Хозяйство и общество. Общности

§ 3. Сексуальные отношения в домашней общности

Вернемся теперь к домашней общности как самому первому закрытому вовне общностному действию. Типичный путь выхода из раннего домаш­ него коммунизма целиком противоположен описанному выше способу сохранения общности доходов, несмотря на внешнее разделение домохозяйств: это, наоборот, внутреннее ослабление домашнего коммунизма, т.е. «закрытие» общности изнутри при сохранении внешнего единства дома.

Самое раннее принципиальное ослабление нерушимой домашней вла­ сти было вызвано, как представляется, не прямо экономическими моти­ вами, а формированием эксклюзивных сексуальных притязаний отдельных членов домохозяйства на женщин, подчиняющихся общему домашнему авторитету, что привело (при слабо рационализированном в остальных отношениях совместном действии) к крайне казуистическому, но тем не менее очень строго соблюдаемому регулированию половых отношений. Правда, и сексуальная власть оказывается иногда «коммунистической» (полиандрия). Но во всех известных случаях полиандрически разделяемые права представляют собой пример лишь относительного коммунизма; речь идет об эксклюзивной совместной собственности на женщину со сторо­ ны определенного ограниченного круга лиц (братьев или членов мужского дома) в силу совместного ее приобретения.

Нигде, даже там, где сексуальные отношения между братьями и се­ страми являются признанным институтом, не существует беспорядочного аморфного промискуитета внутри домового сообщества. Не существует, по крайней мере, как нормы. Наоборот, коммунистическая свобода поло­ вых отношений полностью отсутствует именно там, где царит коммунизм в отношении хозяйственных благ. По факту это объясняется снижением остроты сексуального переживания в случае совместной жизни разнопо­ лых индивидов с самого раннего детства. Оформление же такого положе­ ния как осознанной нормы, очевидно, отвечало интересам обеспечения солидарности и внутренней стабильности дома, которой могли угрожать вспышки ревности. Если из-за родовой экзогамии (на которой мы скоро остановимся) члены дома происходили из разных родов, т.е., в принципе, и согласно нормам родовой экзогамии половые отношения были для них допустимы, как раз эти члены семьи должны были бы особенно избегать друг друга, ибо домашняя экзогамия, существующая наравне с родовой, — более древний и сильный институт. Возможно, начало регулируемой эк­ зогамии положили домашняя экзогамия, осуществляемая путем создания домашними общностями «картелей» по обмену женщинами, и возникшие при разделении домашних общностей родовые общности. Во всяком слу­ чае, возникает конвенциональное неодобрение сексуальных отношений даже между родственниками такой степени близости, для которых со­ гласно нормам кровного родства, принятым в родовой структуре, эти от-

46

Глава 2. Типы общностей и обобществлений в их отношении к хозяйству

ношения не исключаются (например, очень близкие родственники по отцу в родовой экзогамии, регулируемой исключительно по материнской линии). Брак между братьями и сестрами (или между другими близкими родственниками) хотя и сохраняется как институт, но ограничивается из­ бранными родами, например королевскими семьями. Он нужен, чтобы со­ хранять экономическую мощь дома, избегать появления дополнительных претендентов на власть и, наконец, поддерживать чистоту крови, т.е. сам по себе имеет вторичное значение. Нормальным же оказывается такое по­ ложение, когда мужчина, который приводит в свой дом (свою домашнюю общность) приобретенную им женщину или, если у него недостаточно средств, сам переходит в дом женщины, тем самым получает сексуальные права на исключительное пользование этой женщиной. На самом деле до­ статочно часто такая сексуальная «эксклюзивность» оказывалась мнимой в отношении автократического обладателя домашней власти; особые права, которыми вплоть до Нового времени пользовался свекор в русских боль­ ших семьях, — хорошо известный факт4. Тем не менее обыкновенно до­ машняя общность внутри себя подразделяется на долговременные сексу­ альные общности, включающие детей. Единство родителей и детей вместе с личной прислугой и, в крайнем случае, с кем-то из неженатых или неза­ мужних родственников и образует нормальный для нас состав домашней общности. Домашние общности ранних эпох — также не особо крупные образования. Наоборот, если способ добычи средств к существованию вы­ нуждает их рассеиваться, общности разделяются на минимальные по раз­ меру единицы. В то же время в прошлом существовали и массовые домо­ вые общности, которые содержали ядро, состоящее из родителей и детей, но выходили далеко за его пределы, включая внуков, братьев, кузенов, а иногда и некровных родственников в таком объеме, какой сегодня у куль­ турных народов встречается крайне редко (так называемая расширенная семья). Семья такого рода господствует, с одной стороны, там, где необхо­ димо аккумулирование рабочей силы, т.е. в требующем интенсивного тру­ да аграрном производстве, а с другой — там, где в интересах утверждения социальной и хозяйственной власти требуется сосредоточение семейной собственности, т.е. в аристократических и плутократических слоях.

Помимо очень раннего запрета половых связей внутри домашней общ­ ности, сексуальная сфера как раз в таких культурах, которые в остальном недостаточно развиты, часто особенно стеснена внешними социальными силами, пронизывающими домашнюю власть, и можно сказать, что глав­ ный, решающий удар по безграничному влиянию этой власти может быть

4 Скорее всего, имеется в виду так называемое снохачество, когда глава большой крестьянской семьи (чаще всего живущей в одном доме) состоит в половой связи с младшими женщинами семьи, обычно с женой своего сына (сноха — жена сына по от­ ношению к свекру, т.е. к отцу мужа).

47

Хозяйство и общество. Общности

нанесен именно в домашней сфере. Понятие кровосмешения по мере ро­ ста значения кровных уз распространяется далеко за пределы семьи, на круг недомашних кровных родственников, и становится предметом казуи­ стического регулирования в рамках рода.

§ 4. Род и регулирование сексуальных отношений. Домашняя, родовая, соседская и политическая общности

Род не является столь же изначальной общностью, как домашняя общ­ ность и соседский союз. Его общностное действие всегда непоследова­ тельно и избегает обобществления, что как раз свидетельствует о том, что действие общности может существовать, даже если его участники не знают друг друга, и имеет место не активность, но лишь пассивное воздержание (от сексуальных отношений, например). Род предполагает существование наряду с собой других родов внутри объединяющей их общности. Родовой союз есть изначальный носитель любой верности. Отношения друзей — это искусственно воспроизводимые кровные братские отношения. А вассал, как и современный офицер, — не только подчиненный, но и брат, друг и «товарищ» (изначально член домашнего братства) господина. По содержа­ нию своего общностного действия род — охранительная общность, которая конкурирует с домашней в качестве регулятора сексуальной сферы и ис­ точника солидарности вовне и заменяет собой нынешнюю криминальную полицию и полицию нравов. Одновременно род — общность претенден­ тов на имущество тех бывших членов домашней общности и их потомков, которые вышли из нее в результате ее разделения или заключения брака. Иначе говоря, род есть место внедомашнего наследования. В силу обязан­ ности кровной мести род формирует солидарность своих членов в отно­ шении третьих лиц и, таким образом, порождает в собственной сфере пие­ тет, который иногда сильнее домашнего авторитета. Следует заметить, что род не должен пониматься как расширенная или децентрализованная домашняя общность либо как некое иерархически вышестоящее социаль­ ное образование, которое связывает в единое целое несколько домашних общностей. Род может быть таковым, но, как правило, не является. Расчле­ няет ли род домашнюю общность или включает всю совокупность членов семьи, зависит (как будет видно из дальнейшего) от принципа его органи­ зации, который иногда заставляет относить отцов и детей к разным родам. Воздействие общности может ограничиться запретом на брак между това­ рищами (экзогамия), для чего имеются общие родовые символы и вера в общее происхождение от выступающего в качестве символа природного объекта (чаще всего животного), мясо которого поэтому членам рода за­ прещено употреблять в пищу (тотемизм). Сюда же относятся запрет воевать друг с другом, долг и круговая порука в делах, связанных с кровной местью (иногда ограниченной определенной степенью родства). Из этого следуют обязательность коллективной мести за убийство товарища, а также право

48

Глава 2. Типы общностей и обобществлений в их отношении к хозяйству

иобязанность членов рода получать или выплачивать свою долю в вергельде. В судебном процессе члены рода свидетельствуют под присягой, и если присяга оказалась фальшивой, перед людьми, как и перед богами, род отвечает солидарно. Таким образом, род является гарантом безопасности

иправовой значимости индивида. Может получаться так, что возникший на основе поселения соседский союз (деревня, марка) совпадает с родовой общностью; тогда дом оказывается более мелкой единицей в рамках более широкой — рода. Но и без этого часто существуют весьма ощутимые права индивидов как членов рода против домашней власти: право вето при от­ чуждении домашнего имущества, право денежного участия в продаже до­ черей в брак или покупке невесты, право назначения опеки и др.

Изначальная форма защиты ущемленных интересов — солидарная са­ мопомощь рода. Древнейшие категории близких судебному процессу про­ цедур — это разрешение конфликтов внутри принудительных общностей: носителем домашнего авторитета — внутри дома, сведущими в обычаях старейшинами — внутри рода, признанным третейским судом — между несколькими домами и родами. Будучи основанным на единстве проис­ хождения, вытекающем из подлинного, фиктивного или искусственного кровного братства, которое состоит во взаимных обязанностях и взаимной преданности друг другу людей, принадлежащих иногда разным не только домашним, но политическим и даже языковым общностям, род противо­ стоит политическому союзу как самостоятельное образование, пронизы­ вающее союз и конкурирующее с ним. Он может быть совершенно неорга­ низованным, пассивным противовесом авторитарно руководимому дому. Сам по себе он не требует для нормального функционирования постоян­ ного руководителя, обладающего правами господина, и, как правило, не имеет такового, а состоит в аморфном круге лиц, внешним объединяющим признаком которых в позитивном смысле является обычно культовая общ­

ность, а в негативном — страх перед оскорблением или поеданием общего священного объекта5 (табу), религиозные основы чего будут рассмотрены позднее6. Роды, постоянно возглавляемые чем-то наподобие правитель­ ства, нельзя считать, как это делал, например, фон Гирке, более древним типом; наоборот, как правило, из рода возникает обобществление, и воз­ никает только тогда, когда появляется хозяйственная или социальная мо­ нополия, закрытая вовне. Если есть глава рода и род функционирует как политический союз, то это иногда вытекает не из внутренних потребностей родового союза, а является следствием его использования для изначально не свойственных ему политических, военных или хозяйственных целей и в силу этого превращения его в подразделение чуждых ему по сути социаль-

В случае тотемизма речь идет об общем предке. Глава 4, § 5 в настоящем томе.

49

Хозяйство и общество. Общности

ных образований (gens как подразделение curia1, роды как войсковые под­ разделения и т.д.)· Характерно также (особенно именно для эпох с мало­ активным в остальном общностным действием), что дом, род, соседский союз, политическая общность так пересекаются между собой, что члены одного домохозяйства и жители одной деревни принадлежат разным родам, члены рода — разным политическим и даже языковым единицам, в резуль­ тате чего иногда соседи, политические товарищи, даже члены одного и того же дома оказываются вынужденными кровно мстить друг другу. Только постепенная монополизация применения физического насилия политиче­ ским союзом покончила с такими «конфликтами долга». Но в обстоятель­ ствах, где политическое совместное действие —- несистематическое, слу­ чайное явление, возникающее при внезапной угрозе или необходимости обобществления с целью грабежа, как, например, в Австралии, роль рода и степень рационализации связанных с ним структур и обязательств часто разработаны до уровня почти схоластической казуистики.

Важную роль характер родовых отношений и регулируемых ими поло­ вых связей играет с точки зрения их обратного воздействия на межличност­ ные отношения и хозяйственную структуру домашней общности. В зави­ симости от того, принадлежит ребенок к роду матери (материнская линия) или отца (отцовская линия), он подчиняется власти и имеет долю в иму­ ществе другой домашней общности и особенно в апроприированных ею в других (экономических, политических, сословных) общностях возможно­ стях получения дохода. Эти другие общности поэтому тоже заинтересованы в том, как регулируется принадлежность к дому, а из взаимовлияния этих в первую очередь экономически и, кроме того, политически обусловленных интересов вырастает тот порядок, который действует в каждом конкретном случае. Важно с самого начала уяснить, что если наряду с домашней об­ щностью существуют другие включающие ее союзы, которые распоряжа­ ются экономическими и иными возможностями, она никак не может быть автономной в вопросах членства, и чем скуднее становятся возможности, тем меньше остается автономии. Самые разнообразные интересы, которые мы здесь не можем анализировать, определяют, по какой — отцовской или материнской — линии идет наследование и какие это имеет последствия. В случае наследования по материнской линии (поскольку формальное гла­ венство матери в доме хотя и имеет место, но в силу особых обстоятельств, скорее, является исключением, чем правилом) ближе всего ребенку после отца — братья матери, от которых он получает опеку и защиту, а затем и на­ следство (авункулат). В случае наследования по отцовской линии ребенок

7 В Древнем Риме все население подразделялось на трибы (первоначально три три­ бы), каждая из которых делилась на десять курий (curia), а те, в свою очередь, каждая — на десять родов (gens). Таким образом, род выступал не как специфическая общность, а, скорее, как административная единица, на что и обращает внимание Вебер.

50

Глава 2. Типы общностей и обобществлении в их отношении к хозяйству

получает то же самое от родственников со стороны отца. В современной культуре вопросы родства и наследования обычно решаются когнатически, т.е. по принципу равной значимости отцовской и материнской сторон, хотя власть в доме принадлежит отцу, а в случае его отсутствия — опекуну, кото­ рый чаще всего (но необязательно) избирается из числа ближайших когна­ тов, или кровных родственников, утверждается и контролируется публич­ ной властью. В прошлом же часто господствовала необходимость выбора между материнской и отцовской линиями. Причем необязательно один из двух принципов действовал во всех домах родовой общности; могло быть

итак, что в одной и той же домашней общности использовался то один, то другой принцип, но, естественно, в каждом отдельном случае — только один из двух. Самый простой случай конкуренции принципов обусловлен различием состояний. Дочери, как и остальные дети, считаются полезной собственностью домашней общности, в которой родились, а потому на­ ходятся в полном ее распоряжении. Глава дома может предоставить их, как

исвою жену, гостям, может передать для сексуального использования на краткое время или надолго в обмен на деньги или услуги. При таком напо­ минающем проституцию использовании дочерей как раз и возникает зна­ чительная часть случаев, которые подводятся под неясное собирательное понятие «материнское право», когда мужчина и женщина остаются каж­ дый в своей домашней общности, а дети — в общности матери; мужчина им при этом совсем чужой, он лишь платит, говоря современным языком, алименты главе их дома. В этом случае, разумеется, отсутствует общность дома, состоящего из отца, матери и детей. Такая общность может возни­ кать как по материнской, так и по отцовской линии. Мужчина, имеющий средства, чтобы заплатить за женщину наличными, забирает ее из ее дома и рода в свои дом и род. Его домашняя общность становится полным ее соб­ ственником и тем самым владельцем ее детей. Тот же, кто не может запла­ тить, должен — если глава дома, где живет желанная женщина, позволит ему с ней соединиться — войти в ее дом либо на время, достаточное, чтобы отработать стоимость женщины («брак отработкой»), либо насовсем, в по­ следнем случае домашняя общность женщины сохраняет власть над ней и ее детьми. Глава богатой домашней общности, с одной стороны, покупает

удругих, менее богатых общностей женщин для себя и своих сыновей (так называемый брак дига), а с другой — вынуждает небогатых женихов своих дочерей вступать в свой домашний союз (брак бинна). Таким образом, от­ цовская линия, т.е. причисление к дому и роду отца, и материнская линия, т.е. причисление к дому и роду матери, отцовская домашняя власть, т.е. власть дома мужчины, и материнская домашняя власть, т.е. власть домаш­ ней общности женщины, могут существовать одновременно в отношении разных лиц внутри одной и той лее домашней общности. В этих простейших случаях, однако, отцовская линия всегда связана с властью дома отца, а ма­ теринская — с властью дома матери. Если же, несмотря на то что мужчина

51