 Поведенческие знаки

Действие, поступок становятся знаком, если у него появляется второй план, предназначенный «для прочтения». Рассуждая о семиотике поступка, Г.Г. Почепцов приводит пример строительства государства методами семиотики, цитируя В. Ключевского (Курс русской истории. М., 1912): царь Иван Грозный уезжает из столицы, захватив с собой казну, утварь, иконы, платье... «Это – как будто отречение от престола с целью испытать силу своей власти в народе. <...> Все замерло, столица мгновенно прервала свои обычные занятия: лавки закрылись, приказы опустели, песни замолкли. В смятении и ужасе город завопил, прося митрополита, епископов и бояр ехать в слободу, бить челом государю, чтобы он не покидал государства». «Иван Грозный совершает семиотический акт (поскольку перед нами квазиотречение), получая на него чисто семиотический ответ на следующем ходе» (Почепцов 1998: 67).

Среди поведенческих знаков политического дискурса выделяются ритуальные и неритуальные действия или события.

Ритуальные политические события представляют собой действия церемониального характера, например, инаугурация, парад, праздничная демонстрация и другие патриотические церемонии. Под ритуальностью понимается отсутствие элемента новизны, предсказуемость, запрограммированность, традиционность, преобладание фатики над информативностью. Фатические знаки в политической коммуникации используются для демонстрации единения и патриотизма, их предназначение – вызывать чувство удовлетворения и радости от этого единения. К сугубо фатической коммуникации следует отнести и так называемое «общение руководителя с народом», например, посещение предприятий, воинских частей или магазинов.

К символическим действиям неритуального характера можно отнести политические акции, которые представляют собой театрализованную метафору. Примерами таких символических акций служат сожжение чучела политика или инсценированные похороны: В Ульяновске состоялись похороны малого бизнеса. Гроб, сколоченный из сосновых досок, выставлен возле городской мэрии. На черной траурной ленте – имя почившего: «Предпринимательство». Венки - «от президента России», «от правительства» и «от городской думы» (КП, 29.09.98). Данная акция – определенным образом организованная во времени и пространстве последовательность коллективных действий – является знаком, поскольку несет информацию не о себе самой («это похороны кого-то»), а служит средством выражения протеста против действий властей. Набор метафор, символизирующих гибель предпринимательства, надписи на венках – иронические аллюзии на виновников происшедшего используются для интерпретации и оценки этих действий.

Справедливости ради, следует отметить, что в современном политическом дискурсе мы вряд ли обнаружим примеры символических действий в чистом виде – как правило, они совершаются в комбинации с вербальными знаками.

Артефакты как политические символы

К традиционным артефактам, выступающим в качестве символов высшей власти относятся скипетр, держава, меч, одежда (мантия), головные уборы (корона, диадема, венец, тиара). Символическая ценность головных уборов заключается в том, что они визуально увеличивают рост тех, кто их носит, и, таким образом, предстают как символ возвышающейся власти. В большинстве современных сообществ эти символы стали исключительно достоянием истории.

К категории символов-артефактов, сохранивших свою значимость и в наши дни, относятся здания и помещения, в которых располагаются власть предержащие. Как правило, они находятся на возвышении – это трон, дворец, башня, Капитолий, Кремль, трибуна (президиума, мавзолея). «Каждое иерархически расчлененное сообщество нуждается в возвышении и сакральном почитании места, где восседает вождь, король или император, для того, чтобы в официальных случаях возвышаться над «простыми смертными». Поэтому сами троны были символически абсолютизированы и во многих речевых оборотах обозначали «имперскую власть» (Бидерман 1996: 273).

Социально значимое место общения, или социокультурный локус (Щукин 1997), является важным компонентом коммуникативного события: маркируя ситуацию общения, оно задает тональность и стилистику коммуникации: традиционно обстановка, в которой происходит отправление власти, предназначена для внушения чувства почтения и благоговения.

В политическом дискурсе существуют коммуникативные события и соотнесенные с ними жанры, которые имеют четко выраженную «привязку» к определенным социокультурным локусам. Прежде всего, это большинство жанров институциональной коммуникации. Социально-политические институты (государственные учреждения) располагают некоторыми материальными ресурсами, в которые входит и физическое пространство определенных зданий и помещений. Функциональная ориентированность таких зданий и помещений сообщает им семиотичность – их мысленный образ закрепляется в сознании как знак определенного события. К политическим локусам с устойчивой событийно-жанровой связью относятся, например, здание парламента с залами заседаний, предназначенными для проведения парламентских слушаний, определенные залы и кабинеты в Кремле и Белом доме для торжественных приемов, рабочих заседаний, встреч с иностранными государственными деятелями, переговоров, подписания соглашений, пресс-конференций и пр.

Существуют локусы переменной функциональной ориентации, освященные традицией, например, актовые или концертные залы, где проводятся партийные съезды, или ступени Капитолия в Вашингтоне, на которых вступающий в должность президент произносит инаугурационную речь. Сюда же можно включить избирательные участки, временно организуемые в помещениях иного назначения. Вся обстановка на избирательных участках должна подчеркивать торжественность момента и способствовать тому, чтобы голосующий осознал судьбоносность своего решения. Следует особо подчеркнуть роль таких микро-локусов, как кабинка для голосования и урна для избирательных бюллетеней, придающих коммуникативному акту голосования некоторый ореол сакральности.

В качестве квази-артефакта в роли символа власти можно рассматривать семиотическое расположение политических фигур в пространстве. Место персоны №1 (президента, премьер-министра и пр.) за столом переговоров или в зале заседаний обычно четко выделено и противопоставлено остальным. Расположение других членов собрания соответствует их иерархическому положению во властной структуре, и физическая дистанция (степень приближенности к «персоне №1») в данном случае абсолютно соответствует дистанции социальной. В этой связи уместно вспомнить пресловутый эпизод с ельцинским «пересаживанием» министра внутренних дел: «Не так сели. Сергей Вадимович, пересядьте, пожалуйста». Это высказывание было расценено как предвестник грядущих кадровых перемен, которые не замедлили вскоре произойти – министр внутренних дел был назначен премьер-министром. Когда в процессе утверждения структуры нового кабинета решался вопрос о разграничении полномочий первых вице-премьеров, журналисты внимательно следили, кто же займет место за столом по правую руку от премьера (это место считается индикатором более высокого властного статуса), т.е. фактически решался вопрос о том, кто из двух первых «первее».