1 На момент подписания номера в печать постановление Президиума вас рф по делу № а40-1363/12-55-12 опубликовано не было.
ИНТЕРВЬЮ
«Реституция не так страшна, чтобы от нее отказываться»
Андрей Владимирович Егоров к. ю. н., руководитель аппарата ВАС РФ,
О планируемых изменениях в Гражданский кодекс РФ, касающихся сделок, рассказывает один из разработчиков проекта изменений в ГК РФ, к. ю. н., руководитель аппарата ВАС РФ, Андрей Владимирович Егоров.
Биография
В 1998 году окончил юридический факультет Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова по специальности «Юриспруденция». В 2000 году закончил Российскую школу частного права.
С 2001 года, после успешного окончания аспирантуры и защиты кандидатской диссертации на тему «Понятие посредничества в гражданском праве», и по настоящее время – главный консультант, советник, заместитель начальника Управления анализа и обобщения судебной практики Высшего арбитражного суда РФ, руководитель аппарата ВАС РФ.
С 2002 года совмещает основную работу с преподавателькой деятельностью в Российской школе частного права при Президенте РФ и Московской высшей школе социально-экономических наук.
Принимал участие в разработке Концепции развития гражданского законодательства (2008–2009 годы).
– Вы только вернулись с Международного юридического форума. Как Вы оцениваете обсуждение проблем, связанных с принятием нового ГК РФ?
– Как оцениваю? Безусловно, такое обсуждение – очень полезно. Однако в этом году все прошло как-то, если не гладко, то очень академично. Вот в прошлом году была довольно серьезная «оппозиция», потому, видимо, и обсуждение получилось продуктивным. Я думал, при обсуждении проблем в секции, посвященной судебному усмотрению, будет «горячо», ведь не только на различных юридических форумах, но и в печати нас критикуют весьма активно (дескать, у Высшего арбитражного суда «зуд» нормотворчества и т. п.). Мы специально организовали эту секцию, намереваясь дать разъяснения позиции ВАС РФ. Но так называемое «нормотворчество» Высшего арбитражного суда – это не наше изобретение. По этому пути идет вся Европа, не говоря уже про Америку. Особенно хотелось высказаться по новым поправкам, которые были внесены в ГК РФ. Но широкой дискуссии не получилось. К сожалению.
– Большие изменения претерпел раздел о сделках…
– Да, но надо сказать, что и работа велась очень масштабная. Я принимал участие в работе группы, занимающейся общими положениями, которую возглавлял Вениамин Федорович Яковлев. И поскольку я в научном плане специализируюсь на проблемах сделок, имел возможность приложить все свои знания по этим вопросам. Поэтому я могу объяснить практически любую вещь, вошедшую в Кодекс с нашей подачи. Свои мотивы – почему так, а не иначе – мы изложили в проекте Концепции развития гражданского законодательства (далее – Концепция). У нас же многие законы принимают без объяснения их назначения и смысла. Как следствие – масса вопросов. Мы же сразу решили объяснить мотивы. Например, почему подлежит изменению ст. 178 ГК РФ по сделкам, совершенным под влиянием заблуждения, что там надо поменять, какие идеи заложены в предлагаемых изменениях...
– А насколько для практиков важна Концепция?
– Очень важна! К сожалению, ее проект не был представлен для широкого обсуждения. Он был опубликован только в Вестнике ВАС весной 2009 года. В последующем Концепция была принята, но в сокращенном виде. Там остались только положения, касающиеся того, что нужно поменять. Но ведь самое главное – зачем, почему, какая цель таких изменений! Вот мотивы-то и не вошли в принятую часть. Недаром и председатель ВАС РФ в своих выступлениях на различных совещаниях судей неоднократно подчеркивает значение Концепции и постоянно рекомендует правоприменителям для уяснения тех норм, которые сейчас принимаются по частям, обращаться к мотивам, содержащимся в проекте Концепции. Кстати, это не просто совет судьям. Многие вещи из проекта в своей практической деятельности активно применяет Президиум ВАС РФ. Например, это и проблема защиты добросовестного залогодержателя, и возникновение залога при передаче вещи в залог неуправомоченным лицом, и допущение представителем совершения сделок в отношении себя лично, и многое другое. Раньше сделки, совершенные представителем в отношении себя, считались ничтожными. Президиум ВАС РФ еще в 2009 году изменил такую практику в сторону оспоримости. Теперь эта ситуация получила закрепление в ГК РФ (п. 3 ст. 182).
– Значит, сделка, противоречащая закону, теперь является оспоримой. В связи с чем такой разворот? Теперь надо потрудиться, чтобы доказать ничтожность сделки…
– На самом деле – это хорошо и для участников оборота, и для самого имущественного оборота. Ведь раньше «обрушить» сделку не составляло особого труда. В результате такая неопределенность сильно сказывалась на стабильности оборота. Таким «обрушением» часто занимались недобросовестные участники, чтобы уйти от способов обеспечения исполнения обязательств и т. д. На самом деле признавать недействительными надлежит только те сделки, которые грубо нарушают чьи-либо интересы. У нас был сильный крен в пользу того, что любую сделку можно было оспорить под самым разным предлогом. Поэтому одна из главных идей – резко сократить в законе базу для такого легкого признания сделки недействительной. И то, что было сделано со ст. 168 ГК РФ – это воплощение указанной выше идеи. Другое дело, что теперешнее содержание ГК довольно сильно отличается от того, что мы предлагали в свое время в Концепции.
– Что же изменилось?
– Я был сторонником (и это получило закрепление в Концепции) ограничения применения ст. 168 ГК РФ, но не через переворот презумпции с ничтожности на оспоримость, а с помощью некого критерия, объясняющего, какое нарушение закона влечет недействительность сделки. При этом за основу мы брали труды многих цивилистов Европы (немецких, швейцарских, австрийских). Но в итоговом варианте, вошедшем в Кодекс, возобладал другой подход. Надеюсь, сторонники такого подхода объяснят его мотивы и преимущества. Мне такой переворот презумпции довольно сложно объяснить. Раньше этот переворот хотели даже ввести вообще без каких-либо оговорок: сделка является оспоримой, а не ничтожной. И все! В свое время мне удалось донести до коллег, что так поступать нельзя. Я читал отрицательное заключение немецких цивилистов на наш первый проект Концепции, в котором никак не объяснялся переворот презумпции. В этой части я с ними абсолютно согласен. Получается не совсем понятная для оборота ситуация. Например, я продал не принадлежащую мне вещь, которой я к тому же не владею, третьему лицу. Считалось бы, что такая сделка оспорима. По истечении года покупатель смог бы придти и спокойно забрать у собственника эту вещь, поскольку срок для оспаривания сделки был бы уже пропущен! Но это же абсурд! И без того загруженные суды столкнулись бы со шквалом споров. Поэтому в норму ст. 168 ГК РФ и были включены две оговорки о том, что сделка, тем не менее, ничтожна, если она нарушает права и интересы третьих лиц или публичные интересы.
– С интересами третьих лиц понятно. А что означает категория «публичные интересы»?
– В целом, я сторонник того, что не надо изобретать велосипед. При создании проекта Концепции предлагались разные подходы и варианты. Но все склонялись к тому, что надо ввести какой-то ограничитель. Например, существенное нарушение. Мы предложили термин «запрет закона», но он был отклонен, так как многим он показался непонятным. В итоге решено было остановиться на категории «публичные интересы». Теперь остается ждать, каким содержанием эту категорию наполнит судебная практика. Полагаю, что тут надлежит руководствоваться тем, что было давно определено немецкими цивилистами.
– А что предложили немецкие цивилисты?
– Немецкие юристы очень просто объясняют этот, пока непонятный для нас, термин «запрет закона»: если судья видит, что нарушена норма закона, то он должен задуматься – должно ли такое нарушение влечь недействительность сделки или тут должны быть какие-то иные последствия? Кстати, хороший пример, иллюстрирующий проблему, можно привести из нашей практики. Есть закон, запрещающий продавать алкогольные напитки позже 22 часов. Надо задуматься, что имеет в виду законодатель, устанавливая такой запрет? Он имеет в виду недействительность сделки купли-продажи спиртного напитка или административную санкцию? Согласитесь, глупо признавать такую сделку недействительной. Какие тут могут быть правовые последствия? Реституция? Но к моменту признания сделки недействительной спиртной напиток будет уже употреблен. Что возвращать в этом случае? Денежный эквивалент напитка? Вот в таких случаях судья (его правовое мировоззрение) играет очень важную роль. Именно он должен определить последствия исходя из того, что имел в виду законодатель.
– Может, тогда стоит просто принять за основу нормы немецкого Гражданского Уложения?
– Не думаю, что это правильно. У немцев в правовой сфере все слишком усложнено, в том же Гражданском Уложении. Это обусловлено немецким менталитетом. Думаю, нам это совсем не нужно. У них другой уровень правовой культуры. Но все же нам надо двигаться в сторону постепенного усложнения правил имущественного оборота. Ведь мы сейчас сталкиваемся с теми проблемами, которые были продуманы немецкими цивилистами примерно 120 лет назад. Зачем же нам набивать шишки на том, что уже имеет продуманное решение?
Достаточно часто на семинарах повышения квалификации пытаешься донести, как следует решить ту или иную проблему, но в ответ слышишь, что правильно решить ее, опираясь лишь на нормы закона, невозможно. В качестве иллюстрации можно привести пример из постановления Пленума ВАС РФ о поручительстве. Вот исходная ситуация: есть поручитель по обязательству должника в 1 млн руб., и есть кредитор. Поручитель платит кредитору 600 тыс. руб. Соответственно, должник еще должен кредитору 400 тыс. руб. К поручителю переходит право требования к должнику на сумму выплаченных кредитору средств. Сделаю небольшую оговорку: во всех развитых странах законодатель предпринимает меры, чтобы кредитор и поручитель не конкурировали между собой. На этот счет уже появились хорошие исследования, например, Р. Сайфуллина, опубликованное в Вестнике ВАС РФ. В противном случае получается несправедливо: у кредитора право требования на 400 тыс. руб., а у поручителя на 600 тыс. руб. Когда они обращаются к должнику, который имеет всего 200 тыс. руб., то требования кредитора и поручителя будут пропорционально делиться. Вот и у немцев есть на этот случай оговорка – перешедшее к поручителю требование не может быть использовано в ущерб кредитору. Эта оговорка имеет далеко идущие последствия: при банкротстве из денег, которые есть у должника, сначала погашаются требования кредитора, а потом уже поручителя. И такое решение справедливо. Заметьте, у немцев оно действует уже 120 лет. А у нас оно оказалась забытым.
– Таким образом, мы теперь «вспоминаем» забытые подходы?
– В российский Гражданский кодекс 1922 года, созданный по мотивам сильно усеченного ГГУ, не были включены многие важные оговорки, без которых, как видим, стройная и непротиворечивая система рушится. А теперь идет процесс восстановления всего утраченного. И что самое интересное – этот процесс идет «снизу», то есть исходит от самих судов, которые на местах сталкиваются с проблемами. Поскольку в законе ответов нет, ВАС РФ приходится их решать посредством разъяснений в постановлениях Пленума, информационных письмах… В силу сказанного, нам не обойтись без разумных заимствований из близкого нам континентального (прежде всего, немецкого, конечно) законодательства. И это делается исключительно для стабильности оборота. Для практики крайне важна предсказуемость. И в условиях, когда законотворчество не поспевает за развитием имущественных отношений, решений может быть два – либо мы часто меняем закон, либо закон меняем редко, но возникающие пробелы восполняем практикой. Другого выхода нет.
– А почему решили оставить реституцию? Ведь в европейском праве последствием недействительной сделки выступает неосновательное обогащение?
– В момент создания рабочей группы по подготовке проекта Концепции задача была следующая: поменять законодательство не там, где мы можем его поменять, а там, где не можем не поменять. Что касается реституции, то, на мой взгляд, она не так страшна, чтобы от нее отказываться. Она не затрудняет оборот. А вот конфискация, как санкция по ст. 169 ГК РФ – это архаизм, который надо было убирать в первую очередь. Ведь норма ст. 169 ГК РФ фактически судами не применялась. Представьте себе, например, сделка на миллиард и в результате все конфисковывалось. Такого нет даже в уголовном праве! Кстати, вопрос о реституции не так прост. У тех же немцев нет реституции, у них в качестве последствия недействительности сделки выступала двусторонняя кондикция. Но проблема в том, что эти требования рассматривались разными судами. В результате споры из последствий одинаковых сделок решались совершенно по-разному. Поняв это, на смену двусторонней кондикции приходит теория сальдо. Ее суть в следующем: во внимание принимается только ценовая разница. Например, продавец продал покупателю пальто за 5 тыс. руб., которое покупатель, в свою очередь, продал третьему лицу за 6 тыс. руб. При недействительности сделки возвращать придется не все полученное, а только разницу (если она есть). В нашем примере это 1 тыс. руб. Поэтому наша реституция ценна своим двусторонним характером.
– Почему при признании сделки, противоречащей основам правопорядка и нравственности, ГК РФ допускает разные последствия? По общему правилу это реституция, а в случаях, указанных в законе – конфискация. Что это за случаи?
– Таких случаев закон пока не содержит, просто оговорка сделана на будущее. По поводу конфискации как санкции за гражданско-правовое нарушение шли довольно бурные дискуссии. Сначала не хотели от нее отказываться (видимо, было еще сильно наследие прошлого). Но постепенно пришли к осознанию, что это анахронизм. Кстати, развитые иностранные правопорядки прекрасно без этой санкции обходятся. Таким образом, указанная санкция осталась на уровне привязки к закону, которого пока нет. Если законодатель в дальнейшем посчитает, что для каких-то отношений нужна конфискация, он сможет это сделать в отдельном законе.
ГЛАВНАЯ ТЕМА
Арбитражный управляющий действовал неправомерно. Как взыскать с него максимальные убытки
Николай Сергеевич Кириленко главный юрисконсульт Отдела арбитражного производства Юридического департамента ЗАО «Банк Русский Стандарт», nkirilenko.ru@gmail.com
Как доказать несоответствие сделки целям конкурсного производства
В каких случаях привлечение управляющим специалистов незаконно
Что лучше: получить возмещение убытков от страховой компании или за счет средств СРО
В процессе осуществления своей деятельности арбитражный управляющий совершает множество различных действий, как фактического, так и юридического характера. Не все из них могут соответствовать целям законодательства о несостоятельности. Последствием указанных неправомерных действий (бездействия), как правило, является уменьшение размера конкурсной массы (объема имущества) должника. Федеральным законом от 26.10.2002 № 127–ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон № 127–ФЗ) предусмотрено право лиц, участвующих в деле о банкротстве, обратиться к арбитражному управляющему с требованием о возмещении причиненных им убытков. Однако зачастую лица, обращающиеся с подобными требованиями, сталкиваются с рядом проблем. Указанные проблемы связаны как с подготовкой заявлений о взыскании убытков, так и с процедурой доказывания этих убытков. Не менее острой проблемой является последующее взыскание денежных средств с арбитражного управляющего. Как известно, сумма причиненных убытков может иметь размеры, значительно превышающие возможности арбитражного управляющего. Для того, чтобы возместить убытки максимальным образом, необходимо своевременно привлекать к участию в деле страховые компании или саморегулируемые организации (СРО), в которых застрахована ответственность арбитражного управляющего.
Требование о невозвращенном задатке за участие в торгах рассматривается в деле о банкротстве
Начиная рассматривать обозначенные элементы юридического состава, следует отметить, что в делах о банкротстве причинение убытков арбитражными управляющими может следовать из осуществления ими как активных действий, так и бездействия. Последствием указанных неправомерных действий (бездействия), как правило, является уменьшение размера конкурсной массы (объема имущества) должника. Наиболее характерным примером совершения активных действий, влекущих возникновение убытков, является заключение от имени должника гражданско-правовых сделок, не соответствующих целям конкурсного производства, интересам должника и кредиторов.
Примером подобной сделки может служить приобретение за счет должника какого-либо имущества, направленного на удовлетворение потребностей исключительно арбитражного управляющего (например, дело № А33-12456/2009, в рамках которого арбитражным управляющим за счет имущества должника приобретались ГСМ и запчасти для арендованного автомобиля). В подавляющем большинстве случаев привлечение арбитражным управляющим специалистов для обеспечения возложенных на него обязанностей не признается противоправным. Обычно судами указывается, что в силу п. 1 ст. 20.3 Закона № 127–ФЗ арбитражный управляющий вправе привлекать для обеспечения возложенных на него обязанностей в деле о банкротстве на договорной основе иных лиц с оплатой их деятельности за счет средств должника. Как показывает практика, добиться взыскания убытков в подобном случае возможно только в случае успешного доказывания того обстоятельства, что арбитражный управляющий допустил злоупотребление правом на привлечение специалистов (см., напр., постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 21.11.2012 по делу № А45-867/2009).
В качестве примеров неправомерного бездействия арбитражного управляющего можно указать на непринятие мер по поиску, выявлению и возврату имущества должника, находящегося у третьих лиц, а также по обеспечению сохранности имущества должника. Как уже было сказано выше, следствием описанных неправомерных действий или бездействия арбитражного управляющего будет являться уменьшение размера конкурсной массы должника, вследствие чего возникнет вероятность недополучения кредиторами причитающихся им денежных средств. В качестве другого распространенного примера можно назвать бездействие арбитражного управляющего по включению кредитора в реестр требований кредиторов должника.
При этом в описанных случаях размер причиненных кредитору убытков будет рассчитываться исходя из пропорциональности причиненного конкурсной массе убытка объему непогашенного перед кредитором обязательства. Предположим, что согласно реестру требований кредиторов хозяйственного общества требования лица, обратившегося с заявлением о взыскании убытков, составляют 70% от общей суммы требований кредиторов третьей очереди. Вследствие неправомерных действий управляющего, конкурсная масса была уменьшена на 120. Осуществив простой арифметический расчет (70% от 120 составляет 84), приходим к выводу, что в случае успешного доказывания убытков, в пользу заявителя должны быть взысканы денежные средства в размере 84.
Следует заметить, что арбитражный суд не может полностью отказать в удовлетворении требования о возмещении убытков только на том основании, что размер этих убытков невозможно установить с разумной степенью достоверности. В подобном случае размер подлежащих возмещению убытков определяется судом с учетом всех обстоятельств дела, исходя из принципа справедливости и соразмерности ответственности. Данная набирающая популярность правовая позиция впервые была сформулирована в постановлении Президиума ВАС РФ от 06.09.2011 № 2929/11.
Еще одним распространенным примером неправомерных действий управляющих, влекущих причинение убытков лицам, участвующим в деле о банкротстве, а также иным лицам, являются случаи неисполнения арбитражными управляющими обязанности возвратить задаток, перечисляемый с целью участия на торгах по продаже имущества должника. Одно из подобных дел было рассмотрено Президиумом ВАС РФ. Итоги рассмотрения дела были отражены в постановлении от 19.07.2011 № 1275/11, где сформулирована правовая позиция о том, что подобные дела являются непосредственно связанными с делами о банкротстве, ввиду чего подлежат рассмотрению в соответствии с процедурой, которая будет описана ниже.
Требование о возмещении убытков управляющим после завершения процедуры банкротства рассматриваются в общеисковом порядке
Порядок подачи и рассмотрения описанных выше требований о возмещении причиненных убытков в настоящее время не является урегулированным нормативно, и был закреплен постановлением Пленума ВАС РФ.
Согласно п. 53 постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», с даты введения первой процедуры банкротства и далее в ходе любой процедуры банкротства требования должника, его участников и кредиторов о возмещении убытков, причиненных арбитражным управляющим, могут быть предъявлены и рассмотрены только в рамках дела о банкротстве.
По результатам рассмотрения такого заявления выносится определение, на основании которого может быть выдан исполнительный лист. Таким образом, согласно общему правилу требование о возмещении убытков, причиненных арбитражным управляющим в рамках проведения процедуры банкротства, рассматривается именно в рамках данной процедуры банкротства. Такой порядок не только отвечает соображениям процессуальной экономии, но также позволяет суду наиболее полно и всесторонне рассматривать требования о взыскании убытков, поскольку в этом случае в его распоряжении находится наиболее полная доказательственная база.
Подготавливая требование о возмещении причиненных убытков, следует учитывать, что на подобные заявления целиком распространяется и общее правило об исковой давности, в соответствии с которым срок исковой давности по спорам о взыскании убытков начинает исчисляться с момента совершения действий, повлекших причинение вреда, либо окончания длящегося действия. Однако из общего правила («требование об убытках, причиненных арбитражным управляющим, подлежит рассмотрению в рамках дела о банкротстве») сделано существенное исключение. Так, после завершения конкурсного производства либо прекращения производства по делу о банкротстве требования о возмещении названных убытков, если они не были предъявлены и рассмотрены в рамках дела о банкротстве, могут быть заявлены в общеисковом порядке в пределах оставшегося срока исковой давности (см. последний абзац п. 53 постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 № 35). При рассмотрении данного исключения отдельное внимание следует уделить вопросам подсудности и подведомственности обозначенной категории дел.
Ввиду отсутствия специального нормативного регулирования, в описываемых случаях применению подлежит общее правило о территориальной подсудности. Однако место нахождения должника, обусловливающее подсудность дела о банкротстве, зачастую не всегда совпадает с местом жительства арбитражного управляющего. По этой причине требование о взыскании убытков может быть заявлено в арбитражный суд, не осуществлявший производство по делу о банкротстве, и судьи которого не имеют возможности исследовать материалы банкротного дела. Очевидно, что в данном случае следует уделить особое внимание вопросу заблаговременного обеспечения полной доказательственной базы по делу.
Отдельное замечание следует сделать и по поводу подведомственности дел о взыскании убытков, причиненных арбитражными управляющими. Так, не вызывает каких-либо сложностей вопрос определения подведомственности дел по требованиям о возмещении арбитражными управляющими причиненных убытков, заявляемым в ходе процедуры банкротства – поскольку подобные требования могут быть предъявлены и рассмотрены только в рамках дела о банкротстве, то они подлежат рассмотрению арбитражными судами. Рассматривая случаи обращения с требованиями о возмещении убытков в общеисковом порядке, следует отметить, что они также подлежат рассмотрению арбитражными судами. Так, в силу п. 12 ст. 20 Закона № 127–ФЗ споры, связанные с профессиональной деятельностью арбитражного управляющего, разрешаются арбитражным судом, несмотря даже на то обстоятельство, что с 01.01.2011 исключена обязанность арбитражных управляющих регистрироваться в качестве индивидуальных предпринимателей. Данная правовая позиция изначально была высказана в постановлении Президиума ВАС РФ от 09.11.2010 № 7765/10 и была поддержана Пленумом ВАС РФ (см. п. 43 постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 № 60 в ред. от 17.02.2011).
Тем не менее, к сожалению, Верховный суд РФ в настоящее время придерживается иной точки зрения. Так, существует значительный риск, что в случае обращения физического лица с требованием о взыскании убытков с арбитражного управляющего, суд общей юрисдикции может признать себя компетентным судом (см., напр., определение ВС РФ от 11.12.2012 № 32-КГ12-4, дело о взыскании убытков физическим лицом – кредитором первой очереди, которому не было произведено никаких платежей, на момент обращения заявителя в суд конкурсное производство было завершено). Обоснованием данной позиции служит только то обстоятельство, что заявитель является физическим лицом, не ведущим предпринимательскую/экономическую деятельность.
Убытки должны возмещать страховые компании или СРО
Как показывает анализ судебной практики, суммы, фигурирующие в требованиях о взыскании убытков с арбитражных управляющих, зачастую могут составлять десятки миллионов рублей. Очевидно, что в случае вынесения судом решения о взыскании данных сумм, оно практически никогда не сможет быть исполнено в полном объеме. Кроме того, неисполненное решение о возмещении убытков фактически делает невозможной дальнейшую работу арбитражного управляющего.
Цитата: «Арбитражным судом в качестве временных управляющих, административных управляющих, внешних управляющих или конкурсных управляющих не могут быть утверждены в деле о банкротстве арбитражные управляющие: которые полностью не возместили убытки, причиненные должнику, кредиторам или иным лицам в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения возложенных на арбитражного управляющего обязанностей в ранее проведенных процедурах, применяемых в деле о банкротстве, и факт причинения которых установлен вступившим в законную силу решением суда» (п. 2 ст. 20.2 Закона № 127–ФЗ).
Таким образом, в целях максимальной защиты интересов всех участников процедур банкротства, были разработаны такие институты обеспечения ответственности арбитражного управляющего, как страхование ответственности и компенсационный фонд саморегулируемой организации.
Анализ данных институтов следует начать с изучения вопросов страхования ответственности арбитражных управляющих, правовое регулирование которых закреплено ст. 24.1 Закона № 127–ФЗ. В соответствии с п. 1 ст. 24.1 названного закона страхованию подлежит любая имущественная ответственность арбитражного управляющего, связанная с возмещением убытков лицам, участвующим в деле о банкротстве, и иным лицам в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением возложенных на арбитражного управляющего обязанностей в деле о банкротстве. Договор обязательного страхования ответственности должен быть заключен со страховой организацией, аккредитованной саморегулируемой организацией арбитражных управляющих, на срок не менее чем год с условием возобновления на тот же срок. Согласно п. 5 этой же статьи страховым случаем по договору обязательного страхования ответственности арбитражного управляющего является подтвержденное вступившим в законную силу решением суда наступление ответственности арбитражного управляющего перед участвующими в деле о банкротстве лицами или иными лицами в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением арбитражным управляющим возложенных на него обязанностей в деле о банкротстве.
В соответствии с п. 7 ст. 24.1 Закона № 127–ФЗ при наступлении страхового случая страховщик производит страховую выплату в размере причиненных лицам, участвующим в деле о банкротстве, и иным лицам убытков, установленных вступившим в законную силу решением суда, но не превышающем размера страховой суммы по договору обязательного страхования ответственности арбитражного управляющего. В случае если арбитражный управляющий не имеет возможности исполнить решение суда о взыскании с него убытков, допускается непосредственное обращение к страховщику.
Помимо специальных норм, содержащихся в Законе № 127–ФЗ, вопросы страхования ответственности арбитражных управляющих регулируются и общими положениями ГК РФ. Так, при наступлении предусмотренного в договоре события (страхового случая) страховщик обязуется возместить страхователю или выгодоприобретателю причиненные вследствие этого события убытки в пределах определенной договором страховой суммы (ст. 929 ГК РФ). Положения п. 4 ст. 931 ГК РФ предусматривают право выгодоприобретателя предъявить непосредственно страховщику требование о возмещении вреда в пределах страховой суммы.
Таким образом, при неисполнении арбитражным управляющим обязанности по возмещению убытков, подтвержденных решениями арбитражных судов, лицо, которому были причинены убытки, имеет право обратиться с требованием об их возмещении непосредственно к страховщику. Кроме того, удовлетворение судом требования, ранее заявленного непосредственно к лицу, причинившему убытки, не является основанием для отказа в удовлетворении требования к страховщику, если убытки не были возмещены их причинителем. Данная правовая позиция также отражена в постановлении Президиума ВАС РФ от 21.02.2012 № 12869/11.
Еще одним институтом обеспечения ответственности арбитражного управляющего является компенсационный фонд саморегулируемой организации арбитражных управляющих – фонд, формируемый для осуществления выплат в связи с возмещением убытков, причиненных арбитражным управляющим. В соответствии со ст. 13 Федерального закона от 01.12.2007 № 315–ФЗ «О саморегулируемых организациях» СРО вправе применять такой способ обеспечения имущественной ответственности членов саморегулируемой организации, как формирование компенсационного фонда. Наличие компенсационного фонда, в соответствии со ст. 25.1 закона № 127–ФЗ, является одним из условий существования саморегулируемой организации арбитражных управляющих.
Таким образом, представляется возможным заключить, что действующим законодательством предусмотрены достаточно эффективные институты обеспечения имущественных интересов лиц, которым могут быть причинены убытки арбитражными управляющими в ходе осуществления процедур банкротства.