36. Оговорки об ограничении и исключении ответственности.

Следует отметить, что отечественное законодательство не содержит подробного регламентирования оговорок, ограничивающих или исключающих ответственность, а также последствий их совершения. Так, общая норма п. 4 ст. 401 ГК РФ устанавливает ничтожность заключённого заранее соглашения об устранении или ограничении ответственности за умышленное нарушение обязательства. Специальная норма п. 2 ст. 461 ГК РФ предусматривает недействительность соглашения об освобождении (ограничении) от ответственности продавца в случае истребования приобретённого товара у покупателя третьими лицами и т.д.

Не удивительно, что при такой ограниченности правовой регламентации соглашений (оговорок) об ограничении или исключении ответственности, отечественные суды не анализируют их на предмет справедливости.

Под исключительными оговорками (exemption, exclusion clauses) понимаются условия договора, которые представляются направленными на исключение или ограничение ответственности либо легальной обязанности, которая иначе возникла бы [11, c. 1]. В литературе указываются как позитивные, так и негативные функции, присущие данным оговоркам. Так, Эван Маккендрик отмечает, что исключающие (ограничивающие) ответственность оговорки служат адекватному распределению рисков между сторонами по договору, определяя, в том числе, на кого из участников необходимо возложить обязанность нести расходы по страхованию. Такие оговорки способны снижать процессуальные издержки, посредством определения объёма ответственности между контрагентами. Они обычно используются в стандартных формах договоров, что способствует снижению расходов при ведении переговоров и т.д. Однако, с другой стороны, названный автор указывает и на социально-вредные последствия исключающих оговорок, так как они могут быть использованы сильным в целях исключения ответственности перед слабым, оставляя последнего без средств правовой защиты.

Было бы целесообразно дополнить ст. 401 ГК РФ правилом, аналогичным положению ст. 7.1.6. Принципов Международных коммерческих договоров УНИДРУА, согласно которому «оговорка, которая ограничивает или исключает ответственность одной стороны за неисполнение или допускает, чтобы одна сторона произвела исполнение, существенно отличающееся от того, что другая сторона разумно ожидала, не может быть использована, если её использование приведёт к явной несправедливости, принимая во внимание цель договора».

(Богданов Д.Е. Московский государственный областной университет ДОГОВОРНЫЕ УСЛОВИЯ ОБ ОГРАНИЧЕНИИ ИЛИ ИСКЛЮЧЕНИИ ОТВЕТСТВЕННОСТИ В РОССИЙСКОМ И ЗАРУБЕЖНОМ ПРАВЕ) Далее Ширвиндт.

Договорные положения об ограничении и/или исключении ответственности могут составлять одну оговорку или целый каскад оговорок, подлежащих применению к договорным обязательствам, представляющим для сторон наибольшую важность. Общераспространенным способом ограничения ответственности является установление ее предела, выражаемого в твердой сумме или процентном отношении к общей цене договора. Творчество сторон в этом вопросе может быть неограниченным и зависеть от конкретных обстоятельств ведения коммерческой и производственной деятельности. Иногда в договоре можно встретить целую серию оговорок об установлении специальных пределов ответственности, применяемых в отношении выполнения работ ненадлежащего качества, простоев техники и персонала, взыскания неустойки и многих других вопросов. Если эти оговорки содержат неясности или допускают различное толкование, а в некоторых случаях - и коллизии между собой, они не достигнут цели, поставленной заинтересованной стороной. Особенно часто такие коллизии возникают между специальным пределом и общим пределом ответственности, но возможны и коллизии с другими договорными положениями.

По своему характеру оговорка об ограничении ответственности схожа с оговоркой о возмещении потерь. В обоих случаях сторона освобождается от ответственности полностью или в части. Нередко после установления общего предела ответственности следует фраза о возложении обязательства на сторону возместить все потери, которые несет другая сторона сверх установленного предела в связи с предъявлением претензий от третьих лиц. Встречаются и случаи, когда обе оговорки преследуют различные цели. К примеру, сторона рассчитывает получить возмещение потерь, связанных с причинением имущественного ущерба, в полной сумме, без применения правила об общем пределе ответственности, который установлен в отношении стороны, предоставляющей возмещение. Если в договоре четко и прямо указано, что последнее правило не подлежит применению в данной ситуации, спора между сторонами не возникнет: "Возмещение потерь, основанное на принципе удар за удар (knock for knock indemnities), следует явным образом исключить из совокупного предела ответственности стороны, предоставляющей возмещение, и положений об освобождении ее от ответственности за косвенные убытки (как они определены в соответствующем договоре) для снятия сомнений в том, что в намерение сторон входило возмещение потерь в полном размере"

Насколько концептуальная установка большинства национальных правопорядков, в соответствии с которой проведение контроля за соглашениями об ответственности осуществляется строго на момент заключения договора, выдерживается в реальной практике правоприменения - другой вопрос. Так, французские авторы отмечают, что некоторые инструменты контроля, используемые судами, в действительности сфокусированы именно на обстоятельствах нарушения, а не заключения договора (см. об этом: Ширвиндт А.М. Соглашения об ответственности за нарушение обязательства во французском праве. С. 40 - 41 и указанную там литературу). Ту же тенденцию можно заметить и в практике российских судов, которые, применяя п. 4 ст. 401 ГК РФ, объявляющий ничтожными соглашения об устранении или ограничении ответственности за умышленное нарушение, ставят вывод о ничтожности (!) спорных оговорок в зависимость от того, имело ли место умышленное нарушение. Получается, что оговорка ничтожна, только если установлено, что должник (впоследствии) нарушил обязательство умышленно. См.: Апелляционное определение Калининградского областного суда от 27 июня 2012 г. по делу N 33-2655/2012 ("В соответствии с п. 4 ст. 401 ГК РФ ничтожность соглашения об ограничении ответственности, может быть установлена при умышленном нарушении обязательства. Такие обстоятельства по делу не установлены, поэтому оснований для признания ничтожным условия договора поручения об установлении предела ответственности ООО [...], на что указано в жалобе, не усматривается"); Постановления Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 1 апреля 2013 г. по делу N А56-57305/2012, от 12 апреля 2012 г. по делу N А56-45043/2011 ("...данной нормой права установлено, что ничтожность соглашения об ограничении ответственности можно констатировать только в случае умышленного нарушения обязательства. Вместе с тем, таких доказательств по настоящему спору не представлено"); Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 10 октября 2007 г. N 16АП-1341/07(1) по делу N А25-1078/06-С3 ("Материалами дела также не подтверждается умышленное нарушение ответчиком обязательств, в связи с чем, у апелляционного суда отсутствуют основания для признания пункта 5.1 договора ничтожным или недействительным и применения последствий недействительности сделки"); Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 18 июля 2012 г. по делу N А08-1652/2012 ("Вывод о ничтожности соответствующего соглашения может быть сделан только при наличии у обязанного лица вины в форме умысла. Между тем данные обстоятельства из материалов дела не усматриваются"), от 25 февраля 2011 г. по делу N А64-3298/2010 ("Между тем, из материалов дела не следует, что со стороны ответчика имело место умышленное нарушение обязательства"); Десятого арбитражного апелляционного суда от 31 января 2013 г. по делу N А41-30265/12 ("Таких доказательств по настоящему спору не представлено"). В одном деле суды объявили оговорку об ответственности ничтожной, так как посчитали установленным умышленный характер нарушения (руководствуясь при этом небесспорным взглядом на распределение бремени доказывания): "Конструкция пункта 3.1 договора предусматривает ограничение ответственности за виновное умышленное неисполнение обязательства, материалами дела установлено виновное нарушение ответчиком обязательства, повлекшее причинение ущерба от кражи ювелирных изделий. При этом вины в форме неосторожного нарушения обязательства не установлено. Данные обстоятельства в силу пункта 4 статьи 401 ГК РФ правомерно расценены судом первой инстанции как основание для признания пункта 3.1 в части отграничения ответственности ничтожным и не подлежащим применению" (Постановление ФАС Центрального округа от 25 марта 2013 г. по делу N А08-3882/2012).