3. Теория уровней эквивалентности

Специфика перевода, отличающая его от всех других видов языкового посредничества, заключается в том, что он предназначается для полноправной замены оригинала. Вместе с тем мы неоднократно имели возможность убедиться в том, что абсолютная тождественность перевода оригиналу недостижима и что это отнюдь не препятствует осуществлению межъязыковой коммуникации. Вследствие отсутствия полного тождества отношение между содержанием оригинала и перевода принято обозначать термином «эквивалентность».

Переводы дифференцируются в зависимости от того, на каком уровне эквивалентности достигается общность ИТ и ПТ. К первому типу относятся те, эквивалентность которых с оригиналом достигается на уровне цели коммуникации.

В качестве примера рассмотрим эпизод из романа «Отель» американского писателя А.Хейли, в котором владелец отеля спрашивает у своего воспитанника, молодого негра, почему у него плохие отношения с управляющим отеля, на что тот ему отвечает: «Maybe there is some chemistry between us doesn't mix». В переводе читаем: Бывает, что люди не сходятся характерами.

Указать на наиболее общие аспекты содержания высказывания и определить лингвистическую реальность явления, которое называют целью коммуникации, позволяет указать классификация речевых функций. В современном языкознании используются различные принципы классификации таких функций. Наиболее убедительной представляется концепция известного лингвиста Романа Якобсона, который положил в основу своей классификации главные компоненты вербальной коммуникации. В любой коммуникации обязательно присутствуют шесть компонентов: отправитель сообщения, адресат, референт (то, о чем идет речь в сообщении), канал связи, языковой код и само сообщение, имеющее определенную форму. И высказывание, с помощью которого осуществляется коммуникация, может быть преимущественно ориентировано на один из этих компонентов. Соответственно классифицируются и основные речевые функции.

Если высказывание ориентировано на отправителя сообщения, выражая его чувства или эмоции, то оно выполняет эмотивную функцию. Установка на получателя информации реализует волеизъявительную или побудительную функцию, стремление вызвать у него определенную реакцию. Референтная функция, естественно, означает преимущественную ориентацию на содержание сообщения. Установка на канал связи имеет целью проверить наличие контакта, наладить или поддержать общение и поэтому именуется контактоустанавливающей или фатической. Ориентация на языковой код означает, что речь идет об устройстве самого языка, о форме или значении его единиц, то есть здесь реализуется металингвистическая функция. И, наконец, установку на форму сообщения, создающую определенное эстетическое впечатление, Р.Якобсон предложил относить к поэтической функции.

Таким образом, цель коммуникации, сохранение которой лежит в основе эквивалентности переводов первого типа, может быть интерпретирована как часть содержания высказывания, выражающая основную или доминантную функцию этого высказывания.

В приведенном выше примере перевода была сохранена референтная функция, выраженная в подразумеваемом смысле английского высказывания, что оказывается необходимым и достаточным условием эквивалентности перевода.

Важно отметить, что несохранение цели коммуникации делает перевод неэквивалентным, даже если в нем сохранены все остальные части содержания оригинала. Английская пословица «A rolling stone gathers no moss» описывает ситуацию, легко передаваемую в русском переводе, например: «Катящийся камень мха не собирает (или мхом не обрастает)». Однако такой перевод нельзя признать эквивалентным, поскольку рецептор перевода не сможет извлечь из него ту цель коммуникации, которая выражена в оригинале, поскольку для английского рецептора ясно, что в этой ситуации «мох» олицетворяет богатство, «добро» и что его отсутствие - явление отрицательное. Вот почему эта английская пословица выражает неодобрение, подразумевая вывод, что не следует бродить по свету, а нужно сидеть дома и наживать добро. И ее эквивалентным переводом будет русская фраза, имеющая ту же эмотивную установку (эмотивную функцию) и максимально воспроизводящая стилистическую форму пословицы (поэтическая функция) как, например, «Кому на месте не сидится, тот добра не наживет».

Во второй группе переводов близость к оригиналу будет еще большей. В переводе фразы The telephone rang and he answered it читаем: Зазвонил телефон, и он снял трубку. Вывод о том, что здесь перевод ближе к оригиналу, чем в предыдущем типе эквивалентности, основывается на нашем знании, того, что снять трубку это и значит ответить на телефонный звонок. Видно, что в нем описывается одна и та же ситуация, т.е. некоторая совокупность объектов, реально существующих или воображаемых, а также связи между этими объектами. Известно, что в высказываниях на любом языке, которые используются для указания на определенные ситуации, никогда не указываются все признаки описываемой ситуации, а называются только некоторые из них. Набор признаков, упоминаемых в высказывании, составляет способ описания ситуации. В любом языке большинство ситуаций можно описать разными способами, выбирая разные признаки. Однако в каждом языке могут существовать свои предпочтения, в результате которых способ описания одной и той же ситуации, используемый в одном языке, оказывается неприемлемым в другом. Именно это мы и обнаруживаем в рассматриваемой группе переводов, принадлежащих ко второму типу эквивалентности, которая заключается в сохранении двух частей содержания оригинала – цели коммуникации и указания на определенную ситуацию – при изменении способа описания этой ситуации. Можно говорить, что здесь имеется эквивалентность на уровне ситуации или ситуативная эквивалентность.

Следует отметить несколько особых случаев описания ситуации в переводе. Это прежде всего ситуации, которые всегда описываются одним и тем же способом, что часто имеет место в стандартных речевых формулах, предупредительных надписях, общепринятых пожеланиях и т.п. Так, указать, в какую сторону открывается дверь, нужно по-русски надписью К себе или От себя (англ. Push -- Pull).

Существуют такие ситуации, которые в одном языке описываются, а в другом как бы не существуют и не упоминаются в речи. Их называют ситуационными лакунами. Примером может служить ситуация, в которой принято желать здоровья человеку, когда он чихнет, а в Англии на это не принято обращать внимания.

В следующей группе переводов сохраняются уже три части содержания оригинала: цель коммуникации, указание на ситуацию и способ ее описания.

При выборе определенного способа описания ситуации следует помнить о нескольких видах варьирования семантической структуры высказывания.

1. При переходе от одного языка к другому варьироваться может прежде всего степень детализации описания. Некоторые признаки непосредственно включаются в высказывание, а другие могут оставаться подразумеваемыми, легко выводимыми из контекста. В этом отношении, английские высказывания часто оказываются более имплицитными, чем русские, и то, что в оригинале подразумевается, в переводе должно быть эксплицитно выражено. Возьмем простое английское предложение The workers demand the improvement of their conditions, перевод которого на русский язык не представляет трудностей. Однако при переводе обнаруживаем, что по-русски нельзя просто написать Рабочие требуют улучшения условий, а нужно указать условий чего (труда или жизни).

2. Особенно отчетливо выявляются в переводе различия в способе объединения в высказывании описываемых признаков ситуации как, например, при переводе фразы из романа английского писателя А.Кронина «Цитадель» Manson climbed into the gig behind a tall black angular horse. По-русски нельзя сказать Он сел в коляску позади лошади, поскольку получается как будто лошадь то же сидела в коляске. По-русски можно сесть позади кучера, позади другого седока, но нельзя сесть позади лошади, поэтому придется написать, что он сел в коляску, запряженную этой лошадью. Попутно заметим, что перевод этого предложения ставит перед переводчиком еще некоторые любопытные проблемы. Английское прилагательное tall нельзя перевести русским прилагательным высокий, поскольку по-русски является неприемлемым сочетание высокая лошадь. Это трудно логически объяснить, но русская лошадь может быть большой или крупной, но не высокой. Еще одну загадку задает переводчику прилагательное angular, образованное от существительного angle – угол. По-русски от слова «угол» можно образовать несколько прилагательных, но лошадь нельзя назвать ни угловой, ни угловатой, ни угольной. Переводчику придется предположить, что «углы» означают выпирающие кости, и выбрать вариант худая или костлявая.

В целом, английский язык гораздо свободнее сочетает отдаленные признаки, чем русский, что можно продемонстрировать на примере предложения из рассказа Г.Честертона Не found him in his slippered ease by the fire, в котором от существительного slipper (домашняя туфля) образуется неупотребительный глагол to slipper и второе причастие этого глагола соединяется с абстрактным существительным ease. Получается что-то вроде отуфленной легкости – сочетания, невозможного в русском языке, в связи с чем перевод будет перестроен: Он нашел своего друга отдыхающим в домашних туфлях у камина.

3. В разных языках могут обнаруживаться определенные предпочтения в указании направления отношений между признаками ситуации. Примером может служить перевод предложения из романа Дж.Голсуорси «Сага о Форсайтах» They had their backs to the sunshine now, в котором описывается эпизод, когда герои романа едут в открытом автомобиле, он поворачивает за угол, его дословный вариант перевода Теперь их спины были обращены к солнцу выглядит по-русски напыщенно и поэтому в переводе читаем: Теперь солнце светило им в спину.

Выделяется еще группа переводов, относящихся к четвертому типу эквивалентности, где, помимо цели коммуникации, указания на ту же ситуацию и способ ее описания, сохраняется и часть значения синтаксических структур исходного текста. В таких переводах используются аналогичные структуры, имеющие примерно те же значения в обоих языках. Например, английскому пассивному залогу в предложении The house was sold for eighty thousand dollars соответствует страдательный залог в русском предложении Дом был продан за восемьдесят тысяч долларов.

Порой полный параллелизм сохранить не удается, поскольку в следующих случаях наблюдается синтаксическое варьирование:

1. в выборе ближайшей синтаксической формы при невозможности использования аналогичной структуры. Например, русский страдательный залог менее употребителен, чем английский пассив, и английским пассивным структурам нередко соответствуют в русских переводах формы действительного залога: The port can be entered by big ships only during the tide. – Большие корабли могут входить в порт только во время прилива.

2. в изменении порядка слов при переводе при несовпадении его функций в двух языках. Например, в английском языке относительно фиксированный порядок слов определяет место отдельных членов предложения, а в русском языке он меняется в зависимости от коммуникативного членения предложения (тема-рематических отношений), которое в английском языке выражается, в частности, с помощью артикля, поэтому при переводе английского A boy entered the room наличие неопределенного артикля приведет к изменению порядка слов в переводе – В комнату вошел мальчик.

3. в изменении типа предложения. Например, в русских переводах английских технических текстов простые предложения могут заменяться сложными: The installation must function at low temperatures. The engineers should take it into account. Разработчики должны учитывать, что установка будет работать при низких температурах.

В рамках сопоставительного анализа обнаруживается еще одна группа переводов, в которых близость к оригиналу будет наибольшей, поскольку в них стремятся добиться эквивалентности на уровне семантики слов, что не всегда оказывается возможным из-за несовпадения значений слов в разных языках. Переводческие проблемы возникают в связи с каждым из трех основных макрокомпонентов семантики слова: денотативного, коннотативного и внутриязыкового значений.

Чаще всего возникают трудности при передаче денотативного значения, которые вызываются, в основном, различиями в номенклатуре лексических единиц, в объеме значений и в сочетаемости слов с близким значением. В языке оригинала обнаруживается немало слов, не имеющих прямых соответствий в языке перевода, например, английский глагол to tinker – неумело что-либо чинить или налаживать и существительное tinkerer.

При несовпадении значений слов-соответствий в двух языках по объему, слову с общим значением в исходном языке может соответствовать слово с более узким значением в языке перевода или наоборот. Например, английскому meal соответствуют в русском языке более частные названия приемов пищи: завтрак, обед, ужин.

Из-за различий в сочетаемости использование ближайшего соответствия также может оказаться невозможным. Если в оригинале человек проваливается в снегу up to his waist, то в переводе он окажется в снегу по пояс.

Таким образом, рассмотрев, каким образом эквивалентность может достигаться при переводе на каждом из пяти уровней, отметим, что правильное определение ее типа и связанных с этим переводческих проблем является ключом к их решению.