Племена континентальной части и севера Приморья во II—I тысячелетии до н. Э.

До сих пор мы рассматривали события, происходившие только в одной определенной части Приморья — в его прибрежных южных рай­онах, что объясняется, прежде всего, состоянием источников, имеющих­ся в распоряжение исследователей данного периода.

Раковинные кучи Приморья, как мы видели, наряду с древними городищами и эффектными памятниками средневековой скульптуры первыми привлекли к себе внимание исследователей и вызвали инте­рес к оставившему их древнему населению.

Да иначе и не могло быть, так как раковинные кучи сразу же поражают наблюдателя обилием раковин и наличием среди них мно­гочисленных изделий древнего человека, в (особенности обломков сосу­дов и шлифованных орудий труда, изготовленных из камня, необычный вид которых говорит об их глубокой древности, о первобытных вре­менах человеческой истории.

Поэтому жизнь прибрежных племен в конце второго и в начале первого тысячелетия до н. э. известна несравненно лучше, чем быт и культура их современников, обитавших вдали от морского побережья, в долинах многочисленных речек и рек Приморья, например, в бассей­не р. Суйфуна или по берегам р. Уссури и ее притоков. На первый взгляд может даже показаться, что в эпоху раковинных куч внутрен­няя, континентальная часть Приморья вообще была безлюдна и пуста.

Но такое впечатление, конечно, обманчиво и неосновательно. Не могло же, на самом деле, бесследно исчезнуть все население, жившее еще в иериод неолита во внутренних районах края, в то время, к ко­торому относятся, например, стоянка на р. Осиновке или находки в нижнем культурном слое на Сенькиной Шапке.

Первым таким памятником, который можно отнести к культуре, оставленной современниками людей раковинных куч, живших вдали от моря, является поселение на Известковой, или Голубиной, сопке, в до­лине р. Майхе. На самом краю Голубиной сопки вдоль обрыва были найдены многочисленные фрагменты глиняных сосудов, похожие на че­репки из раковинных куч, но вместе с тем отличные от них. Один из фрагментов днищ этих сосудов замечателен тем, что его пронизывают сквозные отверстия. Сосуды этого рода — «янь» хорошо известны в древнем Китае. Они обнаруживаются уже в поселениях культуры Ян-шао и затем проходят через всю историю Китая, вплоть до средневе­ковья и позже¹⁶¹. Такие сосуды употреблялись попарно. Один сосуд, без дырочек в днище, ставился над огнем и в него наливали воду. Это был обычно трипод типа ли, с полыми внутри ножками. Второй сосуд с плоским продырявленным дном стоял над первым сосудом; в него клали продукты, обычно рис или мясо, которые и варились на пару, поступавшем из нижнего сосуда-паровика. Данный способ приготовле­ния пищи на пару является традиционным и характерным для китай­ской национальной кухни на протяжении тысячелетий, начиная с ка­менного века, и неразрывно связан с земледельческой культурой Китая.

Вместе с такой керамикой в нижнем слое поселения на Голубиной сопке оказались обсидиановые отщепы и шлифованный нож, или серп, обычного для раковинных куч типа, сделанный из шифера, со сверленым отверстием посредине. Отдельно был найден шлифован­ный топор, подобный топорам из раковинных куч.

Все это показывает, что во внутренней части Приморья в эпоху раковинных куч жили различные племена, основным занятием кото­рых, судя по найденным на Голубиной сопке обломкам сосуда типа «янь» и шлифованному ножу-серпу, было земледелие.

Другие памятники, близкие или одновременные поселениям с раковинными кучами, показывают, что в Приморье этого времени сущест­вовали весьма сложные взаимоотношения между местными племена­ми, жившими в глубине континента, и приморскими рыболовами.

Для понимания этих связей очень интересны находки в долине речки Чапигоу, неподалеку от г. Уссурийска. Здесь, в небольшой уют­ной долине, в обрезе берега речки были обнаружены два последова­тельно залегавшие друг над другом культурных слоя, остатки разно­временных поселений. Вверху находились остатки поселения, которое нужно датировать самым началом железного века. Внизу залегали сле­ды культуры более раннего времени: кости животных, древесные угли от костров, фрагменты глиняных сосудов, а также один шлифованный каменный топор.

Самое характерное в находках этого слоя — керамика. Это были сосуды, испещренные сплошным узором в виде вертикальных зигза­гов из резных линий, расположенных рядом друг с другом. Там же найдены необычно тонкостенные фрагменты сосудов, украшенных изящным по выполнению и композиции меандровым орнаментом.

Все эти черты, отличающие керамику из нижнего слоя поселения на р. Чапигоу от осиновской неолитической керамики, связывают ее с целой серией неолитических поселений, расположенных значительно южнее, в районе Посьета, вдоль побережья бух. Экспедиции и по бе­регам р. Гладкой.

Еще интереснее, что выше оказались обломки сосудов, типичных для культуры раковинных куч, — толстостенных, с лощеной до¹ блеска желтовато-бурой поверхностью и характерным орнаментом в виде лепных валиков. Топор из нижнего слоя поселения на р. Чапигоу тоже очень близок к топорам из поселений с раковинными кучами: он та­кой же плоский, но со слегка округленными боковыми узкими ребрами.

Таким образом, можно думать, что в конце неолита старая куль­тура, а может быть и создавшее ее население в районе нынешнего г. Уссурийска и оз. Ханки, сменяются теперь новой культурой и новым населением — южного или, вернее, приморского происхождения. Впол­не возможно, что в глубь континента проникла теперь какая-то¹ часть тех племен, которые жили раньше на морском берегу южнее оз. Ханки. О бурных событиях того времени свидетельствуют находки на сопке Ха-ринской, описанные выше.

Столь же интересны для понимания событий, происходивших тог­да на севере Приморья, новые находки в районе бухты Тетюхе, о кото­рых отчасти говорилось выше. Здесь в конце неолита существовало об­ширное поселение из ряда жилищ типа полуземлянок.

В основном верхнем слое этого поселения были найдены цилин­дрические бусины, а также один шиферный нож. Эти предметы напо­минают такие же изделия из поселений, с раковинными кучами на юге Приморья. Здесь найдена была даже заготовка одной цилиндрической бусины, показывающая, что цилиндрические бусы делались здесь же в Тетюхе. Отсюда следует, что поселение в Тетюхе на мысу у р. Мра­морной продолжало существовать и в то время, когда в южных рай­онах Приморья возникла культура раковинных куч. Еще интереснее, что впоследствии здесь же, в бух. Тетюхе, появляются памятники совер­шенно иного облика, с такими вещами, которые характерны для юга.

Во время разведки в бух. Тетюхе в 1955 г. нам удалось найти се­рию новых, ранее неизвестных поселений, давших весьма выразитель­ный материал, который освещает происходившие на севере Приморья события сразу же после того, как поздненеолитический поселок на м. Мраморном прекратил свое существование. Одна стоянка распо­ложена на северном побережье бух. Тетюхе, напротив м. Бринера. Культурные остатки здесь рассеяны на довольно высоком террасовидном останце, который тянется по направлению к морю с юга-запада на северо-восток на расстоянии около полукилометра. С юго-западной стороны гранитный в основном останец, разрезан широким заболочен­ным логом, по которому протекает ручей Первомайский, с юго-восто ка он омывается морем. Стоянка занимает небольшую площадь (око­ло 400 кв. м). Она несколько наклонна к морю, так что дождевые потоки сразу же скатываются с площадки, отчего верхний гумусный слой в настоящее время сильно размыт и большей частью уничтожен, а культурные остатки вымыты и лежат прямо наверху.

Площадка террасы очень удобна для жизни человека: с севера от холодных пронзительных ветров она прикрыта высоким горным хребтом, рядом было море и протекала река.

Вторая стоянка найдена километрах в пяти от моря на берегу р. Мраморной. Остатки поселения обнаружены на восьмиметровой террасе, в месте, где ее крутые и обрывистые края несколько сглажи­ваются и делаются положе. Терраса здесь прорезается неглубоким и широким ложком, по одной стороне которого рассеяны культурные остатки. Культурный слой сверху потревожен огородом, на котором были собраны фрагменты керамики, характерной для эпохи раковин­ных куч, и обломок шиферного ножа с отверстием. И, наконец, мест­ными жителями километрах в 4—5 от моря на берегу р. Монастырки найден был превосходный шлифованный нож из темного шифера, ко­торый хранится во Владивостокском музее.

Из этих поселений два расположены вдали от моря, в долине ре­ки, а одно почти на морском берегу.

Но даже на последней приморской стоянке нет, в отличие от обыч­ных поселений с раковинными кучами, морских раковин. Это, конечно, можно объяснить, прежде всего, тем, что бух. Тетюхе неудобна для жизни этих моллюсков. Она неглубоко вдается в сушу, широко от­крыта морским волнам. Но еще важнее было, по-видимому, другое об­стоятельство, свидетельствующее о занятии древних жителей земле-делием: на стоянках обнаружено шесть целых и три обломка «плечи-ковых топориков», т. е. мотыжек.

Тетюхинские «плечиковые топоры» изготовлены из продолговатых галек различных пород — известняка, зеленокаменной брекчии вулка­нического происхождения, песчаника и сланца. Рукоять и плечики то­пора оформлены рядом небрежных поперечных сколов, а рабочая часть — лезвие — продольными грубыми сколами с двух сторон. О том, что это именно мотыжки, свидетельствуют их грубая обивка и тупые лезвия. Рубить дерево подобными орудиями было невозможно. Таки­ми мотыжками явно рыхлили землю или расчищали от кустарников площадки для посевов.

Кроме того, на стоянках в бух. Тетюхе найдены и превосходно от­шлифованные топорики обычного для раковинных куч южного При­морья типа. Это — настоящие топоры в нашем смысле слова. Они име­ют прямоугольные очертания и такое же прямоугольное сечение. Лез­вия топоров очень хорошо обработаны, причем одна сторона лезвия обычно заточена сильнее другой.

Оказались здесь и характерные для поселений с раковинными ку­чами шлифованные орудия из шифера: обломки наконечников копий, ножей, рукоятки кинжалов, насад копья и большой фрагмент ножа с дырочкой. Среди них имеется широкий плоский листовидный клинок, очевидно, наконечник копья из серого сланца. Посредине пера копья проходит жилка. Она не оканчивается около насада, а продолжается дальше, отчего насад оказывается ромбическим в сечении. Возможно, мастер хотел этим подчеркнуть, что металлическое копье, с которого сделана эта каменная копия, имело втулку.

Не менее характерен обломок большого шлифованного ножа из шифера, имевшего полулунную форму и очень длинного (длина облом­ка 11,2 см). Точно такой нож, только целый, был найден на Ляодуне в Бидзуво в поселении конца неолитического времени. Все эти изде­лия сопровождались керамикой — обломками лощеных сосудов, по крытых снаружи ярко-красной краской. Изредка на черепках виден простой резной узор в виде горизонтальных линий, опоясывавших со­суды. У этих сосудов был хорошо выраженный профиль плечиков и суженная шейка. В целом керамика поселений в бух. Тетюхе очень близ­ка к керамике, которую мы находим в раковинных кучах. Но здесь не найдено обычных для раковинных куч обломков больших толсто­стенных сосудов.

Судя по обилию грузил простейшего типа в виде галек с выбои нами по краям, которых найдено около сорока, обитатели этих посе лений занимались рыбной ловлей. Наличие же мотыжек показы­вает, что в их жизни большое значение должно было иметь и зем­леделие.

Тот факт, что культура, аналогичная или очень близкая культуре раковинных куч, распространилась так далеко на север, дает право поставить одну большую и очень важную проблему, значение которой выходит далеко за пределы собственно Приморья.

Это — проблема происхождения эскимосской культуры.