Ііі. Традиции в познании. Научная школа

3.1. Традиции и реальность

Европейское общество перестало быть "традиционным" в понимании традиционалистов в 1350 году, с началом Столетней войны. За этим последовала Реформация, потом Контрреформация, потом якобинская Революция, начало Нового времени. Сложилось другое общество – общество, которое противостояло иерархической организации, ориентированной на внечеловеческие ценности, общество, которое стало ориентироваться на ценности сугубо имманентные, социальные, человеческие. В XIX веке это было общество, в основе которого лежали англосаксонские протестантские ценности, даже когда речь идет о Франции.

Как же сами традиционалисты определяют Традицию, то, от имени чего они выступают? Традиция в понимании традиционалистов – это не то, что обычно на газетном публицистическом уровне или уровне научно-популярных брошюр понимается под словом "традиции" с маленькой буквы. Традиции с маленькой буквы – это некий фольклор, передача определенных сведений, наработок, жестов, элементов культуры, которые в принципе есть не что иное, как коллективная привычка, "обычай". У Генона есть на этот счет статья, которая так и называется - "Обычай против Традиции". Конечно, есть общее семантическое поле или общее функциональное совпадение этих традиций с маленькой буквы и Традиции с большой буквы. Оно заключается в том, что Традиция тоже имеет свои институты, структуры и механизмы воспроизведения, действующие во времени. И в этом пересечении терминов обозначается то, что многие фольклорные традиции на самом деле являются осколками, отголосками, забытыми, уже искаженными, не помнящими своей сути отпадениями от Традиции. Они передаются людьми, не понимающими значения того, что они передают, такими Аринами Родионовнами, убаюкивающими подопечных своими рассказами, но подлинного, священного, тайного смысла того, что они показывают или рассказывают, не понимающими. Это крайняя степень отпадения от Традиции, дегенерации той большой серьезной Традиции, смысл которой заключается не в том, что нечто передается, но смысл которой, если говорить с точки зрения традиционалистов, в том, что нечто пребывает вне времени и имеет прямое отношение к тому, что пребывает во времени. Иными словами, Традиция – это некое явление вневременного во временном, внечеловеческого в человеческом.

Традиция – это некая подлинная данность, пребывающая вне времени, вне поколений, вне истории, но перманентно разными техническими способами открывающая себя во времени и в истории и создающая, творящая под себя институты, которые это воспроизведение во времени поддерживают, передают, готовят людей, способных по своим природным данным понимать эту реальность, весь этот громадный комплекс. В конечном счете, все общество должно было быть в недавнем прошлом, а в некоторых местах мира еще является обществом традиционалистским, традиционным, в котором все является неким институтом, обслуживающим проявление этого вневременного факта.

3.2. Научная школа

Наука, а вместе с ней современная цивилизация, началась в тот момент, когда люди открыли, что утверждения, касающиеся окружающей природы, человеческой жизни или сообществ людей, можно и нужно

доказывать. Именно открытие техники доказательств, а потом логики как науки о доказательных утверждениях и было началом науки. Наука родилась в VI в. до н. э. в Древней Греции, когда родилось критическое мышление, которое опиралось не на традицию или авторитет, а на независимое от личности доказательство. Его можно было записать, передать другому, оставить потомкам для развития или проверки. От вопроса «Как получить данное решение?» греки совершили гигантский скачок к вопросу «Почему решение именно такое?». Они задали себе и нам «сто тысяч почему», на самые глубокие из которых нет ответа до сих пор.

Именно греки с их демократией, многолюдным обсуждением важных решений создали предпосылки учения о математическом доказательстве. Понятие «доказательство» было интуитивно понятно гражданам греческого города. Греческие купцы, столкнувшись с обширными знаниями египтян и вавилонян, неожиданно обнаружили в них противоречия: например, в Вавилоне площадь круга находят по формуле 3R2, а в Египте — по формуле ((8/9)2R)2 (формулы словесные). Необходимо выбрать, которая из них правильная. Яростные споры не закончатся ничем, если нельзя шаг за шагом, опираясь на абсолютно всеми разделяемые представления (аксиомы, постулаты), доказать истинность своих утверждений. Так появились первые математические доказательства. Когда (удивительно быстро) развилась техника математических доказательств, родилась логика – наука о доказательных рассуждениях. С этого времени на два тысячелетия символом научного знания стала «Геометрия» Евклида, построенная «по заветам» «Логики» Аристотеля. Обе они послужили образцами для создания римской «Юстиции», современной астрономии, механики Галилея-Ньютона и всех других наук нового времени.

Вместе с критическим мышлением и логикой в науке появилась личность. Имена египетских и вавилонских ученых неизвестны, и это неудивительно: ведь все сведения о мире казались древним вечными и неизменными. Напротив, греки уважают человека как личность; значит, его имя необходимо сохранить. Первое имя, которое дошло до нас, — Фалес Милетский: купец, мореплаватель, математик, физик и философ. У яркой личности могут быть (хотя и не обязательно) ученики. Так появляется греческая научная школа – прабабушка наших школ, лицеев, университетов, аспирантур, научно-исследовательских институтов и лабораторий. Первой школой, вероятно, была школа Фалеса.

Это одно из самых великих мгновений в истории человечества. Именно поэтому Древнюю Грецию называют колыбелью современной цивилизации, современной науки. Благодаря доказательствам и крити­ческому мышлению, греки всего за несколько столетий совершили такой прорыв, что в XX веке Альберт Эйнштейн называл «Геометрию» Евклида наиболее глубоко поразившим его математическим сочинением.

Центральной проблемой познавательного отношения человека к миру является проблема познаваемости мира. Следует отметить, что решение этой проблемы, начиная с древних времен, порождало серьезные трудности, связанные как с реальными сложностями процесса познания, проявляю­щимися в неполноте знаний и наличии больших массивов непознанного, так и с особенностями развития науки и самой философии в известные периоды. Эти трудности связаны, в частности, с тем, что наши органы чувств сходно реагируют на различные раздражители. Так, глаз не только на свет и цвет, но и на механическое и электрическое раздражение реагирует свето- и цветоощущением. Именно на почве подобных трудностей еще в древности родился скептицизм, сторонники которого выражают сомнение в возможности получения достоверных знаний, а позднее, уже в Новое время, сформировался агностицизм Юма и Канта, о чем ранее уже шла речь. Д.Юм считал, что человек может иметь дело только со своими ощущениями и за их пределы выйти не способен, в силу чего вопрос о существовании, а значит, и познании внешнего мира становится бессмысленным. И.Кант, в отличие от Юма, признавал существование внешнего мира, но это мир вещей в себе, недоступный человеку, который ограничивается в познании опять-таки миром своих ощущений. Позднее очередной рецидив агностицизма был связан с механизмом, выросшим на почве трудностей истолкования новых открытий в физике на рубеже XIX и XX столетий. И хотя агностицизм имеет основания в сложностях самого познавательного процесса, однако согласиться с его пессимистическими выводами о познавательных потенциях человека было бы ошибкой. Решение о познаваемости мира чаще всего базируется на том, прежде всего, что ощущения, представления, понятия, будучи в конечном счете продуктами развития природы и общества, должны соответствовать им, адекватно отражать природные и социальные объекты. Обращая внимание на это, Л.Фейербах писал, что глаз солнцеподобен. Иными словами, глаз вызван к жизни светом, а значит, способен отражать и свет, и цвет. Но, пожалуй, не это самое важное. Важнее то, что вывод о способности человека (и человечества) познавать мир есть итог, вывод изо всей истории развития познания, процесса непрерывного превращения непознанных вещей, "вещей в себе" в вещи познанные, в вещи для нас. Наконец, самое главное, решающее подтверждение познаваемость мира находит в предметной практической деятельности. Именно в практике, в эксперименте, в индустрии, опредмечивая, материализуя свои знания и тем самым своеобразно сопоставляя их с объектами, доказывает человек мощь, посюсторонность своего мышления, его способность познавать мир. Познание – сложный, многогранный процесс, исследуемый рядом наук. Теория познания сосредоточивает свое внимание на философских, мировоззрен­ческих аспектах этого процесса, изучает его самые общие закономерности.

По мере саморазвития науки в ней все более и более важную роль начинает играть научная школа.

Научная школа (в психологии) (от греч. schole) — способ и форма организации кооперированной научной деятельности, реализующей единство процессов познания и передачи накопленных знаний. Под «школой научной» понимают:

1. научно-образовательную школу, формирующую будущих исследователей;

2. исследовательский коллектив, группу ученых, совместно разрабатывающих под руководством лидера (главы школы) созданную им исследовательскую программу;

3) направление в науке, возникающее благодаря установлению определенной традиции, охватывающей целый ряд ученых и исследовательских коллективов.

Научная школа играет важную роль в развитии психологии со времен древней, античной науки, когда психологическое знание формировалось в недрах философских и естественнонаучных учений (школы стран Древнего Востока, а также древнегреческие школы: Пифагора, Гиппократа, софистов, Сократа, Платона, стоиков, скептиков и др.). При этом развитие шло в направлении от школ – хранителей неперсонифицированного знания (Древний Восток) к школам – прообразам исследовательских коллективов (школа Аристотеля). Развитие психологических знаний в средневековых школах, преимущественно схоластических, носило в основном репродуктивный, а порой и реакционный характер. Существенное возрастание роли научной школы произошла в Новое время в связи со стремительным прогрессом науки, превращением ее в профессию, а также благодаря переходу научной деятельности из области преимущественно индивидуального труда в сферу коллективного. Научная школа явилась главной организационной формой, в которой совершался процесс преобразования психологии из отрасли философских знаний в самостоятельную дисциплину. Важную роль в этом процессе сыграла школа научная В. Вундта, носившая научно-образовательный характер. В ней прошло подготовку первое поколение исследователей, ставших создателями лабораторий экспериментальной психологии в различных странах. Эклектический характер концепции Вундта обусловил то, что подавляющая часть этих исследователей (О. Кюлъпе, С. Холл, Д. Кеттел, В. М. Бехтерев, Г. Мюнстерберг и др.), отвергнув указанную концепцию, выдвинули новые исследовательские программы и создали собственные научные школы. Вундтовской ориентации продолжали следовать Э. Б. Титченер в США (см. Структурная психология) и Г. И. Челпанов в России, организовавший большую научно-образовательную школу, где осваивали экспериментальные методики молодые исследователи, которые в дальнейшем подвергли критике субъективный метод (см. Интроспекция), перешли на позиции марксистского понимания сознания и внесли значительный вклад в формирование советской психологии (Л. Блонский, К. Н. Корнилов. С. В. Кравков, Н. А. Рыбников, П. А. Шеварев, В. М. Экземплярский и др.). Развитие психологии в XX в. связано с формированием школ – направлений, определивших макроструктуру современной психологии, таких, как структурализм функционализм, бихевиоризм, необихевиоризм, гештальтизм, фрейдизм, неофрейдизм. В советской психологии, единой философской основой которой является диалектический и исторический материализм, важная роль принадлежит школам М. Я. Басова, Л. С. Выготского, С. Л. Рубинштейна, А. Н. Леонтьева, А. Р. Лурия, Б. Г. Ананьева, Б. М. Теплова, Д. Н. Узнадзе и др.

Афинская школа — это научная школа в полном смысле слова: содружество критически мыслящих людей, у которого в каждый момент есть лидер. Вместе они больше, чем сумма всех по отдельности: они усиливают и дополняют друг друга, составляя своеобразную команду (вратарь,защитники,полузащитники,напададющие). Лидер команды часто играет роль тре­нера, объединяя разнородные усилия, улаживая конфликты, подытоживая результаты, расставляя приоритеты, ставя задачи. Лидера уважают, у него учатся, но его и критикуют, ему возражают – порой резко, часто превос­ходя его в некоторых областях (Платон говорил об Аристотеле, что тот ведет себя подобно молодому жеребенку, лягающему свою мать). Лидер определяет и структуру отношений внутри школы. Великими лидерами Афинской школы были Сократ, потом его ученик Платон, а затем Аристотель. Научные школы часто спорят друг с другом, но все вместе они опираются на внутреннюю логику науки и изменяют свои взгляды только под действием доказательств. Высший авторитет для них — доказательная истина.

Сегодня наиболее распространенной является трехаспектная модель науки: во-первых, наука – это особого рода деятельность, включающая особые цели, методы их достижения и т. п.; во-вторых, наука - это совокупность знаний, объединяющих различные концепции, теории, категориальный аппарат и т. п.; в-третьих, наука - это социальный институт, включающий отдельных ученых и их формальные и неформальные объединения, организации и т. п.

Сегодня сам термин «научная школа» весьма многозначен: а) учебное заведение (институт, университет и т.п.); б) направление в науке; в) форма организации научного сообщества. В третьем значении мы и будем употреблять этот термин.

Научная школа – это интеллектуальная, эмоционально-ценностная, неформальная, открытая общность ученых разных статусов, разрабаты­вающих под руководством лидера выдвинутую им исследовательскую программу. Существенным признаком научной школы является то, что она одновременно реализует функции производства, распространения, защиты научных идей и обучения молодых ученых.

На формирование научных школ оказывает влияние ряд факторов, в том числе: высокий уровень развития науки, наличие у лидера школы не только качеств, необходимых для научной деятельности, но и качеств чело­века, способного сплотить вокруг себя творческий коллектив. Научные шко­лы сыграли важную роль в развитии научного знания. Так, интерес и популя­рность педагогической концепции И.Ф. Гербарта были обусловлены в значи­тельной степени деятельностью его учеников и последователей (Ф. Стой, А.Г.Штрюмпель и др.). Успех педагогической системы Дж. Дьюи во многом был определен созданной им научной школой (группа талантливых единомы­шленников в составе Э. Дьюи, Г. Тафте, Дж. Р. Энджелл, Дж. Г. Мид и др.).

Комплексные исследования С. Т. Шацкого стали возможны также благодаря созданной им научной школе (в ее составе были А. А. Никольский, М. Н. Скаткин, В. Н. Шацкая, Л. К. Шлегер, Е. Я. Фортунатова и др.). Значительный вклад в развитие современной отечественной педагогики внесли научные школы Т.Е. Конниковой, М. И. Махмутова, Л. И. Новиковой, В. А. Сластенина и ряда других.