой тенденции, причем как раз на высших ступенях экономи­ ческой шкалы. В аграрной сфере свобода разделения земель ограничена технико-экономическими условиями. Содержащее ценные постройки имение, даже большое крестьянское хозяйство делится только с потерями. Чисто технически процесс упрощается в случае чересполосицы и дере­ венского расселения и затрудняется в случае изолированного поселения. Поэтому отдельно стоящие хутора и крупные поместья с интенсивным ис­ пользованием капитала чаще наследуются целиком, а малые, находящие­ ся в тесном соседстве хозяйства, требующие интенсивного труда, обычно движутся по пути все большего расщепления, тем более что первый тип удобнее для использования при залоге и ипотеке, что заставляет сохранять его в целости ради блага кредиторов. Кроме того, крупное поместье, про­ сто потому что оно — поместье, является как таковое основой социаль­ ной позиции помещика, что само по себе способствует единению семьи,

впротивоположность мелким крестьянским хозяйствам, представляющим собой просто места приложения труда. Сеньоральный стиль жизни, нахо­ дящий свое выражение в устойчивых конвенциях, помогает индивиду пси­ хологически переносить большую домашнюю общность, которая — в силу, например, просторности замка и учитываемой уже при его закладке вну­ тренней дистанции даже между ближайшими родственниками — не сужает область необходимой личной свободы индивида, как это делает со своими обитателями (обыкновенно гораздо более пестрыми по своим жизненным интересам) примерно такое же по количеству членов, но пространственно более тесное, не рассчитанное на аристократическое чувство дистанции, бюргерское домохозяйство. Помимо сеньоральных форм, большая домаш-

58

Глава 2. Типы общностей и обобществлений в их отношении к хозяйству

няя общность сегодня отвечает разве что формам жизни, характерным для общностей с интенсивным духовным действием, таких как религиозные, социально-этические или даже художественные секты, соответствующие монастырским и им подобным общностям прошлого.

Даже там, где домашняя единица внешне остается незатронутой, в ходе культурного развития неудержимо развивается внутренний процесс разло­ жения домашнего коммунизма, порожденный расчетом. Остановимся на способе его воздействия.

В больших капиталистических домашних общностях средневековых городов (например, во Флоренции10) у каждого в доме уже имеется свой счет. У каждого есть карманные деньги (danari borsinghi). Для определенных видов расходов (к примеру, для обслуживания гостей, прибывающих с ноч­ легом) выдаются крупные суммы. В общем, с домашними рассчитываются так же, как в торговом предприятии с долевыми участниками. Каждый из домашних имеет долю в капитале общности и состояние ifuori delcorpo délia compagnia), которое находится в руках общности (за что ему начисляются проценты), но не считается капиталом, поэтому в прибыли он не участвует. Таким образом, на место изначальной включенности в общностное дей­ ствие дома, предполагающей определенные права и обязанности, вступает рациональное обобществление. Иначе говоря, индивид, хотя и рождается членом домашней общности, уже ребенком превращается в потенциаль­ ного сотрудника или компаньона существующего на базе общности ра­ ционально организованного доходного предприятия. Очевидно, что такой поворот возможен лишь на почве чисто денежного хозяйства, развитие кое­ го играет ведущую роль во внутреннем разложении домашней общности. Денежное хозяйство прежде всего дает возможность объективного расчета индивидуального вклада в достижение хозяйственных результатов и инди­ видуального потребления и, кроме того, впервые открывает — путем опо­ средованного деньгами непрямого обмена — возможность свободного удо­ влетворения индивидуальных потребностей.

Конечно же, параллелизм роста денежного хозяйства и разложения до­ машнего авторитета нельзя считать полным. Домашняя власть и домашняя общность представляли собой по отношению к современным им экономи­ ческим условиям, несмотря на важность влияния последних, совершенно самостоятельные и — с точки зрения этих условий — иррациональные об­ разования, которые сами в силу своей исторически данной структуры ча­ сто воздействовали на экономические отношения. Например, непрерыв-

10Имеются в виду прежде всего семейные банкирские дома Флоренции Перуцци

иАльберти, исследованию которых была в основном посвящена диссертация Вебера: Weber Мах. Zur Geschichte der Handelsgesellschaften im Mittelalter 1889-1-2 Zur Geschichte

der Handelsgesellschaften im Mittelalter. Nach südeuropäischen Quellen. Stuttgart: Ferdinand Enke, 1889. Последнее немецкое издание: MWG. 1/21-1.

59

Хозяйство и общество. Общности

ная, вплоть до самой смерти главы семейства, paîria potestas в Риме, была обусловлена отчасти экономическими и социальными, а отчасти полити­ ческими и религиозными причинами (сохранение целостности имущества аристократического дома, разделение войсковых единиц по родам и, воз­ можно, домам, жреческая роль отца в доме). Patria potestas пережила все мыслимые стадии экономического развития, прежде чем в политических условиях императорской власти произошло ее ослабление, в частности, по отношению к детям. В Китае такое же положение было обусловлено прин­ ципом пиетета, абсолютизированным в конфуцианском кодексе обязанно­ стей, поддерживаемом государством и бюрократической сословной этикой наряду с прочим в целях политического приручения подданных. Осущест­ вление этого принципа (например, в правилах соблюдения траура) вело к экономически и политически сомнительным и просто тяжелым послед­ ствиям (массовые освобождения должностей, поскольку пиетет по отно­ шению к умершему отцу семейства, возникший когда-то из страха перед завистью со стороны мертвеца, запрещал использование его имущества и его должности). Точно так же ответ на вопрос о том, переходит ли имуще­ ство после смерти господина дома к одному наследнику (право единонас­ ледия) или происходит его раздел, был, как отмечено выше, первоначально очень сильно обусловлен экономически и менялся под воздействием эко­ номических факторов. Но, во всяком случае, как показали работы М. Зеринга и др., вопрос о наследовании решается на основе не только эконо­ мических — а тем более сегодняшних экономических — обстоятельств, ибо в однотипных условиях, даже в непосредственном соседстве, часто могут сосуществовать совершенно разные системы наследования, обусловлен­ ные, например, этнической спецификой (поляки и немцы). Далеко идущие экономические последствия действия этих разных структур возникают из важных с хозяйственной точки зрения мотивов, которые либо с самого на­ чала иррациональны, либо становятся иррациональными по причине из­ менения экономических условий.

Но независимо от этого влияние экономических условий имеет решаю­ щее значение. Прежде всего, существуют характерные различия в зависи­ мости от того, считается ли доход результатом совместного труда или со­ вместного использования имущества. В первом случае домашняя власть, даже будучи автократической, оказывается очень непрочной. Простого от­ деления от родительского дома для основания собственного домохозяйства достаточно, чтобы выйти из-под этой власти. В основном это происходит в крупных домашних общностях примитивных земледельческих народов.

Так называемое emancipatio legis Saxonicaen в немецком праве определен­ но имело свое экономическое основание в преобладающей в тот период значимости личного трудового вклада. Напротив, домашняя власть прежде

См. словарь иноязычных слов и выражений.

60

Глава 2. Типы общностей и обобществлений в их отношении к хозяйству

всего тверда там, где главной основой существования является владение скотом и вообще имущество как таковое. Особенно — владение землей с тех пор, как избыток земель сменился их нехваткой. Тесная сплоченность рода по уже неоднократно упоминавшимся причинам всюду является специфическим атрибутом землевладельческой аристократии, тогда как безземельный или малоземельный индивид везде находится обыкновенно вне родового союза.

Подобная ситуация вновь возникает на капиталистической ступени развития. В то же самое время, когда флорентийские и другие большие до­ машние общности в Северной Италии придерживались принципа соли­ дарной ответственности и единства имущества, в торговых областях Сре­ диземноморья, особенно на юге Италии и в Сицилии, наоборот, каждый взрослый член общности мог в любой момент отделиться со своей долей даже при жизни наследодателя, причем личной солидарной ответствен­ ности вовне не существовало. В семейных предприятиях Северной Ита­ лии основой экономического могущества служил, скорее, накопленный капитал, нежели собственный труд участников. На юге как раз наоборот, потому и накопленное состояние считалось продуктом совместного тру­ да. С ростом значения капитала первый подход приобретал больший вес. В этом случае более «поздняя» (согласно теоретической конструкции сту­ пеней развития, отправляющейся от солидарного совместного действия общности) капиталистическая форма хозяйствования обусловливает теоретически более «раннюю» социальную форму, состоящую в большей сплоченности общности и в более прочной домашней власти. Уже в этих флорентийских и им подобных домашних общностях Средневековья, по­ лучающих капиталистическую прибыль, отчетливо проявилась гораздо более важная и характерная для Запада трансформация домашней власти и домашней общности. Порядки всей хозяйственной жизни большой до­ машней общности начинают периодически фиксироваться с помощью контрактов. И если изначально порядок выдачи карманных денег совпа­ дал с порядком, принятым в организации бизнеса, постепенно это меняет­ ся. Становящееся постоянным получение капиталистического дохода вы­

деляется в особую профессию, исполняемую в рамках предприятия, которое в виде отдельного обобществления все более обособляется по отношению к действию домашней общности, в результате чего распадается прежняя тождественность домохозяйства, мастерской и конторы, естественным образом подразумевавшаяся в прочной домашней общности и в древнем ойкосе (о нем еще пойдет речь ниже). Сначала реальная домашняя общ­ ность исчезает как необходимая основа обобществления в силу организа­ ции совместного бизнеса. Компаньон теперь необязательно член той же общности (или даже обычно таковым не является). Поэтому приходится вынужденно отделять имущество фирмы от частного имущества ее участ­ ников. Точно так же теперь служащий фирмы отличается от личного до-

61

Хозяйство и общество. Общности

машнего слуги. И прежде всего обязательства торгового дома как такового должны быть отделены от частных домохозяйственных долгов пайщиков; солидарная ответственность участников относится только к обязатель­ ствам, принятым от имени фирмы. В целом это явная и точная параллель нашему описанию12 выделения и обособления бюрократической службы как профессии от частной жизни, бюро — от частного домохозяйства чи­ новника, активного и пассивного служебного имущества — от его частного имущества, бюрократических действий — отличных гешефтов. Капитали­ стическое предприятие, которое, таким образом, порождается домашней общностью и отделяется от нее, уже в самом зародыше демонстрирует свое родство с бюро, проявляющееся прежде всего в ставшей очевидной сегод­ ня бюрократизации даже частной хозяйственной жизни. Но не простран­ ственному обособлениюдомохозяйства от мастерской и лавки принадлежит решающее значение в развитии, ибо такое обособление свойственно как раз восточной системе базаров, основанной на характерном для исламских городов разделении крепости (Kasbah), базара (Suk) и жилища. Здесь име­ ется в виду разделение дома и фирмы с точки зрения коммерческого рас­ чета и законодательства и формирование основанного на этом разделении права: введение торгового реестра, ликвидация связи ассоциации и фирмы с семьей, разделение по типу имущества частной фирмы и акционерного общества, правовое оформление банкротства. Эти фундаментально важ­ ные преобразования были свойственны только Западу, только на Западе уже в Средние века возникли почти все правовые формы действующего у нас по сей день торгового права, почти совершенно чуждого праву прежних эпох с их иногда исключительно развитым в количественном отношении капитализмом. Эти преобразования принадлежат к тому широкому кругу явлений, что яснейшим образом демонстрируют качественную уникаль­ ность процесса развития современного капитализма. Ведь такие процессы, как сохранение единства состояния семьи ради взаимной хозяйственной поддержки или возникновение «фирмы» из семейного имения, обнаружи­ ваются, например, в Китае. И здесь семья солидарно отвечает по долгам индивида, и здесь принятое в деловом обиходе наименование источника действия не дает сведений о настоящем владельце, т.е. и здесь фирма свя­ зана с предприятием, а не с домохозяйством. Но последовательное оформ­ ление правовой основы обособления имущества предприятия и процедура банкротства по европейскому типу там, по-видимому, отсутствуют.

Здесь важно учитывать две вещи: во-первых, в Китае ассоциирование, как и кредит, вплоть до последнего времени фактически было тесно связа­ но с родовой общностью, во-вторых, сохранение целостности состояния в богатых родах и обеспечение кредитов внутри родов как цели специфиче­ ски различны. В Китае речь шла главным образом не о капиталистической

Том I, гл. 3, § 3,4 настоящего издания.

62