Глава XI. Политико-правовые учения европейской реформации XVI века

1. Реформация как этап в развитии европейской полило правовой мысли. Общая характеристика

Реформация (лат. reformatio — «преобразование») — религиозное | жение XVI века в Европе, направленное против католической дер» приведшее к расколу западного христианства на католичество и про тантизм, в сравнении с Возрождением стало вторым этапом формир* ния концептуальной модели буржуазною индивидуалистического о( ства и светского государства.

Любая религия развивается в форме циклического движения м« Писанием (сакральным текстом Откровения) и Преданием (комменщ ями богословов к нему). Текст Писания по своему.характеру многозна* образен и метафоричен. Как правило, он не имеет внутренней логически структуры и поэтому неприменим для создания конкретных социады и политико-правовых доктрин. Поэтому богословы создают Предан производя таким образом логическое структурирование Писания. Г1р этом идет формализация и схематизация текста, что приводит к исчезн! вению многозначности Писания.

Его «открытость» как системы сменяется «закрытостью» для дальнем шего толкования, при этом решение прикладных задач регулирования го­сударственной и общественной деятельности достигается за счет удален ш от смыслового ядра первоначального текста.

По мере своего развития теологическая религиозная доктрина все бо] лее удаляется от смысла Писания, что в конце концов приводит к утрал их связи. Внешне это проявляется в очевидном несоответствии теории Писания и жизненной практики его приверженцев и особенно в нравствещ ной деградации духовенства. Индийские брахманы VI века до нашей эры, как и европейские католические иерархи XYI века нашей эры, демонстри-t ровали вопиющий аморализм, стремление к материальным благам и свет­ским удовольствиям, а отнюдь не к служению Брахме или Богу.

По мере роста нравственной деградации католического духовенства деградировало и европейское общество. Это вызывало рост потребности в пророке, который вывел бы его из этой деградации, обновил бы христиан Л ство, восстановил бы искренность веры и ликвидировал бы власть мерт-л вых схоластических догматов и обрядов.

Формирующееся буржуазное общество нуждалось в рационализации! христианства, которое дало бы нравственную и религиозную санкцию их* трудолюбию, предпринимательской инициативе и стремлению к обога-I щению. Такое общество нуждалось в новом типе государства, которое был

шин ировало неприкосновенность прав частной собственности, обеспе- -I it hi л национальный суверенитет от вмешательства извне римско-ка- шцчшфй церкви, от постоянных и бессмысленных, с точки зрения бур- L* щи, династических войн, и гарантировало бы таким образом стабиль- т поступательное развитие национальной экономики.

| мысл Реформации XVI века заключался именно в таком разрушении Ьичогических схем, в возвращении к первоначальной многозначности /т .///(/я и в поиске в нем ответов на новые вопросы современности.

2. Консервативная теория Реформации Мартина Лютера

\\ 1517 г. профессор Витгенбергского университета и доктор ббгосло- | ими Мартин Лютер (1483-1546) вывесил на двери церкви в Виттенберге свои цишенитые «95 тезисов», которые и стали манифестом начала Реформа­ции. Он говорил о том, что римский папа из-за своей аморальности, кор- 111умнированности потерял легитимность своей власти как наследник апо- I юла Петра, и поэтому христиане всей Европы, чтобы спасти свои души, I- должны прекратить ему подчиняться.

Лютер сосредоточил свою критику на практике продажи индульгенций (г. е. отпущения грехов за деньги), как на наиболее вопиющем примере И морализма и корыстолюбия католической церкви. Он в принципе отри­цает смысл католических обрядов как таинств, т. е. магических действий, направленных на изменениеюкружающего мира, на победу божественно­го начала над дьявольским, на спасение душ верующих и тем самым на приобретение церковью земной светской власти. Такую рационализацию христианства М. Вебер позже назовет «расколдовыванием мира».

Лютер доказывал, что католичество из богослужения выродилось в идо­лопоклонство в роскошно убранных церквях и монастырях. Зарождающа­яся буржуазия требовала более экономной и дешевой церкви, упрощения обрядности, «национализации» накопленных церковью сокровищ и уст­ранения многочисленного паразитического монашества.

Протестантское рационализированное христианство формировалось как религия для индивидуалистического рыночного буржуазного общества и становилось религиозно-этической системой, сдерживающей проявле­ния ренессансного «титанизма», вседозволенность и распущенность по­ведения индивидов.

Ключевым догматом теории Реформации Лютера является догмат о «все- священстве». Он предлагает ликвидировать функцию церкви как посред­ника между Богом и человеком и таким образом ее «демократизировать». При этом духовенство должно превратиться из архаичной закрытой при­вилегированной и паразитической касты, изолированной от мирян, в От­крытую для всех способных и достойных мирян группу служителей Бога.

В лютеранских общинах пастыри стали выборными на основании н> моральных (авторитет среди членов общины) и профессиональных ние богословия) качеств. Их основной функцией стало не исполнена таинств, не литургия или театрализованное красочное представление слм бы Богу, которое воздействовало, в первую очередь, на эмоции прихоиИ а проповедь — своеобразная «лекция» священника, т. е. рациональ^И трактовка христианских заповедей, которая посредством логически <ш снованных умозаключений воздействовала именно на разум слушателе^ Лютеранские, как и другие протестантские священники, жили среди си их прихожан и поэтому могли осуществлять непосредственный и пос янный моральный контроль за их поведением.

В протестантизме спасение души человека осуществляется «верой, а добрыми делами», т. е. внутренним совершенствованием, а не обрядам Спасение верой происходит в рамках непосредственного общения чел века и Бога, в которое не может вмешаться ни другой человек, ни др группа или организация (церковь).

Человек в протестантской культуре обретает «внутреннее одиночество которое становится сакральной санкцией для его внешнего одиночества качестве самодостаточной автономной ответственной личности.

Важнейшей предпосылкой трансформации средневекового типа лич ности в новоевропейский становится перевод Библии с древних «мертвы: ' языков на национальные «живые» языки. Сам Лютер первым перевел Пи сание с латинского на немецкий язык, и, таким образом, каждый грамотС ный верующий в Германии получил возможность читать и трактовать Биб­лию самостоятельно, без обращения к церковным авторитетам.

Спасение души теряет внешние формализованные признаки, его кри­терием становится добродетельное поведение человека. Таким образом, поведение индивида освобождается от внешнего регламента сословий, цехов, гильдий или религиозных конфессий. Оно становится «открытым», обретая свободу передвижения, местожительства и выбора профессии. Именно достижение успехов в выбранной профессии и означает религи­озное спасение, т. к. оно означает принесение пользы ближним и, следо­вательно, добродетельное поведение.

Основной добродетелью человека в протестантском обществе стано­вится рационально организованное и мотивированное трудолюбивое по­ведение в рамках своего профессионального призвания, направленное на производство материальных или духовных благ. Этот феномен позже М. Вебер назовет «протестантской этикой», а К. Маркс — «идеологией пер­воначального накопления капитала». «Протестантская этика» ликвидирует ценность иррациональной щедрости аристократии, паразитирующей за счет эксплуатации других сословий, и поставит в качестве основного стан­дарта потребления не аристократическую «роскошь», а буржуазный «ком­форт» как рациональное использование накопленного капитала.

и трактате «О светской власти» (1523) Лютер возвращается к постулату ItHUiciо апостольского христианства о разделении всех христиан на мень- <ж!цг то истинно верующих праведников, которые способны жить без го- ■цщктвснного принуждения, и на большинство грешников, которыхтоль- щ > ила государства может удержать от неправедных поступков, в мире и

ишкойствии.

Истинный христианин, по мнению Лютера, не нуждается в государ- I шинной власти, но он должен помогать своим ближним, а это возможно lii'ii.KO при посредничестве государственных институтов. Поэтому он дол-

• I и подчиняться законам, платить налоги, защищать его во время войны. || го же время следует учитывать, что законы государства распространяют­ся только на материальную сферу жизни христианина и не должны ни в И1К0Й степени затрагивать жизнь его души.

Лютер считал, что церковь должна быть отделена от государства и Под­чинить свою деятельность государственным законам, но при этом только церковь может выносить вердикт о соответствии или несоответствии го­сударственной политики христианским нормам. Такое взаимодействие церкви и государства позволяет ввести принцип веротерпимости и свобо- ды совести как основу концепции автономной и самодостаточной лично­сти и как основу гражданского мира.

Именно этот принцип был положен в основу Аугсбургского религиоз­ного мира (1555), который завершил войну католиков и протестантов в

1. Ьрманий уравнением прав всех религиозных конфессий по принципу «чья страна, того и вера».

Таким образом, Лютер начинает различать институциональный й лич­ностный уровни политической деятельности. Индивид у Лютера выходит из-под прямого контроля государственных, церковных и социальных (со­словных) институтов. Прямой контроль сменяется косвенным, т. е. инди­вид теперь обязан подчиняться не прямым приказам авторитарных лиде­ров, а косвенным указаниям пасторов, пресвитеров и других религиозных авторитетов. Индивид получает свободу действий в рамках религиозно­моральных норм и государственных законов, независимо от их содержа­ния. При этом любые формы антигосударственных действий Лютер счи­тает происками дьявола.

Лютер понимает право как иерархичную систему законов. Он выделя­ет:

• высший божественный закон, который является высшим и подчи­няющим все остальные;

• естественный закон, который происходит из требований природы и в соответствии с которым организуется повседневная жизнь людей;

• имперский закон, в соответствии с которым организуется государ­ственное управление;

• земельный закон, в соответствии с которым организуется месте управление.

Теория Реформации М. Лютера стала смысловым ядром формируюцИ гося протестантизма и обеспечила переход от. средневековых политики правовых концепций к концепциям Нового времени.

3. Радикальная теория Реформации Жана Кальвина

Жан Кальвин (1509-1564) вошел в историю Реформации как основатаЯ Женевской республики и более радикального течения протестантизма теоретические основы которого он изложил в своей работе «Наставлена в христианской вере» (1536). Он организовал в Женеве своеобразную тео кратическую республику, в которой власть принадлежала выборной кои* систории пресвитеров (старейшин), дьяконов и проповедников. ОпьД выборности духовенства стал прообразом для позднейших демократия Западной Европы.

Ключевой догмат теории Кальвина — это догмат о предопределении. Ка1 толические теологи,.начиная с Августина, исходили из того, что Бог создал человека двойственным существом, в котором греховное тело борется ш праведной душой. Из этого следовал вывод, что католическая церковь может спасти человеческую душу через обряды таинств.

Кальвин же считает, что Бог создал греховным и тело, и душу, и таким образом один человек (священник) другого человека спасти не может. Это может сделать только Бог, предопределив каждого человека к спасению или к гибели еще до его рождения. Кальвин и его последователи восприЯ нимали масштаб Бога и человека как несоизмеримые. Бог «устраняется#! из мира, который «предоставляется» человеку в полное владение. Человек получает полную свободу в своих действиях, отвечая за их последствия спасением или гибелью своей души непосредственно перед Богом, но не перед другим человеком или церковью.

Спасение или гибель души человека проявляется не в религиозных об­рядах, а исключительно в его земных успехах или неудачах в рамках его призвания, т. е. профессиональной деятельности.

Формирование раннего капитализма привело к росту имущественной дифференциации, которую нужно было обосновать. Кальвин решает зада­чу религиозного санкционирования собственности с помощью догмата о предопределении. Человек может получить капитал только по воле божь­ей, и, следовательно, он отвечает перед Богом и обществом за его разум­ное и добродетельное использование.

Капиталист может использовать свой капитал только в интересах об­щества, т. е. не растрачивать его, а накапливать и производить с его помо­щью какие-либо материальные или духовные блага. Если человек по воле

hi *i ii I ic получил капитал, он может спасти свою душу только добросовест­но исполняя обязанности, трудясь в рамках своей профессии.

Кальвин, как и Лютер, считает, что врожденная греховность человека •пишется причиной появления государства. Поэтому человек должен под­чиниться государственным установлениям, как проявлениям божествен­ной воли.

IJ то же время Кальвин полагает, что церковь не должна подчиняться Государству, а государство не должно вмешиваться в дела церкви, как и в духовную жизнь христианина, т. е. он отстаивает его право на свободу со- нести. Христианин же имеет право на вооруженное сопротивление светс­кой власти, если ее действия не соответствуют христианским нормам.

Таким образом, у Кальвина намечается переход к концепции народно­го суверенитета как основе республиканского государственного устрой- с та. Одновременно «протестантская этика» стала механизмом мотивации иерующих к активной производительной деятельности, средством обес­печения социально-политической стабильности и мирного взаимодей­ствия верхов и низов в западноевропейских обществах при достаточно иысоком уровне социальной дифференциации.

Ечава 12. ПОЛИТИКО-ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ ЭПОЩ АНГЛИЙСКОЙ БУРЖУАЗНОЙ РЕВОЛЮЦИИ I XVII ВЕКА

1. «Левиафан» Томаса Гоббса

Томас Гоббс (1588-1679) родился в семье сельского священника. В 1603- 1608 гг. он учился в Оксфордском университете, после окончания которо го получил степень бакалавра искусств. После того, как в 1640 г. в Англии начинается революция и гражданская война, он эмигрирует в Париж, где остается до 1651 г., являясь домашним учителем будущего короля Карла II. После установления протектората Кромвеля Гоббсу разрешают возвратиться на родину.

В 1642 г. в Париже он издает трактат «О гражданине», а в 1651 г. в Лондо­не выходит его главный труд «Левиафан, или Материя, форма и власть го- сударства церковного и гражданского».

Методология Гоббса формировалась под сильным влиянием идей Воз-] рождения и Реформации. Деизм Реформации лег в основу его эмпиричес- ' кой картины мира. Гоббс исходит из понимания Бога, как творца мира и автора его законов, который непосредственно не вмешивается в течение земных дел. Бог является «часовщиком», а мир — созданными им «часа­ми», которые он создал, «завел» и предоставил своей воле и разуму. Чело­век действует в этом мире, руководствуясь своей волей и постигая его сво­им разумом без помощи веры.

Гоббс создает сенсуалистскую (от лат. sensus — «чувство») теорию позна-1 ния, считая, что человек не обладает врожденными истинами, а получает их из внешнего мира на основании опыта и органов чувств.

Гоббс полагает, что мир состоит из естественных (природных) и искус­ственных (экономических, социальных и политических) тел. Как есте­ственные, так и искусственные тела функционируют по универсальным законам на основе врожденных или приобретенных качеств, т. е. Гоббс не различает особенности естественно-научного и гуманитарного знания. Он считает его в равной степени достоверным.

Гуманистический антропоцентризм стал основой органицизма в его концепции государства, построенного по образцу человеческого организ­ма.

Гоббс впервые в истории политико-правовой мысли создает светскую концепцию государственно-политической, власти. Он представляет госу­дарство подобным механическому агрегату, который движется по законам, подобным законам движения людей, карет или других механизмов или живых существ.

IliftOc переходит от теологических к естественно-правовой теории про- Ярождения государства как результата общественного договора, т. е. дей-

• iiiiiCi людей, а не Бога.

Мыслитель проводит десакрализацию и юридизацию понимания сущ- ш 1Гin и закономерностей политической жизни. В качестве юридического МНиштаба для оценки правовых норм он использует «золотое правило хри-

1. шиаиасой этики»: «не делай другим того, чего не хотел бы, чтобы сделали writ*». Гоббс отказывается от средневекового патримониализма, т. е. от по­нимания государства как продолжения личности и собственности прави- №]я.

Движущей силой развития государства Гоббс считает потребности лю- рй, которые удовлетворяются в их взаимодействии и общении. Основ-

2. i.iми человеческими качествами являются разум и эгоизм, которые лежат п основе «естественных страстей» — эгоистического стремления индиви- шin к богатству и власти за счет окружающих. Гоббс считает, что к войне нудут три черты природы человека — соперничество, недоверие и стремле­ние к славе, а целями войны являются нажива, честь и безопасность.

Так возникает естественное состояние общества как война всех против Неех и как господство «естественных страстей». Они парадоксальным об­разом превращают абсолютность свободы и прав естественного человека н абсолютность его несвободы и в полное бесправие. Если любой человек может убить любого другого человека, то и он может быть убитым любым другим.

Гоббс приходит к выводу о невозможности гарантирования прав чело- иска на жизнь (безопасность) исключительно на основе его физической силы. По его мнению, не сила, а закон как рациональная универсальная юридическая форма социальных отношений может быть мерой индиви­дуальной свободы.

Гоббс видит основную причину взаимного желания зла в претензиях людей на одну вещь при невозможности ее одновременного использова­ния или раздела. Среди разных людей неизбежно возникают противоре­чивые представления о собственности и о нормах общественного поведе­ния — о полезном и вредном, о добром и злом, о справедливом и неспра­ведливом.

Исторический прототип естественного состояния Гоббса — это не пер­вобытное общество, которое, как известно, отличалось не безграничной свободой, а, наоборот, жестким контролем поведения индивидов с помо­щью обычаев и табу, а революционная анархия, свидетелем которой он был у себя на родине и от которой бежал.

Концепция Гоббса продолжает традицию «политического реализма», у истоков которой стоял Н. Макиавелли. Гоббс полагал, что природное стрем­ление людей к объединению основано на их эгоизме, на любви к себе, но не к ближним (как полагали Аристотель и его последователи). Человек Гоб-

бса стремится к господству над другими людьми, но не к сообществу с n|A 1 Именно через господство, а не через взаимопомощь он стремится прийО ретать материальные и духовные блага.

Все долгосрочные объединения людей, по его мнению, основаны н< взаимном страхе, а не на благожелательности. Причину этого страха видит в природном равенстве людей, которое является причиной их ной способности причинить вред друг другу. Таким образом, Гоббс orfljp цает разумность средневековых иерархических сословных обществ и lit I реходит к раннебуржуазному эгалитаризму.

Выход из такого естественного состояния Гоббс видит в заключении ф щественного договора, т. е. в создании государства и в. переходе к граждане I кому состоянию. Для него договор — это консенсусное состояние сознания 11 воли подданных/граждан данного государства.

Чтобы заключить такой договор, люди должны договориться меж» собой о делегировании государству своих прав на гарантии своей безоппс ности и наказания тех, кто эту безопасность нарушает. Условием индиии дуальной безопасности является подчинение воли каждого индивида вол| другого человека или собрания, представляющего волю всех и каждого в I отношении всего необходимого для достижения мира.

При этом люди отказываются от сопротивления государственной вли сти за исключением случаев угрозы их жизни со стороны государства. И силу порочности людей их безопасность можно обеспечить не доброволь ным соглашением (которое неизбежно будет нарушено), а принуждением и страхом наказания.

Гоббс предоставляет государству право использования «меча справедМ ливости» для обеспечения внутреннего порядка. Он считает, что только

I

внутренний порядок и единство могут обеспечить безопасность государ-И ства от внешних врагов. Таким образом, право «меча справедливости» со-Ш впадает у Гоббса с правом «меча войны». По его мнению, государство впра-Ш ве принудить граждан к участию в войне и наказывать за отказ (дезертир-Я ство).

Это означает превращение абсолютной свободы в условную или отно­сительную, т. к. у естественного человека при его превращении в гражда­нина помимо прав появляются обязанности. Гоббс считает эти категории! эквивалентными, т. е. Права должны соответствовать обязанностям.

Гоббс полагает, что в области публичного (политического) права госу-1 дарственная власть должна быть абсолютной, т. е. в области политических ! отношений у государства (Левиафана) должны быть только права, а у под-1 данных — только обязанности. В то же время в области частноправовых Я отношений у подданных должен быть широкий набор прав и свобод.

Гоббс различает номинальную и реальную государственную власть как | власть над абстрактными подданными и над их конкретным имуществом. 1

I Hi не признает для граждан абсолютного права частной собственнос-

Н), и идя в этом силу, разрушающую его Левиафан. Собственность граждан Ьдпотся их трудом, но при переходе к гражданским законам они переда­ри государству абсолютное право собственности, отдавая часть ее в виде Ицлогов, которые государство устанавливает, равномерно распределяя их ||Н!ДИ различных социальных слоев, в качестве их платы за охрану безо­ст пости.

1. оббс определяет государство как «единую личность, чья воля основана т соглашении многих людей». Народ, как государство, руководит через ре- |ннгшцию воли одного человека (монарха) или собрания (парламента). При {ном общее собрание обсуждает различные индивидуальные и групповые [иггсресы и формулирует волю большинства, как общую волю, подчиняю­щую волю меньшинства.

Гоббс использует для обозначения государственной власти символ Ле­виафана (Левиафан — это морское чудовище, огромный змей или кит, из Нстхого завета), чтобы подчеркнуть ее органичность. В Левиафане Гоб- рсп:

• верховная власть — его душа и источник движения;

• должностные лица — его суставы;

• советники — его память;

• наказания и награды — его нервы;

• благосостояние частных лиц — сила государства;

• безопасность — его занятие;

• справедливость — его разум:

• законы — его воля;

• гражданский мир — здоровье государства;

• смута и противоречия — болезнь государства;

• гражданская война — гибель государства.

Государство Гоббса — это суверен, т. е. носитель государственного «лица» или политической власти, которую он осуществляет через избираемых или назначаемых должностных лиц. Для Гоббса суверен — это юридическая и ло­гическая первопричина власти, которая направляет и обусловливает деятель­ность государственного механизма.

В то же время в своей деятельности государственный механизм подчи­няется не субъективной воле суверена, а объективным естественным и позитивным законам.'

Гоббс различает суверена как первопричину государственной власти и должностных лиц, осуществляющих эту власть. Он вводит в политико­правовую мысль принцип «сдержек и противовесов» как условие стабиль­ности и эффективности деятельности различных частей государственного механизма. Деятельность чиновников должна подчиняться естественный и позитивным законам, но не произвольной воле суверена.

Переход от естественного к гражданскому состоянию в юридически смысле означает переход от естественных к позитивным законам. ВсрХШ ная власть государства реализуется через установление, публикацию и лик* видацию гражданских законов, т. е. единых правил поведения граждан, !

В полномочиях государства находится назначение должностных лиф (чиновников) и судей, объявление войны и заключение мира, расследощ ние внутренних споров и предотвращение их перерастания в беспорядки

Гоббс определяет право как «свободу каждого пользоваться своими спщ собностями согласно истинному разуму». Мыслитель видит смысл права ■ достижение поставленной цели при наличии прав на необходимые дли этого средства.

Гоббс выделяет первооснову естественного права как права каждой человека на все, в силу чего каждый человек по мере своих способностей защищает свои тело и жизнь. Он создает перечень естественных законом:

1. необходимо стремиться к миру везде, где это возможно, или ис­кать средства для ведения войны;

2. «соглашения должны соблюдаться» в силу равной свободы заклю­чающих их сторон, т. к. их невыполнение делает их бесцельными;

3. запрещено принимать услугу, если оказывающий ее агент оказы­вается в худшем положении, что влечет за собой продолжение вой­ны;

4. необходимо учитывать различие своих и чужих интересов и харак­теров; в сделках нужно быть готовым отдать лишнее, но не отни­мать необходимое;

5. необходимо прощать вину преступника при его раскаянии;

6. целью наказания должна быть не месть за причиненное зло (тали­он) как бесцельное удовлетворение самолюбия, а исправление преступника для будущего блага;

7. запрещается оскорблять других людей словом, делом или выраже­нием лица, выражая тем самым презрение и ненависть;

8. все люди по своей природе равны друг другу; они неравны по сво­ему богатству, знатности или власти, основанных не на естествен­ных, а на гражданских законах; разум человека требует подчине­ния себе, но не другим;

9. каждый человек обязан предоставлять другим те же права, кото­рые он требует для себя; только равенство возможностей делает разумным вступление индивида в сообщество;

10. справедливость должна побеждать лицеприятие, что проявляет­ся в беспристрастном распределении прав;

11. при невозможности раздела собственности необходимо ее совме­стное использование - по желанию или (при ограниченном ко­личестве) в установленном по соглашению порядке, пропорцио­нальном количеству пользующихся;

12. общее пользование собственностью определяется очередью или жребием; естественное соглашение определяется правом первого владения, а произвольное соглашение — случаем;

13. право владения устанавливается по первому захвату;

14. при установлении мира посредники неприкосновенны;

15. при несогласии сторон в споре о применении законов к фактам назначается арбитраж;

16. никто не может быть арбитром в своем деле;

17. никто не может бьггь арбитром в деле, победа в котором даст ему славу или выгоду;

18. в спорах необходимо определять факты по показаниям не сто­рон, а беспристрастных свидетелей;

19. решение арбитра должно быть свободно от соглашения со сторо­нами;

20. решения должны приниматься на основе здравых суждений, а не аффектов (пьянства и др.).

Гоббс различает формы государства по носителю верховной власти. Он Выделяет как самостоятельные формы монархию, аристократию и демо­кратию, считая (вслед за Боденом) тиранию, олигархию и анархию только отрицательными оценками других форм их политическими противника­ми.

При этом Гоббс не ставит проблему выбора оптимальной формы госу­дарства, различая их в первую очередь по способности ликвидировать анар­хию, которую он считает гибелью государства или состоянием, противо­стоящим всем остальным формам.

Гоббс различает монарха и тирана не по объему власти, а только по спо­собу ее получения, соответственно с согласия или без согласия граждан в рамках аристократии или демократии, и по способу правления, соответ­ственно, справедливому (почетному) и несправедливому (позорному). Гоббс различает аристократию оптиматов и олигархию магнатов не по спо­собу правления, а по личным качествам правителей.

На основании опьгга английской индепендентской республики «крес­та и арфы» 1649-1652 гг. Гоббс чрезвычайно негативно оценивает демокра­тию. Он считает ее самой неустойчивой формой государства, которая пре­образуется либо в аристократию, если передает власть собранию оптима­тов, либо в монархию, если передает власть одному человеку. Передача власти монарху может быть либо безусловной, что создает наследствен­ную монархию, либо условной, ограниченной определенным сроком, после окончания которого народное собрание вправе решать вопрос о государ­ственном устройстве.

Сам «народ» Гоббс оценивает как «разрозненную толпу» и считает не­способным выступить в качестве суверена или вынудить монарха (арис­тократию) отвечать за свои действия.

Монархия в сравнении с демократией является более эффективным способом управления государством. Гоббс рассматривает верховную власть] как управление, процесс, эффективность которого во всех формах госуА дарства в одинаковой степени зависит от ее неделимости и оперативное J ти.

Монарх может принимать решения в любое время и в любом местея демонстрируя тем самым физическое единство верховной власти. В то же время в демократии парламент скован сроками и местом проведения сесЯ сии, что замедляет принятие решений. В перерывах между сессиями пар-¹ ламента в государстве отсутствует верховная власть, что угрожает внутрен- J ними беспорядками или внешними вторжениями. Если собрания провоЯ дятся в произвольно выбранные сроки и местах, то это угрожает появлеЛ нием соперничающих партий.

Для Гоббса демократия — это «толпа Неронов», т. е. демагогов-оратоЯ ров, чье влияние основывается не на умении управлять государством, а на лести народу. Если монарх способен определить предел могущества част-1 ных лиц без нанесения вреда государству и тем самым предотвратить разЯ гул страстей, то демократия отличается превращением этих страстей эгоЯ изма и ненависти во взаимное истребление. Гоббс считает, что произвольЯ ные беззаконные казни возможны и в монархии, и в демократии, но в пер-* вом случае это личная вина монарха, а во втором — порок государственно-И го строя.

Обогащение частных лиц за государственный счет возможно в обоих государствах, но монарх ограничивает его узким кругом приближенных, а демократия приводит к «кормушке» практически неограниченное коли­чество «неронов» с их родственниками и друзьями.

По мнению Гоббса, монархия и демократия отличаются равной степе-1 нью свободы и законности. Он понимает свободу как право Делать все, чтаЯ не запрещено законом, в то время как именно монархия лучше, чем де-1 мократия, способна обеспечить законность государственного управле-1 ния.

Гоббс видит недостаток демократии в том, что она допускает к участию в управлении государством не готовых к этому граждан. Это приводит к бессмысленной борьбе честолюбий ради «пустой славы» и к пренебреже-1 нию мудростью. Частные лица демагогически требуют господства для себя под видом требования свободы для всех. Их красноречие используется дляЯ достижения политических побед, а не для поиска истины. При неудаче в попытке убедить противника «нероны» прибегают к силе, а это ведет к граж-Я . данской войне и к разрушению государства.

Гоббс создает теорию рационально-правового механизма функциони- '■ рования протектората О. Кромвеля как авторитарной государственной вла-1 сти, способной ликвидировать революционный хаос и насилие. Он заимЯ ствует из концепций абсолютной монархии Фомы Аквинского и Ж. Бодена

Идею преимуществ монархической власти как наиболее постоянной и ста­бильной. Он говорит об основном критерии достоинства монархической масти, как о единстве интересов монарха и народа: «слава монарха заклю­чается в богатстве и безопасности его подданных».

Несомненной заслугой Т. Гоббса стало создание концепции гражданс­кого общества, чье существование органически связано с существованием г I лбильного суверенного государства, обеспечивающего для этого обще- (I на единое и неделимое правовое поле.

2. Либерализм Джона Локка

Джон Локк (1632-1704) родился в Рингтоне в юго-западной Англии в семье судебного чиновника. Во время революции его отец участвовал в Иойне в армии парламента. Д. Локк в 1652 г. окончил богословский фа­культет Оксфордского университета, но отказался от карьеры священни­ки и увлекся естественными науками.

В 1667 г. он становится домашним врачом Энтони Эшли Купера (графа Шефстбери), лорда-канцлера в администрации Карла II Стюарта. В 1682 г. 111ефстбери за противодействие королевской политике Реставрации и вос­становления в правах католиков попал в опалу и эмигрировал в Голлан­дию, а затем во Францию. Локк уезжает вместе со своим покровителем, и в 1688 г. они'оба возвращаются в Лондон вместе с войсками Вильгельма III < )ранского.

Естественно, Локк становится главным теоретиком и идеологом «слав­ной революции» 1688 г., свергшей династию Стюартов и окончательно ус­ыновившей в Великобритании конституционную монархию.

В 1696 г. Локк становится комиссаром торговли и колоний, непосред­ственно участвует в учреждении Английского банка. В 1700 г. он из-за тя­желой болезни (туберкулез) уходит в отставку и до смерти занимается толь­ко научными изысканиями.

В 1667 г. Д. Локк публикует свой «Опыт о веротерпимости», в 1686 г. — «Опыт о человеческом разумении», в 1690-1692 гг. — два «Письма о веротер­пимости», а в 1689-м — «Два трактата о государственном правлении».

Метафизический материализм Локка основан на физике Ньютона й п I омистике Гассенди и Бокля. По мнению Локка, мир состоит из матери- ильных объектов, сил И веществ, которые движутся в соответствии с инер­цией гравитации, управляемой законами механики Ньютона. Локк завер­шает создание эмпиризма, теории опытного познания мира,' которое на­чинают Ф. Бэкон и Т. Гоббс.

Гносеология Локка сенсуалистична. Он считает, что низший матери- пи ьный уровень бытия познается человеком с помощью чувств, которые ивляются «закономерными продуктами вещей». В то же время Локк выделя- с г высший уровень бытия — духовных субстанций, которые являются ос-

новой чувственного опыта и познаются только методом рациональной р«>ф лексии (наблюдения разума за своей деятельностью).

Локк — рационально мыслящий деист. Он полагает, что божестваiH® воля определяет те свойства материи, которые невозможно объяснив помощью человеческого разума, в частности, материя получает от littft способность мышления. Мыслитель отказывается от платоновского штш визма как концепции врожденных идей, «вспоминаемых» философам п. 0ц отказывается и от средневековой схоластики, т. е. от познания путем у|Н зрительных спекуляций.

Таким образом, в гносеологии Локка завершается трансформация Kiut%» винизма в деизм. Божественная мораль, основанная на Откровении, пр| вращается у него в естественную мораль, основанную на законах прпро ды. Естественный закон морали у него — это интерпретация естественного права.

Суть естественной морали, общей для всех народов — это вера во все­могущество Бога и во власть государя. Естественная мораль руководи поступками человека — его стремлением к наградам и к избежанию нак|? заний. В основе естественной морали лежит разум человека, который на правляет его волю и подавляет страсти.

Естественная мораль становится основой справедливости, т. е. основы социальных отношений и сохранения порядка в человеческих сообществаХ| Локк видит смысл добродетели в ее полезности, смысл добра — в стремле­нии к счастью и удовольствию, а зла — в избежании страданий. Локк -1 прагматик, и в центре его мира оказывается человек, который имеет ра­зумно обоснованные потребности и право эти потребности удовлетворять,

Этическая концепция Локка лежит в основе его концепции веротерпи­мости. Проблема веротерпимости была чрезвычайно актуальна в Англии второй половины XVII века, в период ожесточенной борьбы протестанте^ кого большинства и католического меньшинства.

Локк полагает, что если разум получает истину из ощущений, то вера -Я из божественного Откровения. Откровение дает людям нравственный за-_; кон, но поскольку Откровение доступно только вере, а человек должен ориентироваться в своем поведении на основании разума, то возникает релятивизм (относительность) нравственных законов, наблюдаемых у раз-Я личных народов.и религиозных конфессий в различные исторические эпо­хи. Следовательно, ни одна религия или нравственный закон не имеют преимуществ над другими.

Локк считает, что голос совести человека является результатом его вое- ■

питания и условий жизни, Что и обусловливает различие моральных сис­тем в различные эпохи и страны. Для Локка разум является средством пре- , одоления этого релятивизма (относительности) моральных оценок. В кон- | цепции Локка заметны следы экуменизма как концепции, обосновываю- 1 щей объединение церквей.

Локк видит причины религиозных войн и зверств инквизиторов не в

• yin христианской религии, а в ее искажениях. Он не видит противоречий mi жду Откровением как «естественным разумом» и разумом как «есте- Штнным Откровением».

11о Локк различает веру, которая возникает в результате деятельности Hi I инных пророков, и суеверия, которые возникают в результате деятель­ности лжепророков. Истинные пророки постигают божественное Откро­ит не на основе своего дарования, путем значительных усилий. Но на од­ною такого пророка приходятся сотни и тысячи лжепророков, которые Подменяют божественную истину своими фантазиями. Их цели не транс- Исндентны, они направлены не на приближение к Богу, а на достижение «гмной власти.

Локк считает, что вера отличается от фантазий тем, что имеет опреде­ленные правила, внешние признаки («чудеса»), которые и подтверждают наличие в ней «естественного разума» Откровения.

Проблема заключается в том, что лжепророкам гораздо легче получить Власть в сравнении с политиками, военачальниками; т. е. с теми, кто не обращается к религиозной аргументации. Массы более склонны доверять таким лжепророкам, т. к. из-за постоянного тяжелого труда они не имеют досуга, необходимого для получения образования и у них отсутствуют

11. нтеллектуальные качества, позволяющие определять истинность или лож­ность пророчеств. Откровение в сравнении с логическими рассуждения­ми более легко утверждает мнение пророков в сознании верующих.

При этом лжепророки в отличие от пророков обращаются к низшим сторонам человеческой души. Их самомнение рождает религиозное исступ­ление и приводит к фанатизму, к убежденности в собственной исключи­тельности, в максимальной близости к Богу, к истинности только своей религии и, следовательно, в своем превосходстве над окружающими. Лже­пророки обращаются не к разуму, а к воображению своих последователей, они льстят им, выпячивая их мнимые достоинства и скрывая их действи­тельные недостатки — лень, глупость и невежество.

Локк считает, что человек больше склонен доверять общепринятым ав­торитетам и поэтому следовать мнению своих друзей или партии, и это приводит людей к крайностям: либо к абсолютной покорности, либо к аб­солютной свободе. Эти крайности проявляются либо в рабстве, либо во вседозволенности и во взаимоуничтожении, разновидностью которого и являются религиозные войны. По его мнению, это нарушает основной ес­тественный закон и принцип государственного правления: принцип со­хранения мира.

Прекращение религиозных войны и обеспечение мира возможны толь­ко, если государство будет отделено от церкви и сможет обеспечить свобо­ду совести человека и веротерпимость во взаимоотношениях конфессий.

При этом Локк не распространяет веротерпимость на атеистов, т. к., Ц его мнению, только вера обеспечивает соблюдение людьми договоров мол ду собой на основании подчинения божественному авторитету. Только ■ рующие смогут выполнять договоры даже в ущерб себе и тем самым оба печивать сохранение гражданского мира и согласия. Он считает атеисЯ хуже еретиков, видит в них антиобщественные элементы, постоянно Я рожающие смутами и мятежами.

В первом из двух «Трактатов о государственном правлении» Локк крЩ тикует теорию патримониального государства английского мыслится Р. Филмера, изложенную в его работе «Патриарх» (1642 г.). Филмер исхф дат из того, что первый человек — Адам — является праотцом всего чело! чества и, следовательно, он является архетипом, моделью и источнике законности власти всех современных монархов. Если Адам получил от Бог абсолютную власть над своими детьми по праву их рождения и заботы них, следовательно, и короли получили свыше власть над своими подда! ными. Монарх, по мнению Филмера, является отцом для своих подда! ных, должен заботиться о них и в ответ получать их почитание.

. Локк, в отличие от Филмера, считает, что Адам получает от Бога и пер< дает всем людям жизнь, но не власть, и он не может передать власть свои» детям. Адам и все другие люди имеют право на власть над своими деты только до их совершеннолетия. В момент совершеннолетия человек ста! новится физически и юридически автономным и больше не нуждается hi в родительской, ни в чьей-либо другой внешней опеке. Он получает есте­ственные и гражданские права, и любая власть над ним должна быть раци­онально обоснована.

Локк обосновывает необходимость государственной власти над людь-j ми с помощью теории общественного договора. Локк в отличие от ГоббсЯ не считает, что в естественном состоянии идет «война всех против всех». Он» полагает, что люди были сотворены Богом без права уничтожать друг дру­га. Человек может наносить вред другим людям только в качестве воздая-1 ния за причиненный ущерб, либо для предотвращения такого ущерба. В естественном состоянии каждый человек обладает исполнительной влас-*| тью и подчиняется только законам природы (разума).

Но в естественном состоянии люди беззащитны перед нарушениями] законов природы и, чтобы предотвратить такие нарушения, они заключа­ют общественный договор. В результате общественного договора появля­ется государство, которое дает людям необходимую защиту и гарантии] против нарушения их естественных прав на свободу, равенство и собствен- ] ность. Люди передают свое право исполнительной власти государствен­ным органам (суду) и таким образом переходят из подчинения законам'; природы в подчинение государственным законам.

Локк считает, что первой формой общества была семья, а первой фор­мой власти была власть родителей над детьми. Из власти отца естествен- к_ш „угем возникла власть мо^рка, которая узаконивалась его достоин- К_ми _ мудростью и справеЯ^{ив0СТЬЮ}- ^{в таких} Р^анних монархиях люди „иди монарху, а он воздержался от угнетения своих подданных из- I, (шоототы нравов и ограниченности своих желаний. Незначительность ■_№Lb для споров делала ненужньш многочисленность законов.

Но расширение королеве*^ масти,- связанное с войнами, вызывало I ijjigu,прение привилегий и беззакония. Монархи начинали стремиться не Кщ^ственному, а к личной благу, к роскоши и порокам. По мнению |2окка Р- Филмер описывает такую абсолютную монархию, в которой мо- Ер_Х цолучает недопустимые привилегии освобождения от естественных I ,„М>Н0В. Это потребовало ограничить власть монарха законом, т. е. пе- Сйтиот абсолютной монархии к конституционной. Только в рамках кон- |, ситудионной монархии возможно достижение общественной свободы - I ,д_Ч ^нение человека закону, а не воле другого человека. В таком государ- I м не естественные права поденных станут ограничением произвола пра-

ЛИтелЯ-

Лош обосновывает общественный договор на основе трудовой теории собственности Для него собственность является основным показателем совершеннолетия и гражданского равноправия индивида. Собственность позволяет различать виды вЯ^асти- Отцовская власть предназначается для детей и всех других неспособных распоряжаться собственностью, полити­чески власть - для граждан имеющих собственность, а деспотическая - для тех индивидов, кто ее не имеет,

Локк переосмысливает известное утверждение Книги Бытия Ветхого Завета о том, что Бог дал человеку мир во владение для искупления тру­дом своего первородного греха. Он считает, что человек получил мир и для удовлетворения его потребностей. Следовательно, человек вправе своим трупом улучшать этот мир. создавая материальные блага и облегчая свое существование.

£ог дал человеку разуМ лля наилучшего использования мира. Разум позволяет человеку добавлять к природным благам, полученным в дар от Бог^, свой труд и тем са^ым создавать собственность.

JIokk считает что человек имеет право иметь в собственности вещи, сотворенные его трудом и служащие его существованию, но он не вправе портить собственность лйбо использовать ее для своих прихотей, т. к. это

нарушает законы природ# ^и Р^азУ^ма-

Первая форма собственности человека возникла в результате обработч ки земли, что повышало ее стоимость. Но человек не мог неограниченна накапливать продукты сельского хозяйства, т. к. они подвергались есте-^ отменной порче. Ситуация изменилась после изобретения денег, которы^ можно было накапливать в неограниченных размерах и использовать док прихотей и во вред другим людям.

Локк решает эту проблему, введя в либерализм два основных взаиМВ полняющих постулата. С одной стороны, он признает естественное ii|iii| человека на частную собственность, но, с другой, признает право ofl ства на ограничение этого права ради сохранения гражданского мпр| порядка.

Таким образом, Локк приходит к идее среднего класса, как основ I тойчивости либерального общества, к необходимости создания госудН ственных гарантий такой устойчивости, к необходимости предотнртЩ ния крайних форм имущественной дифференциации.

Локк считает, что только Бог, но не человек может иметь права на жцН и труд другого человека. Следовательно, человек может нанять челоиш купив его труд, но он не может купить его жизнь, обратив человека в или крепостного крестьянина.

Локк выводит первый естественный закон, которому подчиняются щ разумные люди, — это сохранение общества, и вытекающий из него и) вый позитивный закон — это установление в этом обществе законодате. ной власти в форме народного собрания (парламента). Народ являе| источником верховной власти и поэтому он делегирует парламенту npai устанавливать законы.

Локк понимает законы как нормы справедливости в общественных ношениях. Законы отличаются от произвольных указов правителей свои] ми целями: законы должны соответствовать общественному, а не лично! благу.

Локк впервые вводит в историю политико-правовой мысли принцип pal деления властей как основной принцип организации представительской де мократии и как конституционный механизм обеспечения народного суве} нитета, законности и прав человека.

Народ, выбирая законодательную власть, доверяет ей право принима: ключевые конституционные законы, определяя тем самым форму государ ства. Такое делегирование власти Локк отличает от узурпации — от «домаш него завоевания», которое, как и внешнее завоевание, является захвато! того, на что имеет право только другой человек.

Кроме того, он отличает политическую власть от тиранической, котор; обладает таким объемом власти, на который никто не имеет права, и осно вана не на справедливости управления, а на личной воле, честолюбии и выгоде тирана.

Только законодательная власть может вводить законы, относящиеся к' сфере естественных прав граждан и в первую очередь касающиеся част­ной собственности. Только законодательная'власть имеет право изымать ! часть этой собственности в виде налогов, но при условии, что это не при- Ведет к разорению граждан. Частная собственность неприкосновенна и, j следовательно, налоги государство может вводить только с согласия тех, кто их платит.

щ liikoi юдательная власть может принадлежать человеку или группе, дей- Нриить постоянно или в определенные сроки. Локк считает оптималь­ней работу парламента в ограниченные сроки сессий, что должно предот- Ввтип. угрозу узурпации власти депутатами, которая выразится в приня- ; |И выгодных только для них законрв и в распространении на депутатов Нинилегий, т. е. в исключении их из подчинения законам.

IВ отличие от законодательной исполнительная власть, действующая в Мши: ги внутренней политики, и федеративная власть, действующая в об-

• и in внешней политики, являются министериальными, т. е. должны дей- м цопать постоянно усилиями министров-чиновников. Последние долж­ны обладать доверительными полномочиями, т. е. правом на самостоятель- мш гь в неопределенных обстоятельствах своей деятельности. При этом во [ Ж'сх своих действиях они подотчетны законодательной власти.

Локк выделяет в качестве самостоятельной ветви власти федеративную ципсть, т. к. в межгосударственных отношениях невозможно заключить иПщественный договор и ограничить естественное состояние хаоса каки­ми-то правилами. Это требует от органов внешней политики государства повышенного уровня квалификации чиновников и оперативности функ-

1. нионирования. По мнению Локка, федеративная власть должна действо- пать, ориентируясь не столько на законы, сколько на «мудрость правите­лей».

Локк впервые предлагает использовать систему «сдержек и противове­сов» во взаимоотношениях ветвей власти. Исполнительная власть имеет право роспуска законодательной и ее перевыборов, если считает, что дей- | ствия власти больше не соответствуют общественному благу, и она начи-

1. гает войну с собственным народом. В свою очередь, законодательная власть по. этим же причинам может отправить правительство, т. е. исполнитель­ную власть в отставку.

Архаичность теории разделения властей Локка проявляется в том, что он еще не выделяет судебную власть в качестве самостоятельной, хотя уже подчеркивает самостоятельность ее функций. Именно суд должен опре­делять соответствие или несоответствие принимаемых парламентом зако­нов естественному праву и общественному благу.

Идея разделения властей Локка основывается на естественной способ­ности человека к созданию общих правил (законодательство) и к подчи­нению им в своих действиях, к выполнению этих решений и к примене­нию абстрактных законов к конкретным ситуациям (судопроизводство).

Локк отстаивает право народа на революцию, т. е. на насильственное восстановление своего естественного права на учреждение законодатель­ной власти и на изменение формы государства.

Это право Локк обосновывает исходя из двух основных постулатов. Во- первых, он вслед за римскими юристами считает, что благо народа есть высший закон, а во-вторых, он полагает, что принцип справедливости про-

порционального представительства народа в государственных органах важ нее формы обеспечения этого принципа.

Он считает, что народ вправе сопротивляться действиям правителя, есл они основаны на ошибочном использовании силы или финансовых средсш государства, на разрушение самой системы управления, на разорение сво­их подданных и на провоцирование мятежей.

Крайним вариантом революции является казнь короля по воле народа, которую реализует парламент. В этом случае король выступает не в рода государя, а становится рядовым гражданином, вступившим в войну с о0§ Тгальными гражданами и тем самым нарушившим первый естественны! Закон. Следовательно, гражданское общество получает право расторгнув Общественный договор и вернуть себе делегированную власть.

Особенностью, повышающей гибкость действий исполнительной влш Сти, является использование прерогатив — прав чиновников на действия, *ае предусмотренные законом, но преследующие цели достижения обще ^твенного блага. Действия на основе прерогатив имеют преимущества опе» рьативности, но угрожают злоупотреблениями должностных лиц ради дос« тижения личного блага. Поэтому полномочия в рамках прерогатив долж­ны или отменяться, или подтверждаться законодательным органом. При этом, по мнению Локка, следует руководствоваться не только буквой, но й Духом закона.

Политико-правовая концепция Локка стала теоретической основой «билля о правах», принятого британским парламентом в 1689 г. и всей дал Л Нейшей либеральной традиции в развитии политико-правовой мысли. I

Глава ХШ. ПОЛИТИКО-ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ ЭПОХИ ФРАНЦУЗСКОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ И ВЕЛИКОЙ ФРАНЦУЗСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

1. XVIII ВЕКА

1. Либерализм Шарля-Луи Монтескье

Шарль Луи Сегонда барон де Ла Бред и граф де Монтескье (1689-17^ родился в родовом замке Ла Бред под Бордо в Гаскони и происходил ¹¹³ Служилого «дворянства мантии». Его предки-гугеноты с XVI века служен при королевском дворе Наварры, и в XVII веке Якоб Сегонда получил ронский титул от Генриха IV Наваррского.

После гибели Генриха IV предки мыслителя приняли католичество, ** " бежав тем самым репрессий и эмиграции. В 1716 г. Шарль-Луи получ^^ет hi гул графа Монтескье вместе с поместьем от своего бездетного дяди. <^^а милии Ла Бред и Монтескье принадлежали к провинциальной аристоКР^3- IIIи, которая в отличие от столичных фаворитов в материальном отноГ^^е Пии не зависела от короля и являлась естественным противовесом каР⁰ невскому произволу и самодурству.

В 1700-1705 гг. Шарль-Луи изучает право и естественные науки в и^³^”

_{w оС}Т

итском колледже ораторианцев, после чего занимает наследственный г* президента парламента Бордо, выполняя обязанности провинциальна⁰¹⁰ Судьи. В 1721 г. он анонимно издает в Голландии свои «Персидские писы***¹*’ и которых в форме писем на родину от перса, путешествующего по Ф{*^ пии, весьма резко критикует государство «короля-солнца» Людовика ж

2. менно с «Персидских писем» Монтескье и начинается Французское Г№ Р° свещение. _

I 1TJ

Высокий титул служит Монтескье надежной защитой от репрессий., переезжает из Бордо в Париж, а в 1728-1731 гг. совершает продолжит^¹ ную поездку в Европу. Барон посещает Австрию, Сербию (бывшую & ^то иремя провинцией Османской империи), Италию, Голландию, Герма?^^ию и через Великобританию возвращается во Францию. Путевые пия позволяют Монтескье создать в 1724-1748 гг. его главную книгу «offl^xe шконов». Она также была запрещена цензорами и французского корол^’ римского папы, но автор вторично избежал репрессий, уединившие^ ^д0 смерти в своем замке Л а Бред.

кшс

Монтескье придерживался философии деизма и воспринимал мир управляемый едиными и универсальными законами Бога. Для него з^^к мы — это «необходимые отношения, вытекающие из природы вещей» и вь^Ч³³ жающие естественный разум природы.

Монтескье различает:

• естественные шоны, которые основаны на способности чувс Щ вать и поэтому действительные и для человека, и для животных

• позитивные законы, которые основаны на способности познай и поэтому действительные только для человека.

Монтескье преодолевает ограниченность концепции Гоббса и уста пли ливает различие между законами естественного мира и законами шЛ ства. Последние, по его мнению, более изменчивы, т. к. человек прин пи пиально отличается от Животных тем, что способен подчиняться не ра му, а страстям, и тем, что способен ошибаться, действуя тем самым во вр себе.

Монтескье выделяет следующие основные естественные законы:

1. стремление людей к: миру между собой;

2. потребность людей в материальных благах;

3. понимание людьми взаимности страха друг перед другом, опасн сти, исходящей от человека к человеку, и следующего отсюл стремления к нейтрализации этого страха, к сближению, к усц новлению социальных и биологических (половых) отношений;

4. переход человеку от чувственного к разумному освоению мира!

Вслед за Гоббсом и Локком Монтескье понимает возникновение госу

дарства как общественной договор. При этом Монтескье придержйва линии Локка, считая, что войны между людьми начинаются уже после заК лючения общественного договора. В возникновении государства он в трансформацию отцовский власти в политическую, что приводит К poctJ неравенства, противоречий и конфликтов.

Монтескье различает политические законы, которые определяют поря док формирования правительства, и гражданские, которые определ порядок его функционирования. Он видит в гражданском состоянии как] единстве Воли основу политического состояния как единства сил.

Совокупность отношений между политическими и гражданскими зако­нами, между законами и предметами/объектами приложения законов и есть дух закона. - .

Монтескье следует традиции Аристотеля и Макиавелли, которые рас-¹ сматривали государство как систему, состоящую из природных и социаль­но-политических элементов. Но именно Монтескье ввел в политико-пра-1 вовую мысль принцип географического детерминизма как целостную и са-1 мостоятельную методологическую парадигму.

Монтескье доказывает, что дух законов обеспечивает соответствие пра­ва и природы, если свойства правительства соответствуют характеру наро­да. Он создает комплексный перечень природно-географических и социо­культурных факторов, влияющих на формирование и функционирование государственной власти. Это рельеф страны, ее почва, климат, размеры, образ жизни населения, религия, нравы, обычаи, степень свободы, уро- | iii'iib развития торговли и богатства населения, обстоятельства возникно- игпия государства и цели законодательства.

Монтескье впервые начинает осмысление различия государственности Я цивилизациях Запада и Востока, которые он определяет как Север и Юг. ()i I считает, что холодный климат Севера воспитывает в людях привычку к постоянному движению и физическому напряжению, а это формирует та­кие черты характера, как мужество, уверенность в себе, чувство превос- К<>детва над природой и соседями. Северный климат воспитывает в людях индивидуализм, что делает их способными жить в условиях демократии.

Жаркий климат Юга, напротив, воспитывает коллективизм. Он рожда-

1. г в людях привычку к физической расслабленности и такие черты харак- t’cpa, как робость, неуверенность в себе, стремление не к труду, а к наслаж­дениям, чрезмерную страстность. У жителей южных стран снижается уро- иснь активности и любопытства к окружающему миру, вслед за которым следует снижение уровня морали, зато растет уровень коварства, лицеме­рия и жестокости.

Они получают удовольствие не от деятельности, направленной на по- шание и преобразование окружающего мира, а от созерцательной пассив­ности и лени, даже если это приводит к нищете и рабству. Вместо инди­видуализма на Юге господствует коллективизм как предпосылка подчи­нения людей деспотической власти.

Монтескье ставит в зависимость характер и форму государства от раз­мера его территории. Он считает, что для малых государств характерна демократия, для средних — монархия, а для больших — деспотия.

Монтескье доказывает истинность своей теории на исторических при­мерах: демократии возникали в малых торговых городах Греции или Ита­лии, в Афинах-, Риме, Венеции или Флоренции. Если они превышают свои пространственные лимиты в ходе внешних завоеваний, то они либо пре­вращаются в тиранию, как это случилось при формировании Римской империи, либо разрушаются.

Монтескье объясняет неустойчивость империй в Европе в сравнении с империями Азии тем, что Азия не имеет зон умеренного климата, и в ней напрямую стыкуются страны жаркого климата (Индия, Китай) и северно­го (Сибирь). Так как северные страны населены варварами, то они в ре­зультате набегов и создают империи, как, например, монголы в Китае или тюрки в Индии.

Европа же, по его мнению, характеризуется разнообразием природных ландшафтов и климата на всей своей территории. В Европе не соседству­ют народы, так резко различающиеся по уровню богатства и стремлению к завоеваниям. Зато здесь существуют горные области, в которых даже не­большие народы могут сохранять свою свободу и собственность от внеш­них завоеваний, используя неприступность естественных природных «кре­постей».

В Азии, напротив, преобладают равнины с более плодородными Я вами, на которых легко получить богатство мирным трудом, но чро ши чайно трудно отстоять его от вторжения завоевателей. Это и выиум(Щ жителей Юга подчиняться обширным деспотическим империям, о i ваясь от свободы ради сохранения жизни. Если в Индии или Китае ш.иид нее заниматься земледелием, то на бесплодных почвах Аттики или Б|Я нии выгоднее занятия ремеслом и торговлей-, что, в свою очередь, трсбЦ активного отношения к миру и свободы деятельности.

По мнению Монтескье, размер государства определяется способной тью государя к военному контролю окраин. Эта способность определив ся скоростью перемещения войск, которая должна быть достаточной Д того, чтобы успеть подавить мятеж или отразить внешнее вторжение. Прин ципиальное отличие монархии от империи Монтескье видит в том, ЧЦ монарх гарантирует безопасность окраин своевременной переброскОщ войск. Это позволяет ему создать на окраинах укрепленные крепости с гш низонами, мятежа которых он не боится.

В империи большие расстояния не дают такой возможности, и поэто* му император:

1. или сознательно опустошает окраины, создавая пояс «выжженной земли» как буфер, непреодолимый для завоевателей;

2. или подкупает население окраин, выстраивая государство по фор муле «кольца», в котором военно-бюрократический центр (столп ца) контролирует все ресурсы и перераспределяет их в масштабш империи из зоны провинций, населенных народом-завоевателем, в пользу окраин, населенных завоеванными народами; при этош происходит «вавилонизация» центра — туда стекаются представи! тели разных национальностей, стремясь к выгодной карьере, к получению административных постов, позволяющих влиять на перераспределение имперских ресурсов, в результате чего центр теряет национальный характер.

В своих обоих вариантах, как «кнута», так и «пряника», имперская по­литика делает государство неустойчивым и рано или поздно приводит к его распаду. В первом случае распад происходит в результате роста нацио­нально-освободительного движения против имперского диктата и эксп­луатации, а во втором в результате стремления населения окраин полу­чить еще большую часть «пирога», сочетающегося со стремлением населе­ния имперских провинций избавиться от инонациональных «тунеядцев».

Монтескье вводит и другую типологию форм государства, различая их на основании внутреннего устройства и духа законов как республику, монархию и деспотию. По его мнению, духом законов республики является добродетель, монархии — честь, а деспотии — страх.

В республике верховная власть принадлежит народу, если это демокра­тия, или его части, если это аристократия. Монтескье вслед за Локком раз-

ft

ян.нмнает модель представительной демократии. Он полагает, что народ контролировать осуществление власти, но не способен править Мм и поэтому необходимо выбирать должностных лиц, ответственных ■pf/i пародом.

Vi юйчивость демократии зависит от правильного раздела народа на ■ВЛокия. Монтескье отрицает имущественное равенство и придержива- Iиjfii принципа соотношения прав и обязанностей гражданина в зависи­ма mi от наличия у него частной собственности. Он является сторонни­ком цензовой демократии в понимании Аристотеля, т. е. считает, что власть ИМ ж па принадлежать людям, имеющим собственность, ответственным и рипвисимым в своих решениях.

Монтескье считает, что в демократии голосование должно быть откры- »ым для того чтобы страсти народа можно было сдерживать авторитетом йррхов. В аристократии же голосование должно быть тайным, потому что |Кссь нужно сдерживать не страсти, а честолюбие аристократов.

В демократии Монтескье не допускает чрезвычайную власть одного че­ловека, т. к. такого демократического диктатора в отличие от монарха Нельзя будет сдерживать законом, и он неизбежно превратится в деспота (как это произойдет впоследствии с Наполеоном).

Дух законов демократии — добродетель, а ее идеал — всеобщее равен­ство. В демократии добродетель проявляется в «любви к законам и Отече­ству», т. е. в удовлетворении не личных, а общих страстей, а также в трудо­любии, в занятиях торговлей, ремеслом и сельским хозяйством, в стрем­лении граждан не к роскоши, а к умеренному благополучию.

Богатство в демократии может дать власть, но такая власть, по мнению Монтескье, не может использоваться для собственной пользы, поскольку данное злоупотребление нарушит принцип равенства и такое государство уже нельзя будет назвать демократией. Законы демократии должны огра­ничивать чрезмерное имущественное неравенство, заставлять использо­вать излишки богатства для блага Отечества. Добродетель в демократии должна предохранять трудолюбие, бережливость и умеренность от иску­шений богатством, от праздности и паразитизма.

Укрупнение демократии Монтескье допускает в форме федерации. Фе­дерация может быть стабильной только при однородности и равноправии ее частей. Федерация может быть устойчивой, если ее части сами являют­ся демократическими республиками и представлены в федеральных орга­нах власти в соответствии со своими ресурсами. По мнению Монтескье, федерация сочетает внутреннее достоинство демократии с внешней силой монархии и наилучшим способом обеспечивает внутреннюю и внешнюю' безопасность государства.

Монтескье считает, что демократическая республика может трансфор­мироваться в аристократическую, если ее граждане различаются по своим талантам и добродетели. Идеалом аристократии является неравенство

граждан в соответствии с их талантом, и поэтому в этой форме госудш происходят выборы аристократического сената, который с помощый^И нимаемых законов сдерживает поведение менее добродетельных cojfl дан. Аристократия оптимальна, если она максимально приближсин I мократии и максимально отдалена от монархии, т. е. аристократия /м»1№ превосходить народ своей добродетелью, но не богатством.

Принципом деятельности и основой добродетели аристократии )|ЦД| | ется честь, которую Монтескье определяет как «предрассудки лица и ШМ9 жения». С одной стороны, правила чести требуют соблюдения этикЯ «благородства в добродетели», учтивости в обращении с окружающим^ независимо от их статуса. Но, с другой стороны, ценность поступка ацН тократа заключается не в искренности чувства, а в его внешней крааИ Аристократ необычность поведения ценит выше, чем его благоразумие, i обязательства перед собой выше, чем обязательства перед другими. Арис­тократ должен быть смелым и свободным, но это часто выражается в хаЛ излишеств и сумасбродств.

Аристократы, следуя правилам чести, должны соединять свои личны! интересы и общественные блага, что проявляется в следующем:

• слава чести аристократа заключается в презрении к жизни;

• аристократ может беречь свою собственность, но не свою жизнь, это позволяет ему сопротивляться всем деспотическим стремя ниям королевской власти; Jb

• аристократ стремится к военной карьере, т. к. в отличие от граж данской службы на войне отличия можно получить не только I случае победы, но и в случае поражения, а эта «воинственность превращает аристократию в надежного защитника нации от внеш­них врагов;

• поступки аристократа должны соответствовать его рангу, и чем выше ранг, тем выше ответственность и ограничения в поведении.

Монтескье резко критикует современную ему французскую аристокра-f тию за то, что в ней отрицательные качества резко преобладают над поло­жительными. Ему не нравятся ее праздность, корыстолюбие и высокоме­рие, ее стремление к почестям и материальному благополучию, но не к защите общественных прав и свобод.

Своего логического предела качества аристократии достигают в лич­ности монарха, поэтому Монтескье видит в конституционной монархии, в которой монарх управляет с помощью аристократии, оптимальную форму государства.

Монарх управляет государством исключительно на основании законов, сдерживающих пороки и не требующих добродетели подданных. Консти­туционная монархия является уравновешенным государством, в котором дворянство (аристократия) сдерживает капризы монарха, духовенство —

Ирои июл. а политические коллегии советников — его глупость и неве-

2. f I н to¹титуционной монархии монарх управляет с помощью правитель-

ll и двухпалатного парламента, в котором нижняя палата является вы- wtiiMi п связывающей посредством выборов монарха и нацию, а верхняя ■ниц I из наследственной титулованной аристократии и играет стабили­зующую роль, пресекая деятельность короля и нижней палаты, если

• движима корыстными мотивами.

Пухом законов и движущей силой деспотии является страх. Деспот жшзствляет власть в государстве по формуле: «он — все, другие — ничто»,

Сйеняя законы своими капризами, религиозными нормами и обычаями. I подданные деспота равны перед ним в своем бесправии, и единствен- (ЙП I нрантией их безопасности является их ничтожество. Деспот стремит-

1. держать свой народ в невежестве, он не нуждается в его добродетели и I'll) него опасна его честь. Тем самым деспот уравнивает своих подданных животными, управляя теми и другими страхом наказания.

Нласть деспота основывается на его праве лишать подданных жизни, витому казни являются не исключением, а правилом в его правлении. Достоянные казни одновременно воспитывают черты деспота и раба и у |равителей, и у их подданных. Власть деспота основывается на невеже­стве подданных, на незнании того, что деспот больше боится своего наро­да, чем народ деспота, т. к. у деспота больше всего врагов именно из-за его деспотической политики.

Деспот силен, когда уничтожает естественные законы взаимосвязи, общежития и сотрудничества людей, когда изолирует их, провоцирует вза­имную вражду, когда блокирует развитие социальных групп и регионов.

Деспот не может управлять государством в одиночестве, поэтому он создает штаб помощников (визирей), которые также в отличие от арис­тократии действуют на основании страха, а не чести. Страх перед деспо­том вынуждает визирей воздерживаться от злоупотребления своим поло­жением и от угнетения народа, что парадоксальным образом улучшает ка­чество государственного управления и улучшает положение народа в дес­потии в сравнении с другими формами государства.

Деспотическое государство строится по подобию семьи. В отличие от монархии и республики в деспотии невозможно как разделение властей, так и разделение компетенции. Деспот может передать власть визирю толь­ко в абсолютном объеме, создав нового маленького деспота. .

Монтескье считает, что именно разделение властей обеспечивает в го­сударстве сохранение политической свободы как действий, направленных на достижение того, что «должно хотеть» в рамках законов.

Монтескье различает свободу по отношению к государственному уст­ройству, которая выражается в самом разделении властей, и свободу по от­ношению к гражданину, которая выражается в правовых гарантиях crQn зопасности, в подчинении закону, но не воле другого человека.

Монтескье впервые вводит в политико-правовую теорию классичо(И разделение властей на законодательную, исполнительную и судеб! i у ни различает их по принципам устройства и функционирования в едином ГО сударственном механизме. Мыслитель исходит из того, что наличие нлм ти у человека рождает у него естественное стремление к злоупотреблю пи ям, и поэтому необходимо взаимное сдерживание различных ветвей щм ти.

Монтескье определяет законодательную власть как лицо или учре ние, которое создает, ликвидирует или исправляет постоянные или н менные законы.

Он различает исполнительную власть в международном и в гражда| ком праве. Функции первой заключаются в обеспечении внутреннего ] рядка, в управлении государством и обществом, во внешней политике обмене послами, в объявлении, войны и заключении мира. Функции вт рой (или судебной власти в современном понимании) заключаются в р гулировании споров между гражданами и в наказании преступников.

Монтескье различает следующие виды злоупотребления властью:

• соединение законодательной и исполнительной власти приводи к тирании законодательства, т. е. к принятию законов, не учить! вающих интересов общества;

• соединение законодательной и судебной власти приводит к про! изволу в исполнении законов;

• соединение судебной и исполнительной власти приводит к угне­тению граждан;

• соединение всех ветвей власти приводит к деспотии.

Монтескье считает, что законодательная власть должна представлять

интересы граждан, но не допускать их непосредственно к государственно­му управлению. Мыслитель допускает общие наказы избирателей депутат! там, но не допускает вмешательство избирателей в законотворчество.

Если законодательная власть выражает, то исполнительная власть ис­полняет общую волю государства. Если законодательная власть «произво­дит законы», то исполнительная власть «производит активные решения». |

Преимущество исполнительной власти заключается в ее оперативнос­ти и компетентности и поэтому только ей должны подчиняться силовые структуры.

Исполнительная власть должна действовать в перерывах между парла­ментскими сессиями, и, следовательно, должна иметь определенную сте­пень свободы действий. Эта свобода ограничена ответственностью испол­нительной власти перед законодателями, т. к. она имеет ограниченный срок полномочий и периодически сменяется.

По мнению Монтескье, от деспотичности исполнительная власть бу­ри сдерживаться не столько законодательной властью, сколько собствен­ник природой, воплощающейся в стремлении к эффективному управле­нию в рамках закона. Дополнительным гарантом против подобного «дес- Ьтизма» является судебная власть, которой должностные лица подчиня­емся в качестве граждан, ответственных перед судом.

Монтескье определяет свободу гражданина по отношению к государству кик классический набор прав и свобод человека, который позже войдет во французскую Декларацию прав и свобод человека и гражданина 1789 г. и в Конституции большинства современных государств.

По мнению Монтескье, основными правами человека и гражданина мнляются:

• право на справедливый суд;

• на равенство всех граждан перед законом;

• на соответствие степени преступления и наказания;

• на наказание только по приговору суда, чем наказание отличается от насилия;

• на свободу совести и веротерпимость;

• па свободу слова, заключающуюся в том, что нельзя в принципе наказывать за слова, если возможно их произвольное толкование;

• на свободу мысли, заключающуюся в том, что нельзя в принципе наказывать за мысли, если они не повлекли однозначных внешних поступков.

Политико-правовая концепция Ш.-Л. Монтескье стала логическим продолжением и развитием ранней либеральной концепции Д. Локка, од­ним из краеугольных камней Французского Просвещения XVIII века и всей западноевропейской политико-правовой мысли.

2. «Просвещенный абсолютизм» Вольтера

Франсуа Мари Аруэ (1694-1778) родился в семье нотариуса в Эрво и пу­тем перестановки слогов в этом топониме приобрел свой псевдоним Воль­тер, под которым и вошел в историю мировой философии, литературы и политико-правовой мысли. Вместе с Монтескье Вольтер принадлежит к «старшим» просветителям умеренно-монархического направления.

Как и Монтескье, Вольтер окончил колледж иезуитов, приобретя луч­шее по тем временам образование. В 1725 г. он приехал в Париж, где попы­тался войти в круг аристократической молодежи, но из-за ссоры с одним из ее представителей, дю Роганом, попал в Бастилию. В 1727 г. Вольтера выпускают из Бастилии и он эмигрирует в Англию.

В 1734 г. Вольтер возвращается во Францию и на основе своих «англий­ских» впечатлений издает «Философские письма». С 1734 г. он пользуется покровительством маркизы дю Шати, живет в ее замке Сирей, где занима­

ется самообразованием и работает над своими философскими и худил» | ственными произведениями. В 1750-1752 гт. гостит у прусского корт Фридриха II в Берлине, но после того как король пренебрег его советами | 1754 г. Вольтер покупает усадьбу Ферне в Швейцарии, недалеко от фрии цузской границы.

Именно в Ферне были созданы главные произведения Вольтера: <1>м« люди» (1769), «Толкование Библии» (1776), «История возникновения христ* анства» и «В защиту правосудия и гуманности» (1777).

Рационалистический деизм Вольтера позволяет ему создать концепмии «просвещенного абсолютизма» как идеальную модель государства «коро> ля-философа», окруженного советниками-философами и управляюще на основе законов разума и справедливости для блага своих подданных,

Вольтер видит в философах представителей Верховного Разума на зс ле, которые способны постичь его законы и ввести их в реальную жиз людей. Вслед за Платоном и Макиавелли он разделяет интеллектуальную политическую элиту. Интеллектуальная элита (философы) создает иде ный план государственного управления, а политическая (монархи) во лощает этот план в жизнь с поправками, учитывающими реальные уел вия. .

Наиболее оптимальной формой такого «просвещенного абсолютизм Вольтер считал британскую конституционную монархию, «в которой ко роль всемогущ для совершения блага, но связан для совершения зла».

Вольтер видит в британской модели разделения властей идеальный йа риант, который позволяет народу участвовать в государственном управле нии законным путем, без смут и революций. Британский парламент явля ется посредническим органом, защищающим интересы нации перед ко ролем.

В британском парламенте заседает аристократия, но в отличие от фран; цузской она не подчинена сюзерену и не имеет вассалов, следовательно, она не угодничает перед королем, превращая его в деспота, и не паразити­рует на теле нации.

Суть просвещенности британской монархии заключается в ее веротер­пимости. Вольтер пишет: «если в государстве одна религия, это ведет к дес­потизму, если их две — к гражданской войне, но если их тридцать, это ведет к миру и порядку».

По мнению Вольтера, британская аристократия ценит не завоевателей, а ученых. Он противопоставляет гонения на Декарта во Франции и Гол­ландии тем почестям, которые оказывались Ньютону в Великобритании, его культу в Кембриджском университете и избранию в палату лордов.

Гораздо лучше на берегах Туманного Альбиона организованы научные исследования. Если во Франции звание члена Академии дается по про­текции, потому что обеспечивает солидный оклад, беззаботную жизнь и не требует взамен никаких научных результатов, то в Великобритании член-

Ifiiii и Королевских научных обществах не дает никаких материальных pfjvr, обеспечивая лишь общение и сотрудничество, что привлекает в них р|Ько истинных ученых.

F Вольтер видит преимущества протестантизма в сравнении с католиче­ском в моральной чистоте и образованности протестантского духовенства. Иротестантские пасторы в отличие от католических кюре получают свои ■Иходы не по наследству, а избираются прихожанами. Это делает невоз­можным появление в приходах молодых священников, обуреваемых плот- if Ким и страстями и не имеющих среди паствы морального авторитета.

Вольтер считает, что протестантизм гораздо ближе к истинному Еван­гелию, что в нем нет таинств, не предусмотренных в Писании, нет торгов­ли Святым Духом ради пользы священников.

Вольтер вошёл в историю мировой культуры как один из наиболее яр­ких критиков религиозного фанатизма, обскурантизма и невежества. Его шаменитая фраза «раздавите гадину!» была направлена против католичес­кой церкви, как против основной помехи прогрессу человеческого разума it iy манн ости. Он исходит из того, что человек является изначально доб­рым и нравственным существом, и все зло в нем возникает из-за невеже­ства, из-за недостатка образования и воспитания.

Вольтер впервые начинает рациональную критику Священного Писа­ния, рассматривая его не как божественное Откровение, а как историчес­кий источник, как сборник мифов, содержащий массу противоречий и пелепостей.

На основании фактов библейской священной истории Вольтер отри­цает гуманность и нравственность христианства. По мнению Вольтера, из- за произвольного определения духовенства сущности грешного и правед­ного поведения, из-за его бессмысленной жестокости, в ад попало 80 млрд. человек.

Вольтер считает бессмысленным сначала рассматривать людей как грешников, тем самым подталкивая их к грехам, а потом их же наказывать за это. Бог Ветхого Завета для него — это злобный и мстительный тиран, обрушивающий на людей самые разнообразные страдания и невзгоды. Жестокость Бога становится предпосылкой жестокости его служителей. Так, по расчетам Вольтера, в религиозных войнах, которые ведутся из-за бессмысленных схоластических споров церковников, в истории челове­чества погибло до 17 млн. чел., что примерно совпадает с численностью населения Франции в XVIII в.

Вольтер рассматривает религию с функциональной точки зрения, как средство нравственного воспитания народных низов, которые в отличие от интеллектуальной элиты не способны постичь законы творения и раз­вития мира и следовать им на основании внутренних моральных качеств. Для народа религия является необходимым внешним сдерживающим на­чалом, что выражается в знаменитом афоризме Вольтера: «если бы Бощк 1 было, то его надо было бы выдумать».

Вольтер является теоретиком развитого буржуазного общества, котО» I рое уже накопило значительные материальные средства и стремится iu пользовать их для собственного удовольствия. Для буржуазии XVIII иске , были уже неприемлемы потребительский аскетизм и моральный ригоризЦ I пуритан-кальвинистов XVII века.

Вольтер реабилитирует человека чувств и плоти. Он считает, что движ]| 1 щая сила человеческого поведения — это интерес. Человек наделен своГн» дой воли и разумом, который направляет волю человека к тому, чтобы слН довать общественной пользе. Общественная польза является основой мо« I рали и регулятором, который автоматически приводит в соответствие ии« дивидуальные и общественные интересы. Общественная польза заключав ется в установлении порядка, основанного на свободе индивида от каких! либо сословных ограничений, на равенстве политических прав при есте­ственном неравенстве в обладании собственностью.

Верховный Разум у Вольтера задает направление прогресса, как посто­янного совершенствования материальных и духовных условий жизни че­ловека. В ходе прогресса происходит сближение естественных и условны* (позитивных) законов, реальной и идеальной жизненной практики.

Политико-правовая концепция Вольтера стала квинтэссенцией Про­свещения, заложила основы рационального осмысления общественным проблем и создания программы эволюционного развития под руководив ством элиты, без народных мятежей, революций и гражданских войн.

3. Революционный радикализм Жан-Жака Руссо

Жан-Жак Руссо (1712-1778) родился в Женеве в семье часовщика, на­нимался в услужение, бродяжничал, иногда попадая за это в тюрьму. Из- ! вестность пришла к нему после того, как он в 1750 г. представил на кон- 1 курс Академии наук в городе Дижоне на тему «Способствовало ли возрож-1 дение наук и искусств улучшению нравов?» свою работу под названием «Рас-1 суждение о науках и искусствах».

Все авторы дали на поставленный вопрос положительный ответ, следуя 1 вольтеровской идеологии прогрессизма и исторического оптимизма. Толь- 1 ко Руссо дал отрицательный ответ и получил за оригинальность первую 1 премию. Таким образом, он возобновляет традицию критики западной | цивилизации на поздних стадиях ее развития, которую начали Гораций и ] ряд других поэтов Древнего Рима.

Руссо противопоставляет «невежество» Сократа «учености» Эпикура. ¹ Для него «поступки» людей ценнее «искусства», а простота, ведущая к доб­родетели, ценнее роскоши, ведущей к порокам.

Руссо считает, что науки были изобретены богами во вред человеку, для мно чтобы дать ему знания, вред от которых превысит пользу. Он полагал, •по риторика происходит из честолюбия и лжи, астрономия из суеверия, а Геометрия происходит из корыстолюбия.

Руссо впервые пришел к выводу о том, что прогресс знания даст пользу людям, только если это знание должным образом использовать. Руссо ви­нит негативные последствия научного прогресса в том, что он дает челове­ку материальное благополучие, но при этом превращает его в раба роско­ши и удобств.

Следует отметить, что позже Руссо отказался от тотального отрицания пользы научного знания и от однозначного увязывания его с человечески­ми пороками. Он приходит к убеждению, что польза знания заключается в обеспечении перехода от естественной доброты к осознанной гражданс­кой добродетели.

Руссо впервые вводит различие естественных и искусственных потреб­ностей. Естественные потребности в пище, одежде, жилье и т. д. количе­ственно ограничены, т. к. они заданы человеку как естественному биоло­гическому существу. С другой стороны, искусственные потребности фор­мируются у человека как у политического существа, и они количествен­ного предела не имеют.

Руссо видит опасность цивилизации в ее усредняющем влиянии на лю­дей, в ее способности превратить гения в посредственность. Руссо на соб­ственном жизненном опыте убедился, что ценой оригинального творче­ства часто является непонимание современников, нищета при жизни, ко­торая сменяется признанием потомков и посмертной славой. Но большин­ство талантливых людей стремится к земному успеху и признанию, и по­этому они вместо создания шедевров создают произведения для массово­го потребления, угождая вкусам толпы.

Руссо считает, что сущность гениальности заключается в способности и желании преодолевать и ломать вкусы толпы. Жизнь гения должна про­ходить в борьбе с препятствиями, т. к. только в этой борьбе и сможет про­явиться его талант. Гениальность человека проявляется уже в юношеском возрасте и должна развиваться уже школьными учителями. Сущность пе­дагогической концепции Руссо выражается его фразой: «ученик не сундук, который нужно наполнить, а факел, который нужно зажечь».

Политико-правовая концепция Руссо была сформулирована в его позд­них работах «Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства меж­ду людьми» (1755) и «Об общественном договоре, илй Принципы политичес­кого права» (1762).

Руссо создает свою концепцию общественного договора на основе по­нятия естественного человека или «благородного дикаря». Его естествен­ный человек является изначально целостным и добродетельным суще­ством, находящимся вне каких-либо социальных рамок. Он рождается сво­бодным и в своем поведении руководствуется естественным правом и п тественными потребностями. В естественном состоянии социальной яЧш кой является неформальная патриархальная семья, в которой различи между индивидами минимальны и определяются их физическими к№ ствами и половозрастными признаками.

Руссо считает естественное состояние общества идеальным. Но чел век руководствуется в своем поведении страстями, которые рождаются о потребностями и развиваются его разумом. Искусственные желания чел века в своем развитии опережают его естественные потребности, и в стре; лении их удовлетворять он присваивает общественную собственность] качестве частной.

Хрестоматийной является оценка Руссо момента появления частно собственности: «пусть будет проклят тот день, когда первый человек огор дил участок земли, сказал: «это мое!», и нашел людей достаточно просто душных, которые этому поверили».

Мыслитель видит двойственность природы частной собственност которая, с одной стороны, основывается на естественных страстях и по требностях человека, а с другой, является искусственным социальны явлением. В качестве искусственного феномена собственность превраща ет естественные общественные отношения между людьми в искусствен ные, т. е. в «товарообмен».

Руссо критиковал зарождающееся буржуазное общество за всевласти товарно-денежных отношений, за их распространение из сферы эконо-ь мики в другие сферы человеческой жизни, за торговлю тем, чем торговать нельзя, — естественными чувствами, правами и обязанностями человека. По его мнению, частная собственность лежит в основе отчуждения чело­века от средств существования и рождает тем самым эксплуатацию чело­века человеком.

На основе появления частной собственности происходят «раздвоение» и моральная деградация человека: инстинкт самосохранения превращает­ся в своекорыстие и жажду наживы, взаимозависимость — в рабство, а ес­тественная свобода — в отчужденную свободу, т. е. в зависимость от соб­ственности.

Неравенство прав собственности ведет к конкуренции, которая, по мне­нию Руссо, не создает гражданское равенство, а возвращает общество в догражданское состояние взаимной ненависти, хаоса и насилия.

На основе появления частной собственности возникает государство, как «заговор богатых» против бедных. Такое государство Руссо считает обма­ном, т. к. смысл его существования заключается не в обеспечении есте­ственных прав всех граждан, а в защите собственности меньшинства.

Государство, основанное на общественном договоре, подразумевает равенство всех граждан перед законом, в то время как в силу неравенства собственности граждане перед законом не равны, т. к. собственники под- ijllluuoT себе тех, кто собственностью не обладает. В эгоистическом произ- Е||_С собственников Руссо видит главную причину возникновения обще-' Щи-м пых контрастов роскоши и нищеты, а вследствие этого — народные Цошюнйя и мятежи.

Общественный договор превращается таким образом в узурпацию го- ИУДарственной власти эксплуататорским меньшинством в своих интере- 1щ, Руссо пишет: «Первый человек, который вышел из подчинения закону, подчинил себе всех остальных». По его мнению, переход от естественного к Шжданскому состоянию приводит человека не к свободе, а к порабоще­нию.

Чтобы предотвратить рост имущественного неравенства, необходимо усилиями государства создать общество, как ассоциацию свободных и рав­ноправных тружеников. В таком обществе частная собственность будет ограничена пределом, необходимым для удовлетворения естественных, а не искусственных потребностей, и это позволит связать общественный интерес с гражданским долгом, осознанным как личный интерес и тем самым в процессе интериоризации перешедшим на уровень внутренних личных убеждений.

Таким образом, по мнению Руссо, будет достигнуто единство интере­сов личности и общества, единство ее прав и обязанностей как актов доб­ровольного исполнения долга. При этом восстанавливается сущность об­щественного договора: личность подчиняется всем, но никому в отдель­ности, добровольно воплощает в жизнь общественный интерес и тем са­мым восстанавливает состояние гражданской свободы.

Руссо понимает общественный договор как революционный, качествен­ный скачок народного самосознания в гражданское состояние, в котором происходит соединение власти, знания и добродетели. По его мнению, такой скачок возможен только через авторитарную власть Законодателя. или «вестника богов», который воплощает в себе моральную силу, необхо­димую для избавления народа от власти эгоистических страстей и для пе­рехода к служению общественному благу.

Руссо видит в общественном договоре парадоксальное превращение следствия в причину, т. к. способность народа к ограничению своеволия законами, как условие понимания их необходимости, должна появиться у народа до появления самих законов. Роль Законодателя как пророка зак­лючается именно в том, что он до народа понимает необходимость зако­нов и своей сознательной волей заставляет народ подчиниться им.

Руссо впервые начинает видеть в революции не только бессмысленное разрушение и буйство неразумной толпы, но и конструктивную деятель­ность по трансформации отжившего старого в жизнеспособный новый порядок под руководством революционного диктатора.

Руссо считает, что государство в пассивном состоянии является «рес­публикой», а в активном — «сувереном». Его «республика» является объеди-

пением «граждан в себе», а «суверен» — объединением «граждан для ceflft Переход государства из пассивного в активное состояние происходит, собрание граждан издает законы и тем самым реализует свой суверен ицЦ По Руссо, «суверенитет — это власть, направленная общей волей» или ма сил» всех граждан как членов политического организма данного iXHm дарства. Мыслитель видит смысл народного суверенитета в воплощении общественного интереса в общей государственной воле.

Руссо различает «общую волю», которая исключает взаимоуничтожош щие противоречивые стремления меньшинств, и «волю всех», которая обш диняет абсолютно все стремления граждан.

Руссо считает, что общество не должно поглощать и нивелировать и!Н дивидов, и оно в своем законодательстве должно выражать- «различении» тождество» интересов индивидов. Он полагает, что законы как выраже> ние «общей воли» автоматически согласовывают личные и общественны»* интересы и исключают принятие решений, которые наносили бы ущерв частным лицам.

Руссо видит в гражданской природе, человека, во всех его качествах, позволяющих жить в обществе, источник естественного права. Естестве] i ные законы Руссо являются актами общей воли индивидов, которая выра­жается в голосовании граждан. Он выводит естественные законы не id знаний, а из чувственных принципов естественного состояния — из себя­любия и сострадания, которые противоречат и дополняют друг друга.

Руссо считает, что «народ, не нарушающий законов, в них не нуждается*,] Но такого идеального народа в природе не существует, законы нарушают-' ся всегда и везде, и поэтому они должны обладать принудительной силой. Это принуждение должно быть ограничено мудростью законов, в резуль­тате которой люди согласятся добровольно им подчиняться.

Руссо различает формы своего государства-Республики в зависимости от количества должностных лиц. Республика является демократией, если власть принадлежит от 50 до 100% народа; аристократией, если власть при­надлежит от 50% до неопределенного меньшинства; и монархией, если пра­вит один человек или количественно определенная группа.

Руссо считает, что только демократия может воплощать народный су­веренитет, но она является чрезвычайно трудно достижимой формой прав­ления. Она возможна только на малой территории, при малой численнос­ти граждан, которые хорошо знают друг друга и способны избирать на го­сударственные посты своих лучших представителей, но которым очень трудно отстоять свою независимость при вторжении многочисленных за­воевателей. Демократия требует от граждан простоты и добродетельности, имущественного равенства, высокого уровня культуры и готовности к пе­ременам и новациям.

Поэтому в реально существующих республиках встречаются различ­ные варианты искажения народного суверенитета. Чрезмерно малый раз-

и |> государства приводит к недостатку природных богатств и к бедности пир»)да. Чрезмерно большой размер приводит к неуправляемости отдален­ных провинций, к произволу и беззаконию чиновников, а затем — к сепа- Вгизму, гражданским войнам и распаду таких государств.

Руссо считал наилучшим вариантом прямую демократию, т. к. исходил и I Iого, что в любом государстве, даже при наличии разделения властей, [Представительское правление постепенно приводит к росту неравенства Между управляющими и управляемыми. По его мнению, народный суве­ренитет неотчуждаем и неделим, поэтому власть народа не должна иска­зиться разделением властей или делегированием полномочий выборным органам.

Руссо полагал, что государственная власть должна быть организована в ииде «треугольника», в вершинах которого находятся магистраты (органы Исполнительной власти); граждане как члены суверена и авторы законов; фаждане как подданные суверена, подчиняющиеся законам.

Государство стабильно, если этот «треугольник» является равносторон­ним, т. е. если обеспечивается разделение компетенции законодательных н исполнительных органов и последние в своих действиях подчинены су­верену. Однако динамичность политической жизни приводит к тому, что нее действующие силы стремятся изменить соотношение прав и полномо­чий в свою пользу, и это искажает стороны «треугольника».

Магистраты стремятся к максимальной концентрации власти и к уст­ранению демократических процедур, чтобы облегчить и ускорить процесс принятия решений, повысить оперативность и эффективность своих дей­ствий. Граждане в качестве авторов законов стремятся подчинить всех за­конам, а в качестве подданных стремятся выйти из подчинения закону, максимально увеличить объем своих прав и сократить объем своих обя­занностей.

Поэтому каждое государство развивается циклично. В момент заклю­чения общественного договора уровень добродетельности граждан мак­симален и, соответственно, уровень их принуждения со стороны государ­ства минимален. Затем начинается моральная деградация и увеличивает­ся степень неравенства. Первоначально возникает неравенство по признаку обладания собственностью — между богатыми и бедными. Затем оно транс­формируется в неравенство по признаку политической власти - между магистратами и остальными гражданами. Оно достигает предельного уров­ня в форме деспотии, которую Руссо не отличает от монархии и которое выражается в неравенстве господ и рабов.

Возникновение деспотии означает разрыв общественного договора между государством и гражданами. Такое государство уже не гарантирует безопасность жизни и собственности своих граждан, и они, соответствен­но, освобождаются от обязанности подчиняться закону. Народ возвраща­ется в состояние естественного равенства, которое выражается в равен-

стве рабов перед деспотом. Так как в естественном состоянии все кои ф лйкты разрешаются с помощью насилия, то у народа возникает право ни насильственное революционное свержение деспотии, учреждение нового государства и «перезаключение» общественного договора.

Руссо принадлежит к «младшему», радикальному крылу Просвещения. Он придерживается последовательных республиканских взглядов и вприи* ципе не признает эффективности монархии как формы государства. Он видел единственный интерес монархов в мирное время — в угнетении на­рода. Коренной порок монархии заключается в катастрофичности сменьЯ династий, в неспособности к мирной передаче власти от одного монарху другому. Если демократия дает нестабильность малыми дозами, то монар хия приводит к тотальной нестабильности, которая угрожает самому су­ществованию нации.

Политико-правовая концепция Ж.-Ж. Руссо стала основой мелкобур­жуазного эгалитаризма и радикализма, заложила основу гуманистической критики формирующегося урбанизированного индустриального общества и рыночной экономики. Щ

4. Теория революционной диктатуры Максимилиана Робеспьера

Максимилиан Робеспьер (1758-1794) вошел в историю Великой Фран­цузской революции под прозвищем Неподкупный, как лидер якобинско­го Конвента, как основоположник революционной диктатуры и полити­ки террора.

В период с избрания в Генеральные штаты в июне 1789 г. до гибели в результате термидорианского переворота в июле 1794 г. он произнес в Уч­редительной, Законодательном собрании и в Конвенте около 600 речей. Среди его речей можно выделить несколько программных, таких, как речь

10. мая 1793 г. «О конституции», 25 декабря 1793 г. «О принципах революци­онного правления» и 5 февраля 1793 г. «О принципах политической морали».

В своей общетеоретической концепции, воплощенной в якобинской конституции 1793 г., Робеспьер следовал воззрениям Монтескье и Руссо. Неподкупный стремился к созданию «идеальной республики», в которой на основании естественного права граждан на свободу, равенство и соб­ственность возникало естественное право участвовать в управлении госу­дарством через выборы законодательных органов.

Республика Робеспьера воплощает единство свободы общества и каж­дого гражданина. Граждане республики получают государственные посты на основании своей личной добродетели и народного доверия. Народ вы- . ражает свою волю в законах, а свой суверенитет — в политических инсти­тутах, реализуя свою свободу в разделении властей. .

10. о абстрактный идеал якобинской республики остался неосуществлен­ие м в чрезвычайных обстоятельствах «Отечества в опасности», в условиях гражданской войны и внешней интервенции. Якобинскому Конвенту впер­вые пришлось реализовывать революционную утопию в практической Ни ши и на своем опыте продемонстрировать недостатки утопических кон-

t ФУКЦИЙ.

Методологическая ошибка Робеспьера заключалась в редукции (упро­щении) причин происходящих социально-политических конфликтов. Его Теория революционной диктатуры продемонстрировала логический тупик построений просветителей, которые рассматривали поведение человека кик абсолютно разумного и добродетельного существа. После того как ре- иолюционеры разрушили внешние сковывающие ограничения, француз- i кий народ продемонстрировал значительную степень иррациональности и аморальности своего поведения. Революционеры провозгласили своей целью принудительное освобождение разумной и добродетельной приро­ды человека, но это привело лишь к высвобождению его порочных наклон­ностей и к саморазрушению морали.

Робеспьер отказался от двойственного понимания природы человека Русс© как автономного существа и одновременно члена Суверена. Он по­ставил своей целью достижение абсолютного единства политической це­лостности нации, подменяя равенство прав равенством положений, осно­ванным на воле законодателей и их понимании справедливости.

Методология Робеспьера показала предел возможностей деизма. Яко­бинцы, следуя рекомендациям Руссо, установйли квазирелигиозный культ Верховного Разума, который должен был заменить Бога, но не смог вы­полнить эту задачу. При всей архаичности доктрины и аморальности духо­венства католицизм все же лучше влиял на эмоциональную сферу созна­ния верующих, лучше внедрял в их сознание религиозно-нравственные нормы.

Робеспьер разделил всю французскую нацию на «друзей народа» и «вра­гов народа», не учтя при этом всей сложности и многозначности реальной социально-политической структуры. Для Робеспьера критерием разделе­ния на «друзей» и «врагов» была «революционная совесть диктатора», ко­торая отвергала весь многовековой опыт юридической практики и весь корпус накопленных гуманитарных знаний.

По мнению Робеспьера, революционный диктатор (в котором легко угадывается Законодатель Руссо) в силу своей добродетельности, оказав­шись во главе государства, автоматически будет заботиться о народном благе, и для этого не понадобится такой дополнительной конституцион­ной гарантии, как разделение властей. Вся власть передавалась Конвенту, а основным методом государственного правления провозглашался террор, т. е. уничтожение «врагов народа». Но при этом полностью отсутствовали

критерии определения этих «врагов», что и привело к знаменитому фепн мену, когда «революция пожирала собственных детей».

Робеспьер и другие якобинцы отождествляли любое социальное зл((В его носителями и считали, что после казни на гильотине аристокраТ(Я католических священников, иностранных шпионов и спекулянтов ато матически исчезнут феодальная эксплуатация и обскурантизм, прекрати ми рост цен и будут разгромлены внешние враги. Однако известно, что 70» 80% жертв террора принадлежали к третьему сословию, т. е. были сопи альной опорой якобинцев. Террор из средства спасения революции про вратился в бессмысленную «охоту на ведьм». В конце концов на гильотин начали гибнуть сами якобинцы — Дантон, Сен-Жюст и другие соратник Робеспьера.

Формула «Отечество в опасности» оправдывала самые крайние и pal рушительные проявления правового нигилизма. «Деспотизм свободы» был противопоставлен «деспотизму тирании», а террор был отождествлен с справедливостью и оправдан «нуждами Отечества» без их точного опре­деления. В результате террор привел к резкому увеличению числа жертв сравнении с правлением Бурбонов, но нисколько не уменьшил численность «врагов народа».

Моральная «чистота» революционных диктаторов оказалась недости жимой мечтой, и в отсутствии сдерживающих правовых механизмов они помощью террора начали вместо «врагов народа» уничтожать своих лич­ных противников.

Политико-правовая концепция М. Робеспьера завершила превращение в европейской интеллектуальной истории бунта в революцию. Он окон чательно отказался от принципа монархии и любого другого государства как сакральной власти, легитимированной свыше, волей божественного Провидения. Для Робеспьера и его последователей государство — это зем­ной механизм, создаваемый и изменяемый исключительно волей и разу­мом человека.

ft