Часть вторая: природа субъективной реальности глава I. Становление и общая природа субъективной реальности

1.Локомоция и ориентация

Взгляд, согласно которому адаптивное значение психики связано с выполнением ею ориентационной функции, сегодня широко признан. Однако ни вопрос о содержании и существе ориентационной функции, ни вопрос о ее происхождении, ни о том, единственной ли формой ориентации является ее психическая форма, не освещены в литературе хотя бы сколько-нибудь пропорционально их значимости. В этом параграфе высказывается и развивается идея сущностной связи ориентации и локомоции - инициативного перемещения живых организмов в пространстве.

Как известно, к числу важнейших специфических свойств живых организмов относится способность аккумулировать энергию с тем, чтобы использовать ее в нужный момент. А.Н.Леонтьев говорит в связи с этим, что поскольку те взаимодействия, в которые живое вступает именно в качестве живого, осуществляются за счет его собственного вещества и энергии, здесь возникает асимметрия, в которой живое определяется как активное, как субъект, а неживое - как объект. Субъектность согласно этой точке зрения, представляет собой одну из фундаментальных, конституирующих живое характеристик (72,33-35).

Следует, однако, иметь в виду, что та мера субъектности (если вообще согласиться с правомерностью использования здесь термина "субъект"), которая присуща ВСЯКОМУ живому, крайне невелика. Если взять в качестве примера растение, то, как фиксирует М.Шелер, "у растения нет никаких спонтанных поисков пищи и даже при размножении нет активного выбора партнера. Оно не проявляет ни спонтанности в выборе пищи, ни активности при оплодотворении. Оно пассивно оплодотворяется ветром, птицами и насекомыми..." (139,35). П.Я Гальперин, отмечает, что для растений "запуск внутренних процессов организма и их интенсивность до некоторой предельной отметки и завершение известного цикла регулируется воздействием внешних агентов".(23,132) "Поэтому - даже делает он представляющееся чрезмерным утверждение - можно сказать, что у растения нет собственной активности, его активность исходит не от него самого, а от внешней среды"(23,132).

Сказанное относительно растений тем более относится к первичным живым организмам. Вообще, тем организмам, жизнедеятельность которых осуществляется только относительно непосредственно биологически значимых факторов (здесь не важно, каковы именно эти организмы, и есть ли таковые в современном мире живого вообще), предопределен не только набор контрагентов, но и способ взаимодействия с каждым из них. Всякий процесс жизнедеятельности, реализующий вещественно-энергетический обмен организма со средой, имеет вполне определенную витально значимую направленность. При дыхании животных, например, кислород потребляется, а углекислота выделяется, но не наоборот. Существует одномерная система координат, которая имеет витальный "плюс" и витальный "минус", и у нормально функционирующего организма процесс идет всегда в направлении "плюса". Метаболические и другие входящие в общее определение жизни процессы однозначно определены своей витальной направленностью (значением) и реализующим ее механизмом, в функционирование которого непосредственно воплощается расходуемая для осуществления соответствующей витальной функции энергия.

Однако уже на низших из известных сегодня уровнях живого существует витально нейтральная форма активности - локомоция. Говоря более конкретно и более точно, отдельный локомоторный акт, взятый сам по себе, непосредственно равно нейтрален, в каком бы направлении он ни был произведен. В силу этого, и в отличие от процессов, о которых говорилось ранее, энергия, высвобождающаяся для обеспечения пространственного перемещения, не имеет однозначного "витального предписания" к применению и потому может воплотиться в локомоторный акт ЛЮБОЙ конкретной направленности. Правда, здесь возникает вопрос, насколько правомерно рассматривать локомоцию саму по себе, вне связи с другими, витально значимыми, формами активности, но об этом речь пойдет ниже.

Понятие "любой" в предыдущем абзаце требует уточнения. Допустим, что живое существо является субъектом активности какого-либо другого рода, и что эта активность для него нейтральна. Пусть это будет, скажем, способность изменять в определенных границах температуру собственного тела. В таком случае в распоряжении особи окажется две возможных направленности: нагревание и охлаждение. При случайном чередовании они будут более или менее взаимопогашать друг друга, и положение организма на одномерной температурной оси будет колебаться вокруг одной точки.

В отличие от температурных изменений и многих других процессов, описываемых посредством одномерной системы координат, пространство НЕОДНОМЕРНО. Последнее же означает, что за словом "любой" в выражении "локомоторный акт ЛЮБОЙ конкретной направленности" стоит бесконечный континуум возможных направлений перемещения особи и, соответственно, бесконечное множество путей расходования энергии в рамках локомоции. В сочетании с непосредственной витальной нейтральностью отдельного локомоторного акта это неизбежно ставит вопрос о том, чем обусловлена определенность последнего.

Из наблюдений над развитыми животными, у которых временные отрезки локомоторной активности чередуются с покоем, можно было бы предположить, что всякий локомоторный акт, будучи нейтрален непосредственно, всегда вписан в некоторую иную витально значимую жизнедеятельность и ею определяется. Однако, во-первых, если и определяется, то как? Во-вторых, действительно ли определяется? На уровне развитых животных локомоция уже имеет колоссальную историю, в ходе которой "служебные" составляющие закономерно должны были, совершенствуясь, редуцироваться, оставляя на поверхности лишь те звенья, которые дают непосредственный полезный эффект. Поэтому, если речь идет об общей природе локомоции, о ее фундаментальных онтологических характеристиках, целесообразно спуститься как можно ниже по эволюционной лестнице, насколько это позволяет наличный уровень знаний. На сегодняшний день наука располагает обширным материалом по локомоции не только простейших, но и бактерий⁷.

В 1966г. Адлер экспериментально доказал наличие у бактерий таксиса - способности к пространственной ориентации двигательной активности в сторону благоприятных или от неблагоприятных условий среды (18,5). Однако, как и простейшие, бактерии перемещаются не только при воздействии вызывающих тот или иной таксис факторов (эффекторов, которые делятся на привлекающие - аттрактанты - и отталкивающие - репелленты), но и вне таких воздействий. Именно в последнем случае вопрос об определенности отдельного локомоторного акта встает в полной обнаженности.

В экспериментах, которые проводили с 1971 года Берг и его сотрудники, "было показано, что перемещение бактерий происходит в результате чередования периодов равномерного и почти прямолинейного движения ("плавания") с периодами "остановок", во время которых клетки хаотически вращаются ("кувыркаются")"(18,4). При этом "направление и продолжительность движения по новой траектории, выбранной после остановки, никак не связана с предыдущим направлением и подчиняется случайной пуассоновской зависимости"(27,163). Таким образом, феноменологически внетаксисное перемещение бактерий носит вполне хаотический характер. Определенное, конкретное направление отдельного локомоторного акта предстает как чисто случайное.

Очень сложно было бы себе представить, что за хаотичным перемещением стоит какой-либо жесткий детерминистский механизм. И действительно, последующие исследования показали, что "кувыркание" бактерии связано с перепутыванием и взаимозаклиниванием их органоидов передвижения - жгутиков, - а также с нескоординированным вращением "случайно ориентированных нитей [которое] не приводит к заметным смещениям клетки. Она хаотически меняет ориентацию, оставаясь практически на одном месте..."(18,4).

Итак, на сформулированный выше вопрос о том, ЧЕМ обусловлена ОПРЕДЕЛЕННОСТЬ отдельного непосредственно нейтрального локомоторного акта при наличии обусловленного неодномерностью пространства бесконечного континуума возможностей, на основании полученного микробиологией фактического материала можно дать однозначный ответ: НИЧЕМ! Здесь работает вполне индетерминистский механизм (правда, последнее словосочетание само по себе есть нонсенс, но в данном случае оно представляется уместным; в общем виде проблема индетерминизма в его соотношении с детерминизмом будет рассматриваться в §4 данной главы).

Обретение живыми организмами способности к инициативному перемещению имело фундаментальное общеонтологическое значение. Случайность, хаотичность во взаимодействиях со средой, которая, всегда будучи чрезвычайно значимой в жизни отдельной особи, была ранее функцией внешних по отношению к ней процессов, теперь становится результатом ее собственной активности. ЖИВОЕ СУЩЕСТВО, НЕ ПОЛАГАЯСЬ НА МИЛОСТЬ ВНЕШНЕЙ ПРИРОДЫ, САМО ПРОДУЦИРУЕТ ХАОС С ТЕМ, ЧТОБЫ ОТЫСКАТЬ В НЕМ УСЛОВИЯ СВОЕГО СУЩЕСТВОВАНИЯ. Тем самым оно снимает и ставит себе на службу в дополнение к жестко детерминистской, причинно-следственной, еще и индетерминистскую сторону бытия.

Выше упоминалось, что уже у бактерий имеется способность перемещаться в биологически благоприятном направлении. Сохраняется ли и здесь в какой-либо форме хаотическое начало? Прежде чем обратиться к конкретнонаучному материалу, рассмотрим ряд общих соображений.

Если действующий извне фактор жизненно значим, положительно или отрицательно, он должен однозначно задавать направление перемещения. Однако в отличие от механических процессов, где перемещение осуществляется за счет энергии внешнего воздействия, в мире живого оно происходит за счет собственной энергии организма. Значит, нужен способ однозначно канализировать внутреннюю энергию, направить ее на перемещение в строго заданном направлении, одном из бесконечного континуума возможных. В силу неодномерности пространства источник внешнего значимого воздействия может находиться в любом из бесконечного континуума направлений по отношению к данной особи. Следовательно, для того, чтобы повернуться и начать движение в строго определенном направлении, нужен исключительно совершенный механизм, который, во-первых, соотносит пространственное положение особи в момент рецепции с расположением источника аттрактанта или репеллента и, во-вторых, формирует и осуществляет точное управляющее воздействие.

По отношению к тому или иному отдельному эффектору еще можно было бы предположить существование такого механизма, работающего на основе сочетания каких-либо "маленьких хитростей", которыми изобилует природа. Однако сегодня установлено, что бактериям свойственно значительное многообразие рецепции. Например, "У E-coli найдено более 30 различных рецепторов, специфичных к сахарам, аминокислотам, спиртам и другим соединениям, и до 10 тыс. копий каждого из рецепторов"(32,127). Значит, гипотетический механизм должен бы быть инвариантен по отношению к специфическим вещественно-энергетическим характеристикам того или иного эффектора, что возможно лишь при условии его работы на информационной основе. В таком случае он должен бы решать сложнейшие ситуативные информационные задачи. Разумеется, предположение о существовании на низших ступенях живого столь совершенных средств обработки информации было бы странным. Однако вернемся к фактам.

Исследования показали, что общая структура локомоции бактерии не изменяется и в рамках таксиса: сохраняется чередование периодов "плавания" и "кувыркания", по-прежнему направление отдельного локомоторного акта остается совершенно случайным. Как же в таком случае обеспечивается таксис? "Макроскопически таксис у бактерий осуществляется посредством снижения вероятности реверсии, если клетка случайно движется в благоприятном направлении"(27,163). Иначе говоря, период "плавания", то есть промежуток между "кувырканиями" удлиняется. В результате "длина пробега возрастает, если бактерия плывет в направлении увеличения концентрации аттрактанта или уменьшения концентрации репеллента"(31,131). Соответственно и наоборот: " Если бактерия плывет в направлении уменьшения концентрации аттрактанта или увеличения концентрации репеллента, частота колебаний возрастает"(31,131-132).

Таким образом, и там, где локомоция выступает не как относительно самостоятельная форма активности, а как посредник в осуществлении иных витальных функций, задающих ее общую направленность, принадлежащее ей "с рождения" хаотическое начало не исчезает. Более того, именно хаотичность оказывается тем базовым свойством, которое создает саму возможность ориентации живого существа. Ориентированное движение вырастает, СТАНОВИТСЯ на основе хаотичности передвижений как более или менее значительное ее ОГРАНИЧЕНИЕ. Именно как ограничение, но не как упразднение, уничтожение, ибо в последнем случае исчезнет и сама возможность витальной ориентации перемещения. Хаотичность составляет саму ткань локомоции как ЖИВОГО перемещения. Из этой ткани последующая эволюция может шить сколь угодно строгие узоры, но, так сказать, "фактуру" ткани она изменить не в состоянии. Сама эта фактура обусловлена изначальной обращенностью живой энергии всему прилегающему пространству, всему безграничному континууму возможностей (здесь уместно привести афористичное определение Ю.М.Федорова: "Хаос - это онтология равных возможностей"(122,247), опосредующему при перемещении в биологически благоприятном направлении отношение между определенностью витального значения внешнего воздействия и определенностью двигательного ответа.

Дальнейшее рассмотрение соотношения локомоции и ориентации требует обращения к самому понятию ориентации. Оно не принадлежит к числу активно разрабатывавшихся философских категорий. Фактически, есть только одно его категориальное употребление - в рамках хотя и важного, но имеющего гораздо меньший объем понятия "ценностные ориентации". В психологии используются термины "ориентировочная деятельность", "ориентировочная реакция", "ориентировочный рефлекс", но общее понятие ориентации при этом также не рефлектируется.

Как часто бывает, мудрый совет к пониманию сущности ориентации может дать язык. Слово "ориентация" производно по отношению к латинскому "oriens" - "восток". Сама этимология снова обращает нас к пространству. Понятие ориентации по своему происхождению связано с определением нужного направления перемещения в пространстве, через соотнесение с базовым ориентиром - востоком, то есть с ПОИСКОМ ОПРЕДЕЛЕННОГО направления ИЗ БЕСКОНЕЧНОГО И БЕЗГРАНИЧНОГО КОНТИНУУМА ВОЗМОЖНОСТЕЙ. Думаю, эта этимологическая справка может дать верное направление дальнейшему рассуждению. Действительно, там, где определенное внешне или внутренне обусловленное состояние однозначно влечет определенный акт жизнедеятельности, говорить об ориентации не приходится. Проблема природы ориентации как раз и состоит в том, каким образом живое существо, НЕ ИМЕЯ ГОТОВОГО ОТВЕТА НА НЕКОТОРОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ, ГОТОВОГО РЕШЕНИЯ ТОЙ ИЛИ ИНОЙ ПРОБЛЕМНОЙ СИТУАЦИИ, НАХОДИТ ЕГО. ПРОЦЕСС ТАКОГО ПОИСКА - ЭТО И ЕСТЬ ОРИЕНТАЦИЯ.

Значительный шаг в решении этой проблемы - открытие механизма проб и ошибок, в отношении которого принято считать, что он позволяет при интерпретации поведения "выйти за пределы либо механистической, либо телеологической его трактовки" (81,208). Отчасти это мнение верно, ибо в рамках такой модели поведение животного рассматривается как ФОРМИРУЮЩЕЕСЯ в самом процессе этого поведения. Однако, говоря строго, здесь имеет место лишь углубление проблемы: та же альтернатива может и должна быть сформулирована уже относительно МЕХАНИЗМА ФОРМИРОВАНИЯ реакции организма на внешнее воздействие. Эффективный поиск на основе проб и ошибок предполагает наличие обратной связи. Но по какому параметру? Как этот параметр связан с самим процессом продуцирования проб, каков механизм этой связи?

Следуя этимологической подсказке, вернемся к проблеме соотношения локомоции и ориентации в их истоках. Относительно исторического соотношения одного и другого в науке существуют различные взгляды. Если А.Н.Глаголев пишет: "Вероятно, движение возникло раньше, чем таксис, и первые бактерии были неуправляемыми" (27,182), то по мнению Б.В.Громова "само по себе движение бактерий, независимо от его направленности, едва ли может иметь приспособительное значение" (31,130). Думается, что истина в данном случае находится посередине. Изложу (кратко) в этой связи следующую гипотезу.

Организация любой системы задает в числе прочего и некоторые процессы, явления, неминуемые в случае ее разрушения, чем бы оно ни было вызывано. Часть из них может возникать, когда разрушение еще обратимо. У живых организмов явления такого рода действительно обнаружены, в том числе у простейших (например, т.н. паранекроз - специфический комплекс изменений цитоплазмы). Предположим, что какое-либо из этих явлений связано с раскупориванием энергетического "резервуара", или, как принято говорить, энергетических депо организма. В таком случае сильный сверхнормативный "выброс", мощная "утечка" энергии должны привести к более или менее значительным случайным перемещениям организма, продолжающимся, пока организм не погибнет, или же, в случае успеха, пока он не удалится за счет хаотического изменения местоположения от разрушающего его внешнего агента. Закрепление в ходе эволюции такого рода механизма и означало бы становление локомоции и ориентации в неразрывном единстве друг с другом. Подобный механизм представляет собой элементарную общеактивационную ориентирующую реакцию (далее - ООР), с более сложными формами которой нам еще предстоит неоднократно столкнуться и которая, как будет видно далее, имеет самое непосредственное отношение к психической ориентации и к природе субъективной реальности вообще⁸.

У существующих сегодня живых организмов элементарная форма ООР не встречается. Однако не стоит забывать, что все они - плод длительной эволюции. В то же время высказанная гипотеза имеет ряд косвенных подтверждений. В качестве примера здесь можно привести то, что, как установлено многочисленными исследованиями (обзор см. в 86), активация за счет роста "внутреннего энергопроизводства" при угрожающих жизни воздействиях характерна для животных, но не для растений, реагирующих принципиально иначе. Действительно, ее смысл - в продуцировании ПОИСКА, возможного только благодаря локомоции. Что же касается растений, то при отсутствии генетически предопределенных форм защиты они "молча" гибнут.

На основе элементарной ООР, формирования и "шлифовки" в ее рамках конкретных способов связи между высвобождением "поверх-метаболической" энергии и взрывом хаотических телодвижений, на основе, следовательно, становления относительно простых двигательных автоматизмов, в ходе эволюции могли сформироваться, взаимообусловливая друг друга, непрерывная локомоция и дистантная специализированная рецепция, которые мы уже можем "воочию" наблюдать у современных подвижных бактерий.

После того, как Адлер обнаружил наличие у бактерий хемотаксиса, закономерно возник вопрос о том, "каким образом бактерии, имея микронные размеры, обнаруживают сравнительно небольшие градиенты химических веществ" (18,5). В 1972г. Макнабом и Кошландом была высказана, а впоследствии экспериментально подтверждена гипотеза о существовании у бактерий "памяти" о химическом составе среды. "Постоянно движущаяся клетка "сравнивает" во времени текущую информацию о концентрации определенных химических веществ с существовавшей ранее и изменяет характер движения в соответствии с полученным результатом. Фактически бактерия реагирует на "временной градиент" концентрации хемоэффекторов"(18,5). А.Н.Глаголев по этому поводу пишет: "Вероятно, такой небольшой организм как бактерия не может активно выбирать направление, сравнивая перепад какого-либо вещества на разных участках поверхности тела. Малые размеры вынуждают клетку пробовать разные направления, с тем, чтобы сравнивать концентрации веществ в удаленных точках окружающего пространства"(27,162). Приведенные факты, а также комментарий к ним А.Н.Глаголева наталкивают на ряд соображений, представляющихся весьма существенными и с философской точки зрения.

У животных, начиная с простейших, пространственная протяженность их организма есть важнейший инструмент ориентации во внешнем пространстве. Так - один из наиболее очевидных в своей значимости моментов, - они способны не только рецептировать воздействия, но и локализовать их на поверхности своего тела. В общей форме можно сказать, что отношение животного к внешнему пространству опосредуется его отношением к собственной пространственной протяженности. Собственное пространство животного выступает моделью внешнего и позволяет решать задачи относительно последнего на ее основе. Эта модель является базовой составляющей той информационной системы, которая позволяет быстро вырабатывать более или менее однозначные ответы на внешние воздействия.

Бактерия, в отличие от животных, при решении ориентационных задач не выступает как протяженное тело. Она не имеет для этого достаточного собственного пространства и потому в качестве ориентирующегося существа непосредственно вписана в пространство внешнее. Ориентационный процесс бактерий, феноменология которого описана выше, практически полностью развертывается во внешнем пространстве, оказываясь благодаря этому непосредственно наблюдаемым, что позволяет зафиксировать следующие, как будет видно дальше, весьма важные для понимания природы субъективной реальности моменты.

Во-первых, у бактерий ориентация не вычленяется во времени и не существует как самостоятельная форма жизнедеятельности. Даже в период воздействия эффекторов она непосредственно совпадает с локомоцией. Но и локомоция непосредственно совпадает с ориентацией. Если даже локомоция и пространственная ориентация появились не вместе, то с возникновением последней они стали единым процессом. Здесь существенно отметить как сам факт их совпадения, так и перманентный характер ориентационной активности. Непрерывная локомоция это в то же время и непрерывная ориентация. Бактерия постоянно разведывает, "прощупывает" среду. Думается, что в этом постоянном поиске и состоит главное оправдание перманентного характера локомоции. Перманентность локомоции существует "во имя" перманентности ориентации. Как ни дорого - энергетически - это обходится, преимущества, получаемые благодаря ориентации, окупают затраты. (Поэтому, думаю, приведенное выше суждение Б.В.Громова о том, что движение бактерий, независимо от его направленности, едва ли может иметь приспособительное значение, должно быть несколько уточнено: независимо от направленности ИЛИ ПОИСКА НАПРАВЛЕННОСТИ).

Во-вторых, здесь не только наглядно проверяется общепринятое сегодня представление об ориентации как об активном процессе, но и непосредственно видна его структура: элементарные единицы ориентационного процесса в своей конкретной определенности ничем не детерминированы, а в целом он представляет собой хаотическую последовательность проб и ошибок.

В-третьих, есть данные о том, что у бактерий при некоторых обусловленных изменениями среды угрозах существованию происходит интенсификация локомоторного процесса (См., например, 154; 26,22).

В отличие от бактерий, у многих простейших⁹ двигательная активность оказывается достаточно четко дифференцированной. Хотя и в ней элемент хаотичности присутствует всегда, но вне воздействий эффекторов движение часто обретают некоторую упорядоченность. Инфузория-туфелька, например, перемещается по траектории, близкой к спиралевидной, вращаясь при этом вокруг своей продольной оси. Упорядоченность, автоматичность мерцательного движения обеспечивается за счет того, что животное вырабатывает электрические импульсы, синхронизованные с отдельными биениями жгутиков или ресничек (53,111). Однако характер движений коренным образом меняется при воздействии эффекторов. Эти на первый взгляд вполне заурядные поведенческие изменения скрывают в себе те коренные предпосылки, развитие которых и ведет в перспективе к становлению субъективной реальности. Рассмотрим их более подробно.

Собственно двигательный компонент клинотаксиса (таксиса, осуществляющего поворот, пространственную переориентацию тела), меняющий пространственную ориентацию животного на благоприятную (клинокинез), с внешней стороны выражается в двух основных характеристиках: в резком повышении, во-первых, степени хаотичности и, во-вторых, общего уровня интенсивности движений. Клинокинез начинается с изменения на обратное биения ресничек (реверсии) - чем прерывается автоматическое движение - и продолжается за счет электрических импульсов, не синхронизованных с ритмом биения, что и приводит к хаотичности (53,111). Естественно, что осуществление клинокинеза во всех его составляющих требует значительного "сверхнормативного" расхода энергии. В целом клинокинез представляет собой ООР, но уже не столь элементарную, как рассмотренный ранее гипотетический эмбрион локомоции и ориентации. Дополнительная высвобождающаяся энергия здесь также не адресована некоторому конкретному движению, а должна именно породить хаос. В функциональной структуре клинокинеза, как и других относительно простых форм ООР, можно выделить, во-первых, энергетический выплеск, во-вторых, сменяющую автоматизм прежнего движения хаотическую двигательную бурю, продолжающуюся, пока не отыскивается нужное направление, после чего передвижение снова становится автоматическим. Таким образом, ДИСКРЕТНЫЕ ФРАГМЕНТЫ ОРИЕНТАЦИОННОЙ АКТИВНОСТИ ПРЕДСТАВЛЯЮТ СОБОЙ "ВКРАПЛЕНИЯ" ХАОСА В ОТНОСИТЕЛЬНО УПОРЯДОЧЕННЫЙ ПРОЦЕСС ДВИЖЕНИЯ.

Клинокинез внешне напоминает "кувыркание" бактерий. Однако здесь есть чрезвычайно существенное различие. Во время "кувыркания" ориентация не осуществляется. Она осуществляется лишь в целостной локомоции, чередующей "кувыркание" и "плавание". В отличие от этого клинокинез простейших содержит в себе ориентационный процесс в полном объеме. Таким образом, локомоция простейших дифференцируется на "переместительную" и ориентировочную. То, что у бактерий выступало как стороны единого процесса, здесь становится компонентами. При этом, если безориентировочная, "переместительная" составляющая связана со становлением и утверждением автоматичности, то в ориентировочной фокусируется хаотическое начало.

Изложенные выше соображения философского характера, как мне кажется, существенно потеряли бы в обоснованности без непосредственной опоры на данные микробиологии и протозоологии. Однако представляется, что обилие последних делает желательной экспликацию общей логики предшествующего изложения. Попытаюсь это сделать.

Специфическая для живых существ активность осуществляется за счет их собственной энергии. Метаболические и другие входящие в общее определение жизни процессы однозначно определены своей витальной направленностью (значением) и реализующими ее механизмами, в функционирование которых непосредственно воплощается расходуемая для осуществления соответствующей витальной функции энергия. Здесь работают жестко детерминистские связи.

Непосредственная нейтральность локомоции обусловливает отсутствие витальной детерминации локомоторных актов и, соответственно, отсутствие реализующих ее механизмов. В сочетании с неодномерностью пространства это приводит к тому, что высвобождающаяся для осуществления локомоторной функции энергия воплощается в хаотичный, индетерминистский локомоторный процесс.

При наличии способности фиксировать витальную значимость тех или иных средовых факторов хаотичные локомоторные акты могут служить основой формирования поиска среды, благоприятствующей жизнедеятельности, методом проб и ошибок. Наиболее вероятным первичным механизмом такой фиксации является установление зависимости между началом разрушения организма (до наступления фазы необратимости) и взрывом хаотичных перемещений за счет высвобождения дополнительной энергии. Формирование этого механизма означает становление локомоции и ориентации в неразрывном единстве друг с другом, обретающих впоследствии перманентный характер.

Далее локомоторная и ориентационная стороны единого локомоторно-ориентационного процесса относительно обособляются, при этом в ориентационном компоненте при постепенной редукции собственно переместительной составляющей сохраняется и концентрируется хаотическое начало, а находимые в процессах ориентации благоприятные направления перемещений поддерживаются формирующимися механизмами более или мене автоматического, жестко детерминистского типа.