17 М. М. Розенталь 257

большую роль играют личные особенности людей, и вне их нельзя-де ничего понять. Здесь, следовательно, нет однозначной определенности, нет, таким образом, и при­чинной обусловленности и необходимости, все слу­чайно.

В. И. Ленин по этому поводу замечает: «Перед нами чистейший метафизик, который понятия не имеет об относительности различия случайного и необходимого» ¹. Ленин не развивает дальше этой мысли, но для каждого марксиста она совершенно ясна. «Однозначную опреде­ленность» Петцольдт понимает как чистую необходи­мость, оторванную от случайности. Но такой необходи­мости нет ни в природе, ни в обществе. Общественная жизнь развивается по объективным законам, независи­мым от волн и сознания людей. Таковы, например, эко­номические законы, действующиене с необходимостью, которую никто не может отменить или уничтожить. Без учета и исследования этой необходимости нет науки об обществе. Здесь видна связь между причинной обуслов­ленностью явлений и необходимостью. Экономические отношения как решающее в системе условий матери­альной жизни общества выступают в качестве той существенной причины, которая обусловливает все обще­ственное развитие. Причинность и необходимость тожде­ственны, таким образом, лишь тогда, когда причинно- следственная сзязь есть связь внутренняя, существенная, обусловленная развитием природы самих вещей. Такая связь выступает как необходимая.

Значит ли это, что необходимая определенность раз­вития может быть «однозначной»? Нет, конечно. Опре­деленность «однозначна» лишь в том смысле, что необ­ходимость всюду приводит к одинаковым основным, главным результатам. Например, везде, где развивалось товарное производство, оно необходимо приводило к воз­никновению капиталистического производства, если только какие-то внешние причины не прерывали этого необходимого процесса. В этом — и только в этом смысле — необходимость «однозначна», ибо она навя­зывает себя с принудительной силой, что и дает мысли возможность ее осознать, и не только осознать, но и предвидеть, предсказывать.

¹ В. И. Ленин, Соч., т. 14, стр. 150.

258

Вместе с тем тщетно было бы искать однозначную необходимость в неглавных ее проявлениях, в деталях и подробностях ее осуществления. Здесь необходимость опосредствуется массой конкретных условий, свойствен­ных каждому особому и единичному ее выражению. На­пример, в каждой отдельной стране, где развязалось простое товарное производство, необходимость превра­щения его в капиталистическое производство проявля­лась неодинаково. Это объяснялось своеобразными условиями, в которых действовали общие причины пре­вращении простого товарного производства в капитали­стическое.

Далее, необходимость — если продолжить пример с общественной жизнью — осуществляется в действиях и поступках людей. Каждому человеку свойственны свои индивидуальные психические и прочие особенности, каж­дым действует по определенным мотивам, сообразует поступки и действия со своими интересами и т. д. Вследствие этого нельзя искать «однозначную опреде­ленность» в течении исторических процессов, ибо дей­ствия людей неизбежно придают, как говорил Плеханов, индивидуальную физиономию событиям. Не в центре действия необходимости, а на ее периферии необходи­мость могла бы проявиться иначе, чем она проявилась, некоторые процессы, если бы их осуществляли другие люди, могли бы иметь иную «индивидуальную физионо­мию». Иначе говоря, здесь имеется широкий простор для проявления случайностей, ибо индивидуальные психиче­ские особенности действуюших лиц в общем не обуслов­лены сущностью исторических процессов и имеют свое основание не в них, а в другом. Поэтому по отношению к исторической необходимости они случайны. И случай­ность, как было показано, не беспричинна, но это такая причинная связь, которую в отличие от вышеуказанной нельзя отождествлять с необходимостью.

Таким образом, процессы протекают в двух противо­положных формах связи — необходимых и случайных. Эти две формы следует различать, с тем чтобы не вы­давать одно за другое. Однако различение этих проти­воположностей в диалектической логике относительно, оно должно стать предпосылкой их соединения, пере­хода друг в друга в соответствии с самой действитель­ностью. Действие отдельного человека, его поступки

259

могут казаться случайностью ¹, но если взять действия не одного человека, а массы людей, то нетрудно обна­ружить необходимость в качестве основы этих действий. Это значит, что и поступки отдельных людей в своей основе необходимы, но необходимость реализуется в форме, обусловленной особенностями и перипетиями жизни каждого индивидуума. Иначе говоря, необходи­мость осуществляется и пробивает себе дорогу через случайности, а сама случайность оказывается формой выражения необходимости, дополнением к ней.

Отсюда ясно, почему В. И. Ленин критиковал Пет­цольдта, который отрицал наличие объективной законо­мерности, необходимости в психических и — шире — исторических явлениях. Петцольдт оперировал соответ­ствующими понятиями и категориями как абсолютными противоположностями, в то время как они по природе своей будучи отражением сложной действительности, диалектичны, едины в противоположностях, переходят друг в друга.

Приведенные рассуждения позволяют разобраться и в тех неверных выводах, которые делают некоторые физики и философы-идеалисты из статистических зако­номерностей. Как известно, эти закономерности имеют дело с большими совокупностями явлений. Каждое из этих явлений ведет себя «по-своему» и только из массы взаимодействующих друг с другом отдельных явлений складывается определенная тенденция, имеющая харак­тер необходимости. Возьмем в качестве примера процесс диффузии. Если в сосуд с водой добавить какое-то коли­чество растворенного в воде вещества, то через некото­рое время диффузия приведет к равномерному распре- делению этого вещества в воде. Каждая частица, взятая изолированно от других, под влиянием испытываемых ею толчков молекул воды будет передвигаться хаотично то в одну, то в другую сторону. Предвидеть направление ее движения невозможно. Но движение всей совокуп­

¹ В социалистическом обществе, где воля, стремления, побу­ждения миллионов людей организуются и направляются руководя­щей силой этого общества — коммунистической партией, где инди­видуумы сообразуют свои личные интересы с интересами развития всего общества, роль случайности сокращается, что, разумеется, не означает, будто она совсем исчезает и перестает оказывать свое влияние на ход событий.

260

ности частиц растворенного вещества подчинено опре­деленной и предсказуемой необходимости, выражаемой процессом диффузии.

Анализ этого факта сталкивает нас со странным про­тиворечием: каждая отдельная частица, казалось бы,

не подчинена необходимости движения в направлении убывания концентрации, а совокупность частиц подчи­нена этой необходимости. На этом основании некоторые ученые приходят к заключению, что в явлениях, обоб­щаемых статистическими законами, господствует слу­чайность, индетерминизм.

Действительно, нельзя не признать в рассмотренном факте (а такова природа всех статистических явлений) наличия указанного противоречия, необходимость здесь возникает из «чистых» случайностей. Но удивительным это противоречие кажется только, если метафизически оперировать категориями необходимости и случайности, не видеть их диалектической связи и взаимоперехода. Прежде всего по обоснованы утверждения об индетер­минированности и «свободе» действия каждой отдельной частицы, взятой изолированно от других. В рассмотрен­ном примере движение каждой частицы растворенного в воде вещества детерминировано действием на них молекул воды. Столь же неверно утверждение об инде­терминизме в движении всей совокупности частиц, хотя его общий результат и находится в противоречии с дви­жением изолированных частиц. Движение всех частиц как целого детерминировано связью, взаимодействием отдельных частиц, и вне этого взаимодействия невоз­можен был бы и общий результат. В области большей концентрации вещества происходит более интенсивное перемещение частиц, что обусловливает необходимое на­правление движения всей массы частиц. Следовательно, существует определенная причинная обусловленность процесса диффузии.

По как же возможна и вообще возможна ли необхо­димость целого процесса на основе случайности и ха­отичности в движении отдельных частей, in которых он состоит? Когда мы анализируем природу явлении, под­чиненных статистической закономерности, то невозможно рассматривать движение отдельной частицы вне связи и взаимодействия с другими частицами. До тех пор пока мы рассматриваем частицу изолированно от дру­

261

гих, ее поведение кажется чистейшей случайностью. Если же мы рассмотрим ее в связи с другими частицами, с массой частиц, то увидим, что случайное связано с необходимым, что общее движение в конечном счете определяет и движение отдельной частицы в необходи­мом направлении, но не в прямолинейной, непосред­ственной форме, а так, что необходимость осуще­ствляется в форме постоянных отклонений отдельной частицы в разные направления и необходимость прояв­ляется как среднее массы явлений. В таком случае каждое отдельное движение нужно рассматривать как единство необходимого и случайного, а движение всей совокупности, целого как необходимость, прокладываю­щую себе путь через случайности единичного, отдельного. Таким образом, ничего «странного не будет обнару­жено в противоречии между движением массы единич­ных явлений и движением каждого единичного явления. Это диалектически противоречивый процесс, в котором необходимость и случайность взаимосвязаны, перепле­тены и невозможны друг без друга. Следовательно, рассматривая статистические процессы, нельзя противо­поставлять необходимое и случайное как абсолютные противоположности, допускать, что совокупность еди­ничных явлений подчинена только необходимости, а каждое отдельное явление только случайности. В дей­ствительности здесь мы имеем диалектическое взаимо­действие и взаимопереходы необходимого и случайного: необходимость осуществляется через случайности, слу­чайности подчиняются необходимости, становятся частью необходимого процесса.

В этом взаимодействии и взаимопереходе противопо­ложностей ведущей силой является необходимость, ко­торая всегда пробьет себе дорогу, ибо она есть выра­жение действия объективных законов развития. Эти законы могут быть до определенного времени неизве­стны, но рано или поздно они будут обнаружены.

Из сказанного следует, что неправильно определять вероятность — как это делают некоторые физики и философы-идеалисты — как порождение случайности. Если бы это было так, то вероятность утратила бы вся­кий смысл Ведь если существует возможность — пусть с приближенной степенью точности — определить веро­ятность того или иного явления, то это свидетельствует

262

о необходимости как основе вероятности. С другой сто­роны, вероятность есть выражение связи необходимости со случайностью, так как сама необходимость в рассма­триваемых явлениях выступает как результат взаимо­действия массы явлений, на каждом из которых неиз­бежно лежит печать случайности.

Здесь мы сталкиваемся с новыми категориями, кото­рые позволяют еще глубже, конкретнее подойти к рас­сматриваемым вопросам. Мы имеем в виду категории возможности и действительности. Не случайно в послед­нее время физики стали привлекать эти категории для объяснения сложного поведения микрообъектов.

С помощью этих категорий мышление может подойти к явлениям, схватывая их состояние в различных поло­жениях, на разных стадиях. В случае с движением микрообъектов оказывается, что нельзя отождествлять их потенциальное, возможное состояние с тем, как эта возможность реализуется в связи со всей совокупностью условий. Указанные категории позволяют мыслить о яв­лениях, учитывая это различие и связь возможного и действительного.

Эти категории различны, поскольку они непосред­ственно не совпадают друг с другом, и тождественны, так как одна превращается в другую. Отношения между ними глубоко вскрыл еще Аристотель, у которого име­ются замечательные в сущности диалектические мысли но поводу взаимополагания и взаимоотрицания воз­можности и действительности. Не соглашаясь с положе­нием мегариев о том, что возможность и действитель­ность одно и то же, Аристотель доказывал, что «[вполне] допустимо, что та или другая вещь способна («способность» здесь есть синоним «возможности».— М. Р.) существовать, а [между тем] не существует, и способна не существовать, а[ между тем] существует» Иначе говоря, различие между этими категориями вытекает из того, что возможное может не превратиться в действительность, но может и стать таковой. Вместе с тем Аристотель подчеркивает связь возможности и действительности, которую он усматривает в том, что сама возможность существует в наличной действитель­ности, ибо ей неоткуда больше взяться; в силу этого он

¹ Аристотель, Метафизика, стр. 152.

263

указывает, что «по времени действительность прежде способности» ¹. Слово «прежде» следует понимать в том смысле, что должны существовать реальные вещи, кото­рые порождают другие вещи и тем превращают возмож­ное, существующее в вещах, в действительное. Так, чтобы хлеб из возможного стал реальностью, нужны прежде всего такие действительные вещи, как семя; сама возможность того, чтобы человек стал действительно­стью, существует благодаря другим людям и т. д. По выражению Аристотеля, «то, что его (возможное.— М. Р.) вызывает, уже существует в действительности»². В то же время он утверждает, что возможность впереди действительности, поскольку она хотя и существует в реальных вещах, но еще не реализовала себя. Лишь постольку, поскольку вещи находятся в движении, воз­можность может стать действительностью, а действи­тельность — осуществившейся возможностью. Вне дви­жения и развития нет ни возможности, ни действитель­ности. Поэтому диалектическая природа данных понятий совершенно очевидна.

Понятие возможности чрезвычайно многогранно, оно позволяет отражать в мышлении самые различные со­стояния действительности, стадии ее развития. Возмож­ность может иметь различные степени приближения к действительности или, если угодно, различные степени вероятности превращения в действительность. Возмож­ность может существовать в общей, «абстрактной» форме и в реальной форме. Возможно, например, что одна звезда столкнется с другой. В самом этом явлении нет ничего, что противоречило бы ему, и в этом смысле оно возможно. Но как показывают вычисления, «каж­дой звезде дана возможность странствовать около трил­лиона лет, прежде чем она столкнется с другой»³. По утверждению советского астронома академика Фесен­кова, даже при беспорядочном движении в пространстве можно ожидать очень близкого прохождения для каж­дой данной звезды один раз в 10¹⁷ лет. Ясно, что, хотя эта возможность и существует, она имеет чисто аб­страктный характер.

¹ Аристотель, Метафизика, стр. 158.

² Там же.

³ Дж. Джинс, Вселенная вокруг нас, М.—Л., 1932, стр. 7.

264

В. И. Ленин называл чисто абстрактной возмож­ностью образование при капитализме единого мирового треста, который бы поглотил все конкурирующие между собой государственно-обособленные финансовые капи­талы. «Абстрактно мыслить подобную фазу, — писал Ленин, — можно»¹. Ее можно мыслить, поскольку она не противоречит себе.

Называя такого рода возможности формальными, абстрактными, нельзя сказать, что они не имеют абсо­лютно никакой почвы в реальной действительности. Всякая возможность отражает какие-то свойства и усло­вия реальных объектов и процессов, и это относится и к формальным возможностям. Столкновение звезд хотя и мало вероятно, но все же имеет некоторое основание в самой действительности. О возможности единого ми­рового финансового треста В. И. Ленин писал: «Не подлежит сомнению, что развитие идет в направлении к одному единственному тресту всемирному, поглощаю­щему все без исключения предприятия и все без исклю­чения государства ².

Категории возможности и действительности ориенти­руют мышление, процесс исследования на анализ реаль­ных условий. В зависимости от условий возможность выступает либо как формальная, либо как реальная.

Многие формальные, абстрактные возможности не превращаются в действительность, однако некоторые из них вполне могут стать таковой, и мышление это должно учитывать. Гибкость понятия возможности, богатство его оттенков позволяют проследить и выразить разви­тие, изменение действительности. Формальная возмож­ность может стать реальной, т. е. такой, степень превра­щения которой в действительность несравнимо больше, чем у первой. То, что в одних условиях есть лишь фор­мальная, то в других условиях становится реальной возможностью. Иначе говоря, оба эти понятия отражают в мышлении процесс изменения действительности.

Например, создание искусственных спутников и пла­нет несколько десятилетни назад можно было с полным основанием считать абстрактной возможностью. В наше время это стало не только реальной возможностью, но

¹ В. И. Ленин, Соч., т. 22, стр. 94.

² Там же.

265

и действительностью. Гибкость, пластичность понятий возможности и действительности совершенно очевидна.

Возможность содержит в себе противоречие — на это указал еще Гегель. Оно состоит в том, что возможность есть одновременно и невозможность, так как она может осуществиться, а может и не осуществиться. В этом смысле понятие возможности тесно связано с понятием случайности. Ведь случайность в противовес необходи­мости это то, что может быть и может не быть. Взятое в своей существенной основе, понятие возможности от­ражает закономерные и необходимые тенденции разви­тия объектов. Смысл этой философской категории в том, чтобы при ее помощи обнаружить необходимое, законо­мерное, существующее еще в зародыше и при известных условиях превращающееся в действительность. Маркс, например, анализируя товар, обнаруживает в нем в воз­можности те глубокие противоречия капитализма, кото­рые становится действительностью в развитой форме товарного производства. Маркс показывает, как эта возможность превращается в действительность. Если бы существующая в товаре возможность развитых противо­речий капиталистического способа производства не выражала закона, закономерной тенденции, то понятие возможности утратило бы свое познавательное значение. Приведем еще такой пример. Когда в СССР строился социализм, Коммунистическая партия была глубоко убе­ждена в возможности построения полного коммунизма, сейчас же советское общество практически вступило в период развернутого коммунистического строительства, т. е. в период превращения этой возможности в дей­ствительность. XXI съезд КПСС указал конкретные пути перехода от социализма к коммунизму. Предвидение этой возможности, путей и способов превращения ее в действительность основано на том, что это объективно закономерный процесс.

Подчеркивая наличие необходимых тенденций разви­тия в понятии возможности, нельзя упускать из виду и другой, противоположной стороны, момента случай­ности. Если бы мы учитывали только первую сторону возможности, т. е. необходимость, закономерно суще­ствующую в виде зародыша, тенденции, то наша мысль была бы не способна отразить всей сложности и проти­воречивости развития; это привело бы к отождествлению

266

возможного и необходимого. Это недопустимо, во-пер­вых, потому, что возможны и совершенно случайные явления, которые не поддаются предвидению, во-вторых, потому, что возможность как выражение необходимости в процессе своего превращения в действительность обра­стает всякого рода случайностями, которые не подда­ются точному учету. Иначе говоря, и здесь возможность и действительность не тождественны, а противоположны, и не только потому, что их нельзя подменять, но и по­тому, что возможность реализуется неоднозначно, она опосредствуется конкретными условиями, в которых осу­ществляется процесс ее реализации.

Отсюда очевидна тесная связь понятия вероятности с категориями возможности и действительности. Вероят­ность есть мера реализации возможности в определен­ных условиях. Такое усложнение анализа развития яв­лений по сравнению с предыдущим свидетельствует об углублении познания.

Постановка вопроса о возможности и действитель­ности, их. различии в классической механике не возни­кала, потому что там постулировалась в основном одно­значная предопределенность хода событий. Иное поло­жение в квантовой механике. «Можно сказать, — пишет академик В. А. Фок, — что для атомного объекта суще­ствует потенциальная возможность проявлять себя в зависимости от внешних условий либо как волна, либо как частица, либо промежуточным образом. Имен­но в этой потенциальной возможности различных про­явлений свойств, присущих атомному объекту, и состоит дуализм волна—частица»¹. Отмеченные различные воз­можности непосредственно не тождественны действи­тельности, ибо возможность и действительность суть противоположности. Какая из указанных возможностей превратится в действительность, зависит от ряда усло­вий. Волновая функция отражает объективную возмож­ность поведения отдельного микрообъекта, вероятность нахождения, например электрона, в определенном объеме пространства. Действительность же возникает из сложного процесса реализации возможности, из взаимо­действия атомного объекта с внешними условиями и

¹ В. Фок, Об интерпретации квантовой механики, «Успехи фи­зических наук», т. LXI1, вып. 4, август 1957, стр. 466.

267

взаимодействия между многими атомными объектами. Но как ни различны возможность и действительность, они существуют в противоречивом единстве, ибо дей­ствительность есть реализованная сложным, опосредо­ванным путем возможность.

Из рассмотрения некоторых логических категорий видно, как мышление при их помощи выражает проти­воречия движения реального мира. Потому они и явля­ются категориями мышления, без коих мышление, мысль не может достигнуть своей главной цели.

Мышление в процессе исследования какого-либо объекта оперирует не отдельными категориями, а всей совокупностью логических категорий, выдвигая в соот­ветствии с конкретным ходом познания на первый план то одни, то другие категории. При рассмотрении вопроса о детерминированности явлений мы стремились пока­зать, что для правильного подхода к данному вопросу с точки зрения современной пауки необходимо проана­лизировать связь ряда категорий, таких, как причина и следствие, необходимость и случайность, возможность и действительность и т. п. Каждая из этих категорий вскрывает какую-то одну сторону сложных противоре­чий действительности в ее движении, и только рас­смотрение всех этих сторон в их синтезе способно вос­произвести в мышлении представление об объекте. Но если в процессе мышления мы односторонне подойдем к анализу сложных противоречий и возьмем одну из этих категорий, скажем, случайность, и затем абсолюти­зируем ее, как это и делают некоторые ученые, тогда познание даст искаженную картину реального мира.

Образцом использования совокупности логических категорий служит анализ Марксом товара как клеточки капиталистического способа производства. В процессе исследования он использует различные категории. С по­мощью понятий сущности и явления он вскрывает со­отношение между внутренней и внешней сторонами в товаре, т. е. между стоимостью и ценой товара. Кате­гории содержания и формы дают возможность обнару­жить его субстанцию, то, что товар — это воплощение общественно необходимого труда, а меновая стои­мость — его форма. Понятия общего и единичного помо­гают Марксу объяснить стоимость как то существенно общее, что находит свое выражение в массе единичных

268