Поломка системы смысловой организации сознания
Поломка наступает в случае экстремального повышения чувствительности и снижения выносливости четвертого уровня, оборачивающихся сверхизбирательностью в контактах с другим человеком.
Задача обеспечения контакта решается здесь тоже самым радикальным способом: установления и удержания единственного, строго контролируемого по качеству контакта, воспроизводимого в очень дозированной и предельно стереотипной форме. Таким образом, и сам контакт во многом теряет свой приспособительный смысл развития произвольного взаимодействия и усвоения социального опыта. В то же время, ввиду актуальности проблемы возникновения дискомфорта, отрицательных переживаний, чрезмерно возрастает роль механизмов четвертого уровня в саморегуляции, и не столько даже как средства эмоционального тонизирования, сколько защиты от отрицательных переживаний Витально важным становится постоянное ободрение, одобрение, успокоение, похвала, побуждение близкого.
При этом переживания близкого являются настолько значимыми, что опосредуют все моменты взаимодействия с окружающим и блокируют развитие собственных индивидуальных механизмов адаптации. Взаимоотношения с миром строятся только опосредованно, через близкого, в рамках стереотипного контакта. Катастрофически не устанавливаются ни собственная дистанция, ни собственные привычки в отношениях со средой. Третий уровень не может развить механизм экспансии, поскольку новизна пугает, и любое затруднение, сбой в привычном стереотипе тормозит активность субъекта. Жизнь организуется строго по правилам, заданным близкими, они усваиваются в готовой форме и не могут редуцироваться, гибко применяться к обстоятельствам, поэтому субъект выглядит педантом, патологическим "занудой".
Иерархическая структура эмоционального переживания не может быть сформирована Субъект останавливается на самых примитивных ранних формах слияния в миметическом заражении. Однако если в норме на ранних этапах развития это уподобление в переживании организуется пластичным первым уровнем, позволяющим ребенку вместе с близким усваивать разнообразные формы отношений с миром и постепенно узнавать в них свои предпочтения, вырабатывать свою манеру отношений с миром, то здесь он жестко фиксирует заданные извне ориентиры. Произвольность поведения не развивается, потому что субъект не может активно присвоить способы самоорганизации и зависит от внешней помощи, от определенных ритуалом правильных форм жизни.
Активные отношения с людьми и, соответственно, с миром подменяются аутостимуляцией. Она принимает формы, характерные именно для приемов саморегуляции четвертого уровня: постоянного воспроизведения моментов стереотипного контакта с близкими, воспроизведения одних и тех же эмоциональных реакций, стимулирующих переживание защищенности, упорядоченности, безопасности.
Распад смысловой структуры предстает здесь как поломка системы организации поведения и сознания на четвертом уровне, которая может быть соотнесена с четвертой группой синдрома раннего детского аутизма.
Таким образом, проследив изменения форм сознания и поведения, происходящие по мере увеличения чувствительности четвертого уровня, мы можем отметить те же тенденции смены преимущества, даваемого его особыми способностями, нарастающей дефицитарностью вплоть до потери уровнем и всей системой адаптивного смысла. Необходимо, однако, отметить, что снижение выносливости в данном случае касается уровня, высшего в иерархии, и сосредоточение всей системы на разрешении его адаптационных задач оборачивается подавлением, недоразвитием низших механизмов - уровней индивидуальной организации сознания. Одним из последствий этого может стать "обескровливание", выхолащивание индивидуальной аффективной жизни, и, прежде всего, недоразвитие средств саморегуляции- поддержания индивидуальной стабильности в отношениях с миром.
Истощается и само переживание четвертого уровня, уменьшается радость непосредственного сопереживания и увеличивается ценность принесенной жертвы. Это может привести к преимущественной ориентации на идеальные моральные ценности в ущерб развитию конкретных привязанностей, взаимопонимания с окружающими людьми. И, несмотря на то, что эмоциональный контроль, казалось бы, сохраняет свое доминирующее положение, мы можем и здесь говорить о нарастающей опасности смысловой деформации системы и потери ею адаптивного смысла.
* * *
Таким образом, чрезмерное усиление или ослабление высшего, четвертого, уровня, определяет недоразвитие уровней организации индивидуальной аффективной жизни, противовеса, необходимого для сохранения целостности и управляемости всей системы сознания. В первом случае это происходит из-за высокой эмоциональной пластичности, во втором - из-за слишком сильного давления эмоционального контроля.
Завершая рассмотрение возможных форм изменения организации сознания, нам хотелось бы еще раз остановиться на некоторых моментах. Во первых, необходимо отметить тот факт, что и усиление, и ослабление отдельного уровня могут не только определить развитие индивидуальных отличий в организации сознания, но и стать причиной его патологических изменений.
Эти изменения во многом носят и симметричный, и зеркальный характер. Так, мы видели, что в обоих случаях особые параметры развития одного из уровней могут привести к трудностям в разрешении его адаптационных задач и, в конечном итоге, к деформации и разрушению всей системы смыслов.
Если рассматривать трудности в организации работы внутри самого акцентуированного уровня, то, видимо, в случае увеличения его выносливости в адаптации игнорируются задачи защиты-накопления, организации и учета отрицательного опыта. В случае же увеличения его чувствительности обеспечение защиты, наоборот, выходит на первый план, что может помешать развитию средств активного освоения среды. Точно так же в русле разрешения задач саморегуляции в первом случае будет более характерно использование средств непосредственного тонизирования витально значимыми впечатлениями, во втором - развитие средств защиты от неприятных переживаний, их связывание, редукция напряжения будут сочетаться с недостаточностью в развитии средств подъема активности.
Мы проследили также, что деформация и распад системы смыслов в этих случаях вызваны полярно разными причинами. Чрезмерное усиление одного из уровней подавляет возможность развития механизмов других уровней, что ведет к общему размыванию межуровневых отношений, ослаблению иерархических связей. В менее выраженной степени это может проявиться как особая незрелость, инфантильность структуры сознания; в более выраженной - стать причиной деформации и распада системы. Ослабление же ведет к сосредоточению всех уровней сознания на разрешении задач дефицитарного уровня, увеличении их нагрузки, развитии жесткости и хрупкости межуровневых отношений, что также может стать причиной деформации, и на этот раз - поломки системы.
В то же время сами признаки нарастания акцентуации, возможности деформации и разрушения системы смыслов в обоих случаях могут быть характеризованы одинаково: 1) акцентуация как выраженный дисбаланс в разрешении уровнем задач защиты и выработки форм контакта с миром, нарастание напряженности (внутренней или внешней) в сохранении целостности системы; 2) деформация как радикальное упрощение системы смыслов - снятие необходимости эмоционального контроля и выход на первый план адаптивных задач дефицитарного уровня. Система сохраняет целенаправленность в выполнении адаптивных функций, однако появляются выраженные влечения субъекта к получению определенных впечатлений (тонизирования или редукции напряжения), начинает формироваться зависимость от них; 3) эта зависимость, нарастая, нарушает баланс между адаптацией и саморегуляцией - и уровень, и система в целом теряют свои адаптивные функции, возможность целенаправленной организации поведения.
Акцентуация в развитии каждого уровня приводит в своей крайней степени к парадоксальным результатам: усиление выносливости уровней, направленных на разработку индивидуальных стереотипов в отношениях с миром оборачивается потерей избирательности; увеличение выносливости к интенсивности и напряженности отношений с миром становится причиной нарушения интуитивного понимания ситуации и самой возможности активной экспансии. Во всех случаях при экстремальном повышении выносливости субъект превращается в пассивного раба внешнего поля - его структуры, чувственного удовольствия, захватывающего напряжения опасности или аффектов других людей.
Экстремальное повышение чувствительности в каждом случае приводит к радикальному ограничению контактов со средой, фиксации максимальной дистанции, избирательности в контактах со средой и людьми, стремлению к полной редукции напряжения. Слом может произойти на разных уровнях, но в каждом случае реальные адаптивные задачи подменяются задачами саморегуляции. При этом в зависимости от уровня этого слома искомые впечатления могут быть разными, но всегда должны находиться под полным контролем субъекта и воспроизводиться им с помощью стереотипной аутостимуляции. Как мы уже говорили, именно эта картина разноуровневых сломов, представленная ранним детским аутизмом, и позволила нам разглядеть необходимые уровни организации нормального сознания.