книги2 / 91

вышение расходов бюджета по отраслям. В результате, ежегодные доклады о выполнении бюджета, скорее, могут свидетельствовать об общем состоянии экономики страны и экономическом курсе руково$ дства КНДР, чем служить источником статистических показателей. При этом некоторые крупные специалисты по северокорейской эко$ номике, такие как Рудигер Франк, считают темпы роста доходов госу$

дарственного бюджета косвенным указателем на динамику роста ВВП КНДР26.

В публичных выступлениях руководства Северной Кореи также иногда можно встретить статистическую информацию. Например, в 2012 г. на сессии ВНС председатель Совета министров КНДР Чхве Ён Рим сообщил, что валовый промышленный продукт КНДР за преды$ дущий год вырос на 2 %.27 В июне 2021 г. на III Пленуме ЦК ТПК восьмого созыва Ким Чен Ын отметил рост валовой продукции про$ мышленности на 25 % по сравнению с аналогичным периодом про$ шлого года, а также «значительный рост в количественном отноше$ нии натуральных товаров» по итогам первого полугодия 2021 г.28 Однако это скорее исключение из правил. Подобные данные из Се$ верной Кореи поступают довольно редко и фрагментарно.

Откуда же берутся тогда современные экономические показатели КНДР, которые (за неимением лучшего) используются для межстра$ новых сравнений и рассуждений о северокорейской экономике? Ос$ новными открытыми источниками, к которым есть доступ на англий$ ском языке, на сегодняшний день являются:

1)международные организации (среди них — ООН, ее подразде$ ления и специализированные учреждения, такие как ЮНКТАД, ПРООН, ФАО и т. д.);

2)государственные органы и учреждения, негосударственные структуры, научные институты Республики Корея (такие как Банк Кореи, КОТRА, KITA, Rural Development Administration, Министер$ ство объединения РК; Hyundai Research Institute и др.).

ООН ежегодно публикует статистику по основным макроэконо$ мическим показателям всех государств$членов, включая КНДР. Ста$ тистическое подразделение ООН (United Nations Statistics Division или UNSD) получает из Центрального статистического бюро Север$ ной Кореи официальные данные (в местной валюте) по объему ВВП, экспорту и импорту товаров и услуг и некоторым другим показате$ лям, а также официальный обменный курс северокорейской воны к американскому доллару. После обработки и корректировки показате$ лей в соответствии с собственной методологией UNSD они становят$

ся ооновской статистикой. Стоит отметить, что частью этой методо$ логии является учет темпов роста ВВП КНДР на основе рассчитан$ ных Банком Кореи (РК) цифр29. В целом, данные по экономике Северной Кореи, публикуемые Статистическим подразделением ООН, можно считать наиболее приближенными к первоисточнику. Однако, учитывая специфику используемых обменных курсов, сами составители статистики не рекомендуют использовать ее для между$ народных сравнений. А с учетом специфики ценообразования в КНДР при анализе динамики ВВП лучше ориентироваться на данные в ценах базового года30.

Детальные макроэкономические показатели Северной Кореи в динамике предоставляются рядом южнокорейских государственных учреждений. В частности, Банк Кореи с 1991 г. ежегодно публикует доклады под названием «Оценки ВВП Северной Кореи» (Gross Domestic Product Estimates for North Korea)31. Эти доклады содержат информацию по объему и темпам роста ВВП КНДР, его структуре и ежегодному приросту по отраслям. Однако поскольку данная стати$ стика приводится, прежде всего, с целью сопоставления показателей двух корейских государств и рассчитывается на основе цен и коэффи$ циентов добавленной стоимости, характерных для южнокорейской экономики, сами авторы доклада не рекомендуют использовать ее для сравнений с другими странами. В результате, статистика Банка Кореи релевантна, главным образом, для межкорейских сравнений, согласно которым в 2020 г. номинальный валовый национальный до$ ход РК в 55 раз превышал соответствующий показатель КНДР.

Вышеуказанные источники собирают информацию и рассчиты$ вают экономические показатели Северной Кореи по собственной ме$ тодике. В результате, публикуемая ими статистика имеет свои огра$ ничения в применении, а иногда и вовсе носит оценочный характер. Кроме того, из$за разницы в методах подсчета в получаемых цифрах возможны существенные расхождения. При этом если сравнить по$ следние представленные непосредственно Северной Кореей данные с имеющимися показателями из «вторичных» источников, то можно заметить, что данные по объему ВВП из «Добровольного националь$ ного обзора КНДР по реализации Повестки 2030» за 2019 г. (33,504 млрд долл.32) оказываются существенно ближе к южнокорей$ ским оценкам номинального объема валового национального дохода КНДР (32,5 млрд долл. в 2019 г.), рассчитываемым Банком Кореи33, чем к статистике по ВВП КНДР в текущих ценах (16, 331 млрд долл. в 2019 г.), публикуемой Статистическим подразделением ООН34. Види$

мо, существует разница в расчетах долларового ВВП КНДР, произво$ димых внутри Северной Кореи и экспертами ООН.

Что касается современной демографической статистики, то она основывается на данных проведенной в 2008 г. в КНДР всеобщей пе$ реписи населения (второй после 1993 г.). Отчет о ее результатах, под$ готовленный Центральным статистическим бюро КНДР, опублико$ ван в открытом доступе на сайте Статистического подразделения ООН35. Более современные расчеты и прогнозы демографических по$ казателей Северной Кореи можно найти в докладе «State of World Population», ежегодно выпускаемом Фондом ООН в области народо$ населения. Кроме этого, собственные оценки численности населения КНДР публикуют другие международные организации (например, Всемирный Банк — World Development Online database), а также ста$ тистические службы РК (Национальная статистическая служба, KOSIS) и США (U.S. Census Bureau). Информация об общем населе$ нии страны принципиально важна для вычисления объема ВВП на душу населения. В связи с существующими различными оценками общего ВВП КНДР показатель на душу населения также отличается в зависимости от организации, занимающейся его подсчетом.

Закрытость страны для внешнего мира и особенности националь$ ной экономики создают сложности для получения достоверных дан$ ных по таким важным экономическим показателям как цены и об$ менные курсы валюты в КНДР. Официально в Северной Корее дей$ ствуют установленные государством цены и обменный курс, однако в реальности в стране процветает теневая экономика, действующая по своим собственным законам. После коллапса государственной систе$ мы распределения в 1990$е годы большая часть населения для под$ держания своего существования оказалась вовлечена в рыночные от$ ношения. При этом государственные цены и цены на рынке, государ$ ственный обменный курс и коммерческий обменный курс могут различаться в десятки раз. Когда иностранные исследователи приво$ дят данные по ценам, инфляции, валютному курсу и другим подоб$ ным показателям внутренней экономической жизни КНДР, они обычно имеют в виду показатели неофициальной рыночной эконо$ мики, которые основываются на по$разному просачивающихся из за$ крытой страны сообщениях местных граждан или побывавших там иностранцев. Негосударственный южнокорейский интернет$портал Daily NK, например, публикует статистику стоимости 1 кг риса и об$ менного курса американского доллара на рынках трех северокорей$ ских городов — Пхеньяна, Синыйчжу и Хесана36.

Со статистикой по торгово$экономическим связям КНДР дело обстоит немного проще, но и здесь есть свои подводные камни. В ка$ честве первоисточника можно использовать данные таможенных служб торговых партнеров Северной Кореи. При этом учитывая спе$ цифику международного положения КНДР, в официальной стати$ стике ее торговых партнеров могут встречаться искажения. Напри$ мер, они могут приукрашивать свою статистику по торговле с Север$ ной Кореей в ряде областей, чтобы избежать обвинений в нарушении санкций Совета Безопасности ООН. Сюда же относятся курьезные случаи, когда в статистических службах некоторых стран попросту путали КНДР с РК и приписывали своим странам многомиллиард$ ные объемы торговли с Северной Кореей37.

Что касается статистики по общему объему внешнего товарообо$ рота КНДР, часто цитируемыми источниками являются материалы KOTRA38 (Корейское агентство содействия торговле и инвестициям, РК), а также издание МВФ «Direction of Trade Statistics» и База стати$ стических данных ООН по торговле товарами (UN Comtrade Data$ base). Все они публикуют данные, основанные на проводимой ими обработке и суммировании таможенной статистики торговых партне$ ров Северной Кореи. При этом их показатели могут отличаться из$за разницы в количестве учитываемых государств$партнеров, методоло$ гии подсчета и используемых обменных курсов. Данные ООН и МВФ охватывают большее количество государств$партнеров (более 100), однако, из$за ошибок в таможенной статистике некоторых стран воз$ можно завышение оценок объема внешней торговли КНДР. В попыт$ ке устранить эти ошибки KOTRA исключает из своего анализа суще$ ственное количество развивающихся государств из$за предполагае$ мой ненадежности их статистики. Общее количество торговых партнеров КНДР, статистика которых учитывается KOTRA, в резуль$ тате в разные годы XXI века составляло от 50 до 70. Подобная методо$ логия может приводить к занижению общего показателя и исключе$ нию из анализа целого ряда развивающихся стран.

В оценки объема внешнего товарооборота Северной Кореи также практически не включается такой (существенный в отдельные годы) показатель как межкорейская торговля, официально считающаяся в РК и КНДР «внутригосударственным обменом». Поэтому для получе$ ния более полных данных об объеме внешнеторговых связей КНДР в имеющуюся статистику необходимо включать показатели межкорей$ ского товарообмена. Данные по торговле между Северной и Южной Кореей можно найти на сайте Министерства объединения РК.

Врезультате получается, что анализ экономических отношений КНДР с внешним миром также неизбежно зиждется на данных, кото$ рые не всегда можно перепроверить, а цифры из разных источников могут различаться. Более того, таможенная статистика по двусторон$ ним торговым связям не дает возможности учитывать объемы товаро$ оборота, идущего через третьи страны.

Что касается статистических данных по отдельным аспектам со$ циально$экономической жизни КНДР, то часть из них можно по$ черпнуть из отчетов и докладов различных международных организа$ ций. Например, Конференция ООН по торговле и развитию (ЮНК$ ТАД) — по инвестициям, Всемирная продовольственная программа (ВПП) и Продовольственная и сельскохозяйственная организация Объединенных Наций (ФАО) — по объему урожая и продовольствен$ ной ситуации в КНДР, Международное энергетическое агентство — по энергетике. Однако надо помнить, что лишь некоторые из этих ор$ ганизаций имеют доступ к полевым исследованиям на территории Северной Кореи. И даже при этом достаточно часто сами сотрудни$ ки, участвовавшие в сборе информации, признают, что по некоторым причинам, связанным с местными условиями, в результатах исследо$ ваний возможны погрешности. Те же международные организации, которые не имеют доступа к информации из первоисточника, публи$ куют оценочные данные по КНДР, пользуясь, главным образом, соб$ ственными математическими моделями их вычисления. Отсюда будут вытекать и ограничения для применимости подобной статистики при анализе северокорейской реальности.

Взаключение нельзя не упомянуть, что достаточно широкое соб$ рание оценочных данных южнокорейских государственных органов и учреждений по различным аспектам северокорейской экономики

можно найти на специальной странице сайта Службы статистической информации Кореи (РК)39. Там содержатся сравнения показателей социально$экономического развития Севера и Юга Кореи по более чем 80 категориям за период с 1970$х годов до настоящего времени.

Сиспользованием этих данных южнокорейские научные учрежде$ ния, среди которых Korea Development Institute (KDI), Korea Institute for International Economic Policy (KIEP), Korea Institute for National Unification (KINU) и другие организации, системно ведут исследова$ ния экономики и социальной сферы Северной Кореи.

Подводя итог, отметим, что основным источником имеющейся в открытом доступе статистической информации по КНДР являются данные международных организаций и оценки различных государст$

венных и негосударственных структур других стран, прежде всего, Республики Корея. И этих данных не так уж мало. Ключевым момен$ том при использовании тех или иных цифр является, насколько эти показатели обоснованы и подходят ли они для целей данного кон$ кретного анализа. Поэтому, используя ту или иную статистику, надо четко представлять, на основании чего, как и для чего она рассчитыва$ ется. Это поможет определить ограничения для применения имею$ щихся показателей в экономическом анализе, прогнозах и сравнени$ ях, особенно если на их основе будут приниматься политические ре$ шения.

Изучение КНДР эпохи Ким Чен Ына в России

Основным центром изучения КНДР в России является Центр ко$ рейских исследований Института Китая и современной Азии РАН (ИКСА РАН, ранее Институт Дальнего Востока РАН), который еже$ годно проводит конференции корееведов Росии и стран СНГ. По их итогам публикуются сборники докладов или коллективные моногра$ фии, в которых северокорейской проблематике бывает посвящено до трети от общего числа материалов40.

Ведущим специалистом по КНДР является А.З. Жебин, чья мо$ нография «Эволюция политической системы КНДР в условиях гло$ бальных перемен»41 охватывает более ранний период истории, но ос$ тается основным справочником по административной системе Севе$ ра. Применительно к «эпохе Ким Чен Ына» его материалы в сборниках ИДВ и иных печатных изданиях42 посвящены как текуще$ му моменту северокорейской политики, так и развитию ядерной про$ блемы Корейского полуострова (ЯПКП) или международной обста$ новки вокруг КНДР с упором на российско$северокорейские отно$ шения. В начале правления Ким Чен Ына он сделал ряд прогнозов о будущем страны, которые, в отличие от высказываний западных и не$ которых либеральных российских «экспертов», сбылись.

Среди других специалистов ИКСА РАН, уделявших внимание се$ верокорейской тематике, стоит отметить С.С. Суслину43, Ким Ен

Уна44, К.В. Асмолова45, М.Е. Осетрову46, Л.В. Захарову47 и А.Л. Поле$ нову48.

Затем следует отметить А.В. Воронцова, заведующего Отделом Кореи и Монголии Института востоковедения РАН (ИВ РАН). Вме$

сте с А.З. Жебиным и Г.Д. Толорая он входит в своего рода «ведущую тройку» российских специалистов по КНДР, концентрируясь на те$ матике, связанной с политикой страны и вопросами региональной безопасности, включая ЯПКП49. Среди других специалистов ИВ РАН, касавшихся в своих исследованиях темы КНДР, необходимо от$ метить Р.Л. Казарьяна50 и А.И. Шарафетдинову51.

Упомянутый выше Г.Д. Толорая52 также является признанным специалистом, занимавшим как научные, так и дипломатические по$ сты. Сфера его интересов применительно к КНДР широка и разнооб$ разна — от ЯПКП до развития северокорейской экономики и россий$ ско$северокорейских отношений. Совместно с коллегами по Ин$ ституту экономики РАН, среди которых необходимо отметить М.Е. Тригубенко, И.А. Коргун, Л.Н. Яковлеву, Г.Д. Толорая разраба$ тывает проблематику экономической политики Ким Чен Ына и изме$ нений в северокорейской экономической модели, а также влияния международных санкций на экономику КНДР53.

А.И. Мацегора, нынешний Посол РФ в КНДР, уважаем не только как дипломат, но и как исследователь, публиковавший до отбытия в Пхеньян научные статьи, посвященные отношениям двух стран54.

П.С. Лешаков, работавший в Посольствах России в КНДР и РК,

до этого публиковал статьи по социально$экономическому развтию КНДР55.

Д.В. Кику, с 2014 по 2019 гг. вховший в состав Группы экспертов Комитета 1718 Совета Безопасности ООН, занимался проблематикой санкционного режима в отношении КНДР56.

Еще один исследователь$практик О.В. Кирьянов совмещает карь$ еру ученого и журналиста. Работающий в «Российской газете», он из$ вестен как автор серии материалов, посвященных развитию КНДР57.

Можно выделить группу исследователей, занимающихся воен$ но$политическими и военно$техническими аспектами развития КНДР. Первым блоком проблем занимается И.В. Дьячков58, вто$ рым — В.В. Евсеев59, В.В. Хрусталев60 и Д.В. Верхотуров61.

Среди корееведов Северной столицы, обращавшихся к североко$ рейской тематике, в первую очередь надо отметить С.О. Курбанова62, чьи интересы касаются историософии и традиционных элементов по$ литической культуры Севера. Помимо него, в Санкт$Петербурге о КНДР писала И. Ланцова63. Отдельно хочется отметить А.В. Ковша64 как автора перевода северокорейского Уголовного кодекса65.

Целый ряд авторов, публиковавших статьи по современной севе$ рокорейской тематике, закономерно находится в Приморье, имею$

Некоторые книги, по сути, представляют собой набор статей по различным темам, сведённых в один материал. К таким, например, относится книга Олега Кирьянова, корреспондента «Российской га$ зеты» в РК, корееведа, кандидата исторических наук82. О Северной Корее он писал много, и свести материал в монографию было не$ сложно. Мы рекомендуем этот текст как для понимания некоторых элементов повседневности КНДР, так и для углублённого изучения тех или иных корейских событий.

Иные работы выполнены в жанре травелога, и к ним можно отне$ сти книгу «Не только ракеты: путешествие историка в Северную Ко$ рею» кандидата исторических наук Константина Асмолова83. Один из авторов данной работы посещал КНДР в 2016—2017 гг. и принципи$ ально писал только о том, что видел собственными глазами. И хотя эти записки путешественника включают в себя развёрнутый истори$ ческий очерк, посвящённый КНДР, а также ответы на часто задавае$ мые вопросы (часть которых тоже собрана из статей автора на данную тему), это тоже не комплексный очерк современной КНДР. Наиболее интересным для автора моментом являются его личные впечатления, а также содержание лекций северокорейских философов и истори$ ков, которые Асмолов приводит, разбирает и комментирует.

Наиболее близким по задачам к работе авторов является вышед$ ший в 2020 г. труд А.В. Торкунова, Г.Д. Толорая и И.В. Дьячкова «Со$ временная Корея: метаморфозы турбулентных лет (2008—2020 гг.)»84. Работа является продолжением вышедшего в 2008 г. де$факто учебни$ ка по новейшей истории Кореи с 1945$го по 2008 гг.85 и состоит из трех глав, каждую из которых писал безусловный специалист в своей сфере. Первый раздел является общим очерком истории КНДР и РК с 2007 по 2020 гг. Второй посвящён ракетно$ядерной проблеме КНДР. Третий — корейскому измерению российской дипломатии, причем большее внимание уделяется Северу, а не Югу. Такая струк$ тура, с одной стороны, дает комплексный подход, с другой, ведет к несколько расходящимся трактовкам одних и тех же событий.

Книга написана живым языком и рассчитана на широкую аудито$ рию, находясь на грани научного и научно$популярного издания. Этот проект развивался практически параллельно авторскому, но за$ дачей книги было описать историю всего Корейского полуострова, при этом сделав упор на «российский угол». В результате КНДР зани$ мает важную, но не ключевую часть, и объем посвященного ей мате$ риала оказался ограничен. Более того, книга заканчивается 2020 го$ дом, а это значит, что целый ряд важных событий, в первую оче$

редь — VIII съезд ТПК и его итоги, вынужденно остались за рамками повествования.

Отношение авторов к КНДР в целом — нейтрально$сочувствен$ ное. Мотивация северокорейского руководства описана скорее с по$ ниманием, в книге нет характерной «либеральной» риторики или на$ бора обвинений в отношении Севера (например, применительно к убийству Ким Чен Нама указано, что дело развалилось и североко$ рейский след не доказали) или возложения на него исключительной вины за происходящее. С другой стороны, в некоторых случаях, про$ слеживается зависимость от стандартного нарратива. Так, сразу во вступлении Север назван «клановой аристократической теократией», чем$то вроде «древней восточной деспотии»86. Хотя как раз в КНДР эпохи Ким Чен Ына не заметно ни ярко выраженной аристократии, узурпировавшей ключевые посты, ни соответствующей термину «дес$ потии»87, где все решения принимает только лидер в своих личных интересах, а общественные институты и общественное благо имеют подчинённое значение. Наоборот, авторы настоящей монографии ви$ дят своего рода движение «ОТ» условной деспотии, что будет раскры$ то ниже.

Важная отличительная черта книги Торкунова, Толорая и Дьяч$ кова — гражданская позиция ее авторов, призывающих Россию иг$ рать более активную и ответственную роль на Корейском полуост$ рове, ведя более независимый курс. Так, они прямо пишут, что по мере развития ситуации политика России в санкционном вопросе «становилась неоправданной ни с точки зрения политической целе$ сообразности, ни с точки зрения этики»88. В этом контексте они предлагают свои варианты строительства региональной архитектуры безопасности, построенные на более многовекторном, многосторон$ нем подходе.

О переводной литературе надо говорить более подробно. Книга Мортена Тровика (Morten Traavek) «Forræderens Guide til Nord$Korea» («A Traitor's Guide to North Korea») также во многом представляет собой записки путешественника. Известный в Норвегии и за ее пределами деятель контркультуры несколько раз посещал Северную Корею, пы$ таясь осуществить крайне любопытные проекты, связанные с меж$ культурной коммуникацией. Именно он возил в Северную Корею группу Laibach, а затем группу представителей современного искусст$ ва, по итогам пребывания которой на Севере был снят документаль$ ный фильм War of Arts. Однако после дела Отто Вомбиера контакты Тровика с Северной Кореей прекратились, после чего Тровик напи$