6. Вклад пыпина

В ИЗУЧЕНИЕ ИСТОРИИ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Точнее, может быть, следовало бы говорить о его вкладе в изучение не истории литературы, а истории культуры России. Но все равно этот вклад очень велик. Пыпин находится вне конкуренции со стороны какого бы то ни было другого современного ему историка русской литературы.

В трудах Пыпина в последовательном и связном изложении предстала вся умственная жизнь русского общества в течение многих веков.

Причем в литературе – как все представители КИШ – он настаивал на необходимости изучения ВСЕГО историко-литературного материала: наряду с первостепенными писателями – писателей 2 и 3 ряда (потому что во второстепенных фигурах легче обнаружить определенные ОБЩИЕ черты).

Для метода анализа Пыпина характерен интерес к историческим и литературным «частностям». В основу большинства трудов положены НЕИЗВЕСТНЫЕ до того, труднодоступные и редкие документы и исторические свидетельства.

Пыпин открыл целые ОБЛАСТИ новых исследований:

- древнерусскую апокрифическую литературу;

- старинные русские сказки и повести;

- славянские литературы;

- одним из первых Пыпин обратился к изучению бесцензурной – потаенной – литературы;

Впервые в русской науке после длительного «табу» Пыпин легально писал на многие прежде «запретные» темы: о значении Радищева и Новикова; о масонстве; о декабризме; о скептицизме Чаадаева; о славянофильстве и западничестве и о многом другом.

Обсуждение многих такого рода вопросов В ПЕЧАТИ до Пыпина было совершенно немыслимо. Пыпин же писал обо всем подобном совершенно свободно и много, отстаивая необходимость свободы научной мысли.

По своей мировоззренческой ориентации Пыпин был противником славянофильства и особенно народничества – он был убежденным ЗАПАДНИКОМ. В его трудах – настоящая апологетика Петра 1 и петровских реформ. Ощутимо сильное влияние Чернышевского – для Пыпина его двоюродный брат был, по его словам, «ближе, чем родной». После ареста Чернышевского Пыпин взял на себя заботу о нем и его семье¹.

Поскольку Пыпин не был преподавателем (он работал профессором Петербургского университета только один год) – у него не было учеников в прямом смысле слова. Но его признавали своим учителем многие крупные литературоведы: Александр и Алексей Веселовские, Евгений Соловьев (Андреевич), Н.К.Пиксанов, П.Е.Щеглов и мн. др.

Он имел огромное влияние на литературоведение, на интеллигенцию русскую вообще – в течение многих десятилетий. Не случайно труды Пыпина были включены в список национализированных сочинений русских писателей-классиков, утвержденный в 1918 г. декретом В.И.Ленина

3.2. Николай Саввич Тихонравов (1832-1893)

Н.С.Тихонравов в свои студенческие годы был лучшим учеником С.Шевырева, приверженца «эстетического» метода.

Но И.Тэн после знакомства с его трудами стал для него в ряд первых научных авторитетов.

Отражение в литературе исторической эпохи, «среды», условий народной и общественной жизни – в центре внимания Тихонравова как исследователя литературы.

С этих позиций бывший ученик Шевырева вел борьбу с устаревшим «эстетическим методом». Поворот к ИСТОРИЧЕСКОМУ изучению литературы, совершенный в середине Х1Х в., был в значительной мере закреплен в трудах Тихонравова.

ПРОГРАММНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ его теоретической и историко-литературной концепции таково:

«В настоящее время история литературы заняла прочное место в ряду наук исторических; она перестала быть сборником эстетических разборов избранных писателей; ее служебная роль эстетике кончилась, и, отрекшись от праздного удивления литературным корифеям, она вышла на широкое поле положительного изучения всей массы словесных произведений, поставив себе задачей уяснить исторический ход литературы, умственное и нравственное состояние того общества, которого она была выражением; уловить в произведениях слова постепенное развитие народного сознания, – развитие, которое не знает скачков и перерывов.

Отдельное литературное произведение эта наука перестала рассматривать как явление исключительное, вне всякой связи с другими, перестала прилагать к нему только чисто эстетические требования.

С изменением задачи изменилось и значение источников. На 1-й план начали выдвигаться литературные произведения, которые даже не упоминались в прежних историях литературы.

С другой стороны, стараясь объяснить появление и значение известного литературного произведения в длинной цепи других, история литературы стала дорожить теми подробностями, которые содействуют уяснению этого вопроса: отсюда любовь к полным изданиям писателей, к собиранию биографических данных, к изданию рукописей, редких старопечатных книг и др.»¹

Это программное положение целиком совпадает с установками КИШ и по строгости и четкости формулировок ее основных принципов могло бы считаться ее манифестом.

Н.С.Тихонравов резко расширяет (наряду с Пыпиным) ТЕМАТИКУ научных исследований: с его точки зрения, науке надлежит изучать не только классику и не только с эстетической точки зрения.

Главные объекты его научных изысканий: редкие рукописные тексты, «подлые» книги народного чтения, раскол как явление народной жизни и литературы, вольнодумство петровских времен, деятельность П.Новикова, масонство, мещанская литература, театр ХУШ века. С ЭСТЕТИЧЕСКОЙ точки зрения эти явления не представляют большого интереса. С точки зрения КИШ – напротив: все пласты литературы, в том числе и эти, представляют интерес для науки.