Из выступления Генри Киссинджера перед прессой о Чили (16.09.1970 г.)

«Теперь любой может предсказать, что в случае победы Альенде возникнет серьезная вероятность, что уже в скором времени он установит некое подобие коммунистического правительства. В этом случае вы получите таковое не на отдаленном острове, не имеющем традиционных связей или серьезного влияния на Латинскую Америку, но в важной латиноамериканской стране, соседствующей, например, с Аргентиной, которая и так уже глубоко расколота внутри, с Перу, которое и без того уже движется в направлении, где нам трудно с ним иметь дело, и с Боливией, которая также движется в еще более левом, антиамериканском направлении...

Поэтому я не думаю, что мы можем питать иллюзии, что победа Альенде в Чили не создаст для нас огромные проблемы, для нас, а также для демократических и проамериканских сил в Латинской Америке, да и во всем Западном полушарии. Трудно даже предсказать, что может случиться с Советом обороны Западного полушария, с Организацией американских государств и т. д... Это одна из ситуаций, не слишком приятных для американских интересов» (Foreign Affairs. January, 1975. P. 297).

Критика политики сша по отношению к Чили (март 1974 г.) (Washington Star-News. 1974, March 3)

«Администрация Никсона ограничила возможности правительства Альенде получать иностранные кредиты и прекратила оказание ему иностранной помощи, продолжая лишь снабжать оружием и обучать чилийских военных. Таким образом, это были войска, обученные Соединенными Штатами и вооруженные американским оружием, которые свергли правительство Альенде... убили самого Альенде. Имеются многочисленные свидетельства того, что офицеры, которые отдали приказ о кровавом перевороте, а затем казни, по-видимому, тысяч чилийцев, поощрялись в этом их американскими поклонниками, как официальными, так и неофициальными» (47, 258-259).

Генри Киссинджер о результатах Совещания в Хельсинки (1975 г.)

«Возможно, советские руководители делали ставку на вероятность того, что конференция создаст по окончании какие-либо институты, которые либо растворят в себе НАТО, либо лишат его какого бы то ни было значения.

Это являлось чистейшим самообманом. Ни одна из стран НАТО не собиралась подменять декларативно-бюрократическими конструкциями Европейского совещания военные реалии НАТО или присутствие американских вооруженных сил на континенте. Москва, как выяснилось позднее, теряла от этой конференции гораздо больше, чем демократические страны, ибо в итоге она предоставила всем своим участникам, включая Соединенные Штаты, право голоса в вопросах политического устройства Восточной Европы...

Американское влияние способствовало сведению положения о признании границ к обязательству не изменять их при помощи силы, что являлось прямым повторением Устава ООН... Такого рода формальный отказ вряд ли можно было считать советским достижением. Даже это ограниченное признание их законности перечеркивалось утверждением... принципа, в основном отстаивавшегося Соединенными Штатами. Он гласил, что нижеподписавшиеся государства «полагают, что их границы могут быть изменены в соответствии с международным правом, мирными средствами и путем соглашения».

Наиболее важным положением Хельсинкских соглашений явилась так называемая «третья корзина» по вопросам прав человека... «Третьей корзине» было суждено сыграть ведущую роль в исчезновении орбиты советских сателлитов... Герои-реформаторы в Восточной Европе использовали «третью корзину» как фундамент сплочения в борьбе за освобождение своих стран от советского владычества...

Европейское совещание по безопасности, таким образом, сыграло важную роль двоякого характера: на предварительных этапах оно делало более умеренным советское поведение в Европе, а впоследствии – ускорило развал советской империи» (41, 691-692).