Anna Shinoda. Nauchitsja ne tonut
.pdfПо пути из кухни я встретилась взглядом со Скелетом. Он поднял руку в приветствии. Всего лишь помахал, чтобы напомнить о своем присутствии. Он видел. Я проигнорировала его и направилась в свою комнату.
Шум на кухне постепенно стих до полной тишины. Я знала, что курица в духовке, рис медленно кипит, брокколи варятся. И я также знала, что Мама сейчас в гостиной, стоит перед ее коллекцией рождественских украшений. Ручная работа ее отца, сделанная из стекла, серебра и кристаллов на открытом огне. Вытравленные и вырезанные маленькие детали. Дедушка использовал все свои навыки, которые он практиковал больше десяти лет, чтобы создать идеальные пять украшений как подарок для Бабушки в честь рождения моей Мамы. И когда родился Люк, Бабушка передала этот подарок Маме. Она хранила их в буковом книжном шкафу, чтобы год за годом восхищаться ими, представленными на изящном, миниатюрном, серебряном дереве. Прям над уровнем глаз, идеальная высота для Мамы, чтобы с легкостью снять любое украшение, тщательно осмотреть, прежде чем вновь повесить каждое сокровище. Она кажется безумной, когда делает это – тот ритуал, когда она выкладывает пять разных кусков материи, очиститель стекла и уксус, олово для полировки серебра, белые перчатки, как уголки ее губ немного поднимаются, а ее лоб морщится от сосредоточенности. Питер иногда облизывал свои пальцы и оставлял по одному отпечатку
17!
пальца на каждом украшении. А потом мы оба спорили на M&M’s, сколько времени у нее уйдет на их чистку.
Я знала, что она смотрит сейчас на все пять украшений, наблюдая за следами пыли и пятен. Она смотрит на свои часы, может, оглядывается через плече на кухню. Страх испортить ужин сдвинет ее с места. Но, если бы мы сейчас с Питером поспорили, я бы поставила десять M&M’s на то, что украшения будут сверкать к завтрашнему утру.
Сидя на моей кровати, я смотрела на коллекцию брошюр колледжей на моем столе. Просто смешно, что Мама не отпускает меня в поездку. Она, наверно, думает, что, если оставить меня дома, я стану именно тем, кем она хочет: жить здесь и принадлежать этому чертовому местному колледжу или этой дыре Штата. Этому не бывать … Но также и не бывать поездке. Мама ни в коем случае не передумает. Если бы Люк не позвонил, может, я смогла бы ее убедить. Или если бы он позвони и сказал именно то, что Мама хотела услышать: «Меня выпустили раньше; Мне дали хорошую работу, и я буду снимать дом по другую сторону улицы так, чтоб вы всегда знали, что я делаю, и я встретил милую девушку католичку, с которой я поженюсь и создам семью.» ХА! Будто это когда-нибудь произойдет.
Мой мобильный завибрировал в кармане. Сообщение от Дреи: «Все еще в силе?»
«Как и планировали,» ответила я и кинула телефон на кровать. Если бы Мама сказала «Да» поездке, я бы не
18!
рисковала, не желая упустить этот шанс, и не сбегала бы сегодня вечером из дома. Теперь… забудь об этом. Я иду.
Всего пять часов. Пять часов, до моего ухода. Я ненавижу этот дом, я ненавижу мою Маму, я ненавижу Люка, за то, что позвонил в неподходящий момент. Не в том месте, не в тот час. Люк всегда не в том месте, в не тот час. Мои пальцы стучали по моим коленям, маленькие шипы злой энергии. Даже смотря на мою рыбу, которая спокойно плавала кругами в моем аквариуме, я никак не успокаивалась.
Чтобы успокоить мои руки, я взяла наполовину связанную шапку из моей прикроватной тумбочки и сжала моток мохеровой пряжи. Белоснежная, которая контрастировала бы с черными волосами Скай. Я обмотала пряж вокруг иглы и начала ряд стежков. Я закончу с ней сегодня, и останутся еще шапки Дреи и Омара. Это странно, вязать шапки, когда так жарко, спустя уже несколько месяцев со Дня Шапок. Я должна закончить их сейчас, чтобы с остатком пряжи я могла связать одеяла для детей из приюта, прежде чем температура опустится.
Игла издавала тихий щелчок, когда стежок соскальзывал, что напомнило мне Бабушку, сидящую в кресле-качалке, когда Дедушка был не в настроении. Щелкая и качаясь – будто маленький островок спокойствия, который творил нечто прекрасное.
Щелк. Щелк. Щелк. Я спустила последние стежки, потом подошла к моему книжному шкафу и вытащила журнал
19!
«Свяжи Большие Шапки», который я нашла на уличной распродаже, шаблоны которого, я уверенна, Дреи понравятся. И там был один, который бы понравился Люку.
Люк. Люк не скоро придёт домой. Разочарование тут же закружилось во мне, превосходя всю мою оставшуюся злость. Он же может хотя бы зайти в наш дом? Быстренько зайти? А потом уже начать работать?
Я знала, что я была эгоистичной. Если бы Люк зашел домой, он бы потерял свое предложение. Ему двадцать девять лет. Ему нужно зарабатывать деньги. Нужно, чтобы все было расписано, как по расписанию, как постоянно говорит мой отец.
Любая работа важна, и, возможно, с подходящей работой он будет держаться подальше от тюрьмы, Скелет уйдет, слухи прекратятся, и мои любимые воспоминания о Люке сольются с настоящим, создавая картинку, которую я смогу увидеть и понять. Это звучит невероятно, но я должна надеяться.
С подходящей работой, в этот раз все может быть подругому.
20!
Глава 4:
Победы и Проигрыши
ТОГДА: Возраст Шесть
Люку больше не надо было работать, так что мы остались у озера допоздна, перебравшись в воду, как только спасатели ушли домой. Он аккуратно вел меня за руку к запрещенной стороне, к болоту.
«Мама не хочет, чтобы я сюда ходила,» сказала я, сильнее сжав его руку, чувствуя, как мои ноги все глубже тонут в грязи. «И спасатели тоже не хотят. Они дуют в свои свистки, как только кто-то приближается к этому месту.»
«Знаешь, почему они не хотят, чтобы мы сюда ходили?» Люк присел, касаясь моего носа своим.
«Потому что мы утоним,» сказала ему я, смущенно смотря вниз на воду. «Я до сих пор не умею плавать.» Многие из моих друзей хотя бы умели плавать пособачьи.
«Ты не умеешь?» спросил Люк. Его рот широко открылся, будто он был шокирован этой информацией. «Ну, хочешь сейчас научиться?»
«В болоте?» я сморщила нос. «Гадость.» «Ладно. Позже. Но не беспокойся. Я не дам тебе
утонуть.» Люк сжал мою ручку чуть сильней.
21!
«Правда в том, что» - Люк провел меня дальше в болото
– «лучшие лягушки живут на этой стороне озера. Если ты хочешь выиграть Конкурс Прыгающей Лягушки, это именно то место, где их надо искать.»
«Оуууу!» я хотела выиграть. Я хотела получить трофей за первое место и бесплатные билеты для игровых палаток, но в первую очередь я хотела участвовать в параде, ехать на заднем сидении фантастической машины с откидным верхом Люсилль Джордан. Менди Джордан прокатила всех своих друзей в ее день рождения. Но не меня. Она не пригласила меня на ее вечеринку. Друзья Менди сказали, что это был словно полет, и они были как кинозвезды. Я тоже хотела попробовать. И я смогу … если я выиграю Конкурс Прыгающей Лягушки.
Оглядываясь, Люк указывал на разных лягушек, спящих в грязи.
«Кто из них победитель?» спросил он меня.
Я оглядела болото. И указала на большую лягушку, которую увидела. Он осторожно вынул лягушку из болота
иположил мне в руку. Ее тело было мягким и скользким,
иона даже не пыталась сбежать. Я посмотрела на место под ее подбородком, которое становилось большим и маленьким, большим и маленьким. Это было мило.
Когда мы вернулись обратно на берег, я аккуратно посадила лягушку на траву. «Давай назовем его Быстрый!» сказала я, когда Люк бросился ловить его прям у воды.
Он был быстрым! Мы могли бы выиграть! И когда я положила его в мое пляжное ведерко, добавив тростника
22!
из озера, камень и немного мутной воды, я вспомнила Маму.
«Мама не разозлится? Ты же знаешь, что она не любит животных.»
«Не беспокойся, Птенчик.» Люк подмигнул мне. «Я с ней поговорю. Она не будет долго злится.»
Когда мы принесли Быстрого домой, Мама поджала губы. «Лягушки отвратительны. К тому же, вы ее убьете. Чем вы собираетесь ее кормить? Люк, ты сейчас же вернешь лягушку обратно в озеро. Никаких «если», никаких «но».
«Но Мам,» возмутился Люк. «Мам. Дай ей ее подержать у себя до субботы. Ты же знаешь, Конкурс Прыгающей Лягушки в День Патриота. У нас тут победитель.» Питер заглянул в ведро. «Как по мне, так не похож на победителя,» проворчал он.
«Я сказала нет, Люк,» сказала она, игнорируя Питера. «Ну давай, Мам,» проворковал Люк, обняв ее руками.
«Это всего на пару дней.» Мамины вены гнева на лбу медленно исчезли. Люк это сделал! Он убедил ее в том, что это нормально.
Питер засунул палец в ведро, коснулся лягушки и вытащил ее.
«Обратно в ведро,» указала Мама. Питер кинул ее обратно.
«Эй, осторожно. Нам надо беречь эти ноги!» предупредил Люк. Его коричневые глаза метнулась с Мамы на Папу, который отдыхал перед телевизором.
23!
«Эй, Пап,» сказал Люк, «иди взгляни, что мы с Клэр нашли.»
«Что это?» Папа оторвался от своего кресла, ворча. «Ах, лягушка. Я был на прогулке этим вечером и встретил одну раздавленную на дороге. Большая была. И площе, чем картофельные чипсы. Кишки повсюду. Вот так и бывает. Лягушки и машины просто несовместимы. У меня был мешочек в кармане, так что я прихватил ее с собой.» Он злобно усмехнулся, взглянув на меня. «Она в багажнике моего грузовика, если вы хотите увидеть ее…»
«Прекрати!» Я закрыла уши, пока Папа не закончил говорить.
«Я бы очень хотела, чтобы ты оставлял все эти истории с работы на работе.» сказала Мама, тряся головой. «Так что ты думаешь об этом?» Она жестом рук показала на лягушку.
Осмотрев ее, Папа кивнул.
«Выглядит как хороший прыгун. Убедитесь, что кормите его сверчками. Ох, и накройте ведро проволочной сеткой, чтобы он не сбежал. И так, чтоб еноты не добрались до него.» Папа огласил конечное решение. Мы оставили Быстрого до гонок.
«Может быть,» прошептала я нежно Быстрому. «Может быть, если ты выиграешь, Мама полюбит тебя и разрешит оставить тебя навсегда.»
После ужина, когда Питер прокряхтел Люку, что это было нечестно, что он предложил пойти за лягушкой мне, а не ему, Люк сказал ему, что надо быть жестче. После
24!
этого, схватив Питера, Люк уложил его на пол. Я запрыгнула на диван и закрыла лицо ладонями, смотря сквозь моими трясущиеся пальцы, ожидая, когда же это закончится, надеясь, что придут Мама с Папой и прекратят эту драку. Питер сначала смеялся, говоря «стоп» между хихиканьем, толкаясь руками и дергая ногами. Но потом Люк сел Питеру на живот, прижал его руки к полу через его голову одной рукой, и начал надавливать тому на грудь другим кулаком.
Питер больше не смеялся.
«Я не могу дышать!» закричал Питер. «Тогда как ты говоришь?» Засмеялся Люк.
Позже той же ночью я услышала, как Мама говорила с Папой. «Он слишком груб с ним. Он оставил синяк и него на груди! Питеру всего лишь десять. А Люку восемнадцать – он уже достаточно взрослый, чтобы понимать,» сказала Мама. «Все стало хуже. Он скорей научился там насилию, чем чему-то другому.»
«Я с ним поговорю,» сказал Папа.
Суббота была жаркой. Люсилль Джордан, президент торгово-промышленной палаты облила черный асфальт водой несколько раз, прежде чем начались гонки, очень аккуратно, чтобы ни одна капля воды не попала на ее красную клетчатую рубашку и белые шорты. Мне понравился ее наряд. Мне не нравился мой. Я была одета в мальчишескую одежду. Я еще даже не родилась, когда Люк носил ее, но я знаю, что он ее носил, потому что я
25!
видела фотографию его в таких же красных шортах и синей рубашке на Мамином столе. А растянутые и отвисшие карманы были использованы Питером для переноски камней. Почему вместо них у меня не было сестер?
На старт, внимание, марш. Как только я поставила Быстрого на пол, он тут же запрыгал. Другие лягушки прыгали с лева на право. Некоторые отправились назад. Но не Быстрый. Он прыгал вниз по асфальту. Преодолев финишную черту. Через стоянку для машин прям в маленький поток ручья.
Люк и я побежали за ним, но Быстрый исчез среди тростников и воды. Когда я начала плакать, Люк крепко обнял меня и сказал: «Оууу, Птенчик. Быстрый будет счастлив в этой реке. Я даже уверен, что он найдет даму лягушку, которая станет его подружкой.» Он вытер мои слезы краем его футболки. « У меня есть идея. После того, как ты получишь свой приз, мы выиграем тебе рыбку. Ты сможешь назвать ее Быстрый.»
И больше никаких слез. Как всегда, благодаря Люку, я чувствую себя лучше.
После того, как Мама сделала миллион фотографий меня с трофеем мерцающей лягушки, пришло время насладиться парадом. Наконец и я прокачусь в машине с откидным верхом. Люсилль Джордан так сильно улыбалась, что я видела ее коренные зубы. «Ну, привет, Клэр. Готова к своей особой поездке?»
Я кивнула.
26!