§ 3. Предмет и задачи социологии

Приступая к разработке фундаментальных разделов социоло­гического знания, Н. И. Кареев должен был прежде всего опре­делить свое отношение к предмету социологии и сформулировать ее задачи как формы теоретического знания об обществе. В этом он опирался на анализ обширного материала истории наук, который помогал выявлять объективные предпосылки за­рождения и развития социологии как новой науки об обществе на Западе и в России.

В определении общества Кареев использовал понятие надорганического, которое позволило увидеть качественное своеобра­зие социальных форм жизни, представленных, с одной стороны, процессами психических взаимодействий, а с другой — неизвестными в животном мире формами организации — экономи­ческой, юридической и политической.

Общество, составляющее объект социологического исследо­вания, он определяет как «агрегат психически взаимодействую­щих индивидов», наделенных волевым началом, т. е. как особое надорганическое образование. Сложное по составу, оно объ­единяет культурные группы, которые сформировались на основе сходных привычек и подражания под влиянием воспитатель­ного воздействия и управляются с помощью законов, создавае­мых волей и разумом человека. Такое определение дает понять, почему в качестве центральной фигуры в социологии Кареева выступает личность.

Начав с разделения предметов двух родственных наук — ис­тории и социологии, Кареев увидел главный отличительный признак исторической науки — быть «кладовой фактов», выра­батывать знание о единичном, т. е. о конкретных событиях в жизни общества во времени. Социологию же он оценивал с точки зрения специфики стоящих перед ней особых задач.

В одном из данных им определений социология характери­зуется как абстрактная форма знания «о природе и генезисе об­щества, об основных элементах, факторах и силах, о характере процессов, в нем совершающихся, где бы и когда бы все это ни существовало и ни происходило». Выполняя свою синтезирую­щую функцию, социология обобщает результаты, полученные во всех областях научного знания, в том числе исторической наукой, и выявляет общие закономерности общественной жиз­ни. Этим определяется статус социологии как общей теории социального.

С определением статуса социологии был тесно связан инте­рес Кареева к философии истории, науке, которая находится в особой близости к социологии. В начале его научной деятельно­сти, когда предмет социологии не получил еще достаточно чет­кого определения и под термином «социология» чаще всего име­лась в виду философия истории, первоочередной задачей науки было уточнение предметов и задач обеих областей знания.

Объектом изучения одной и другой является общество, и в то же время у каждой есть свой предмет и свои задачи. В фило­софии истории Кареев видел абстрактную феноменологиче­скую дисциплину, изучающую социальную и культурную жизнь человечества, науку, в задачу которой входит поиск смысла ис­торического процесса, т. е. смысла тех изменений, которые происходят в истории человечества. В трудах Кареева намечена внутренняя структура философии истории, представленная двумя основными разделами: истерикой, изучающей закон об­щественной жизни и методы ее анализа, и историологией, кото­рая занимается изучением самого исторического процесса.

Согласно трактовке Кареева, философия истории, призван­ная по сути дела способствовать уяснению смысла жизни, ищет ответ на вопрос: на что может рассчитывать человечество в сво­ем дальнейшем существовании? Тем самым она вершит суд ис­тории над всем происходящим. Опираясь на обширный мате­риал исторической науки, Кареев пришел к выводу, что назна­чением философии истории является «применение к судьбам человечества идеи прогресса».

Он не определял смысл истории как некий абсолют, а видел в нем конкретное значение идеи прогресса для человека. На эти определения обратил внимание В. В. Зеньковский, заме­тивший, что Н. И. Кареев рассматривал философию истории «не с отвлеченной философской точки зрения, а в свете кон­кретных исторических тем»³. История при таком подходе пред­ставала перед исследователем в виде живого сплетения множе­ства линий, как хаотическое нагромождение случайностей.

Мир сам по себе, подчеркивал Кареев, неразумен и алоги­чен, в основе происходящих в нем процессов нет идеи, она появляется и развивается лишь «в некоторых бесконечно малых существах», и именно это дает личности право морального суда над историей. Конкретные темы любого его исследования — личность и прогресс — служили отправной точкой научного ана­лиза широчайшего спектра поднятых ученым вопросов теории, методологии, историографии науки и педагогической практики.