Этический потенциал регулирования сетевых отношений

Один из основоположников российского информационного права проф. А.Б. Венгеров, описывая юридический "роман" между нормой права и общественными отношениями, справедливо заметил, что отнюдь не все общественные отношения стремятся попасть в "тесные объятия" нормы права или поддастся усилиям законодателя одеть на себя правовые одежды*(232). Информационные общественные отношения, в этом смысле, - одни из самых привередливых. По большей части достаточно инертно реагирующие на "ухаживания" законодателя, имеющие целью уложить их в прокрустово ложе правовых регуляций.

И здесь в помощь правовым регуляторам общественных отношений в дело вступают другие социальные регуляторы: нормы этики, морали, обычаи, деловые обыкновения и т.п., тоньше и глубже учитывающие в своих нормах культурные, исторические, конфессиональные и т.п. аспекты развития того или иного региона или государства, а также специфику конкретных общественных отношений, выступающих для них в качестве объекта регулирования. Нередко именно эти, неправовые по своей форме регуляции, и обеспечивают надлежащую "погоду" в том или ином информационно-коммуникационном пространстве мировой Сети и игнорирование этого обстоятельства может привести к нежелательным асоциальным последствиям.

Сетевой этикет

Исторически первым этапом применения этических средств регулирования общественных отношений в виртуальной среде явился этап сетевого этикета (или "нетикета" - netiquette от англ. net и etiquette, "сеть" и "этикет"). Его содержанием явилась эволюционная наработка и применение в ходе взаимного сетевого общения определенных правил соблюдения хорошего тона и благопристойности. У нас впервые вопрос о сетевом этикете возник как один из аспектов организации так называемых "эхоконференций" в одной из протосетей интернета, а именно в сети Фидонет. Это было в середине 80-х годов XX в. Категорию "нетикет можно определить как традиционные правила поведения, общения в Сеты, культуры сетевого сообщества, на соблюдение которых ориентируется большинство участников сетевого общения".

Как уже отмечалось социальные сети еще во многом новоселы виртуального пространства и пока не имеют своих формализованных правил нетикета. Поэтому приведем здесь пример от их "старшей сестры" - блогосферы, практически уже этически обустроившей свою среду обитания. Таким примером является Кодекс поведения для блоггеров, авторами которого стали создатель концепции Web 2.0 Тим О'Рейли и разработчик свободной энциклопедии Wikipedia Джимми Уэйлс*(233).

В контексте анализа этической составляющей проблемы регулирования социальных сетей стоит обратить внимание на новый тренд, набирающий силу в мировом интернет-пространстве в последнее время. Содержанием этого тренда является постепенный переход к принципиально новому этапу применения этических средств регулирования общественных отношений в виртуальном пространстве. На наш взгляд, суть этого перехода, можно передать следующей формулой: от этапа "Обязательной вежливости" (Civility Enforced) в общении, нетикет движется к этапу формирования своеобразного древа публичной (не государственной) сетевой власти. Со своими "ветвями", во многом повторяющие известные образцы из оффлайн-мира.

Имеется в виду ситуация, когда один орган сетевой власти - "законодательная" власть - нормы саморегулирования пользования Сетью формулирует и закрепляет в определенных "источниках сетевых регуляций". Другой орган - "исполнительная" власть - контролирует исполнение этих правил поведения в Сети, в частности, контролирует распространение запрещенного и/или вредного содержания ресурсов. И, наконец, третий орган - "судебная" власть (Abuse Team, LJ Policy) - разбирает и разрешает возникающие в Сети споры и иные дела.

Пока это сетевое разделение властей лишь формируется, существует эскизно, фрагментарно, но его необходимость уже прокламируется и обосновывается вполне внятно и отчетливо. Например, в одной из норм известного в Рунете "Манифеста сети" Анатолия Шкреда: "Необходим принцип разделения властных функций: "законодательной", "исполнительной" и "судебной" структур в Сети, то есть создавать и внедрять нормы и вершить правосудие должны различные органы и люди"*(234).

Наряду с американским серьезного внимания и оценки заслуживает соответствующий западноевропейский опыт развития и использования этического потенциала регулирования сетевых отношений. В частности, такого рода опыт был широко и глубоко представлен в докладе "Как организовать саморегулирование Интернета?" на международном Форуме "Органы саморегулирования и сорегулирования в сфере массовой информации", прошедшем 25 апреля 2005 г. в Москве*(235). Автор этого доклада - один из членов исследовательской группы IAPCODE (План действий по созданию кодексов поведения в интернете), работающей в рамках Программы сравнительного права и политики СМИ Оксфордского университета, - Данило Леонарди. Относящуюся к нашей теме часть этого доклада, базирующегося на проведенном IAPCODE исследовании форм развития саморегулирования интернет-контента, можно представить следующим образом.

В европейское интернет-пространство тем или иным путем все в большей степени проникают элементы, имеющей уже почти вековую историю, журналистской традиции саморегулирования своей профессиональной деятельности. Так, германский орган саморегулирования журналистской деятельности - Совет по прессе еще в 1996 году принял решение, по которому его юрисдикция и его кодекс распространяются на жалобы, которые "относятся к публикуемым материалам, содержащим журналистские или редакторские статьи, которые распространяются издателями газетно-журнальной продукции или информационными агентствами только в электронной форме или также в электронной форме"*(236).

Шведский кодекс саморегулирования применяется к печатным версиям газет и любой публикации в интернете, если владеющая сетевым изданием компания является членом шведских ассоциаций газетных или журнальных издателей. Британская Комиссия по жалобам на прессу также ввела в действие специальные условия, определяющие в каких случаях она распространяет свой кодекс на сетевые публикации.

Г-н Леонарди в своем докладе приводит результаты одного из исследований германского опыта сорегулирования в отношении защиты несовершеннолетних. Его авторы считают, что саморегулирование в англо-американском контексте озабочено в основном проблемой "согласования частных интересов", тогда как предложенная ими формулировка - регулируемое саморегулирование - означает непрямое государственное регулирование на основе конституционных принципов. Именно в результате сочетания "сознательного саморегулирования" - действий субъектов отрасли, потребителей и т.д. - с имеющимися в запасе у государства санкциями и возникает система саморегулирования, "регулируемая" возможностью государственного вмешательства. Аналогичным образом, французский термин "урегулирование" также дает понятие о совместной ответственности рыночных игроков и государства. Категория "урегулирование" было употреблено регулятором британской телекоммуникационной отрасли для указания на роль государства в задании целей, к организации достижения которых должны затем стремиться рыночные игроки - под угрозой задействования полномочий в силу закона в случае отсутствия саморегулирования соответствующих общественных отношений.

Итоговую часть доклада Д. Леонарди составил ряд рекомендаций по развитию практики само- и "сорегулирования" сетевой деятельности в информационной сфере, которые предложила Исследовательская группа IAPCODE. Представляется, что некоторые из этих рекомендаций могут быть полезными и в деле совершенствования применения этических регуляций отечественных сетевых отношений. В частности, такие:

1. Очень важно, чтобы системы саморегулирования предусматривали достаточные стандарты в отношении информационной защиты детей*(237), а с другой стороны обеспечивали защиту прав, связанных со свободой выражения мнения. Если в механизмах саморегулирования не будет найдено должного баланса между этими достаточно коллизионными задачами, то от них можно ожидать только вреда для общества.

2. Не существует общепринятого рецепта успешного саморегулирования. Очевидно, однако, что политика в отношении саморегулирования должна принимать в расчет более широкие аспекты жизнеспособности, эффективности и воздействия кодексов и институтов саморегулирования на свободу слова. Инструментом для этого могла бы служить схема сорегулирования, предусматривающая процедуру проверки институтов саморегулирования. Некоторые общеевропейские группировки, такие как EuroISPA (европейская ассоциация интернет-провайдеров) и INHOPE (Ассоциация интернет-провайдеров "горячих линий" в Европе) успешно распространяют подобный передовой опыт.

3. Саморегулирование контента само по себе не может полностью решить проблем регулирования, связанных с нежелательным и вредным контентом, который часто угрожает цивилизованности коммуникаций в интернете - незатребованными материалами для взрослых, незатребованной коммерческой информацией (спамом) и незатребованными (компьютерными) программами (в том числе вредоносного характера - вирусами и шпионскими программами). Блокирование вредного и нежелательного контента требует разнообразных стратегий, сочетающих в себе нормы правового регулирования, различные схемы само- и сорегулирования, а также применение технологических методов типа фильтрации. Схемы само- и сорегулирования должны играть важнейшую роль в системе стратегий и практик, призванных разрешить эти проблемы.

В контексте представленного зарубежного и международного опыта применения этических средств регулирования сетевого пространства важное значение имеет правовая новелла, закрепленная в ст. 15 ФЗ от 27 июля 2006 г. N 149-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и защите информации"*(238), согласно которой "регулирование использования информационно-телекоммуникационных сетей, доступ к которым не ограничен определенным кругом лиц, осуществляется в Российской Федерации с учетом общепринятой международной практики деятельности саморегулируемых организаций в этой области".