О.Л.Кочеткова

Грамматические экспликаторы модального значения

Необходимости в деловой письменности

Петровской эпохи

Являясь «общим для всех языков субстратом»¹, языковая модальность рассматривается лингвистами и как диахроническая универсалия², а следовательно, как явление, имеющее в рамках системы языка свой исторический путь, обусловленный поступательным развитием человека и общества.

Лексический, грамматический и стилистический строй русского национального языка в начальный период его становления в общих чертах можно охарактеризовать как «столкновение старого и нового, литературного и диалектного, национального и заимствованного, книжного и разговорного, нейтрального и экспрессивного»³, что в значительной мере связано с тенденциями социально-культурного развития России, проникнутыми идеей перестройки жизни общества.

Подобное «соперничество» в исследуемый период обнаруживается и у средств выражения той сферы объективной модальности, которая отражает «оценку говорящим способа связи между предикативными предметами»⁴с точки зрения ее возможности, необходимости, желательности.

Содержательную структуру модального значения необходимости образуют два ряда значений, противопоставленных друг другу субъективным и объективным характером причин, влияющих на необходимость осуществления этой связи. Поэтому принято различать необходимость субъективную и объективную.

Высказывания со значением объективной необходимости, находясь в известной зависимости от типа текста, его рационалистических параметров, характерны прежде всего для памятников официально-деловой письменности, язык которой обслуживал правительственную и административную ветви государства. «Перманентное» реформирование последнего в названный период, сопровождаясь законотворчеством, особенно бурным в Петровскую эпоху, породило огромное количество нормативных актов, которые и послужили материалом для некоторых наших наблюдений.

Модальность объективной необходимости изначально присуща подобным текстам с директивной установкой. Описываемым в них потенциальным ситуациям задано обязательное и безальтернативное решение, так как каузатором их выступает юридическая сила самого законодательного акта. Лексические и грамматические средства выражения этого модального значения, избирательность которых зависит от социальной значимости, информативной ценности и, наконец, от формы документа, являются адекватными для данного типа коммуникативных текстов и традиционными в своей функциональной перспективе для языка второй половины ХVII - начала ХVIII вв. в целом. Ср.: Всякий президент должен все указы его величества и сената, которые надлежат быть письменные и зарученные, а не словесны, неотложно исполнять... (Устав/Реформы, с.111);...того ради повинен впредь земский камерир во вся годы переписную книгу, купно с земскою ж своею книгою ж в камер-коллегиум отдавать... (Инструкция/Реформы, с.154);Уставляем духовную коллегию, то есть соборное правительство, которое по следующем зде регламенте имеет всякие духовные дела во всероссийской церкви управлять (Манифест/Реформы, с.140);...которые не учились, а нужды ради и за оскудением ученых приняты: тех перво в титулярные коллегии писать (Табель/Реформы, с.78) и др.

Однако обращает на себя внимание тот факт, что в той части нормативных актов, которая предусматривает санкции за противоправные деяния к выражению модального значения необходимости наряду с центральными экспликаторами с такой же регулярностью привлекаются грамматические средства дальней периферии, а именно глагольные формы будущего времени. Они употребляются в приблизительно равном процентном соотношении, что и специализированные лексические средства и инфинитивные конструкции. Являясь при этом носителями предикативности, они функционируют как простое глагольное сказуемое (формы будущего совершенного) и как связка быть (форма будущего несовершенного) с именной частью сказуемого, выраженной кратким страдательным причастием прошедшего времени. Ср.:А ежели священник в какую криминальную вину впадет, тогда по лишении его чина, от командующего, яко простолюдиняк судим будет (Уст.Морск./ Памятники-8, с.485);Ежели же ненужные жела станет допускать и делать, то и с челобитчиком денежным штрафом наказан будет (Ген.Регл./Памятники-8, с.85);Кто против того погрешит, онаго все товары описаны будут, и из тех едина часть в шпиталь, а другая Гевальдигеру, который будет за тем надзирание иметь, дастся (Уст.Воинск./Памятники-8,с.324);Ежели кто обиженному попрекать будет, хотя в его присутствии или отсутствии, то оный таковым же образом накажется, яко бы он сам те обиды учинил... (Уст.Воинск./Памятники-8, с.458);Такожде и оный офицер крепкий выговор получит, который над подчиненными своими в том смотреть не будет, и оных в их ленивстве не поправит (Уст.Воинск./Памятники-8, с.334).

«Богатейшие семантические, грамматические и стилистические возможности глагольного слова»⁵в его временных формах хорошо известны исследователям, отмечающим, что переносное употребление форм будущего несовершенного встречается редко⁶. Примеров с формой будущего несовершенного глаголабыть в составе именного сказуемого при этом не приводится.

Исходя из общего положения о контекстной обусловленности значения слова, отметим, что уже несущие в своей семантике значение ожидаемого действия⁷формы будущего времени, употребляясь в широком контексте с императивной окрашенностью, легко приобретают значение объективной необходимости.

Замечание о частотности употребления форм будущего времени справедливо лишь по отношению к языковому материалу Петровского времени, так как в нормативных актах второй половины ХVII века значение необходимости наказания выражают конструкции с независимым инфинитивом. Например, в Соборном Уложении царя Алексея Михайловича (1649) в этой функции выступают только инфинитивные формы, что, впрочем, характерно и для выражения значения необходимости в документе в целом. Ср.: А будет кто при Государе на кого, какие ни буди, оружие, а не ранит, и не убиет: и того казнити, отсечь рука (Улож./Пам.рус.пр.-6, с.38);А будет ранить, а не до смерти убьет: и ему учинити торговая казнь, и вкинути в тюрьму на месяц... (Улож./Пам.рус.пр.-6, с.22);А жены будет и дети таких изменников про тое измену ведали: и их по тому ж казнити смертию (Улож.,Пам.рус.пр.-6, с.29);Да будет сыщется про то допряма; и того богохульника обличив казнити, сжечь (Улож./Пам.рус.пр.-6, с. 22).

Логические причинно-следственные связи между явлениями объективной действительности - нарушением (преступлением) социальной нормы (закона) и неизбежной в таком случе негативной оценкой (наказанием) - получают языковую форму преимущественно сложноподчиненного предложения с условным придаточным, что является обстоятельством, поддерживающим общий модальный фон законодательных актов.

Переориентация в выборе средств выражения модального значения необходимости (вынужденности) в данном случае связана, видимо, прежде всего с экстралингвистическим фактом реформирования громоздкой приказной системы управления, законодательная база которого отличалась определенным примитивизмом, однообразием и жесткостью, что совпало с примитивным и однообразным синтаксисом письменного делового языка. Новое, более совершенное законодательство в форме указов, регламентов, уставов, инструкций, наказов, договоров и т.д. располагало и более тщательно разработанной системой наказаний, что потребовало разнообразных формулировок для называния их. Ср.: Кто лживую монету будет бить или делать, оный имеет живота лишен, и по великости нарушения сожжен быть (Уст.Воинк./Пам.рус.пр.-8, с.366);А ежели что у другого что испортит от небрежения, то заплатить должны (Уст.Морск./Пам.рус.пр.-8, с.476);А если кто против того поступит, онаго надлежит наказать по состоянию дела и чина тех особ, лишением чина, или биением кошками наказать (Уст.Морск./Пам.рус.пр.-8, с.499);А ежели кто в тh указные дни не будет кроме помянутых причин, и на том брать штраф за каждый день по пятьдесят рублев (Указ/Зак.акт., с.215);Також бы никто из тех, которые сквозь караул пойдут, денег или иного чего насильно брать не дерзал, под смертной казнию (Уст.Воинск./Пам.рус.пр.-8, с.363);Ежели биться начнут, и в том бою убиты и ранены будут, то как живы, так и мертвые повешаны да будут (Уст.Воинск./Пам.Рус.пр.-8, с.460) и др. Хотя и этот частный случай повышенной активности одного из периферийных средств выражения модального значения необходимости находится в русле закономерностей развития содержания категории модальности и средств ее выражения, расширение набора которых «представляет собой сложный семантически ориентированный процесс перераспределения функций между средствами разных уровней языковой системы при направленности изменения преимущественно от лексики к синтаксису и, далее, к морфологии...»⁸.

_________________________

¹ Мещанинов И.И. Структура предложения. М.; Л., 1963. С. 7.

² Ваулина С.С. Эволюция средств выражения модальности в русском языке (ХI- ХVII вв.). Л., 1988; Черепанова О.А. Лексико-грамматические средства выражения модальности в русском языке ХI - ХVII вв.: Дис. канд. филол. наук. Л., 1965.

³ Золотова Г.А. О характере нормы в синтаксисе // Синтаксис и норма. Л., 1974. С. 148.

⁴ Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность. Л., 1990. С. 123.

⁵ Прокопович Е.Н. Глагол в предложении. Семантика и стилистика видо-временных форм. М., 1982. С. 3.

⁶ Бондарко А.В., Буланин Л.Л. Русский глагол. Л., 1967. С. 107.

⁷ Никифоров С.Д. Глагол. Его категории и формы в русской письменности второй половины ХVI века. М., 1952. С. 64.

⁸ Ермолаева Л.С. Модальность: поиски общего, особенного, единичного // Функциональные, типологические и лингво-дидактические аспекты исследования модальности. Иркутск, 1990. С. 34.

Список сокращений

Зак.акт. - Законодательные акты Петра I: В 4 т. М., 1945. Т.1.

Реформы - Реформы Петра I. Сб. документов / Сост. В.И.Лебедев. М., 1937.

Пам.рус.пр.-6 - Памятники русского права. М., 1957. Вып.6.

Пам.рус.пр.-7 - Памятники русского права. М., 1963. Вып.7.

Пам.рус.пр.-8 - Памятники русского права. М., 1961. Вып.8.