У мужицкой власти сила велика

- Если так дальше дело пойдет, то и у Зимнего дворца, и даже у Московского Кремля найдутся свои хозяева, размышляют с тревогой и. о. главы поселковой администрации Геннадий Григорьевич Высокин и его замы, что теперь, все исторические заведения бывшим отдать? По какому праву они огородили и пруд, и парк? Где людям купаться и отдыхать?!

- Так ведь свинячат, небось, в историческом парке? – предположил я, зная норов русского отдыхающего.

- Этот вопрос можно решить! – отвечало начальство. – Надо поставить па берегу пруда три-четыре торговых ларька и обязать их хозяев убирать мусор...

Вот он, здоровый практичный взгляд купца Ермолая Лопахина на проблему русского вишневого сада!

- Откуда взялись эти баре?! - негодовали бухгалтерши санатория «Мцыри». - Они хотят вообще закрыть наш санаторий! А вы знаете, как быстро ныне туберкулез по стране размножается?!

Ну, еще бы ему не размножаться, если в туберкулезной столовой выпекают кренделя и торты...

А правду сказывает народ, – спросил я бухгалтерш, – что у вас в столовой для туберкулезных больных кондитерский цех открыли? Вы что?! Вы что?! Как можно такое?! – заголосили дамы, чересчур переигрывая. Помещения тублечебницы – в бывшей барской конюшне – скорее похожи на тюремный лазарет: в маленьких «камерах» со спертым воздухом старые, скрипучие шконки, протекающие умывальники, какие-то тряпки, прогнившие потолки... - снимать, разумеется, запретили.

От так называемого санатория до барского дома аккурат двадцать шагов. Я велел дворовым доложить о моем визите, и меня скоро проводили в будуар к молодой и прелестной дворянке Лермонтовой Марине Михайловне – дочери главного арендатора Михаила Юрьевича. Слегка поклонившись, она предложила сесть, выкушать кофе и выкурить сигарету. Неспешно расспросив о делах и «в каком, мол? полку служили?», барыня открыла компьютер и вынула текст своего письма В. В. Путину на жалобы жителей деревень: Подолино, Лигачево, Жаворонки, Голиково, Лугино.

После восстановления дома, парка и каскада прудов, поясняют прези­денту Лермонтовы, усадьба превратилась в зону отдыха, где люди рубят деревья для шашлычных костров, моют машины и мотоциклы...

- Я даже таблички развесила «ПРОСЬБА НЕ СОРИТЫ, - расска­зывает Марина Михайловна, а они, представляете, все равно везде сорят и сорят! Мы мусорные баки привязывали цепями к вековым липам, продырявили в тех баках днища, чтобы сделать их непригодными в хозяйстве, но их все равно воруют вместе с цепями! А мусор мы собираем самосвалами! Поэтому и огородили, но парк запирается только на ночь, а днем - пожалуйста, для всех ворота открыты.

- Тогда почему же люди подписали жалобы?!

Мне показали нескольких подписантов.

- Да мы на коптильный цех жаловались, от него вонь жуткая, – пояснили люди, – тогда нам женщина из администрации сказала: подпишитесь против этого цеха, мы и поставили подписи, а потом оказалось, что наши подписи к другому письму приложили.

Вот так и ввели в за­блуждение нас с президентом, но зачем? Да просто из вредности к господам. Когда те обустроили усадьбу, при­шел человек: «Я от администрации. Есть предложение убрать с вашей усадьбы всех туберкулезных больных (обрадовал он господ), а на их место завезти наркоманов!» Господа округлили глаза: «Да вы понимаете, какие деньги можно от наркомании поиметь?! Эту программу международные фонды будут оплачивать!» Товарища не поддержали, с тех пор у Лермонтовых с начальством отношения и обострились. О выводе тубдиспансера речь уже и не шла. А прямо на усадьбе непонятливых господ, обозначенной в документах правительства Московской области особо охраняемой территорией памятника истории и культуры федерального значения, разрешили строить коттеджи. Прямо в сотне шагов, напротив старинной церкви XVIII века, некая гражданка Хромых С. Н., прописанная в Москве, отстроила с разрешения сельсовета каменный дворец высотой чуть пониже самого храма, с пристройками и с охранниками. Какие у той гражданки площади, не ведают даже в поселковой администрации: «А кто ее знает, она забор все расширяет и расширяет». На жалобы церковных прихожан Хромых дала пояснения в поссовет: «В целях повышения экологии - уборки мусора вокруг моего участка -мною был перенесен забор от границ моего участка на пять соток земли... В целях повышения экологии прошу разрешить мне выкупить прилегающую землю к моему участку10 соток...».

- Но откуда у гражданки Хромых С. Н. такие миллионы в наше трудное время, когда учителя в Таганроге получают 1,5-2 тысячи рублей? – спросил я в поселковом совете. И мне объяснили, что гражданка Хромых это только по документам, а настоящий хозяин прицерковного особняка - работник одной московской прокуратуры.

А-а, ну это другое дело! Прокуроры у, нас на ниве борьбы с преступностью, конечно же, заслужили право!