Слово к читателю

Мысль написать о себе возникла давно. Но вся моя жизнь заключалась в труде. Я никогда не имел свободного времени. Теперь, когда вышел на пенсию, и наступили длинные зимние вечера, я, в буквальном смысле слова, изнываю от безделья. наконец – то мысль превратилась в реальность. Не знаю, будет ли кого интересовать моя исповедь, но считаю, что она поучительна для моих потомков. Дети, внуки и правнуки! Прочтите, прошу вас.

Если бы мне было суждено стать М. Горьким, я бы также написал трилогию: «Детство», «В людях», «Мои университеты», ибо моя жизнь ничуть не слаще была в детстве, чем у Горького, с той только разницей, что меня по субботам не секли розгами.

Очень сожалею, что не вел дневника; всегда или не хватало времени, или не позволяли обстоятельства, или просто несобранность. И, пожалуй, последнее - главное, исключая годы на фронте, когда ведение дневника категорически запрещалось. Теперь же с большим трудом приходится вспоминать прошлое по крупицам. Поэтому, на полноту описания событий претендовать не могу, ограничусь общими штрихами, тем, что хорошо сохранилось в памяти. Но правдивость гарантирую.

Я отношу себя к тому поколению людей, на долю которого выпали все невзгоды 20 века: I мировая война, февральская и октябрьская революции хотя и не коснулись нас непосредственно, но они оставили глубокий след в нашем сознании, в нашем бытии. Но все дальнейшие события проходили на наших глазах: НЭП, раскулачивание и коллективизация, индустриализация, ежовщина и остальные сталинские репрессии, Великая Отечественная война, восстановительный период, бериевщина и новые сталинские репрессии 50-х годов, бесконечные перестройки от Хрущева до Горбачева, брежневский застой, наконец – горбачевско–ельцинский развал, развал полный, окончательный Советского Союза, экономики, политики, продажа национальных интересов, уничтожение всего, что было достигнуто народами на протяжении многих веков. Люди! Проснитесь!

Мое повествование состоит из двух разделов:

1. Чисто автобиографические воспоминания.

2. Мое видение исторических событий в нашей стране (бывшем СССР) после 1990 года и прогноз на будущее с моей точки зрения.

§ 1. Раннее детство

Родился я в своем доме, четвертым, последним ребенком по счету, когда родителям было примерно по 40 лет. Роль акушерки и врача выполняла моя бабушка по линии отца, безграмотная женщина, но с доброй душой и чутким сердцем. Естественно, она не имела никакого понятия об элементарных приемах родовспоможения, асептике и антисептике. По этой причине в те времена была высокая детская смертность и смертность рожениц. А существовавшие роддома в городах были недоступны сельскому населению. По этой причине умерла моя сестра в младенческом возрасте и тетя Фруза (сестра матери) во время родов.

По документам значится, что я родился 19 марта 1923 г., хотя, вероятно, это не совсем так. По словам матери, я родился в воскресенье, за день до праздника Сороки, которые по церковному календарю отмечается 9 марта по старому стилю или 22 марта по новому. Мать же утверждала, что Сороки 6 марта по старому стилю или 19 марта по новому. Я своим детским умишком прикинул, что я родился 5 марта (за день до Сороков), прибавил 14 дней и получил 19 марта. Родственники говорили, что мой год рождения не 1923, а 1922. В то время никаких свидетельств о рождении не выдавали. Наш райисполком в середине 20-х годов сгорел со всеми архивами, а церковь, в которой меня крестили, в 30-е годы была уничтожена. Следов регистрации не осталось. Когда мне было лет 9-10, я пошел на комиссию по установлению возраста (для чего мне это понадобилось - не знаю). На комиссии я сказал, что я родился в 1922 г., 19 марта. Члены комиссии на меня посмотрели как–то странно, не поверили моим словам, потому что я был очень маленький, худенький и поставили 1923 год. Таким образом, день рождения я устанавливал сам, год рождения – 1923 – медицина. Наиболее же вероятный день рождения 21 марта 1922 года. Крестили меня вскоре после рождения, т.к. боялись, чтобы я не крещеный не умер, в Кобызевской церкви. Это была небольшая деревянная церковь очень красивой, изумительной архитектуры. Рядом с церковью располагалась четырехклассная школа. По пути в школу и из школы я всегда останавливался возле церкви и любовался ее красотой. За что мои сверстники смеялись надо мной и обвиняли в излишней религиозности. В тридцатые годы церковь была варварски уничтожена, имущество разграблено или сожжено.

Моими крестными были наши родственники: Егор Артемович Алексеев и Мария Алексеевна Юрочкина.

Место моего рождения – д. Волки Понизовского района Смоленской области. Сейчас нет ни этой деревни, ни этого района. Местность, где была д. Волки, по современному административному делению относится к Демидовскому району. Наша деревня располагалась на левом берегу реки Каспля, примерно по середине ее течения от начала (из оз. Каспля) до места впадения в Западную Двину в г.п. Сураж. Деревня наша была маленькая, в ней насчитывалось всего 7 хуторов, а каждый хутор – это дом с надворными постройками: сараи для сена, амбары для хлеба, хлева для скота, закрытый ток (овин) для молотьбы хлеба, баня, сараи для сельскохозяйственных орудий и др. Дом наш был старый и тесный для нашей семьи. Но к 1930 г. был построен новый, большущий дом на две половины с красивой наружной отделкой, покрытый дранкой, что в то время бросалось в глаза, т.к. все дома крылись ржаной соломой. Украшала дом большая остекленная веранда и оригинальное крыльцо с резными деревянными колоннами. Снаружи дом был обшит, изнутри отделка так и не была закончена. Во время раскулачивания и коллективизации отобранный у нас дом был перевезен в райцентр Понизовье и в нем располагался райком партии. Аналогичный дом, но более скромный, был построен дядей Филиппом, братом отца. После раскулачивания в его доме располагалась четырехклассная школа. Оба эти дома располагались недалеко друг от друга, и мы, дети, очень любили играть возле этих домов в палочку–стукалочку и др. игры. Бывало, заберешься в какую – либо нишу, а их было много, и ищущий никак не может найти спрятавшегося. Выждешь момент, внезапно выскочишь из своего укрытия и палочку украдешь. Ищущему снова приходится водить. И так, иногда, до изнеможения.

Дом стоял в центре усадьбы. Рядом с ним или вблизи от него – все постройки, кроме овина. Овин был удален на 200-300 м от дома.

Недалеко от дома был яблоневый сад. Но там были и груши, и вишни. Чуть дальше за садом была липовая роща из 10–20 больших лип. В этой роще стояли пчелиные ульи. Рядом с липовой рощей отец сеял гречиху, подсолнухи, клевер и др. медоносные культуры.

Земли у нас было 12 га. Часть земли была хорошей, часть – подзолистой, заболоченной. Но вся земля была ухожена, удобрена, заболоченные участки оканавлены, так что мы ежегодно получали устойчивые хорошие урожаи. Не хватало земли под сенокос. Поэтому, отец арендовал землю под сенокос в деревнях Осиновка и Тросна, что в 20-25 км от нашей деревни. В июне месяце обычно уезжали в эти деревни всей семьей на заготовку сена. Дома оставались только те, кто не мог ехать. Заготовка сена считалась счастливым временем и никто не хотел оставаться дома.

Для обработки земли мы держали двух-трех рабочих лошадей и одного жеребца по кличке «Рыжка» в качестве выездной лошади. К работе его привлекали только в исключительных случаях.

Родители сеяли разные культуры, но большое значение придавали льну. Строго соблюдался севооборот. Лен – культура трудоемкая, но давала хороший доход. Лен мяли сами, льнозаводов не было. Бывало, часов в 10 утра отец «сажал баню», т.е. загружал ее льнотрестой. Затем баню топили, сушили льнотресту. Часов в 9-10 вечера все шли в баню мять лен и к 5-6 утра возвращались домой. В 10 утра новый цикл. И так до тех пор, пока не кончится весь лен. Затем пойдет пенька (конопля).

Зерновые культуры жали серпами, молотили цепами. Т.е. все работы выполнялись вручную. После продажи льна у отца скопилось больше 600 руб. золотом. За эти деньги на моей памяти он купил молотилку, жнейку, косилку и сеялку. Веялка была куплена раньше. Все орудия приводились в движение конной тягой. Обрабатывать землю и урожай стало легче. Но воспользоваться приобретенными орудиями труда практически не пришлось. Приближалось раскулачивание.

Из нашей деревни хорошо просматривалась вся местность на несколько километров. Только с одной стороны были заросли кустарника, но они никакого отношения не имели к нашему участку.

На месте нашего дома и подсобных построек к настоящему времени сохранились только отдельные камни. Вся же местность бывшей нашей деревни и смежных деревень заросла березовыми рощами, в которых родится несметное количество белых грибов. Но сейчас туда проложили асфальтовую дорогу. Поэтому появилось много грибников, кажется, со всех частей света. Когда ходишь по этим белым рощам, то даже не верится, что на этом месте когда–то была хорошая пахотная земля. Я хорошо помню каждый уголок этой родной для меня земли, однако я много раз блудил даже на бывшем своем участке. Зарастать все начало во время войны и в послевоенное время.

Кроме березовых рощ, красоту этой местности придает река Каспля с ее высокими берегами. В годы моего раннего детства эта река была полноводной. Даже в засушливые годы редко попадались места, где ее мог перейти взрослый человек, а во время половодья она выходила из берегов, затопляла целые поля и деревни. Мне многократно приходилось видеть плывущие по реке дома и сараи с курами на крыше. В период половодья по реке сплавлялся лес, а до Демидова доходили небольшие пароходы.

Когда по реке шел пароход, мы гурьбой выбегали на берег, бежали за пароходом. Для нас, детишек, это было неописуемым зрелищем, о котором мы долгое время вспоминали.

Все время у нас была проблема с дровами и строительным лесом, т.к. в нашей местности поблизости лесов не было. Приходилось выезжать на заготовку дров и леса за 30-40 км. Зимой лес и дрова рубили, подтягивали к реке, связывали в плоты, а весной, в половодье, плоты подгоняли к деревне. Затем на лошадях бревна подвозили к нужному месту. Труд это был очень тяжелый, каторжный, но другого выхода не было. Вся работа выполнялась вручную, ни о какой механизации не было и речи. Ни к какому наемному труду родители не прибегали даже в страду. Будучи совсем маленьким, я понимал, что родители работают очень много, и старался как можно меньше отвлекать их от работы. Спали они по 3-4 часа в сутки.