250 Истории с колес

В назначенной точке я свернул с дороги и поехал по песчаной равни- не, которая составляла южный край великого Большого Восточного Эрга. Я без всяких проблем нашел закопанные Bridgestone, тщательно перепря- тал шины Криса и Джона на случай, если их постигнет моя судьба. По- скольку менять шины было нечем, я просто закрепил их на багажнике и двинулся на север, к цивилизации.

Последний прокол случился где то через час. Тогда я уже ничего не мог поделать, а потому просто сел ждать грузовик. Вскоре мне удалось убе- дить трех инженеров «Сонатрак» из пикапа Land Cruiser, что они хотят подбросить меня вместе с мотоциклом на 200 км до Хасси Мессауд. Байк оказался слишком длинным для кузова, и нам пришлось ехать с опущен- ным задним бортом. Одному из инженеров, начальнику техники безопас- ности, это не понравилось, и он настоял, чтобы я лежал в шлеме и перчатках на дне кузова!

Пока мы ехали, я жался между XRL и ящиками с кабелем, любовался, как мимо пролетает мир. В доказательство, что среди алжирцев тоже есть любители быстрой езды, за пикапом начала вилять Toyota Carina, пытаясь

Одному из инженеров, начальнику техники безопасности, это не понравилось, и он настоял, чтобы я лежал в шлеме и перчатках на дне кузова!

обогнать нас. Наконец четыре ее усатых обитателя пролетели мимо, подпрыгивая на рытвинах дороги. Через десять минут мы обнаружили «Карину» колесами вверх. Мы перевернули ее обратно, хозяе- ва машины долго пожимали нам руки и раскланивались. Потом начальник безо- пасности прочитал лекцию на тему соот- ветствия транспорта условиям. Я не все понял, но когда похлопал по крыше пика- па и объявил его «plus solide», парень вы- глядел довольным. До города оставалось еще 100 км, и уже темнело. Инженеры высадили меня в центре Хасси Мессауд у общежития для рабочих, заполненного молодыми мусульманами, которые часами моли- лись в фойе. Там были мои ровесники, и я обрадовался, когда они предло- жили показать мне город. Мы начали кутить вечером, происходило это так: мы пили чай на углах, и меня пытались убедить, что залив мне обяза- тельно понравится, раз понравился Алжир. В ту ночь я лежал на толстых шерстяных одеялах в отеле, и моя вера в человечество была сильна как ни- когда.

Следующим утром я отправился в заключительное путешествие к vul canasiteur. С «Bridgestone» мои несчастья должны были закончиться. Я тепло попрощался с новыми друзьями и проехал 300 км до тунисской гра- ницы, а потом еще 500 км до Туниса. Паром на Геную уходил на следую- щий день.

Пока я ехал к порту, начался мелкий дождик, и топливо, разлитое на дороге, соблазнительно заблестело в свете утренней зари. На повороте пе- реднее колесо байка занесло, я пролетел по дуге и с хрустом приземлился на плечо. Ко мне тут же подскочили жандармы, чтобы отправить в больни- цу, но нет уж, сэр, я ехал домой. Подняв мотоцикл, я угрюмо двинулся

АЛЖИР 251

дальше, тупая боль пронзала тело каждый раз, когда я выжимал сцепле- ние. Порт пустовал. Расписание изменилось, и следующий паром отправ- лялся не раньше чем через четыре дня. Я сел на обочине, стеная от боли и жалости к себе, кровь из носа капала на куртку.

Я сел

на обочине,

стеная от боли

и жалости

к себе, кровь

из носа капала

на куртку.

Еще четыре дня в Тунисе: нет, я не выдержу. Я, преодолевая болезнен- ную тошноту, поехал в аэропорт и, слава богу, сумел сдать мотоцикл в каче- стве багажа всего за $ 360, пусть даже мне пришлось выбросить аккумулятор и тридцать литров топлива без тетраэтилсвинца на парков- ке аэропорта. На пассажирской станции оста- лись билеты только в бизнес класс, но моя карточка Visa хитро подмигнула, и все улади- лось.

Самолет приземлился в Париже поздно, и мне пришлось бегом бежать на пересадку, едва не теряя сознание от каждого прыжка, сотряса- ющего ключицу. У выхода я обнаружил, что во- рота уже закрыты и самолет на Эдинбург разворачивается. Это был последний рейс. Я швырнул свой билет диспетчеру и попытался объяс- нить, что мне очень очень надо на самолет. Я молол жуткую чушь, но он, должно быть, слышал такое раньше, потому что самолет остановился и от- крыл двери.

Я сидел в самолете, ел ростбиф с салатом, все еще в своей окровавлен- ной куртке Aerostich, ботинках MX, рванных байкерских штанах, и пытал- ся избегать изумленного взгляда попутчика в костюме. Я думал о немецкой семье и их грузовике, инженерах нефтяниках и парнях из Хас си Мессауд, о Крисе и Джоне, и о Сахаре.