Б. Бялокозович н.А. Янчук и перекрестки славянских традиций

О Н.А.Янчуке (1859 - 1921) в “Краткой литературной энциклопедии” мы можем прочитать: “украинский, белорусский и русский ученый-славист, музыковед” (М., 1978. Т.9. С. 803 - 804). Такое определение дал ему И.С.Лисевич, его внук, ныне известный русский востоковед. В статье же, написанной Г.И.Давгало и опубликованной в библиографическом словаре “Славяноведение в дореволюционной России”, значится: “этнограф, фольклорист, писатель, хранитель Дашковского этнографического музея” (М., 1979. С.382).

Н.А.Янчук занял также почетное место в ведущих украинских энциклопедиях, указателях и библиографических справочниках. Трехтомная “Украiнська загальна енцикльопедiя”, изданная в межвоенной Польше под редакцией Ивана Раковского, представляет Янчука только как украинского писателя и этнографа (Львiв-Станислав-Коломия, 1935. Т.3. С.1279). Однако все последующие украинские издания - и это вполне справедливо - подчеркивают его весомый вклад во всю восточнославянскую культуру, науку и литературу. “Украiнська радянська енциклопедiя” характеризует его следующим образом: “украiнський, росiйський та бiлоруський фольклорист i письменник” (Киев, 1964. Т.16. С.483), несколько другую акцентировку дает трехтомный “Украiнський радянський енциклопедичный словник”: “украiнський, бiлоруський та росiйський фольклорист, етнограф i письменник” (Киев, 1987. Т.3. Изд.2. С.720), а украинский литературовед Олексий Дей в русском издании “Украинской советской энциклопедии” заменяет слово “писатель” на “драматург” (Киев, 1985. Т.12. С.573). В свою очередь “Енциклопедiя украiнознавства. Словникова частична”, издававшаяся в эмиграции под редакцией Владимира Кубийовича, называет его фольклористом и писателем, исследователем украинской, белорусской, польской и русской народной музыки (Париж-Нью-Йорк, 1984. С. 3978).

Белорусские энциклопедии, справочники и библиографические словари на первый план выдвигают заслуги Н.А.Янчука в области широко понимаемого белоруссоведения, отмечая также его вклад в русскую и украинскую науку и литературу. В издании “Энцыклапедыя лiтаратуры i мастацтва Беларусi” (Минск, 1987. Т.5. С.691) сказано о нем: “беларускi, украiнскi i рускi вучоны-славiст (этнограф, фалькларыст, лiтаратуразнавец, антраполаг, пiсьменнiк)”. В скориновском справочнике “Францыск Скарына i яго час. Энцыклапедычны даведнiк” (Минск, 1988. С.563) сообщается о Янчуке следующее: “беларускi, рускi i украiнскi вучоны-славiст (гiсторык, этнограф, фалькларыст, лiтаратуразнавец, лiнгвicт)”. Отмечая его роль в купаловедении, известный белорусский ученый Арсень Лис в энциклопедическом справочнике “Янка Купала. Энцыклапедычни даведнiк” (Минск, 1986. С.700) пишет о нем: “беларускi, украiнскi i рускi гiсторык, этнограф, фалькларыст i лiтаратуразнавец; пачынальнiк беларускай музакальнай фалькларыстыкi”. Подобным образом квалифицируются научные и литературные достижения Янчука в таких представительных и авторитетных энциклопедических белорусских изданиях, как: “Этнаграфiя Беларусi” (Минск, 1989. С.554), “Мыслiцелi i асветнiкi Беларусi X-XIX стагоддзi” (Минск, 1995. С.610-611) и “Беларусь” (Минск, 1995. С.789-790).

Следовательно, по своему складу интеллекта, ума и таланта Н.А.Янчук представляется нам как истинно ренессансный ученый, обогативший своим творческим наследием многие смежные научные дисциплины. Этому весьма содействовало и то обстоятельство, что он был человеком пограничья в лучшем смысле этого слова. Родился на Подляшье в Королевстве Польском. В рукописной автобиографии, хранящейся в архиве “Общества любителей российской словесности” (Российская библиотека в Москве, ф.207, оп.2, ед.хр.18, л.1), пишет о себе: “Место рождения - малорусское село Корница, Константиновского уезда Седлецкой губернии, в 20 верстах от станции Бела Варшавско-Брестской железной дороги. Родители - Андрей и Ксения - были малорусы униаты, местные крестьяне из однодворцев, экономических”.

Интерес к славянству появился у Янчука в период его учебы в гимназиях в Белой на Подляшье (ныне Бяла Подляска) и в Москве, но особенно развился и определился в студенческие годы на историко-филологическом факультете Московского университета, который он окончил в 1885 году. Своеобразным стимулом, импульсом и толчком в этом направлении было его родное Подляшье, его малая родина, к которой он всю свою жизнь относился с сыновней любовью, которой посвящал свои этнографические, антропологические и фольклорные исследования. Он писал по-русски, украински, белорусски. Одна из его работ написана на польском языке, другая - на французском, а некоторые драмы, комедии, рассказы и стихотворения - на восточнославянском подляшском диалекте корницкого наречия живого разговорного толка.

Подляшье вдохновляло научный интерес, воодушевляло и возбуждало творческий процесс. И это отнюдь не случайно. “Подляшье (ныне это в основном территория нескольких воеводств Польши) - уникальный исторический заповедник славянской культуры, прежде всего ее кирилло-мефодиевской традиции. Одновременно Поляшье - великое пограничье славянских и балтийских культур, огромная, существующая столетия, лаборатория их взаимопроникновения. Подляшье - это и то редкостное место, где культуры славянского Запада, Юга и славянского Востока, равно как западноевропейские и восточнославянские культуры, приходили в непосредственное, самое тесное взаимодействие на протяжении многих столетий. Наконец, Подляшье - это крайняя западная область распространения восточнославянских культур, - западная граница их существования. “Все это определило особый историко-культурный статус данного обширного региона,” - читаем в Международной научно-исследовательской и информационной славяноведческой программе “История книжной культуры Подляшья” (Минск, 1991. С.6), осуществляемой под эгидой МАИРСК в рамках ЮНЕСКО.

Именно перекрестки славянских традиций, определяющие лицо Подляшья, причудливо сочетались как в жизни, так и в научной деятельности и художественном творчестве Янчука. Микола Сумцов писал о своем друге: “Як Холмщина, що лежить мiж Великоросiью, Украiною, Бiлорусю i Польщею пофарбована усiма сусiднiми кольорами, так i Янчук в своiх спiвчуттях i дiяльностi роскинувся на всi цi боки” (“Наука на Украине”. Харьков, 1922. №3. С.282).

В словесности привлекала Янчука, главным образом, стыковка фольклора и изящной литературы, в которой устное народное творчество находило свое художественное перевоплощение. Такие явления он отмечал в русской (Пушкин, Кольцов, Владимир Одоевский, Николай Щербина, Павел Мельников-Печерский), польской (Мицкевич, Словацкий, Юзеф Богдан Залесский, Александр Гроза, Роман Зморский), украинской (Шевченко, Костомаров), белорусской (Максим Богданович, Янка Купала, Якуб Колас), чешской (Божена Немцова, Каролина Светла, Ян Мисарек), серболужицкой (Ян Арношт Смолер) и других литературах. Изучая фольклор южных славян, Янчук обратил особое внимание на Мамаево побоище в сербской народной песне. Характерно и то, что на научную степень кандидата наук представил он исследование “Фацеции и смехотворные повести в русской литературе XVII - XVIII веков”, в котором учел польско-русские литературные связи этого периода, указывая также на их западноевропейские источники. Перекрестки славянских взаимоотношений нашли свое отражение в его работе, посвященной старобелорусской письменности. Таким образом, научное и литературное наследие Янчука существенно как проблема межславянских связей не только в этнографическом смысле.

Н.А.Янчук не раз задавался вопросом: “Кто я по национальности?”. Ответить на него было не просто. Живя и работая в Москве, он был тесно связан с русской наукой и культурой, участвовал в их создании. В этом смысле он отождествлял себя с Россией, ее проблемами. Связанный происхождением с “русинской” или “малорусской” (как тогда писали) частью родного Подляшья, он более всего тяготел к Украине. Здесь коренился его глубокий интерес к “русинской” культуре в Восточной Галиции и польско-украинским взаимоотношениям на этих землях. Но необычайно близкой ему была и Белоруссия, ближайшая соседка Подляшья, ее народная стихия и рождавшаяся в муках современная ему белорусская литература. Он был решительным сторонником и последовательным борцом за развитие украинской и белорусской национальной литературы и культуры. Неизменно привлекала его и Польша, ее история, культура, наука. Он был славистом с широкими научными интересами: изучая разнообразие славянских народов, их культурные традиции и перекрестки, стремился одновременно выявить их общую этническую основу. Как славянин, он служил замечательной идее Петра Дубровского: “Slavus sum et nihil slavici a me alienum esse puto” (“Славянин еси, и ничто славянское мне не чуждо”).