334

тересам службы1. Часть составов главы 30 УК РФ сконструирована по типу материальных составов (ст.ст. 285; 286; 286.1; 288; 293 УК РФ). Другие составы этой главы (ст.ст. 285.1; 285.2; 285.3; 287; 289; 290; 291; 291.1; 292 УК РФ) имеют формальную конструкцию. Привлекает внимание часть 1 статьи 291 УК РФ, включающая два состава, имеющих, соответственно, материальную и формальную конструкции.

Возникают проблемы квалификации преступлений в тех случаях, когда действия должностного лица, связанные с нарушением последним своих служебных полномочий, были совершены для устранения опасности, непосредственно угрожающей охраняемым законом интересам личности, общества или государства, и эта опасность не могла быть устранена иными средствами. Так, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2009 г. № 19 (п. 13)2 отмечается, что действия должностного лица, содержащие признаки преступлений, предусмотренных ст. 285 УК РФ или ст. 286 УК, совершенные для устранения опасности, угрожающей личности, интересам общества или государства, и если эта опасность не могла быть устранена иными средствами, не могут быть признаны преступными при условии, что не было допущено превышения пределов крайней необходимости (ст. 39 УК)3.

В теории и правоприменительной практике известны трудности, связанные с конкуренцией норм, включенных законодателем в главу 30 УК РФ. Например, норма об ответственности за злоупотребление должностными полномочиями является общей по отношению к большинству норм о преступлениях главы 30 УК РФ. Исключением являются ст.ст. 288; 291; 293 УК РФ, которые содержат специальные виды должностных злоупотреблений. При конкуренции норм, предусмотренных ст.ст. 292 УК РФ и 285.3 УК РФ, вопрос должен решаться в пользу ст. 285.3 УК РФ, поскольку она является специальной по отношению к служебному подлогу.

1 Зубкова В.И. Понятие, общая характеристика и виды преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления // Курс уголовного права. Особенная часть. Том 5; Учебник для вузов // Зубкова В.И., Комисссаров В.С., Тяжкова И.М. / под ред. доктора юридических наук, профессора Г.И. Борзенкова и доктора юридических наук, профессора В.С. Комиссарова. М.: ИКД «Зерцало-М», 2002. С. 73, 74.

2 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.2009 № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» [Электронный ресурс]: доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

3 Галахова А.В. Вопросы квалификации преступлений в уголовном праве и судебной практике (по признакам субъективной стороны) // Российский следователь. 2010. № 18. [Электронный ресурс]: доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

111

Проблемным и требующим внимания является вопрос разграничения посредничества и пособничества при квалификации деяний по ст.ст. 290; 291; 291.1 УК РФ. Обращает на себя внимание установление уголовной ответственности за посредничество в получении (передачи) взятки лишь в значительном размере, в то время как дача взятки (ст. 291 УК РФ), так и получение взятки (ст. 290 УК РФ) в значительном размере уже образуют квалифицированный состав преступления. Получается, что посредничество во взяточничестве, то есть непосредственная передача взятки по поручению взяткодателя или взяткополучателя либо иное способствование взяткодателю и (или) взяткополучателю в достижении, либо реализации соглашения между ними о получении и даче взятки, не являющейся взяткой в значительном размере либо взяткой в крупном размере, не обладает той степенью общественной опасности, позволяющей криминализировать это деяние.

Выделяется статья 292.1 УК РФ своей сложной конструкцией, создающей трудности при квалификации преступного деяния. Статья включает две части, каждая из которых представляет собой самостоятельный состав преступления. Так, в первой части данной статьи законодатель стремился представить специальный вид служебного подлога, а во второй части – специальный вид халатности, осуществить которые могут несколько категорий специального субъекта.

Одной из проблем при квалификации некоторых составов, включенных в главу 30 УК РФ, является правильная оценка субъективной стороны преступления. Например, правоприменителю следует обратить внимание на особенности конструкции ч. 2 ст. 292.1 УК РФ, предусматривающей ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом или государственным служащим своих обязанностей, повлекшие незаконную выдачу паспорта гражданина Российской Федерации иностранному гражданину или лицу без гражданства либо незаконное приобретение гражданства Российской Федерации, а также на ст. 293, устанавливающей ответственность за халатность, указывающие на то, что эти преступления с неосторожной формой вины.

Определенные трудности вызывает правильное установление субъекта рассматриваемых преступлений, который является специальным. Для большинства составов преступлений главы 30 УК РФ – это должностное лицо. Определение понятия «должностное лицо», используемого в рассматриваемой главе УК РФ, дается в примечании к ст. 285 УК РФ. Субъект преступлений, предусмотренных ст.ст. 291 УК РФ и 291.1 УК РФ, общий.

112

Общая характеристика преступлений против правосудия

Одной из проблем теории уголовного права является несовершенство систематизации преступлений против правосудия, которое, во-первых, отражает необходимость ее совершенствования, облегчая познание изучаемого объекта и определение направлений развития уголовного законодательства в рассматриваемой сфере, и, во-вторых, является основной причиной существования многочисленных классификаций преступлений против правосудия.

Непосредственным объектом преступлений против правосудия, являющимся основой систематизации преступлений рассматриваемой главы УК РФ, следует считать общественные отношения, лежащие в основе законного функционирования как отдельных элементов системы правосудия, так и всей системы правосудия в целом. Соответственно видовым объектом преступлений против правосудия необходимо признавать интересы правосудия, т. е. совокупность общественных отношений, обеспечивающих нормальное функционирование законодательно регламентированной деятельности системы правосудия и содействующих ему органов в отправлении правосудия.

В научных публикациях по данной проблеме, пишет А.В. Наумов, преобладает именно подход к систематизации преступлений против правосудия, основанный на учете непосредственного объекта этих преступлений, которые отличаются достаточной разнообразностью. Более совершенными А.В. Наумову представляются классификации, предложенные А.И. Чучаевым и Л.В. Иногамовой-Хегай1.

Классификация А.И. Чучаева включает: 1) посягательства на отношения по реализации конституционных принципов правосудия (ст.ст. 299; 300; 301; 305 УК РФ); 2) преступления, посягающие на деятельность органов правосудия в соответствии с его целями и задачами (ст.ст. 294; 295; 296; 297; 298.1; 311 УК РФ); 3) преступления, нарушающие процессуальный порядок получения доказательств по делу (ст.ст. 302; 303; 304; 306; 307; 308; 309 УК РФ); 4) преступления, посягающие на деятельность органов правосудия по своевременному пресечению и раскрытию преступлений (ст. ст. 310; 316 УК РФ); 5) преступления, посягающие на отношения по реализации судебного акта (ст.ст. 312; 313; 314; 314.1; 315 УК РФ)2.

1 Наумов А.В. Российское уголовное право: курс лекций: в 3 т. Т. 3: Особенная часть (главы XI–XXI) / А.В. Наумов. 5-е изд., перераб. и доп. М., 2007. С. 478.

2 Российское уголовное право: в 2 т. Т. 2: Особенная часть / под ред. А.И. Рарога. М., 2002. С. 714.

113

Классификация Л.В. Иногамовой-Хегай дифференцирует составы, вошедшие в главу 31 УК РФ, на четыре группы: 1) преступления, посягающие на отношения, обеспечивающие нормальное осуществление правосудия судом (ч. 1 ст. 294; ст.ст. 296; 298; 303; 297; 305 УК РФ); 2) преступления, обеспечивающие нормальную деятельность органов прокуратуры, предварительного следствия и дознания по осуществлению правосудия (ч. 2 ст. 294 и ст. 303; ст.ст. 299–302; 304; 310; 316 УК РФ); 3) посягательства на отношения, обеспечивающие нормальную деятельность органов по исполнению судебного акта (ст.ст. 312–315 УК РФ); 4) посягательства на отношения, обеспечивающие нормальную деятельность всех органов по осуществлению правосудия (общие преступления против правосудия – ч. 2 ст. 296; ст.ст. 295; 311 УК РФ), либо органов суда, прокуратуры и предварительного следствия (ст.ст. 306–309 УК РФ), либо органов прокуратуры, предварительного расследования и исполняющих судебные акты (ч. 2 ст. 298 УК РФ)1.

Определенные трудности вызывает правильное понимание законодательной конструкции, отражающей форму деяния, учитывая, что объективная сторона преступлений против правосудия характеризуется деяниями в форме действия, однако некоторые из преступлений этой группы характеризуются деяниями в форме бездействия (ст.ст. 308; 314; 315 УК РФ). Составы всех преступлений против правосудия, кроме предусмотренного ст. 312 УК РФ, сконструированы по типу формальных составов.

Проблемой является наличие оценочных признаков, которые характеризуют объективную сторону ряда преступлений против правосудия и понимание которых влияет на правильную квалификацию преступления. Например, квалификация угрозы или насильственных действий в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования (ст. 296 УК РФ) требует правильного понимания такого признака, как «насилие, не опасное для жизни или здоровья». Определению этого понятия и вопросу его правильного понимания в науке уголовного права уделяется определенное внимание2. К этой же категории проблем относится и правильное пони-

1 Уголовное право Российской Федерации: учебник: в 2 т. Т 2: Особенная часть / под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай. М., 2002. С. 360.

2 См., напр.: Оценочные признаки в Уголовном кодексе Российской Федерации: научное и судебное толкование: научно-практическое пособие // Ю.И. Антонов, В.Б. Боровиков, А.В. Галахова и др. / под ред. А.В. Галаховой. М.: Норма, 2014. [Электронный ресурс]: доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс»; Преступления против правосудия / под ред. А.В. Галаховой. М., 2005. С. 82; Кулешов Ю.И. Преступления против правосудия: проблемы квалификации и законодательной регламентации. М., 2007. С. 239.

114

мание такого оценочного признака, как «насилие, опасное для жизни или здоровья», используемого законодателем в ч. 4 ст. 296 УК РФ.

Другой не менее важной проблемой выступает отсутствие четкого разграничения понятий «оперативный эксперимент» и «провокация взятки либо коммерческого подкупа». Изучение и анализ многолетней практики показывают, что основанием для возбуждения уголовного дела по факту получения взятки, как правило, служат результаты проведения такого оперативно-разыскного мероприятия, как оперативный эксперимент. Между тем законодатель до сего времени не определил его понятие и содержание, что отрицательно сказывается на борьбе с коррупцией.

Так, Н.А. Егорова полагает, что в ситуации склонения служащего к получению взятки лицом, подготавливающим преступление (получение взятки) и совершающим преступление (подстрекательство к получению взятки), является сам оперативный работник. По ее мнению, такого рода действия могут совершаться лишь в ситуации крайней необходимости, когда оперативный эксперимент допустим только для проявления преступных намерений лиц, обоснованно подозреваемых в принадлежности к организованной группе, преступному сообществу, а также для обнаружения возможных объектов посягательств в целях своевременного выявления, предупреждения, пресечения, раскрытия преступлений. Угроза общественной безопасности, создаваемая взяточничеством, а также невозможность его выявления и пресечения другими способами являются «оправданием оперативного эксперимента, в ходе которого лицо, осуществляющее оперативно-ро- зыскную деятельность, выполняет «функцию» «подстрекателя»1.

Высказывает достаточно интересную точку зрения В.И. Михайлов, согласно которой норма о крайней необходимости выступает своеобразным «эмбрионом», из которого вырастают и другие обстоятельства, исключающие преступность деяния2. Б.В. Волженкин указывал, что столь широкое понимание крайней необходимости не основано на законе, открывает безграничные возможности для злоупотреблений и произвола в борьбе с преступностью3. Двоякое мнение по данной проблеме высказывает П.С. Яни. С одной стороны, он поддерживает Б.В. Волженкина, указывая, что статья 39 УК РФ все-таки подразумевает несколько иные фактические обстоятельства, нежели

1 Егорова Н. Провокация взятки либо коммерческого подкупа // Российская юстиция. 1997. № 8. [Электронный ресурс]: доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

2 Михайлов В.И. О нормативном регулировании борьбы с преступностью // Теория, методология и практика таможенного дела: сб. научных трудов. Ч. 2. М., 1996. С. 244.

3 Волженкин Б.В. Допустима ли провокация как метод борьбы с коррупцией? // Российская юстиция. 2001. № 5. [Электронный ресурс]: доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

115

те, на которые указывает Н.А. Егорова. С другой стороны, П.С. Яни признает, что норма о крайней необходимости может в определенных ситуациях рассматриваться в качестве уголовно-правового основания для проведения оперативно-розыскной деятельности1.

Возвращаясь к общей характеристике преступлений против правосудия, отметим, что субъективная сторона характеризуется умышленной формой вины. В некоторых составах обязательными признаками субъективной стороны выступают цель и мотив, наличие которых является одной из трудностей квалификации преступлений против правосудия, требуя их точного установления.

К числу проблем квалификации относится и разграничение специального и общего составов преступления. Иногда признаком, позволяющем произвести отграничение специального состава преступления от общего, является один из основных признаков субъекта преступления. В ряде составов преступлений против правосудия субъектами являются любые вменяемые физические лица, достигшие 16-летнего возраста. Это положение распространяется на состав, предусматривающий ответственность за посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование. Однако если посягательство на указанных выше лиц осуществлено несовершеннолетними в возрасте от 14 до 16 лет, то деяние должно квалифицироваться по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Состав преступления, предусмотренный ст. 295 УК РФ, является специальной нормой по отношению к составу преступления, предусмотренному п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ, – убийство лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга.

Общая характеристика преступлений против порядка управления

Видовым объектом преступлений, включенных в главу 32 УК РФ «Преступления против порядка управления», в теории уголовного права признается нормальная управленческая деятельность органов государственной власти и местного самоуправления, а непосредственным объектом – определенная сфера указанной деятельности2.

1 Яни П.С. Провокация взятки // Законы России: опыт, анализ, практика. 2007. № 1. [Электронный ресурс]: доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

2 Уголовное право. Особенная часть: учебник / под ред. А.И. Рарога. М., 1996. С. 418.

116

В зависимости от непосредственного объекта в теории уголовного права предложены различные классификации преступлений против порядка управления. Проводя классификацию преступлений против порядка управления, М.П. Журавлев предлагает дифференцировать все составы главы 32 УК РФ на три группы, выделив: преступления, посягающие на авторитет государственной власти и неприкосновенность государственной границы (ст. ст. 323; 329 УК РФ); преступления, посягающие на нормальную деятельность органов государственной власти и органов местного самоуправления (ст.ст. 317; 318; 319; 320; 321; 328; 330 УК РФ); преступления, посягающие на установленный порядок ведения официальной документации (ст.ст. 324; 325; 326; 327 УК РФ)1.

Как мы отмечали выше, одной из проблем уголовного права является классификация составов, включенных в определенную главу УК РФ. Не является исключением и рассматриваемая нами глава. Понимая, что классификация составов должна отражать единство объекта посягательства и сущности преступлений против порядка управления, А.В. Наумов предлагает выделить отдельную группу, включающую преступления, посягающие на авторитет государственной власти (ст. 329 УК РФ)2.

Проблемной является не только классификация преступлений против порядка управления, но и включение отдельных составов в рассматриваемую главу. Например, не согласен с законодателем А.В. Наумов в части включения в рассматриваемую главу УК РФ состава, предусматривающего ответственность за дезорганизацию деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества (ст. 321 УК РФ), считая, что данный состав по непосредственному объекту и своей сущности более тяготеет к главе 31 УК РФ «Преступления против правосудия»3. Требует внимания и дальнейшего исследования введение в главу 32 УК РФ новых составов (ст. ст. 322.1; 322.2; 322.3; 325.1; 327.1; 327.2; 330.2 УК РФ).

Несмотря на кажущуюся ясность в понимании содержания объекта преступлений против порядка управления, необходимо сказать о существующих проблемах. А.В. Наумов пишет, что объект этих преступлений очень близок (если не совпадает) с объектом должностных преступлений... Очевидно, что нормальная управленческая деятельность органов государственной власти и местного самоуправления является важнейшей составной государственной власти, интересов

1 Российское уголовное право. Особенная часть: учебник / под ред. М.П. Журавлева и С.И. Никулина. М., 1988. С. 407–408.

2 Наумов А.В. Российской уголовное право: курс лекций: в 3 т. Т. 3: Особенная часть (главы XI–XXI) / А.В. Наумов. 5-е изд., перераб. и доп. М., 2007. С. 551.

3 Там же. С. 552.

117

государственной службы и службы в органах местного самоуправления. В связи этим уместно вспомнить не очень популярное в современной юридической литературе утверждение (В.Д. Меньшагин, В.Ф. Кириченко, Н.И. Загородников1), что преступления против порядка управления различаются не по объекту, а по их субъекту, что посягательство на однородные интересы в первом случае (в должностных преступлениях) происходят изнутри охраняемых интересов (должностными лицами), а во втором – извне (частными лицами)2.

Объективная сторона преступлений против порядка управления характеризуется активными действиями. Исключением является статья 328 УК РФ, предусматривающая ответственность за уклонение от прохождения военной и альтернативной гражданской службы. Составы большинства преступлений сконструированы как формальные.

Вызывает определенные трудности введение в текст закона некоторых терминов. Например, процесс выполнения объективной стороны состава, предусматривающего ответственность за посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК РФ), законодатель характеризует единым термином – «посягательство». По мнению П.Ф. Гришанина и М.П. Журавлева, в категорию «посягательства на жизнь» включаются убийство, покушение на убийство, а также причинение тяжких телесных повреждений, опасных для жизни потерпевшего3. В то же время В.И. Гладких задает вопрос: «Почему в уголовном законе до сих пор присутствует такое неправовое понятие, как «посягательство» (ст. ст. 277; 295; 317 УК РФ), когда есть институт стадий совершения преступления, предусматривающий понятия оконченного и неоконченного преступления, в том числе покушения на преступление?»4.

Субъект преступлений рассматриваемой главы общий. Субъективная сторона характеризуется умышленной формой вины. Определенные трудности в процессе квалификации некоторых преступлений главы 32 УК РФ может вызвать включение в качестве обязательных квалифицирующих признаков преступления таких факультативных признаков субъективной стороны, как мотив и цель преступления.

1 Советское уголовное право. Часть Особенная / под ред. В.Д. Меньшагина, П.С. Ромашкина, А.Н. Трайнина. М., 1957. С. 356; Загородников Н.И. Советское уголовное право. Общая и Особенная часть: учебник для сред. юрид. учеб. завед. М., 1975. С. 472.

2 Наумов А.В. Российской уголовное право: курс лекций: в 3 т. Т. 3: Особенная часть (главы XI–XXI) / А.В. Наумов. 5-е изд., перераб. и доп. М., 2007. С. 548–549.

3 Гришанин П.Ф., Журавлев М.П. Преступления против порядка управления. М., 1963. С. 30.

4 Гладких В.И. Парадоксы современного законотворчества: критические заметки на полях Уголовного кодекса // Российский следователь. 2012. № 1. [Электронный ресурс]: доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

118

Глава 2. Уголовный закон: современное состояние и перспективы развития . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .12

Глава 3. Преступление, уголовная ответственность и состав преступления . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .21

Глава 4. Институты уголовного права (неоконченное преступление, соучастие в преступлении,

множественность преступлений) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .35

Глава 5. Обстоятельства, исключающие преступность деяния . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .47

Глава 6. Дифференциация и индивидуализация уголовной ответственности и наказания . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .55

Глава 7. Общая характеристика особенной части уголовного права. Научные основы квалификации

преступлений . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .63

Глава 8. Уголовно-правовая охрана личности . . . . . . . . . . . . . .72

Глава 9. Уголовно-правовая охрана экономической деятельности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .90

119