Что такое счастье?

(сочинение-рассуждение)

Описать понятие "счастье" невозможно, можно описать ощущения, чувства, состояние. Ощущение счастья может вы­ражаться едва заметно, когда посмотришь в глаза человека, а они излучают радость, восторг. Или же "откровенное" счастье,

295

когда человек способен полететь, взмыть к облакам, обнять всю землю.

Бывает счастье, когда получил то, чего давно желал. А бывает, когда увидел закат невероятных красок или радугу в полнеба.

Человек — странное создание. Он может годами помнить плохое, а хорошее забыть на следующий же день. Тогда как такому человеку представляется история его жизни? Как сплошной кошмар, одни обиды и неприятности, разочарова­ния и болезни. Зачем тогда такому человеку дана жизнь? Он "кузнец своего счастья", он создатель своей обители, он ху­дожник, который окрашивает мир своими красками, он созда­тель своего круга друзей. На что же он жалуется?

У другого человека, казалось бы, ничего нет, он не оброс материальными ценностями, не устроил свой быт, но душа его поет, он открыт, он вмещает весь мир и готов поделить­ся тем, что доступно всем, нужно только уметь видеть и чувствовать.

Почему, например, старость выглядит так по-разному? Один пожилой человек вечно в суете, заботах, ему интересно жить, он торопится обменяться с жизнью впечатлениями, он выглядит молодо, от него заряжаешься здоровой энергией. А другой — пенсионер, в вечной зависти к молодости, что ничего не успел, недоделал, недостроил, недолюбил. А кто мешает делать это сейчас? Ведь годы идут, и ты еще живешь! Ушла молодость и зрелость, пришла мудрая, добрая ста­рость. Почему одних стариков любят, других нет? Одного увидишь на улице и влюбляешься, а от другого бежишь, сломя голову.

Счастье доступно в любом возрасте. Насколько богат внут­ренний мир человека, настолько и разнообразно ощущение счастья. Если малыш орет от того, что он хочет мороженого, в результате измотанные родители покупают ему вожделенное. "Эскимо". Счастлив ли малыш? Нет, хотя на его лице читает­ся явное удовольствие. Он просто получил тот сладкий кусо­чек, который хотел, а его родители будут впоследствии лечить его ангину или не смогут купить хлеб, так как деньги потра­чены на сладость.

296

Счастье должно быть объемным. Если оно касается тебя одним боком, то другим соединяет тебя с тем, что вызывает радость. Например, солнце — это счастье: оно обогревает мил­лиарды людей, показывает мир в своих лучах. Оно одно на всех. Поэтому чем больше людей охвачено этим невероят­ным ощущением, тем богаче они будут проживать свои жиз­ни, делясь им с окружающими.

Сегодня — воскресенье

(утренний репортаж)

Воскресенье! Выходной! Ура, в школу не идти, уроки учить не буду. Родители уехали на дачу. Полная самосто­ятельность. Раз, два — потянулись; три, четыре — встали. Пять, шесть — заглянули в холодильник. Еды валом. Семь, восемь — сделали зарядку, поработали челюстями.

Возвратимся в зал, включаем телевизор. "MTV — мой канал! Ой, "Двенадцать злобных зрителей". Падаю на диван? так-так-так... опять та же претенциозная компания. Да что ты мелешь, болван? Рэп чисто негритянская музыка, куда тебе, — белому? Ой, девочка-конфетка, рафинад в мыле, ты же ничего не понимаешь в музыке! Эх, мне бы в студию! Я бы рассказал, что вы полный отстой!

Переключаем канал... реклама! Переключаем дальше... реклама! Переключаем еще раз ... боевик! Где наши? Ага, ма­фиозная разборка! Наши везде! Море огня, трупов, разрывов. Да, постарались компьютерные гении!

Стоп! Мне кажется или нет? Меня зовут! Ага, Мишка под подъездом на своем супер-пупер — велосипеде. Я совсем забыл, что мы сегодня договорились покататься на склонах. Мой старый боевой конь стоит в коридоре. Сейчас я тебя выведу, и мы помчимся быстрее ветра...

Пока, телевизор, расстаемся до вечера. Щелк! Холодиль­ник, не тоскуй без меня, я как мог разгрузил тебя. Спи, квар­тира, под мирное тиканье часов! Думаю, что родители приедут с дачи раньше меня.

297

Демон в творчестве Михаила Врубеля

Михаил Врубель - талантливый и очень сложный художник. Он интересовался творчеством Лермонтова, его духовным миром, выраженным в лирике поэта. Врубель всю творческую жизнь "решал" трагедию идеального чело­века, сильной личности, достойной пера классика. Ему бы­ли близки ушедшие идеалы романтиков, поэтому картина "Демон" вместила в себя все символы, всю многозначность и грусть.

На полотне выражена трагедия благородной личности, отрицающей зло, но бессильной ему противиться. Если обратиться к Лермонтову, то его Демон скорее - порожде­ние зла, а не его создатель, и Врубель хорошо понял эту идею. Картина выстроена на цветовых контрастах, олицетворяющих добро и зло. В ней выражены борьба све­та и тьмы.

Герой Врубеля по-микеланджеловски мощный, сильный. Он печально созерцает то, что ему чуждо, бессильно обхва­тив колени руками. Художник сознательно выбрал узкий формат холста, поэтому Демону "тесно", он как бы скован. Его мощь сжата, укрощена, в жесте рук и рисунке муску­лов ощущаются усталость и бессилие. При этом Врубель подчеркнул, что герой полотна — его идеал прекрасного человека.

Граненые кристаллы, составляющие полотно, заставляют сверкать одеяние Демона голубыми и синими красками. За фигурой мерцает причудливый пейзаж. Картина наполнена "мозаичными" золотистыми, красными, лилово-синими объем­ными, гармоничными пятнами.

Значительность героя соответствует выбранному худож­ником средству выражения, подчеркивающему символику ра­боты. В Демоне также имеется очевидный, демонический на­лет красивости.

Образ Демона символизирует всю сложность реального, "мсзаичного" мира, страх за современного человека, в надежде, что он в поисках найдет выход.

298

Грусть и почти граничащая с депрессией скорбь в соче­тании с просветами надежды — вот тема творчества Врубеля.

Трагическая судьба народа во второй мировой войне

(По рассказу К. Воробьева "Это мы, Господи")

Кровью сердца написана повесть К. Воробьева "Это мы, Господи" — еще одна страница, самая кошмарная и бесчело­вечная, из летописи второй мировой войны. В этом произве­дении мы видим новый трагический лик войны — плен. Мои друзья утверждают, что в плену были разные люди: муже­ственные находили силы бороться, устраивали побеги; сла­бые узники покорились и ждали своей участи, такие вызыва­ют только жалость и презрение. Я с этим не согласна. Плен­ные заслуживают нашего милосердия. Меня до сих пор не отпускает боль, которую я почувствовала, прочитав повесть "Это мы, Господи". В самом заглавии мне слышится голос-стон измученных пленных: "Мы готовы к смерти, к тому, чтобы быть принятыми Тобой, Господи. Мы прошли все кру­ги ада, но свой крест несли до конца, не потеряли в себе человеческое".

Потрясают картины плена, в которых отразилась неверо­ятная трагедия безвинных жертв: "В лагере были эсэсовцы, вооруженные... железными лопатами. Они уже стояли, выст­роившись в ряд. Еще не успели закрыться ворота лагеря за изможденным майором Величко, как эсэсовцы с нечеловече­ским иканьем врезались в гущу и начали убивать их. Брыз­гала кровь, шматками летела срубленная ударом лопаты кожа. Лагерь огласился рыком осатаневших убийц, стонами убива­емых, тяжелым топотом ног в страхе метавшихся людей. Умер на руках у Сергея капитан Николаев. Лопата глубоко вошла ему в голову, раздвоив череп". Безмерные страдания, жуткое обличье полуживых существ, скелетов, обтянутых ко­жей, стон, вырывающийся из окровавленного рта: "Это мы, Господи", — картины, обрушившиеся на меня со страшной

299

силой. Что же ожидало людей? Свобода? Да, но очень крат­ковременная, а потом снова плен, но теперь уже в советских концлагерях, где человеческая жизнь превращалась в лагер­ную пыль...

Мои размышления были прерваны появлением молодо­женов. Они несли к гранитному постаменту цветы, чтобы поклониться светлой памяти тех, кто сберег для них сегод­няшний день и возможность осуществить свою мечту, И именно в этот миг я отчетливо поняла, как справедливы строки поэта:

В восьмидесятых рождены Войны не знаем мы, и все же В какой-то мере все мы тоже Вернувшиеся с той войны.