новая папка / Моммзен Т. История Рима В 4 томах. / Моммзен Т. История Рима. В 4 томах. Том второй. Кн. 3 продолжение, Кн. 4

а из беотийцев —ГХифей; но это риторическое преувеличение. В дей­ ствительности имели место позорные жестокости, особенно в Халкиде. Но в общем в карательных мероприятиях соблюдалась умерен­ ность. Муммий отклонил предложение низвергнуть статуи основате­ ля ахейской патриотической партии Филопемена; контрибуции, нало­ женные на города, шли не в римскую казну, а в пользу пострадавших греческих городов и впоследствии были большей частью отменены; имущество тех государственных изменников, у которых оставались родители или дети, не продавалось в пользу государства, а передава­ лось наследникам. Только сокровища искусства были вывезены из Коринфа, Феспий и других городов частью в Рим, частью в другие города Италии*; некоторые были принесеныв дар истмийскому, дель­ фийскому и олимпийскому храмам. При окончательном устройстве провинции тоже была проявлена снисходительность. Правда, введе­ ние провинциальной системы управления (1, 5Щ влекло за собой уп­ разднение отдельных союзов и прежде всего ахейского; города были изолированы друг от друга и сношения между ними были затрудне­ ны, так как запрещено было приобретать земельную собственность одновременно в двух городах. Кроме того, демократические городс­ кие конституции повсюду были отменены (как это пытался сделать еще Фламишж (I, 679)), и правление было передано совету из иму­ щих граждан. Наконец, все города должны бьышчглатить Риму опре­ деленную сумму; все они были подчинены македонскому наместни­ ку; ему, как высшему военному начальнику, принадлежало также высшееруководство администрацией и судом; например, он мог брать на свое рассмотрение важнейшие уголовные дела и выносить по ним приговоры. Однако греческим городам была оставлена «свобода», т. е. формальный суверенитет, превратившийся, конечно, в условиях рим­ ской гегемонии в нечто призрачное. Впрочем, он включал право соб­ ственности на свою территорию и право самоуправления и собствен­ ного суда**.

*В сабинских городах, в Парме и даже в Испании в городе Италике было найдено несколько пьедесталов с именем Муммия, служивших для этих трофеев.

**Вопрос о том, была ли Греция в 608 г. превращена в римскую провин­ цию или нет, сводится в сущности к спору о словах. Доказано, что все греческие города сохранили «свободу» (Corp. biscr. Gr., 1543,15; Calsar, De bello civ., 3, 4; Appiart, Milhr., 58, Zonar., 9, 31). Но не менее ясно доказано: 1) что Греция в тот момент была «взята во владение» римля­ нами (Гас., Annal., 14,21; Makkav., 8, 9, 10); 2) что с тех пор каждый город платил Риму определенную подать (Pausan., 7, 16, 6; ср. Cic De prov. cons., 3, 5), так, например, маленький остров Гиар платил ежегодно 150 драхм (Strabon, 10, 485); 3) что с тех пор «прутья и секи­ ры» — знаки власти римских наместников — владычествовали в Гре­ ции (Pofyt., 38, 1, ср. Cic., Verr., 1. 21, 55); 4) что этим наместникам

Через несколько лет римляне не только разрешили восстановить призрак прежних союзов, но и отменили также тягостные ограниче­ ния нрава отчуждения земельной собственности.

Более строго поступили римляне с Фивами, Халкидой и Корин­ фом. Пожалуй, нельзя возражать против того, что Фивы и Халкида были обезоружены, их стены срыты и, такимобразом, они преврати­ лись в незащищенные города. Но ничем не оправданное разрушение крупнейшего тортового центра Греции, цветущего Коринфа, остается позорным пятном влетописях римской истории. По прямому повеле­

был передан высший надзорнад городскими учреждениями (Corp. Inser. Gr., 1543), а © некоторых случаях и право суда по уголовным делам (Corp. baser. Gr., 1543; Plut., Cim. 2), которое прежде принадлежало

римскому сенату; 5) что, наконец, македонское провинциальное ле­ тосчисление было введено и в Греции. Между этими фактами нет про­ тиворечия или, во всяком случае, лишь то противоречие, которое во­ обще присуще положению свободных городов; некоторые авторы счи­ тают, что они не входили в провинцию (например, Suet., Caes., 25; Columella, 11, 3, 26), другие же, напротив, включают их в ее состав (например, Joseph., Ant. Ind., 14, 4, 4). Римские государственные зем­ ли в Греции ограничивались коринфским полем и несколькими участ­ ками на Эвбее (Corp. Inscr. Gr., 5879); настоящих римских подданных там вовсе не было. Тем не менее, учитывая фактическую зависимость греческихгородов отмакедонскогонаместника, можно причислить Гре­ цию к македонской провинции на тех же основаниях, как Массалия причислялась к нарбонской провинции, а Диррахий — к македонской. Есть еще более красноречивые факты: Цизальпийская Галлия с 665 г. состояла исключительно из гражданских илилатинских общин, но тем не менее была превращена Суллой в провинцию. Даже в эпоху Цезаря существовали области, состоявшие только из гражданских общин и тем не менее продолжавшие оставаться провинциями. Из всего зтото выясняется смыслримского термина «provincia». Этим словом обозна­ чалось прежде всего «военное командование», а все административные и судебные функции главнокомандующего являлись первоначально лишь побочными и дополнительными к его военному посту.

С другой стороны, учитываяформальный суверенитет свободных общин, надо признать, что события 608 г. не изменили правового по­ ложения Греции. Происшедшие изменения носили скорее фактичес­ кий, чем юридический характер: вместо ахейского союза все ахейские города, каждый вотдельности, стали теперь зависимыми от Рима го­ сударствами и данниками Рима; со времени организации особого рим­ ского управления в Македонии оно взяло на себя верховный надзор над греческими государствами-клиентами. Прежде этот надзор осуще­ ствлялся властями главного города. Следовательно, вопрос о том, сле­ дует ли считать Грецию составной частью македонской провинции или нет, разрешается двояко, в зависимости от того, подходим ли мы к нему с точки зрения фактической или формальной. Однако, несом­ ненно, первая точка зрения справедливо заслуживает предпочтения.

нию сената коринфские граждане были захвачены в плен, и те из них,

которые не погибли при этом, были проданы в рабство. Римляне не только срыли городские стены и крепость, что было неизбежно, по­ скольку римляне не собирались держать здесь свой гарнизон, — са­ мый город сровняли с землей. Место, на котором находился Коринф, было предано проклятию по обычной форме, и впредь запрещалось на нем строить. Часть владений Коринфа была передана Сикиону с обязательством нести вместо Коринфа расходы по устройству истмийского празднества, а большая часть их была объявлена римскими государственными землями. Так померкла «зеница ока» Эллады, по­ следняя краса греческой земли, некогда столь богатой городами. Но, охватывая взглядом еще раз всю эту катастрофу, беспристрастный историк должен признать то, что открыто признавали тогда сами гре­

ки: виновниками войны были не римляне — римское вмешательство было вызвано безрассудным вероломством и вытекающей из слабос­ ти отчаянной дерзостью самих греков. Упразднение фиктивного су­ веренитета греческих союзов и прекращение связанных с ним заку­ лисных и пагубных интриг было счастьем для страны. Правление римского главнокомандующего, находившегося в Македонии, остав­ ляло желать многого, но все же было гораздо лучше, чем прежние смуты и бестолковое управление греческих союзов и римских комис­ сий. Пелопоннес перестал служить пристанищем наемным солдатам; имеются свидетельства, да и само собой понятно, что вообще с введе­ нием непосредственного римского управления снова в некоторой сте­ пени наступил период безопасности и благосостояния. Эпиграмму Фемистокла, что одна гибель предотвратила другую, тогдашние эл­ лины не без основания применяли к утрате Грецией своей независи­ мости. Рим все еще продолжал относиться к грекам с чрезвычайной снисходительностью, в особенности если сравнить ее с политикой тех же римских властей по отношению к испанцам и финикиянам. По­ ступать жестоко с варварами считалось позволительным; но как впо­ следствии император Траян, римляне того времени считали «варварс­ кой жестокостью отнимать у Афин и Спарты последнюю тень свобо­ ды». Тем более бросается в глаза резкий контраст между этой общей снисходительностью и возмутительным разрушением Коринфа; его порицали даже те, кто оправдывал разрушение Карфагена и Нуманции. По римскому международному праву тоже никак нельзя было оправдать разрушение Коринфа тем, что когда-то на улицах Коринфа римские уполномоченные были встречены ругательствами. А ведь разрушение Коринфа не было делом жестокости одного человека и менее всего консула Муммия. Это было мероприятие, обдуманное и решенное римским сенатом. Мы не ошибемся, признав в нем дело рук партии купцов, которая в ту пору уже начинает вмешиваться в политику наряду со знатью; в лице Коринфа она устранила опасного соперника. Раз римские крупные торговцы были причастны к реше­

подчинялись власти сирийских царей -*■ долгие годы упорно сопро­ тивлялись в недоступных горах Писидии царям Эвмену II и Атталу Н. Азиатские кельты, состоявшие некоторое время с разрешения Рима в подданстве пертамских царей, тоже отложились от Эвмена и внезап­ но начали против него войну (587) в союзе с наследственным врагом Атталидов, вифинским царем Прусием. Эвмен не имел вымени на­ брать наемное войско. Несмотря на весь его ум и мужество, врагиего разбили азиатское ополчение и наводнили страну. Мы уже знаем (I, 730), как странно римляне выполнили роль посредника, которую они согласились взять насебя по просьбе Эвмена. Впрочем, как толь­ ко Эвмену удалось благодаря своей богатой казне набрать боеспособ­ ную армию, он скоро прогнал дикие полчища за пределы своей стра­ ны. Онпотерял Галатию; его упорные попытки сохранить свое влия­ ние в этой стране разбились о противодействие Рима*. Тем не менее, умирая (около 595 г.), царь Эвмен, несмотря на все открытые нападе­ ния и тайные происки соседей и римлян, оставил свое царство в неуменьшенном объеме. Его брат Аттал II Филадельф (умер в 616 г.) отразил с помощью римлян нападение понтийского царя Фарнака, пытавшегося захватить в свои руки регентство при несовершеннолет­ нем сыне царя Эвмена. Аттал II, подобно Антигону Додону, унрав-

*На эти обстоятельства пролили свет недавно найденные письма парей Эвмена II и Агтала II (МтшеЬеаег SitzuagsberkMe, 1860. S. 180 ff.) к пессинунтскому жрецу, называемомувсюду Аттисом(ср. Polib., 22, 20).

Самое древнее из этих писем иединственное датированное напи­ сано в 34 г. царствования Эвмена, за 7 дней до конца месяца Горниэйя, т. е. в 590—591 г. от основания Рима. В нем царь предлагает жре­ цу военную помощь, чтобы отнять у пезонгов (о которых нигде боль­ ше нет упоминаний) захваченные ими владения храма. Второе пись­ мо, тоже написанное еще Эвменом, показывает, что царь принимал участие в распре пессинунтского жреца с его братом Айоригом. Не­ сомненно, оба эти поступка Эвмена принадлежали к числу тех, на ко­ торые доносили в Риме в 590 г. и позднее, как на попытки царя и далее вмешиваться в галльские дела и поддерживать там своих при­ верженцев {Polib., 31,6, 9,32, 3, 5). Письмо же, написанное преемни­ ком Эвмена, Атталом, показывает, что уже настали иные времена, и притязания пергамских владык стали скромнее. По-видимому, при личном свидании в Апамее Аттал снова обещал жрецу Аттису воору­ женную помощь. Однако впоследствии царь пишет жрецу, что по это­ му вопросу был созван государственный совет, в котором участвовали Афиней (несомненно, хорошо известный брат царя), Созандр, Меиоген, Хлор и другие родственники (ашухсйог); после долгих колебаний большинство согласилосьс мнением Хлора, что не следуетничего пред­ принимать без предварительного запроса Рима. Ведь даже в случае успеха пришлось бы все равно опять лишиться своих приобретений и, кроме того, навлечь на себя такие же подозрения, «какие высказыва­ лись римлянами против брата царя» (против Эвмена И),

обходимости содержать в А з ш постоянную армию. Телмесс (I, 703)

достался Ликийскому союзу; европейские владения во Фракии были присоединены к Македонии; из остальной территории была образова­ на новая римская провинция, причем точно так же, как и карфагенс­ кой территории, ей не без умысла было дано название всей той части света, где она находилась. Страна была освобождена от налогов, ко­ торые прежде уплачивались Пергаму; с ней обошлись так же мягко, как с Элладой и Македонией. Таким образом, самое значительное государство Малой Азии стало римским наместничеством.

Другие многочисленные мелкие государства и города Передней Азии — царство Вифинское, княжества Пафлагонские и Галльские, союзы Ликийский, Карийский и Памфилийский, свободные города Кизик и Родос —остались в прежнем зависимом положении.

В Канпадокии, расположенной по ту сторону Галиса, царь Ариарат V Филопатор (591—624) остался победителем в борьбе про­ тив своего брата и соперника Голоферна, которого поддерживали си­ рийцы. При этом царю главным образом помогли Атталиды. С тех пор Каппадокия вела по существу такую же политику, как и Пергам: безусловная покорность Риму и стремление к эллинской культуре. Благодаря Ариарату в Каппадокию, бывшую до того времени почти варварской страной, проникла эллинская культура, а с нею вместе и ее болезненные наслоения, как-то: культ Вакха и распущенные нравы странствующих актеров, так называемых «деятелей искусств». В на­ граду за верность Риму, за которую Ариарат поплатился жизнью в борьбе с пергамским претендентом, римляне защитили его несовер­ шеннолетнего наследника Ариарата VI. Они поддержали его против попыток понтийского царя захватить власть в Каппадокии и даже присоединили к его владениям юго-восточную часть царства Атталидов Ликаонию, а также территорию, примыкавшую к ней с востока и раньше принадлежавшую Киликии.

Наконец, на крайнем северо-востоке Малой Азии расширилась и приобрела важное значение «Приморская Каппадокия», или просто «Приморская страна», Понт. Вскоре после битвы при Магнезии царь Фарнак I расширил свои владения далеко за Галис, до Тиоса у границ Вифинии. В частности, он завладел богатой Синопой и сделал этот свободный греческий город резиденцией понтийских царей. Соседние государства, для которых эти захваты представляли опасность, пред­ приняли поэтому войну (571—575) против Фарнака. Во главе их стоял царь Эвмен И. При посредстве римлян они добились от Фарнака обе­ щания очистить Галатию и Пафлагонию, однако из дальнейшего хода событий явствует, что царь Фарнак и его преемник Митридат V Эвергет (5987—634), бывшие верными союзниками Рима в третьей пуни­ ческой войне и в войне против Аристоника, не только утвердились по ту сторону Галиса, но и сохранили патронат над пафлагонскими и галатскими династами. Только при этом предположении понятно,

почему при разделе царства Аттаяидов царь Митридат получил Вели­ кую Фригию, якобы за свои подвиги в борьбе против Аристоника, а в действительности за крупную сумму, уплаченную им римскому глав­ нокомандующему. У нас нет точных данных, как далеко простира­ лось в то время Понтийское царство по направлению к Кавказу и к истокам Евфрата. Но, по-видимому, оно включало в качестве зависи­ мой сатрапий западную часть Армении около Эндерееа и Дивириги, или так называемую Малую Армению. Великая Армения и Софена оставались независимыми государствами.

Итак, Рим в сущности властвовал на всем Маяоазийском полуос­ трове. Хотя многое делалось без его согласия и против его воли, в общем он был здесь хозяином и распределял владения; однако об­ ширные земли по ту сторону Тавра и верхнего Евфрата вплоть до Нильской долины в основном были предоставлены самим себе. Се­ нат не соблюдал установленного договором 565 г. правила, что Галис и Тавр должны служить восточной границей государств, зависимых от Рима (I, 701); да и само ш себе это правило было невыполнимо.

Политический горизонт точно так же, как горизонт физический, — только самообман. Когда сирийскому государству в мирном догово­ ре разрешили содержать лишь известное число военных судов и сло­ нов (I, 702), когда сирийское войско по приказанию римского сената очистило наполовину завоеванный им Египет, то в этом сказывалось полное признание Сирией гегемонии Рима и своей от него зависимо­ сти. Поэтому споры о престолонаследии в Сирии и Египте передава­ лись на разрешение римского правительства. После смерти Антиоха Эпифана (590) сирийский престол оспаривали живший в Риме в каче­ стве заложника сын Селевка IV Деметрий, прозванный впоследствии Сотером, и несовершеннолетний сын Антиоха Эпифана Антиох Эвпатор. В Египте с 584 г. царствовали совместно два брата — старший Птолемей Филометор (573—608) имладший Птолемей Эвергет II, по прозвищу Толстый (умер в 637 г.). В 590 г. старший брат был изгнан младшим из страны и лично явился в Рим, прося восстановить его права. Оба спора были разрешены сенатом исключительно диплома­ тическим путем и по существу соответственно римским интересам. В Сирии царем был признан Антиох Эвпатор, а Деметрий, хотя и имев­ ший больше прав, был устранен. Опека над несовершеннолетним ца­ рем была возложена на римского сенатора Гнея Октавия, который управлял, разумеется, исключительно в интересах Рима, уменьшил число военных кораблей и боевых слонов согласно мирному договору 565 г. и быстро вея страну к окончательному военному бессилию. Египетский престол был возвращен Филометору. Мало того, чтобы положить конец распре между братьями, отчасти же в целях ослабле­ ния все еще значительного могущества Египта, Кирена была отделе­ на от Египетского царства и отдана Эвергету. «Царями становятся те, кого желают римляне, а кого они не желают, того они изгоняют из

страны и из среды соотечественников», — писал один иудеев вскоре после этих событий. Однако с тех пор римский сенат долгое время не вмешивался в восточные дела с той предусмотрительностью и энер­ гией, какие он всегда проявлял в осложнениях с Филиппом, Анти­ охом и Персеем. Внутренний упадок Рима в конце концов отразился также на ведении иностранных дел, хотя здесь он сказался позднее всего. Власть Рима стала шаткой и ненадежной. Рим ослабел и почти выпустил из рук только что захваченные бразды правления. Римский регент в Сирии, управлявший ею в качестве опекуна, был убит в Лаодикее. Отвергнутый претендент на сирийский престол Деметрий бе­ жал из Рима и, устранив несовершеннолетнего царя (592), завладел отцовским престолом, дерзко утверждая, что римский сенат уполно­ мочил его на это. Вскоре между царями Египта и Ккрены вспыхнула война из-за обладания островом Кипром. Сенат присудил остров сна­ чала старшему брату, затем младшему, но наперекор последнему ре­ шению римлян остров все же остался за Египтом. Таким образом, в то время, коща римское правительство находилось на вершине свое­ го могущества и Рим наслаждался глубочайшим внутренним и вне­ шним миром, бессильные восточные цари издевались над решения­ ми римского сената, злоупотребляя именем Рима, убили его подза­ щитного и его комиссара. Когда за 70 лет до этого иллирийцы посту­ пили с римскими уполномоченными так, как теперь сирийцы, сенат воздвиг на форуме памятник убитому и отправил армию и флот нака­ зать убийц. Теперь сенат тоже воздвиг памятник Гнею Октавию, со­ гласно обычаю отцов. Но он не отправил войск в Сирию, а вместо этого признал Деметрия царем Сирии. Рим, очевидно, считал себя настолько могущественным, что находил излишним оберегать свою честь. Точно также Кипр наперекор решению сената остался во вла­ дении египетского царя. Больше того: по смерти Филометора (608) ему наследовал Эвергет и, таким образом, снова соединил разделен­ ное Египетское царство, и сенат этому не воспротивился. После всего этого римское влияние в этих странах фактически было сломлено и впоследствии положение складывалось здесь уже без участия рим­ лян. Но для уяснения дальнейшего хода событий необходимо теперь же не упускать из виду того, что происходило и в более отдаленных странах Востока.

Если в замкнутом со всех сторон Египте существующий порядок был более или менее устойчив, то в Азии по обеим сторонам Евфрата произошли существенные изменения в группировке народов и госу­ дарств. Это совпало с временным ослаблением римского владыче­ ства и отчасти явилось его результатом. По ту сторону большой иран­ ской пустыни вскоре после Александра Великого образовались два государства — Палимботра на Инде под властью царя Чандрагупты (Сандракотт) и могущественное Бактрийское царство на верхнем Оксе.