Налчаджян А.А. - Этнопсихологическая самозащита и агрессия

метров, на дне которой лежала пропитанная бензином куча дров. Затем дрова сжигали... Когда доктор Крамер первый раз наблюдал эту страшную картину, он пережил шок и в своем дневнике оставил запись о том, что он видел "дантевский ад". Но постепенно для него подобные картины, по—видимому, стали привычными и в его дневнике описания "Особых действий" начали перемежаться с обычными и даже приятными бытовыми картинами. Так, 23 сентября 1942 года он сделал следующую запись: "Седьмое и восьмое "особые действия"... Вечером в 20.00... настоящий банкет. Ели настоящую щуку... Хороший кофе, прекрасное пиво и булочки"1. - Так вовлекаются и становятся садистами.

Анализ этнопсихологических материалов показывает, что

вовлечение наблюдается не только на индивидуальном, но и на эт-

ническом уровне. Когда этнос или его подгруппа совершают такие действия по отношению к другим этносам, последствия которых уничтожить нельзя, т.е. действия не являются обратимыми, он начинает так менять свой образ и образ противника,

чтобы оправдать совершенное действие. Когда эти психические

процессы изменения я-образов и установок происходят успешно и упомянутые психические образования приводятся в соответствие с совершенным действием, создается психологиче-

ская предпосылка повторения таких действий. Можно предполо-

жить, что продолжение террористической деятельности, захват заложников и ряд других агрессивных действий очень долго и даже тогда, когда они уже бессмысленны, не удается приостановить именно потому, что группа террористов психологически вовлечена и не видит путей возврата к. первоначальной ситуации, когда первый агрессивный акт еще не был совершен.

Люди, вовлеченные в сферу межэтнической агрессии, могут использовать самые различные рационализации для самооправдания, вроде следующих: "Все люди агрессвны", "Все нации жестоки и эгоистичны", "Враг беспощаден и его надо бить, иначе он нас уничтожит" и т.п. Ожесточенность сторон конфликтов в Египте, на Ближнем Востоке, на Северном Кав-

Wait, R. G. L., Op. cit., p. 23; P. Уэйт ссылается на следующую работу: Eire A.

Cohen, Human Behavior in the Concentration Camp. New York, 1953, pp. 236 и

следующие.

казе, в отношениях США с целым рядом стран мусульманского мира, обусловлена, кроме других причин, также психологическим механизмом вовлечения и появления толерантности к жестокости.

Индивиды и группы, вовлеченные в агрессивные и преступные дела, со временем становятся "непроницаемыми" для доводов, несовместимых с их делами и убеждениями. У них возникают искаженные представления о реальности, у них активно работает механизм перцептивной защиты. И только очень сильные потрясения могут вывести их из такого состояния. Нужны новые, сильные фрустрации и стрессы для того, чтобы у таких людей произошла психическая конверсия и они смогли увидеть всю глубину и пагубность своих заблуждений.

§ 3.21. Этнические символы в конфликтах и сублимация

А. Функции этнических символов в конфликтах

Этнические символы,— как мы уже знаем, выражают (или, вернее, скрывают!) определенные части, "сгустки" психического склада и идей этноса, его установки и мировосприятие, я— концепцию и другие содержания этнической психики. Символизируются различные представления, часть идеологии, психологический опыт этноса. Символизируется часть культуры этнической группы.

Исследование символов во время этнических конфликтов, по нашему мнению, целесообразно по крайней мере по следующим причинам: а) символы сразу же включают в сферу конфликта огромную этнопсихологическую и этнокультурную информацию; б) символы облегчают осуществление психологических операций с содержанием конфликта, они кодируют эти содержания, позволяя использовать правила формальной логики и психологики; в) символы позволяют маскировать такие намерения и представления сторон конфликта, которые, при их выражении "открытым текстом" дискредитировали бы их: это их эгоистические, патологические и другие мотивы и тенденции. Иначе говоря, этнические символы позволяют сублимировать конфликты, превращая их в нечто общенациональное; г) если используемые символы имеют общеэтнический харак-

тер и священны для значительной части членов этноса, они способствуют тому, чтобы в конфликт лидеров двух этносов вовлекалось большое число их рядовых членов, у которых нет личных интересов в этом конфликте.

Это позволяет в определенной мере прояснить вопрос о том, почему последователи идут за лидером. Если этническая символическая социализация членов этноса достаточно глубокая, то они пойдут за лидером и примут активное участие в конфликте, если даже имеют или предвидят большие личные потери.

Указанная выше сублимация этнических и других конфликтов, в том числе религиозных, приводит к тому, что дело этносов объявляется священным. "Священная война" из—за национальных интересов, символов, идей и т.п. — очень обычное явление в мировой истории. Походы крестоносцев — яркий пример тому, как целые народы и их армии могут сражаться за символы, в данном случае - религиозные: за могилу Христа, за священные места Иерусалима и т.п.

Если этнический конфликт приобретает вид войны и она объявляется "священной" с участием важнейших символов, тогда, как можно предположить, агрессивность участников достигает высочайшего накала. Могут совершаться самые дикие, массовые избиения. Поэтому предложенные выше идеи можно успешно применять для исследования межэтнической агрессии и закономерностей преобразования ее во внутриэтнические формы агрессивных, насильственных действий.

Можно также предложить следующую гипотезу: межэтническая неудовлетворенная агрессия легче превращается во внутриэтническую, когда внутри этноса находятся люди и группы, которые, по мнению агрессора, так же оскорбляют национальные символы, как и чужой этнос. Вспомним предложенное еще в XIX веке русскими патриотически мыслящими интеллигентами представление о "внутренних турках". Именно такие люди, которые считаются предателями, легко становятся мишенью Для превращенной во внутриэтническую агрессии, прежде направленной на внешних врагов.

Б. Способы сублимации этнических конфликтов

Этнические символы являются средствами сублимации этнических конфликтов. В тех случаях, когда конфликт имеет групповой или личный эгоистический характер и не выражает общеэтнические интересы, лидеры стремятся превратить его в общеэтнический, чтобы иметь достаточное число последователей и необходимые ресурсы. В этом деле большую помощь оказывают этнические символы: а) символизируя конфликт, его расширяют, превращают в общеэтнический. Например, если утверждается и ярко демонстрируется, что враг поднимает руку на наши этнические символы, которые освящены традицией, тогда члены этноса не могут оставаться равнодушными; б) символы участвуют в оправдании конфликтов с эгоистическими, узкогрупповыми корыстными целями участников.

Здесь, следовательно, должен наблюдаться процесс символической рационализации. Символы позволяют вовлечь в идеологическое обоснование конфликта широкие идеи этноса и с легкостью манипулировать ими. Например, организаторы погромов в Сумгаите (февраль-март 1988 года), в Баку (январь J990 г.) и в других населенных пунктах Азербайджана даже свои гнусные действия, садизм и людоедство пытались оправдывать "священными" идеями.

В. Двойственность символов и сублимация конфликтов

Многие символы, индивидуальные или групповые, двузначны, иные даже многозначны. Вследствие этого такие символы отличаются неопределенностью. В художественной литературе эта особенность символов используется очень широко.

Вэтнопсихологических процессах и в этнополитике тоже двойственность символов создает возможности широкого и многообразного толкования явлений. Это обстоятельство заметили еще Г. Ласвелл и другие политологи'.

Вчастности, неопределенность символов позволяет расширить местные и сегментальные (групповые) интересы до уровня этноса, вовлекая в процесс обсуждения и действия широкие

См.: Laswell H. and A. Kaplan, Power and Society: A Framework for Political Inquiry. New Haven: Yale Univ. Press, 1950; Turner Victor, Symbolic Studies. "Annual Review of Antropology", 4, J975, pp. 145-161; Horowitz D. L. Ethnic Groups in Conflict, p. 218.

моральные категории. Кроме того, данное свойство символов сообщает процессам символической рационализации и другим этнозащитным процессам необходимую гибкость. Многозначность символов позволяет атрибутировать им различные значения и их нюансы. Все это полезно при сублимации межэтнических и даже внутриэтнических конфликтов.

§ 3.22. Номадизм

А. Обшая характеристика

Интересным этнозащитным механизмом, употребление которого приводит к разнообразным последствиям, является номадизм1. Это противоречивый социально—психологический и этнопсихологический механизм, поскольку, являясь уходом из фрустрирующих и стрессогенных ситуаций, спасает этнос или его часть от истребления, голода или ассимиляции, но в новом месте тоже этнос может оказаться в опасной ситуации. Кроме того, обычно номадизм использует лишь часть этноса, а вот его основная масса, оставаясь на своей этнической территории, становится слабее. Он теряет часть своего генофонда и ресурсов.

Номадизм — частный случай более общей адаптивной стратегии ухода (или бегства) от фрустраторов и стрессоров. Это сложное поведение, имеющее свои внутренние, психологические аспекты — мотивы и механизмы. Одним из них является

ослабление идентификации с этносом и родиной, отчуждение от

них, иногда даже переживание враждебных чувств к своему этносу и его лидерам. Если попытаться взглянуть в еще более глубокие причины номадизма, особенно когда она используется при слабой внешней угрозе, то можно заключить о слабости этнической социализации и первичных импринтингов, а следовательно - шаткости психологических основ патриотизма. Именно этим обусловлено то, что при первых же бытовых трудностях некоторые собираются в путь.

Примером, подтверждающим справедливость этих выводов, может служить следующий факт: еще до конца 80—х годов каж-

Номадизм — от франц. nomade — кочевник. Номадизм — кочевничество, склонность к частому изменению места жительства.

дый год из Армении уезжало в другие страны довольно большое число людей (были годы, когда это число достигало около 10 тысяч человек). Это в основном были прежние репатрианты, которые не сумели адаптироваться к условиям жизни и со- циально-политическому устройству Советской Армении. Но такая легкость бегства после того, как с таким трудом им удалось осуществить свою мечту и возвратиться на родину, имела серьезные психологические основы. Это было новым бегством

— от репрессий, бытовых трудностей и т.п., но в 70—е и 80—е годы уже репрессий не было и условия жизни были сноснее. Это значит, что у этих людей отсутствовала психологическая связь с родиной, идентификация с народом, глубокое и устойчивое этническое самосознание. Такие люди быстро растворяются в новой среде, что нетрудно доказать путем исследования тех ассимиляционных процессов, которые происходят в настоящее время в армянских общинах западных стран.

Б. Номадизм и психическая регрессия

Номадизм в прошлом был образом жизни для многих народов. Поэтому когда мы сегодня наблюдаем процессы такого рода, сразу же возникает вопрос: не играет ли роль в появлении} такого сильного побуждения механизм психической регрессии?

Но сохраняет ли наследственная память человека и этниче-' ских групп воспоминания о прошлых временах, прошлые импульсы и привычки тех времен, когда племена в основном жили беспокойной жизнью кочевников? Филогенетическая пси - хофизиологическая регрессия вполне возможна1, и кочевники могут иметь воспоминания о своей этнической родине, но не обязательно она их тянет к себе неотвратимо. Надо помнить, что у кочевника родина там, где есть средства существования и возможность разбоя.

Интересно было бы исследовать этнопсихологические аспекты процесса перехода народов от кочевничества к образу жизни земледельцев и горожан с постоянным местом жительства и с совершенно другими трудовыми и общественными навыками. Переход от старых форм "труда" - охоты, разбойни-

1 О филогенетической регрессии см.: Налчаджян А. А. Социально—психиче кая| адаптация личности, с. 118-120.

чества и войн к сельскому хозяйству, ремеслам и промышленности связан с глубокими психологическими изменениями, которые по существу еще не исследованы на основе достижений современной психологии. Какие психологические преобразования претерпевают кочевники и как адаптируются к новой жизни? В какой мере сохраняется этнический психический склад бывших кочевников на подсознательном уровне?

В. Разновидности номадизма

Следует различать в первую очередь две разновидности номадизма как адаптивного механизма (возможно, правильнее было бы считать его адаптивной стратегией). 1) Добровольный номадизм: внешние условия не заставляют выбрать обязательно данную стратегию, но этнос или его часть поднимаются с места и уходят в далекие края. Такую реакцию можно считать чрезмерной по отношению к внешним фрустраторам и стрессорам, если не учесть наличие внутренних импульсов к номадизму. В результате ухода части этноса и образования в новом месте нового маленького общества, со временем может образоваться новый этнос. 2) Вынужденный номадизм: условия жизни становятся такими, что этнос, чтобы существовать, вынужден покинуть свою территорию проживания (которая может быть также его этнической родиной, где проходили все этапы его этногенеза). Так, вынужденно покинули свою страну, Западную Армению, все те армяне, которым удалось спастись от уничтожения в годы геноцида в Турции в 1915—1923 гг. Правда, массовые эмиграции армян со своих исконных территорий начались еще раньше из-за страшных репрессий турецких завоевателей, но они особенно усилились в годы правления Султана Хамида II (1842—1918) и пришедших ему на смену младотурков'.

Кроме того, каждый из описанных типов номадизма у разных народов выражается со специфическими особенностями. Так, одни этносы, покидая родину, где уже невозможно жить в безопасности, все время думают о возвращении, действительно мечтают об этом, переживают "болезнь домашнего очага" (но-

См.: Киракосян Дж. С. Младотурки перед судом истории. Ереван, "Айастан",

1986.

170 ________________________________________ Альберт Налчаджян

стальгию). Другие же, уходя, больше не желают возвращения, поскольку у них психологические узы с родиной предков по причинам, часть которых мы обсудили выше, недостаточно крепки. На новом месте они или образуют новый этнос, или быстро ассимилируются.

Исторические примеры и их психологический анализ в дальнейшем позволят значительно расширить теорию номадизма и, быть может, глубже понять некоторые аспекты истории народов и мировой истории вообще. С этой точки зрения представляют интерес этногенез и миграция евреев из Северной Аравии в теперешнее место их обитания (Израиль), перемещения арабских племен и образование новых этносов в составе арабского суперэтноса, походы тюркоязычных народов из степей Азии на Запад и уничтожение целого ряда древних цивилизаций, образование Турции и Азербайджана, являющихся наследниками этих кочевых племен и т.п. Перед этнопсихологом открываются широкие сферы для исследования.

§ 3.23. Комплексный характер этнической регрессии

Механизм психической регрессии человека имеет фундаментальное значение для понимания многих сторон жизни личности и общества1.

Мы только что видели, что данный многофункциональный механизм психической жизни человека участвует также в процессе этнической защиты, в частности, в связи с проявлениями номадизма.

Чтобы в дальнейшем раскрыть объяснительный потенциал регрессии в этнопсихологии, следует иметь в виду комплексный характер регрессии как на личностном, так и на этническом уровнях. Мы имеем в виду то, что ни одна детская или уже преодоленная в онтогенезе черта личности при регрессии не возвращается одна, в изоляции от других черт и способностей: при временной психической регрессии личности совместно и взаимосвязанно воспроизводятся многие черты, составляющие ин-

Подробнее различные проявления регрессии и ее разновидности рассматри-

ваются в следующих трудах: Freud A. Das lch und die Abwehrmechanismen. London, 1946; Налчаджян А. А. Социально—психическая адаптация личности, гл. 3 и др.

фантильный комплекс. В него входят различные мысли, способности, действия и переживания. Очень впечатляющим доказательством этого утверждения является хорошо знакомый психиатрам пуэрилизм — устойчивая регрессия человека к определенному детскому возрасту с его привычками, интересами, эмоциональностью, отсутствием чувства социальной ответственности и т.п. '.

Мы здесь предлагаем гипотезу, согласно которой этническая регрессия тоже имеет комплексный характер. Номадизм — один из примеров комплексной этнической регрессии, когда у целого этноса или значительной его части вновь возникает древняя тенденция к переселению в другие края. Тут и мотивы перемены места жительства (в значительной мере в виде полусознательных или совсем бессознательных тенденций), и сознательная мотивировка, и действия, подготовительные и реально номадические, и соответствующие переживания, например, тревога перед неопределенностью.

Другим примером комплексной этнической регрессии является восстановление религиозного фундаментализма в ка- кой—либо стране в качестве реакции на воздействие чужих культур, как это имело место в Иране.

Здесь мы видим одновременно как воспроизведение определенной идеологии, так и норм и шаблонов поведения, определенных взаимоотношений людей, переживания, формы и способы лидерства и харизмы и т.п. Когда фундаментализм начинает не удовлетворять какие—либо потребности множества людей, начинается новая волна модернизации, борьба между политическими и религиозными течениями и т.п.

Прогресс, как противоположность регресса, тоже является комплексным явлением. Он может носить характер отказа от целого культурного комплекса и восприятия (принятия, заимствования или создания) нового комплекса. Примеров этого немало: переход от язычества к христианской культуре, переход от феодализма к капитализму и т.п.

См.: Compehensive Textbook of Psychiatry. Ed. by Harold J. Kaplan and Benjamin J- Sadok. 5th ed., Vol. 2, Williams and Wilkins, Baltimore a. o., 1989, Ch. 46.

S72___________________________________________ Альберт Налчаджян

Национальное возрождение, ренессанс — более сложное явление. Оно во многом является культурно—психологическим рег-

рессом к старым символам, культуре, шаблонам поведения, мировосприятия, представлениям о человеке и его возможностях и т.п. Но ренессанс есть также инновация — создание и добавление в культуре новых элементов, порой весьма значительных. Каждый раз, когда кто-либо выступает с лозунгом "Назад к истокам", речь идет не просто о полном отказе от всего того, что добыто после "истоков", а более полном использовании наследства прошлого. "Назад, к Фрейду" — провозгласили некоторые современные психоаналитики, что надо понимать именно в этом смысле. "Назад, к Аристотелю" — с таким призывом выступил один из современных политологов Г. Алмонд, но это не следует понимать, как верно заметил А. М. Салмин, как "абсурдное стремление вернуться к античному мыслителю от современности, а всего лишь противопоставление комплексного и сравнительного подхода к политике, ассоциирующегося с именем автора "Политики", подходам тех, кто во все времена воспринимал власть по преимуществу нормативно и институционально'".

Таким образом, национальный ренессанс - сложный сплав старого и нового, регрессии и прогрессии, традиционизма и новаторства. Это очень интересный культурно—психологичес- кий комплекс. Мы считаем, что анализ с этих позиций ренессансов разных народов (итальянского, армянского2 и др.) представляет значительный интерес как для культурологии вообще, так и для этнопсихологии.

Литература

1.Бромлей Ю. В. Этнос и этнография. М., 1973.

2.Бромлей Ю. В. Очерки теории этноса. М., 1985.

3.Бэрон Р., Ричардсон Д. Агрессия. "Питер", Санкт-Петербург. 1997.

4.Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая Степь. М., "Мысль", 1989.

5.Еремеев Д. Е. Этногенез турок. М., "Наука", 1971.

1Салмин А. М. Предисловие к книге: Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах. Сравнительное исследование. "Аспект Пресс", Москва, 1997, с. 14-15.

2См.: Чалоян В. К. Армянский ренессанс. Ереван. 1964.