Ж.Ф. Ананьина а.Я.Панаева и ее проза

Вторая треть прошлого столетия была в России временем расцвета женской литературы. Проза женщин-писательниц яркой страницей органично вошла, украсила и обогатила отечественную литературу. Творения Н.Дуровой, Е.Ган, Е.Растопчиной, Ю.Жадовской, Н.Хвощинской, С.Елистратовой, Н.Викторовой, М.Жуковой, Н.Сусловой, Евг.Тур, исполненные высоких духовных устремлений, свидетельствующие об обостренном восприятии мира их авторами, раскрывают по-своему “женскую тему”, вносят всою лепту в дело преобразования женского воспитания, семейных отношений, общественного положения женщин в России. Творчество женщин-прозаиков, интересное, талантливое и самобытное, сливаясь с прозой писателей второго и третьего ряда, было богатой и плодотворной почвой для рождения и роста гениев, тем плоскогорьем, на котором возвышались такие вершины, как Некрасов, Тургенев, Островский, Достоевский, Гончаров, Толстой... Произведения писательниц, рассыпанные в основном по страницам журналов, или вообще не переиздавались, или давно стали библиографической редкостью, известной только специалистам. К числу таких почти забытых беллетристов относится и А.Я.Панаева.

А.Я.Панаеву исследователи российской словесности предпочитают почти не замечать и упоминают ее только в связи с именем Некрасова. Никто из критиков всех времен не исследовал ее романы, повести, рассказы, за исключением Д.И.Писарева, покритиковавшего роман “Женская доля” за его “пересоленый реализм” и идейную сближенность со статьей Антоновича “Асмодей нашего времени”. А ведь произведения Н.Станицкого (псевдоним А.Панаевой) вряд ли ниже по художественным достоинствам, чем повести А.А.Бестужева-Марлинского, А.Ф.Вельтмана, А.Н.Плещеева, А.В.Дружинина, И.И.Панаева, о которых с уважением стали писать в последнее десятилетие.

В течение 20 лет, начиная с конца 1840-х годов, на страницах “Современника” систематически печатались произведения А.Панаевой, одной из самых талантливых писательниц прошлого века. Печаталась она и в 80-90-е годы в журналах “Нива” и “Родина”, в ЦГАЛИ хранятся и ненапечатанные произведения(“Дедушка”, “Мщение”). Современному читателю известны ее высокохудожественные “Воспоминания”, в которых воссоздана идейная и литературная атмосфера 40-60-х годовXIX в.

Начинается творческий путь А.Панаевой повестью “Семейство Тальниковых”. Это был 1848 год - начало “мрачного семилетия”. Цензура не позволила печатать повесть. Председатель цензурного комитета гр.Бутурлин начертал: “Не позволяю за безнравственность и подрыв родительской власти”. Все содержание повести, автобиографическое в своей основе, явно было направлено на обличение системы тогдашнего воспитания, тесно связанного с крепостническим, казарменно-деспотическим строем и лицемерной и бездуховной официальной идеологией. В предисловии к этой повести, опубликованной в 1928 г., К.И.Чуковский писал, что “Тальниковы” по своему общественному направлению естественно примыкают к “Антону Горемыке” Григоровича, “Сороке-воровке” Герцена и другим обличительным повестям молодой натуральной школы 40-х годов”.

В этом же 1848 году в “Современнике” появляются “Степная барышня”, “Безобразный муж”, “Неосторожное слово”, в 1849 г. - “Пасека” и “Жена часовщика”, в 1850 г. - “Необдуманный шаг” и “Капризная женщина”. Содержание этих и последующих произведений, их проблематика и характеры героев были актуальны, читающая публика находила в них знакомые черты романтической прозы. Но художественное мышление Панаевой, генетически связанное с романтизмом, тяготеет в большей мере к реалистическому мировосприятию. оно стоит у границы двух миров - уходящего романтизма и рождающегося классического реализма, явно предпочитая реалистические тенденции. В ее произведениях размышления о новом уровне духовного сознания женщины связаны с господствующими идеями современной эпохи, с философской концепцией времени (“Женская доля”, “Рассказ в письмах”, “Три страны света” - в соавторстве с Некрасовым). Как и другие женщины-писательницы, Панаева главным образом посвящает свои повести проблемам женского равноправия, воспитания, любви и брака. Но ей свойствен особый почерк. Личность автора у Панаевой - это личность передового человека, борца с общественными пороками, человека, стремящегося выработать цельное мировоззрение, человека, владеющего не только высоким художественным мастерством, глубоким проникновением в психологические глубины, но и ироническим складом ума, не чуждого юмора; его светское острословие включает едкие сарказмы и сатирические блестки (“Роман в петербургском полусвете”).

В 30-40-е годы самым талантливым и ярким, высоко оцененным В.Г.Белинским, было творчество Зенеиды Р-вой (Е.Ган). Все ее повести (“Идеал”, “Напрасный дар”, “Медальон”, “Суд божий”, “Теофания Аббиаджио” и др.) - это поэтическая исповедь души мечтательной и отвлеченно-идеальной, с высокими духовными запросами; сюжеты повестей изысканны, иногда неправдоподобны, иногда “крепко отзываются марлинизмом”, но всегда полны глубоких чувств и высоких мыслей. Все это роднит писательницу с Е.Ростопчиной, Н.Дуровой, Ю.Жадовской, т.е. приверженцами высокого романтизма. На смену им пришли М.Жукова, Н.Викторова, Н. и А.Сусловы, С.Елистратова. В их творениях романтизм спустился на реальную почву. Они находят сюжеты для своих произведений в современной действительности, чаще всего в провинции. Они заботятся “о естественной жизни героев, сообразно с их положением в обществе и степенью их образованности” (Белинский). И хотя их повести, безусловно, отличаются от возвышенно-романтических творений предшественниц, поскольку их менее всего интересуют исключительные личности, гении, благородные черкесы, красноречивые рыцари, все-таки они изображают жизнь такою, “какою им хотелось бы ее видеть”; они слабо чувствуют пульс времени, их героини живут, не ощущая эпохи, не чувствуя перемен. Панаеву же не только интересует “человек середины”, близкий и понятный читателю 50-60-х годов. Она не просто показывает быт и нравы людей из разных сословий, а, воссоздавая характеры и образы, взятые из реальной, современной ей русской жизни, нащупывает свой путь к центральным проблемам века.

А.Я.Панаева, разделяя убеждения писателей “натуральной школы”, будучи близкой к демократическим кругам, испытывая творческое влияние Н.А.Некрасова, в споре “отцов” и “детей” всегда была на стороне “детей”. Ее творчеству свойственны были и публицистическая острота, и обличительная резкость, и демократический пафос, и стремление показать общественную, социальную враждебность героев-разночинцев дворянскому обществу. Панаева была беспощадна, разоблачая эгоизм и бессердечие, фальшь и лицемерие “высшего света”. Удивительной точностью и эмоциональной выразительностью отличается психологический рисунок полуиронического описания нравов этого общества. Талантливо и безжалостно обличала она нравственную развращенность его представителей (“Женская доля”). Это шло от искреннего и бескомпромиссного ее характера, подпитывалось сведениями из реальной жизни и, возможно, было результатом общения с людьми, составляющими гордость своего времени: она была почти 20 лет хозяйкой “литературного подворья”, куда вхожи были Белинский и Достоевский, Герцен и Чернышевский, Тургенев и Гончаров, Толстой и А.Дюма, Грановский и Григорович, Слепцов и Соллогуб и многие другие. Доброжелательная и внимательная Авдотья Яковлевна, умевшая принять и занять многочисленных посетителей “Современника” из любого слоя общества, имела достаточно возможностей наблюдать и изучать самые разные типы личностей, своеобразие их судеб, подробности жизни и быта и провинциальных жителей, и столичных денди.

Глубоко исследуя внутренний мир своих героев, традиционно используя наиболее распространенный в процессе становления русской прозы жанр так называемой “светской повести”, А.Панаева, стремясь к большей достоверности, возможно, учитывая опыт А.И.Герцена (“Записки одного молодого человека”, “Кто виноват?”) и увлечение современников “документальностью”, широко применяет эпистолярную форму, дневниковые записи и рассказ от первого лица, что позволяло глубже проникнуть во внутренние переживания героев, передать искренность, непосредственность и остроту их чувств (“Рассказ в письмах”).

Итак, Панаева, идя в ногу с веком, “выхватывая идеи из воздуха эпохи”, опирается на факт, “документ”, что диктовалось явной тенденцией сближения литературы с жизнью. Эта позиция доверия к жизни, неотделимая от гражданского мужества (“Идеалисты - трусы перед истиной”; “Враждебен истине и лжив романтизм” - Герцен), была подхвачена в литературе 60-70-х годов и соотносилась с другой установкой писателей-классиков - отражение истории в жизни отдельной личности.

Проза А.Я.Панаевой - свидетельство цельности ее мировоззрения, демократического склада ее мышления, прочных симпатий к молодому поколению, это, бесспорно, талантливая проза, занимающая скромное, но достойное место в литературном наследии прошлого века.