Глава X открытие и исследования электромагнетизма

Философия познания и физика в XVIII столетии

Первой в истории науки формой существования естествознания была натурфилософия (философия природы), которая характеризовалась сугубо умозрительной интерпретацией явлений внешнего мира, рассматриваемого как единое целое. Такая форма существования научных знаний была обусловлена отсутствием естественнонаучных знаний в их современном понимании. Долгие столетия естествознание представляло собой единую совокупность знаний о природе, в XVIII веке в качестве самостоятельных наук существовали лишь механика, физика, математика и астрономия. Химия и биология находились в зачаточном состоянии. Поэтому натурфилософия, строя единую научную картину мира, пыталась заменить собой отсутствующие естественные науки.

Философия и физика развивались в XVIII веке «рука об руку». Этот век в истории науки не случайно называют эпохой Просвещения: научные знания, ранее бывшие достоянием узкого круга учёных, распространялись вширь, выходя за пределы университетов и лабораторий. Вслед за Ньютоном в физике – в философии также началась резкая критика картезианства как метафизической системы, которую просветители обвиняли в приверженности к умозрительным конструкциям, в недостаточном внимании к эксперименту. В Англии это направление возглавлялось близким другом Ньютона, философом-материалистом Джоном Локком. Франция в эпоху Просвещения была представлена целой плеядой философов-материалистов: Вольтером, Руссо, Дидро, Даламбером, Гольбахом, Ламетри.

Успехи механики в описании Вселенной ставили перед философами новые задачи. Успех применения законов Ньютона к механическому движению различных объектов вплоть до небесных тел, возможность предсказания траекторий с огромной точностью приводили к мысли о том, что весь мир – это совокупность объектов, управляемых законами Ньютона. И если задать в какой-либо момент времени всю совокупность координат и скоростей всех частиц во Вселенной, то в принципе можно предсказать состояние мира в любой момент времени. Правда, остается неясным вопрос, насколько детерминировано движение, если Вселенная состоит из бесконечного числа частиц. Ведь теоремы существования и единственности решений доказаны для систем конечного числа уравнений. Однако если Вселенная содержит конечное число частиц или если в ней есть замкнутые подобласти с конечным числом частиц, то для всей Вселенной или для этих подобластей унылая картина полного детерминизма совершенно неизбежна. Существование человека и его мозга ничего не меняет в детерминистической картине мира, поскольку человек с этой точки зрения сам является совокупностью частиц, связанных ньютоновскими силами и управляемых законами Ньютона. Легко видеть, что в подобной схеме полного детерминизма, когда все будущее может быть точно рассчитано по данному начальному состоянию, невозможно развитие и активное влияние человека на внешний мир. В поисках выхода из создавшегося тупика внимание философов снова и снова обращалось к детальному исследованию процесса познания.

Важнейшие предпосылки познания могут быть изображены следующей схемой. В центре находится мозг – сложная система, способная упорядочивать и перерабатывать информацию. Далее следует оболочка из ощущений и показаний приборов. Она служит средством опытного познания, посредником, передающим информацию о внешнем мире в мозг. И завершает схему сам внешний мир – источник этой информации. Поскольку мозг соприкасается с внешним миром лишь посредством оболочки из чувственных ощущений, важным становится вопрос о том, насколько точно ощущения отражают свойства внешнего мира и процессы, происходящие в нем, насколько измерения адекватны внешнему миру. Что изучаем мы в процессе познания? Познаем ли мы внешний мир с его объективными, не зависящими от сознаниями законами? Или познаем наши ощущения? Ведь только с ними мозг и имеет дело. А может быть, и ни то и ни другое? Любое утверждение мы излагаем словами, которые, в конечном счете, выражают абстрактные понятия. Абстракция – единственное средство для выражения мыслей. Может быть, абстрактные понятия, которыми мозг пользуется для описания явлений, существуют сами по себе, априорно, независимо от опыта? В таком случае мозг изучает самого себя.

Идеология представителей школы наивного материализма совпадала с позицией ньютонианцев в физике. Чувственные ощущения и показания приборов адекватно отражают свойства внешнего мира, – утверждали они, – следовательно, мир познаваем, и основой процесса научного познания объективных закономерностей природы служит экспериментальный метод. Джон Локк признавал первичность объективных свойств внешнего мира, таких, как протяженность, механическое движение, форма тел. Вторичными он считал непосредственно воспринимаемые качества: цвет, запах, вкус, т.е. чувственные ощущения, составляющие оболочку, разделяющую мозг и внешний мир.

Размышляя над этим, Джордж Беркли заметил, что первичные качества сами являются производными от вторичных, т.к. представление о протяженности, форме и движении тел возникает в мозгу как следствие каких-либо чувственных ощущений. Раз так, рассуждал Беркли, то первичные качества не более первичны, чем вторичные. Что же в таком случае остается от материальной субстанции Локка? Ровным счетом ничего.

Конец XVIII и начало XIX в. ознаменовались решительным поворотом философской мысли в сторону от мировоззрения Локка и французских материалистов, от опытного естествознания. Этот поворот возглавили и осуществили представители немецкой классической философии.

Одним из тех, кто предпринял попытку найти приемлемое решение проблемы познания, был выдающийся немецкий философ Иммануил Кант. Он не отрицал существования внешнего мира, обозначив его объекты термином «вещь в себе». Однако, по Канту «вещи в себе» непознаваемы, и не следует искать среди них каких-нибудь закономерностей. На опыте мы имеем дело лишь с чувственными ощущениями. Познание возможно лишь относительно «явлений», т.е., по Канту, способа, посредством которого «вещи в себе» обнаруживаются в нашем опыте. Наша чувственность имеет свои доопытные, априорные формы, с помощью которых как бы упорядочиваются чувственные ощущения, утверждает Кант. Эти формы – пространство и время. Пространство – это априорная форма внешнего чувства, тогда как время – априорная форма чувства внутреннего. Тогда кантовское понимание процесса познания можно представить следующим образом. Нечто неизвестное и в принципе непознаваемое – вещь сама по себе, воздействуя на чувственность человека, порождает многообразие ощущений. Эти последние упорядочиваются с помощью априорных форм чувства – пространства и времени: располагаясь как бы рядом друг с другом в пространстве и времени, ощущения составляют предмет восприятия. Восприятие носит индивидуальный и объективный характер, его переход в общий опыт, т.е. в знание, осуществляет рассудок с помощью категорий. Именно то обстоятельство, что рассудок сам конструирует знание об изучаемом предмете сообразно априорным формам мышления – категориям, снимает, по Канту, вопрос о том, почему предметы согласуются с нашим знанием о них. Человек способен познавать только то, что сам же создал, – эта формула лежит в основе теории познания Канта.

Отказ от традиционной метафизики, произошедший в конце XVIII века, разрушил основу единства всей системы знаний. В результате произошло никогда прежде с такой определенностью не проводившееся разделение бытия на мир природы и мир человека. Это разделение в своей теории познания осуществил Кант.

Работа Канта «Всеобщая естественная история и теория неба» (1755) положила начало процессу диалектизации естественных наук. В этом труде Кант сделал попытку исторического объяснения происхождения Солнечной системы. Гипотезу Канта принято называть небулярной (от лат. nebula – туман), поскольку в ней высказывалось предположение, что Солнечная система своим возникновением и эволюцией обязана первоначальной «туманности». А именно, согласно Канту, Солнце, планеты и их спутники возникли из некоторой исходной туманной массы, равномерно заполнявшей пространство. Кант попытался объяснить процесс формирования Солнечной системы действием сил всемирного тяготения, которые присущи и частицам материи, образующим туманность. Под влиянием взаимного тяготения из этих частиц образовывались отдельные сгустки материи, становившиеся центрами притяжения. Из одного такого крупного центра притяжения образовалось Солнце. Вокруг Солнца обращались менее крупные сгущения, в которых образовались зародыши планет, вращавшиеся также и вокруг своей оси.

Хотя в этой работе Кант опирался на представления классической механики XVII века, он сумел создать картину развивающегося мира.

В это же время Кант высказал гипотезу о том, что Вселенная состоит из большого числа галактик, расположенных вне нашей Галактики, развил учение о замедлении суточного вращения Земли в результате приливного трения. Эти его исследования, объединенные идеей естественного развития Вселенной и Земли, сыграли важную роль в формировании диалектики.

Диалектика явилась ценнейшим достижением немецкой классической философии. Особенно полно она была изложена в «Науке логики» Георга Вильгельма Фридриха Гегеля. В этом произведении Гегель сформулировал идею всеобщей связи явлений, закон перехода количественных изменений в качественные, обосновал учение о противоречии, как движущем принципе всякого развития.