ignatov_ma_setevye_fenomeny_v_kulture_filosofskokulturologic

коммуникативной сферы (виртулизация – симулякризация)»370. А сами процессы виртуализации свободы человека принимают образы кажимости,

видимости, иллюзорности – в зависимости от уровня и глубины развития

«сетевого мышления» человека, вставшего на непростой путь (особенно в плане мировоззренческой зрелости) интеллектуального и ценностного освоения виртуальной реальности и «медиамиров».

Отчасти это связано, во-первых, со скользящим качеством самой сети,

довольно типичным для сетевой структуры – ускользать из поля строгого анализа, четких формулировок, математических моделей и схем. Это

«скользящее» качество изучаемых сетей все последние 15-20 лет продолжает оставаться предметом редкого по масштабу разноголосия и разночтения». По своей сути это архаическое свойство довластных структур, при которых сама сеть (как в традиционных общинных культурах) образует квази-семью,

квази-общину, квази-братство, управление в которой децентрализовано, но на внешний мир сеть выдвигает типичного архаического лидера, харизма которого имеет отчетливый архаический признак»371, порождающий такие феномены, как двуличие, двумирность, и, в конечном счете, удвоенную гипнотическую реальность, в том числе и в ощущении свободы.

Н.Т. Кокозов отмечает: «Испокон века, каждое поколение взрослых видит в новых технологиях их тенденцию разрушения. Платон предупреждал

(и совершенно справедливо): «Письменность и чтение уничтожат ораторское искусство». Автомобиль отнял у нас способность к созерцательности.

Телефон привел в упадок эпистолярный жанр. Место ораторского искусства заняла литература. На смену созерцательности пришла драма. А

370 Игнатов М.А. Виртуализация свободы человека в информационномедийных коммуникациях и проблема экстремизма // Всероссийская молодежная конференция «Когнитивное моделирование: динамика гражданского обществаи фактор национальноконфессиональной толерантности»/ г. Белгород, 8-10 сентября 2011 г.: Материалы докладов и выступлений. Белгород, 2011. С. 132.

371 Колесова Л.А. Антропология сети. Проблемы и перспективы // Сети, когнитивная наука, управление сложностью. 29.04.2017. Сайт С.П. Курдюмова. URL: http://spkurdyumov.ru.

211

эпистолярный жанр был возрожден в электронной почте»372. То есть, мы должны понимать, что вопрос не в том, плохи или хороши сетевые структуры а о границах возможного и допустимого в информационно-

медийном сетевом пространстве и о степени сознательности и мировоззренческой зрелости самих пользователей.

Таким образом, в целом сегодня можно говорить о новом типе общества (сетевом), как о «нормальной» (по Тоффлеру), «другой» модели мироустройства, социально организованной по сетевому принципу и о становлении информационно-медийной сетевой культуры, в границах которой на основе принципов всеобщей коммуникации и правил добросовестной конкуренции будет решаться два взаимосвязанных проблемы. Первая связана с качеством жизни человека, включая все модусы

(от cоциально-политических, экономических, до культурных и ментальных),

а вторая с преодолением отчуждения и самоотчуждения, разрыва «в

ситуации человека», затрагивающего его онтологию. Однако же, на фоне процессов виртуализации (и в связи с тенденцией превращения устойчивой и объективной реальности в эфемерную, нестабильную, описываемую принципом «anything goes») «сущность человека отчуждается уже не в социальную, а в виртуальную реальность.

Исходя из понимания виртуализации как социального процесса изменения общества в целом, (а не как создание «параллельного» виртуального общества) появляется возможность трактовать общественные изменения, различая «старый» и «новый» типы социальной организации,

прибегая к дихотомии «реальное/виртуальное373. О феномене витртуализации свободы уместно говорить так как само общество становится похожим на виртуальную реальность, приобретая ее сущностные характеристики: отюда виртуализация представляет собой любое замещение реальности ее

372 Кокозов Н.Т. Что же такое Интернет: добро или зло? URL: http://www.referat.wwww4.com.

373 URL: http://www.follow.ru/article/117.

212

симуляцией, образом с применением логики виртуальной реальности. То, что выглядит как информационный поток, является процессом создания образа:

Сегодняшняя экспансия технологий виртуальной реальности связана с компенсаторской функцией, вызываясь желанием восполнить с помощью компьютерных симуляций дефицит/отсутствие социальной реальности»

(процесс «киберпротезирования», погружения человека в «миры компьютерных симуляций). То есть «человек «сетей» застает себя в уже не в социальной реальности как естественной данности, а «живет» в виртуальном ее симулякре, осознавая ее условность и возможность выхода из нее»374.

Границы виртуализации свободы определяются процессами коммуникации в ходе создания /«символических благ», в ходе чего отношения между людьми принимают форму отношений между образами, что составляет перспективу реализации свободы «человека виртуального.

Осмысливая аксиологические аспекты стабильности или зыбкости человеческого существования в новой сетевой реальности, мы полностью солидаризируемся с К. Келли, одним из ведущих теоретиков «сетей»,

который пишет, что «В новом режиме наши творения сделают нас более совершенными людьми, которые в то же время не смогут существовать без своих творений. Если мы живем на прочном льду, то на новой стадии он станет жидкостью, перейдет в новое фазовое состояние. Эта смена фазы уже началась. Мы непреклонно движемся в сторону, чтобы прочно связать всех людей и все машины в глобальную матрицу. Эта матрица не артефакт, но процесс. Наша новая суперсеть – это стоячая волна перемен. Из неѐ постоянно проливаются новые комбинации нужд и желаний»375.

Действительно, в мире, основанном на нестабильности и созидательности, человечество опять оказывается в самом центре законов мироздания, а Вселенная представляет собой когерентное образование, где

374URL: http://www.referat.wwww4.com.

375URL: http://spkurdyumov.ru.

213

все события взаимосвязаны. Это значит, что первостепенной важности задачей для наших современников становится забота о глобальном,

целостном взгляде на мир, открывая новые горизонты выхода человека за пределы современной сетевой цивилизации. Тем самым с необходимостью раскрывая перед человечеством возможность выбора означающего предельную этическую ответственность.

В завершение приведем слова С.П. Курдюмова, интенционально совпадающие с темой нашей работы: «У человека нет времени нащупывать организацию мира методом проб и ошибок. Мы должные вычислять и проектировать будущее, опираясь на науку, на законы органицзации и самоорганизации»376. Полагаем, что в этом «совете» ученого заложен нуджный ориентир для человечества, вступившего в «сетевую» эру. В целом же обращение к концепту «сеть» (и производных от него: «сетевое общество», «сетевые коммуникации», «сетевое мышление» и пр.)

иллюстрирует его как новомодную научную и философскую парадигму,

существо которой во многом все еще остается не вполне артикулированной

«вещью в себе», апеллируя к последующим исследованиям, включая собственноличностные философские интуиции.

3.3.Сети субкультур в современном мире

Впервую очередь, в рамках задач нашего параграфа можно отметить,

что поле исследовательского интереса к субкультурным феноменам достаточно широко, и оно, заметно пополняясь (помимо аналитики молодѐжных субкультурных сообществ) новыми напрвлениями,

представлено внушительным диссертационным фондом (от субкультуры бедности, пожилых людей, до криминальной, интеллектуальной,

376 Сайт С.П. Курдюмова. URL: http://spkurdyumov.ru.

214

паранаучной и даже криминальными одиозными субкультурами).

Разумеется, этот ряд не исчерпывает себя.

Паралельно возникают новые, связанные с процессами «сетеизации»,

аспектизации, ракурсы и уклоны изучения данного проблемного поля. В

частности, отдельной горячей проблемой стал «сетевой терроризм», о

котором пишет новатор в исследовании исламского джихада Марк Сейджман, что выводит нас на практики насилия в истории культуры и

Г.Н. Калинина, М.В. Новак, В.П. Римский, О.Н. Римская и др.).

Кроме того, тенденция такова, что очевидный на сегодняшний день разносторонний интерес специалистов, во многом связан с необходимостью концептуализаци сетей субкультур в современном мире и, на наш взгляд,

обусловлен общим стремлением критически осмыслить «сетевую парадигму», желанием ученых «уловить» феноменологию «сети»,

представленную в нашей повседневности и традициях философской рефлексии. Постараемся и мы внести наш посильный вклад в развитие этой темы, предпиринимая пропытку отрефлектировать сети субкультур современного мира, осмыслить данный феномен в качестве пограничного в контексте современных культурно-цивилизационных систем.

Отметим специфические тенденции в онтологии субкультурных групп,

назвав в этом ряду. Во-первых, снижение уровня конфронтации в модели

«базовая доминантная культура, определяющая горизонт фундаментальных ценностей в обществе, с одной стороны, и субкультурные сетевые сообщества, подсистемные формообразования, с другой стороны. При этом диалог и сопряженность между ними может развиваться до стадии слияния субкультурных сообществ с «материнской» культурой.

Во-вторых, на общем фоне перехода сетевого общества к модели социального коммуникативного взаимодействия и «добросовестной

215

конкуренции» идут процессы ослабления жестких демаркационных ограничений как внутри субкультур, так и различных групп между ними,

когда совершается достаточно свободный взаимопереход из одной

«субкультурности» в другую (или одновременное причисления «себя» к

нескольким субкультурам с приятием их ментальности. При этом каждая субкультура может путем погружения «проникаться» и осваивать семиотическую пространственную семиотку и специфический субкультурный код «другой» стороны (субкультуры). Особенно это ярко видно на примере молодежного субкультурного ареала, границы которого настолько неопределенны в своих границах, что к ним трудно применять традиционное определение «субкультуры»;

В-третьих, в рамках объективной визуализации назовем еще одну тенденцию, в соответствии с которой « рядом с субкультурными группами существуют «имитаторы», а сами субкультуры отличаются от подобных,

существовавших ранее»377. При этом молодѐжные субкультуры обладают специфическим семиотическим пространством, специфическим субкультурным кодом. Традиционные семиотические коды подвержены регенерации и реконструкции в ситуации постмодерна и глобализации»378.

В-четвертых, сетевые субкультурные сообщества функционируют сегодня, обретая схожие черты, при сохранении специфики каждой, что способствует достаточно широкой интерпретации субкультурных феноменов, вплоть до включения в их орбиту ряда социальных образований и культурных явлений.

377 Римская О.Н., Римский В.П. Методология исследования субкультур в социальногуманитарных науках. Статья 4. Конфигурации молодѐжных субкультур в пространстве российского региона // Научные ведомости БелГУ. Серия «Философия. Социология. Право». Вып. 14. №20(91) 2010. С. 76.

378 Кисленкова В. Особенности проявления движения хипстеров в контексте социальных изменений // Молодежь и наука XXI века: техника и технологии в сервисе.Сборник научных статей по итогам II Всероссийской научно-практической конференции студентов, магистрантов и аспирантов (22-25 апреля 2013 г.). Том II. СПб., 2013.С. 31-32.

216

Отметим так же особый слой общества – миллениалов (поколение

«игрек»; поколение «некст», «сетевое» поколение, миллениты, эхо-бумеры) –

это поколение, родившихся после 1981 г. «Миллениал» от английского слова

«миллениум» (1000 лет), Миллениалы или Поколение Y или Поколение ЯЯЯ,

или Поколение MeMeMe характеризуется огромным влиянием цифровых технологий (Это феномен «игреков»)379. «Важно понять, говорят исследователи, что с приходом поколения миллениумов это смысловое вакуумное пространство начинает плавно перетекать вовне сети, создавая повсюду питательную вакуумную среду для любых вирусных нашествий, а

также для архаики любого типа, в том числе катастрофного, которые (как например, архаические бунты) могут развиться неожиданно и мгновенно»380.

Диалектика развития ссовременнного субкультурного пространства такова, что говорить о факторе культурно-исторической преемственности субкультурных феноменов можно лишь с большой натяжкой (чтоб не выдавать, так сказать, желаемой за действительное), что, конечно, усложняет процессы типизации и кодификации и целостную рефлексию

«субкультурной тематики». Обобщая наши рассуждения сформулируем тезис о том, что, в дискурсе информационно-сетевой культуры, где формируется новая парадигма межкультурной сетевой коммуникации,

формируется новое «толерантное поле», в «мягких» границах которого идут обоюдные процессы: с одной стороны, повышается способность субкультурных сообществ к интенсивному взаимодействию с другими субкультурами и доминирующей культурой, а, с другой стороны, возрастают апелляции и готовность самого общества к парадигме диалогичности,

терпимости, сопряжения всех культурных феноменов. Это первое.

Второе, с учетом специфики утверждения новой сетевой парадигмы и переходом к новому «сетевому» миропорядку и мироощущению, не

379ru.wikipedia.org.

380Колесова Л.А. Антропология сети. Проблемы и перспективы// Сети, когнитивная наука,

управление сложностью. 29.04.2017. Сайт С.П. Курдюмова. http://spkurdyumov.ru.

217

представляется правомерным рассмотрение субкультурных феноменов в качестве сугубо маргинального или деструктивного явления, лишенного новаторского потенциала, и, тем более, контрявлением по отношению к доминирующей культуре»: в существе своем культура как сложное системное формообразование, состоит из множества подсистем, то есть субкультур, на основа которые иногда могут совпадать, перерастать одно в другое, не неся «заряда» контркультурной оппозиции по отношению к базовой культуре. Как пишут исследователи: «Выступая целостной системой с присущей ей внутренней определенностью ценностно-иерархических взаимоотношений культура включает в себя (наряду с ценностной доминантой-ядром) множество самых разных подсистемных субкультурных образований»381.

Не взирая процессы, связанные с характеристиками современного сетевого общества и качественную специфику «сетей» как места пребывания

«свободы, cвязывающих сенгодня самые pазличные дискурсы, нам представляется, что субкультура всѐ же охраняет свои границы от полного слияния с массовой культурой от возможности унификации и потери своей

«субкультурной идентичности» в целостной системе культуры. В противном случае субкультурная группа – сообщество-община – ничем бы в своей ментальности, культурных практиках и пр. не отличалась от других групп, а

еепривлекательность оказалась бы девальвированной).

Вобласть нашей задачи не входит описание множественных интерпретаций понятия «субкультура», поэтому мы примем за исходное классические трактовки данного культурного феномена. Это важно для понимания существа процессов, связанных с аналитикой сетей субкультур в современном мире и специфики тех трансформаций, которые связаны с

381 Калинина Г.Н. Культурно-историческая феноменология паранауки: автореф. дис. ... д.

филос. н. 24.00.01. Белгород, 2015. С. 26-27.

218

дискурсом информационно-медийной сетевой культуры в ее качественной специфике и атрибутами.

По сути любая «субкультурность» выявляет свою симптоматику,

специфику, типические характеристики и границы в рамках системного самоопределения, включая в том числе маргинальные формы знания и практик. Отсюда адекватное понимание субкультуры становится возможным лишь «в конкретном культурно-историческом времени и социокультурном пространстве, что предполагает учет хронотопных характеристик деятельного индивида, конкретного человека, включенного в специфические сообщества и группы»382. Поскольку именно там «и реализуются,

собственно, все коммуникативные акты, формируются специфические концепты и дискурсы, выраженные не только и не столько в естественном языке, сколько в языках «вторичных» знаково-символических формах и системах – от мифологических до интернет-дискурса»383. Подчеркивая системный характер культуры, и то, что «дискурсно-концептное, знаково-

символическое и реально-идеальное бытие в живой ткани и «телесности культуры» всегда предполагает наличие живого человека»384, мы переходим непосредственно к рассмотрению феноменологии сетей субкультур на общем фоне процессов сетеизации.

В нашем понимании сбкультурные сети – это новые коммуникативные сообщества. Сообщества это социальные группы, объединенные общими целями или ценностями. Обязательными характеристиками, позволяющими выделить то или иное сообщество, являются его структурная и функциональная организация – «относительно стабильный уровень упорядоченности в структурном построении, разделении функций и

382Калинина Г.Н. Культурно-историческая феноменология паранауки: автореф. дис. ... д. филос. н. 24.00.01. Белгород, 2015. С. 26-27.

383Римская О.Н., Римский В.П. Методология исследования субкультур в социальногуманитарных науках. Статья 4. Конфигурации молодежных субкультур в пространстве российского региона // Научные ведомости БелГУ. Серия «Философия. Социология. Право». №20

(91). Вып. 14. Белгород, 2010. С. 71. 384 Там же.

219

согласованности действий субъектов сообщества. «Такого рода упорядоченность, – говорит С.И. Алексухин, – в формах сосуществования и коллективной жизнедеятельности людей детерминируется не только сходством их социально значимых целей, интересов и потребностей прагматичного характера, но и близостью (или единством) их наиболее важных ценностных установок, элементов социального опыта,

миропредставлений, верований, образов самоидентификации, идеологии,

нравственных принципов и иных экстраутилитарных скреп социальной консолидированности, представляющих собой идеациональную составляющую их социальной организации»»385. Какова же специфика и логика сетевых сообществ-коммуникаций в сравнении с массовыми социальными сообществами традиционного типа?

Она в ощем виде такова. 1) доминирующий характер, проявляющийся в разрушении коммуникационных моделей, не соответствующих ей и не принявших логику Сети; 2) самоперезентация электронных муникаций как собственно коммуникаций; 3) благодаря «цифровой, сетевой коммуникации все виды сообщений в обществе нового типа работают в бинарном режиме:

присутствие или отсутствие в коммуникационной мультимедиасистеме. Все прочие сообщения сведены к индивидуальному воображению или ко все более маргинализующимся субкультурам, где господствуют личные контакты; 4) условием включения в новую мультимодальную сетевую коммуникацию является принятие ее логики, языка, системы кодирования и декодирования, в ходе чего и современные субкультуры приспоспбливаются к новым запросам и вписываются сетевой культурный дискурс.; 5)

мультимодальный диверсифицированный, неустойчивый хаоактер новой коммуникационной системы и на данной основе ее способность интегрировать все формы выражения интересов и ценностей, включая субкультурные.

385 URL: http://www.referat.wwww4.com.

220