Аблеев С.Р. Философия науки. Вводный курс

281

зать последствия таких генетических экспериментов. Совершенно не исключено, что массовое клонирование может породить на свет расу мутантов и подорвать биологическую (генетическую) безопасность человечества. Кроме того, даже вполне успешное воспроизводство человеческих организмов поставит перед обществом совершенно новые, крайне сложные проблемы. Как, в частности, идентифицировать личность человека, если он внешне является точной копией трех или пятидесяти своих генетических братьев? Поэтому законы о запрете на клонирование человека приняты во многих странах Европы.

Помимо ядерных технологий и клонирования существуют и другие научные достижения, социальные последствия которых могут быть вовсе не позитивными. Например, интенсивное развитие компьютерной техники ставит на повестку дня вопрос о создании искусственного интеллекта. И такие разработки уже давно ведутся в различных странах мира. Но появление искусственного интеллекта окажется чертой, перейдя которую человечество столкнется с совершенно новой и малопонятной для него реальностью.

Это будет глобальная технотронная реальность нечеловеческого киберразума, который сможет вполне самостоятельно оценивать различные экзистенциальные проблемы и решать их в соответствии со своими виртуальными представлениями о порядке вещей. Будут ли в подобных нейрокибернетических представлениях о мире иметь место такие общечеловеческие ценности, как любовь, справедливость, самопожертвование, гуманизм, моральный долг? Это очень сложный вопрос, на который в научном сообществе пока не существует однозначных ответов.

Некоторые теоретики рассматривают обозначенные выше проблемы в контексте логики так называемого технологическо-

282

го императива. Он предполагает, что все становящееся для человечества научно возможным и технически доступным рано или поздно будет открыто, создано и осуществлено на практике. Иными словами, когнитивный прогресс науки остановить невозможно, так как всегда появится некая амбициозная и тщеславная личность, готовая в силу той или иной позитивной или негативной мотивации осуществить самые неоднозначные

иопасные проекты1. И такая угроза всегда существует.

Вкачестве показательной исторической иллюстрации антигуманных научных исследований можно привести варварские эксперименты немецких нацистов и японских милитаристов над людьми накануне и в период Второй мировой войны.

Как было установлено в ходе международного расследования, в нацистских концлагерях проводились широкомасштабные медицинские эксперименты на «человеческом материале» (в качестве которого выступали заключенные) в целях разработки новых видов оружия, методик лечения и тренировки немецких солдат, а также для продвижения и обоснования псевдонаучной расовой теории. Заключенных подвергали предельной гипотермии (переохлаждению), травили ядами и горчичным газом, заживо поджигали горючими смесями – соединениями фосфора, заражали малярией, проводили стерилизацию, испытывали предел человеческих возможностей выдерживать перепады давления в барокамере вплоть до летального исхода. В результате подобных экспериментов особо жестоким образом были умерщвлены многие тысячи заключенных из различных стран мира.

1 История и философия науки : учебное пособие / Под общ. ред. С. А. Лебедева. С. 446.

283

По итогам проведенного следствия, в 1946–1947 гг. состо-

ялся Нюрнбергский процесс по делу врачей (первый из 12 по-

следующих Нюрнбергских судебных процессов). В медицинских преступлениях против человека и человечности получили обвинения двадцать нацистских врачей-исследователей из разных немецких концентрационных лагерей, а также один юрист

идва чиновника. В числе основных пунктов обвинения фигурировали: принудительные медицинские опыты над людьми, убийство заключенных для анатомической коллекции, принудительные эвтаназия и стерилизация.

Подобными изуверскими опытами над людьми занимались

ив двух секретных спецподразделениях японской армии, известных под кодовыми обозначениями как «Отряд 731» и «Отряд 516». Первый, самый крупный, был организован в 1932 г. на территории Китая. Его основной целью была подготовка бактериологической войны против СССР, Китая и Монголии. Второй отряд занимался разработкой химического оружия, которого, по данным китайских специалистов, было подготовлено от 700 тыс. до 2 млн. единиц хранения.

В«Отряде 731» проводились жестокие эксперименты над живыми людьми и исследования в сфере разработки биологического оружия. В частности, исследователи-палачи изучали пределы выносливости человеческого организма к различным воздействиям, проводили вскрытия живых людей, заражали заключенных смертоносными бактериями. Никто из подопытных не смог покинуть зону дислокации живым. В ходе Хаба-

ровского процесса1 1949 г. было установлено, что в «Отря-

1 Хабаровский процесс – суд над группой военных преступников японской Квантунской армии, обвиненных в жестоких преступлениях против человека и человечности.

284

де 731» в 30–40-е гг. ХХ в. «в научных целях» было замучено около десяти тысяч заключенных, среди которых основную часть составляли китайцы и русские.

Вэтических принципах и социальном контроле, разумеется, нуждаются не только разработки в области ядерной энергии, биохимии или медицины, но и исследования в сфере гуманитарных наук. Например, сейчас приобретает особую актуальность

проблема фальсификации истории. На рубеже XX-XXI столетий

внекоторых странах Европы, на Украине, в Литве, Латвии, Эстонии возродились ультранационалистские и неонацистские движения, идеологи которых предпринимают псевдонаучные попытки переписать историю Второй мировой войны.

Вэтой выдуманной на заказ «новой истории» военных преступников и карателей-националистов, выступавших на стороне гитлеровской Германии, пытаются подать мировому сообществу как героических борцов за свободу и независимость. Опасность подобных фальсификаций истории состоит, прежде всего, в том, что ошибочное понимание или ложная трактовка объективных исторических фактов неизбежно заставит страны и народы заново повторить многие драматические уроки истории, которые были недостаточно усвоены и осмыслены.

Вприведенных примерах мы увидели, что наука может быть совершенно бесчеловечной и опасной для самого человека, что она вполне может быть лишена этического измерения и гуманистического содержания. Безусловно, все это только обостряет проблему моральной ответственности ученого за свои исследования. Вопреки заявлениям скептиков, истории развития науки хорошо известны исследователи и другого типа, которые про-

явили высшую меру моральной ответственности и не подчини-

лись слепому «технологическому императиву». Среди них можно особо выделить, например, сербского инженера-изобретателя

285

Николу Теслу, выдающихся европейских физиков – датчанина Нильса Бора и немца Альберта Эйнштейна, а также американского биохимика Пола Берга.

Одним из важных направлений работы Теслы, как известно, были крайне перспективные исследования в сфере передачи электромагнитной энергии на расстояние без проводов. Такая технология могла бы кардинально преобразить жизнь всего человечества и, разумеется, сказочно обогатить ее создателя. Некоторые исследователи не исключают, что сербский изобретатель серьезно преуспел не только в теоретическом обосновании, но и в практической разработке такой технологии. По крайне мере, есть основания полагать, что он получил весьма обнадеживающие результаты, подтверждающие возможность направленной передачи электромагнитного тока через атмосферу на дальнее расстояние.

Однако когда Тесла заметил пристальное внимание военных кругов и специальных служб к своим разработкам, он прекратил дальнейшие исследования и уничтожил научные расчеты. В противном случае, вне всяких сомнений, данная технология вскоре была бы использована военными для создания нового оружия большой проникающей и разрушительной мощности1.

После оккупации в 1940 г. Дании немецкими нацистами уже в то время широко известный и авторитетный физик Нильс Бор остался в Копенгагене для поддержки своих коллег. В октябре 1941 г. его посетил руководитель секретного германского атомного проекта немецкий физик-теоретик Вернер Гейзенберг. Между ними состоялся разговор о возможностях создания ядер-

1 Ковалев А. П., Джура С. Г., Черникова Л. В. Управление энергетическими рисками (к 150-летию Николы Теслы) // Джура С. Г. Этические алго-

ритмы мироздания. Saarbruken. 2014. С. 147–149.

286

ного оружия, в котором Гейзенберг намекнул Бору на участие

внацистском атомном проекте. Бор отказался от этого предложения1, что как минимум не позволило нацистам сконцентрировать лучшие научные силы Европы для создания атомной бомбы и затруднило преодоление многих научных и технических проблем. По оценкам современных специалистов, гитлеровской Германии для создания ядерного оружия не хватило всего нескольких лет.

За год до научного испытания и военного применения первой атомной бомбы американцами Нильс Бор понял масштаб угрозы человечеству от использования оружия нового типа. В меморандуме на имя президента США Франклина Рузвельта

виюле 1944 г. он первым призвал политических лидеров к полному запрещению применения ядерного оружия в военных конфликтах и установлению строгого международного контроля над ним.

Некоторое время спустя к антивоенной общественной деятельности подключился другой выдающийся физик-теоретик – Альберт Эйнштейн. Осознав всю разрушительную мощь испытанной водородной бомбы и беспечную решимость американских политиков и генералов к применению ядерного оружия

ввоенных конфликтах, он вместе с Бертраном Расселом и другими учеными в 1955 г. выступил с манифестом, в котором прозвучал призыв созвать международную конференцию против использования ядерной энергии в военных целях. Эта инициатива положила начало интернациональному Пагуошскому дви-

жению ученых за мир и международную безопасность, которое зародилось в разгар Холодной войны при поддержке канадского

1Свою позицию по этому вопросу Н. Бор пояснил в неотправленном В. Гейзенбергу письме 1957 г. Позже оно было опубликовано.

287

общественного деятеля и миллиардера Сайруса Итона на его родине (Пагуош).

Одним из первых социальную опасность новых биотехнологий почувствовал американский биохимик и микробиолог Пол Берг. В 70-е гг. ХХ в. он выступил с призывом объявить международный мораторий на научные исследования, способные трансформировать генофонд существующих на Земле видов биологической жизни. Спустя некоторое время и другие ученые, политики и общественные деятели начали понимать крайнюю неоднозначность последствий генетических модификаций живых организмов.

Под влиянием подобных настроений общественности в законодательстве ряда развитых стран во второй половине ХХ в. стали появляться официальные запреты на клонирование человека (Франция, Германия, Япония и др.). Некоторые государства пошли дальше и установили уголовную ответственность за клонирование человека (Бразилия, Германия, Великобритания, Япония). В США запрет на все виды клонирования человека был принят уже в 1980 г. Подобные действия исследователей карались лишением свободы на срок до 10 лет. Через некоторое время, в 2009 г., этот закон был немного смягчен, и в США отменили ограничение на терапевтическое клонирование человека в медицинских целях. В Российской Федерации закон «О временном запрете на клонирование человека» был утвержден только в 2005 г.

Вместе с тем всеобщего международного соглашения о запрете клонирования человека до сих пор не существует. Единственным локальным международным актом, устанавливающим ограничения на клонирование в европейских странах является

Дополнительный Протокол к Конвенции о защите прав человека

288

ичеловеческого достоинства в связи с применением биологии

имедицины (1998 г.). Этот нормативный документ подписали 24 государства из 43 стран – членов Совета Европы.

На уровне ООН в 2005 г. была принята только Декларация о клонировании человека, в которой содержится призыв к государствам всего мира запретить в своем законодательстве все формы клонирования человека – в такой мере, в какой они не совместимы с человеческим достоинством и защитой человеческой жизни1. Поэтому проблема эффективного международного контроля над опасными биотехнологиями до сих пор остается весьма актуальной.

На формирование законодательства об ограничении исследований, связанных с клонированием человека, немалое влияние оказала идея этической экспертизы научных разработок. Она возникает в США в середине ХХ в. и первоначально осуществляется на практике как некоторый неформальный нравственный контроль со стороны научных коллег и исследовательских коллективов. В 60-е гг. ХХ в. этическая экспертиза становится уже обязательным условием для всех биомедицинских экспериментов и разработок, которые финансируются из федерального бюджета США. Постепенно это требование начинает распространяться и на исследования, финансируемые из частных коммерческих источников. Особую актуальность приобретает этический контроль продукции фармацевтических компаний, которая ориентирована на широкое массовое потребление, влияет на жизнь и здоровье человека и имеет высокий бизнес-эффект.

1Декларация ООН о клонировании была принята резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН № 59/280 от 8 марта 2005 г.

289

Основу современной этической регуляции биомедицинских исследований составляют два международных документа. Во-первых, это Нюрнбергский кодекс – первый международный этико-правовой документ, устанавливающий моральные принципы проведения медицинских опытов над людьми. Он был разработан и принят в 1947 г. после проведения Нюрнбергского судебного процесса над нацистами, участвовавшими в антигуманных экспериментах над заключенными в гитлеровских концентрационных лагерях.

Во-вторых, это Хельсинская декларация, которая расширяет принципы, заложенные в Нюрнбергском кодексе, и применяет их к клинической медицинской практике и исследовательской работе, так или иначе связанной с пациентами. Она была разра-

ботана Всемирной медицинской ассоциацией и принята (первая редакция) в 1964 г. в Финляндии (г. Хельсинки). Позже она несколько раз пересматривалась, уточнялась и содержательно расширялась. Согласно Хельсинской декларации, основным документом при проведении научных исследований в сфере биомедицины устанавливается так называемое информированное согласие пациента или участника эксперимента.

Таким образом, рассматривая отмеченные проблемы, мы видим, что развитие науки представляет собой вовсе не простой и далеко не однозначный по своим социальным последствиям познавательный процесс. Оказывается, что, казалось бы, очевидный научный прогресс на самом деле может неожиданно обернуться регрессом или даже полной гибелью человеческого общества. Известные литературные истории о чудовище Франкенштейне (М. Шелли) и лазерном гиперболоиде инженера Гарина (А. Н. Толстой), популярные голливудские блокбастеры «Терминатор» и «Матрица», а также другие художественные произведения, подрывающие иллюзии наивного

290

сциентизма, в условиях стремительного роста научных знаний однажды могут оказаться, к сожалению, не просто увлекательными футуристическими историями для любителей фантастики. Поэтому наука, безусловно, должна моделировать, прогнозировать и рефлексировать последствия своего развития.

Реальная возможность осуществления негативных и даже катастрофических сценариев развития будущего земной цивилизации, нарастающая общественная озабоченность последствиями НТР и укрепляющиеся антисциентистские настроения должны постоянно напоминать академическому сообществу о противоречивых результатах торжества научного разума, привносить в него этические ценности и высокую моральную ответственность перед человечеством.

8.3. Принципы и нормы взаимодействия ученых

Этическая регуляция необходима не только при взаимодействии социального института науки и общества, но и при взаимодействии исследователей между собой. Профессиональная научная деятельность порождает немало сложных ситуаций

икоммуникативных проблем, требующих для своего гармоничного разрешения признание определенных этических канонов, когнитивных и моральных ценностей. Сюда можно отнести, например, проблему научного авторитета, проблему авторства

иоригинальности текста, принципы научного цитирования, признание научного приоритета в тех или иных открытиях, административное давление на исследователя, выполнение заказных работ за вознаграждение и некоторые другие.

Почти все подобные проблемы крайне затруднительно регулировать правовыми или административными методами. А во многих случаях это и не нужно делать, так как подобная бюро-