Глава 5

Постмодернизм в науке

С наступлением эпохи постмодерна наибольшие потери по-

несла наука. Можно даже сказать, что она ничего не приобрела,

но почти все потеряла. Наука утратила свое привилегированное

положение, свой абсолютный авторитет и престиж. Если модерн

был ее временем, то постмодерн обратился против нее. Наука

подвергается со стороны постмодернизма суровой и беспощадной

критике. Она перестает быть главным способом познания, лиша-

ется прежних претензий на монопольное обладание истиной. По-

стмодернизм отвергает ее способность давать объективное, досто-

верное знание, открывать законы и причинные связи, выявлять

предсказуемые тенденции эволюции. Если раньше наука всячески

противопоставляла себя идеологии, то теперь постмодерн поставил

ее в один ряд со всеми формами идеологии. Известный бельгий-

ский ученый-химик И. Пригожин отмечает, что сегодня мы впол-

не можем согласиться с тем, что наука является идеологией, по-

скольку она также укоренена в культуре. Некоторые постмодер-

нисты уравнивают науку с религией и мифологией, а иногда ставят

религию выше науки.

Наука объявляется главной виновницей экологического кри-

зиса, поскольку от нее исходила идея преобразования и покорения

природы. Ей также вменяется в вину дегуманизация общества и

деградация человека, а также чуть ли не все беды и несчастья,

имевшие место в эпоху модерна. В целом положение науки в пост-

модерне выглядит сложным и незавидным. Следует, однако, отме-

тить, что в определенной мере выражаемая в адрес науки критика

не лишена основания. Дело в том, что в той или иной степени

наука существовала в крайне идеологизированной форме сциен-

тизма, который абсолютизировал познавательные возможности

63

науки и ее роль в жизни общества, стремился сделать из нее не-

кую рациональную форму религии. Однако эти и многие другие

претензии и амбиции науки оказались преувеличенными, о чем

свидетельствует исторический путь.

Как особый социальный институт наука берет свое начало в

XVII в., когда возникают первые научные общества и академии.

У ее истоков находятся Н. Коперник, Ф. Бэкон, Р. Декарт,

И. Ньютон и др. В своей исторической эволюции она прошла

через три научных революции.

Первая из них начинается в XVII и завершается в XVIII в.

В этот период происходит становление классического естествозна-

ния. Основные его критерии и характеристики заключаются в

следующем: объективность знания, опытность его происхождения,

исключение из него всего того, что относится к познающему

субъекту и процедурам его познавательной деятельности. Главное

требование к науке - достижение чистой объективности знания.

Наука быстро приобретает невиданный престиж и авторитет.

Вместе с философией она претендует на единственно адекватное

воплощение разума. Необычайно возросший авторитет науки при-

водит к возникновению первой формы сциентизма, который абсо-

лютизирует и обожествляет роль и значение науки. На его основе

формируется так называемый сциентистский, т.е. идеологический,

утопизм, в соответствии с которым общественные отношения мо-

гут быть полностью познанными и прозрачными, а политика осно-

вывается на строго научных законах, совпадающих с законами

природы. К таким взглядам, в частности, склонялся Дидро, кото-

рый смотрел на общество и человека через призму естествознания

и законов природы. При таком подходе человек отождествлялся

со всеми другими природными объектами или машиной, роль соз-

нательного начала в нем редуцировалась и игнорировалась. Такой

взгляд на человека нашел отражение в книге французского фило-

софа Ламетри "Человек-машина", в которой человек рассматрива-

ется как самозаводящийся механизм, подобный часам. Поскольку

ведущей наукой данного периода выступает механика, постольку

общенаучная картина мира классического естествознания имеет

ярко выраженный механистический характер.

В XIX в. наука претерпевает существенные изменения. Ее

дифференциация приводит к появлению растущего множества са-

64

мостоятельных научных дисциплин, между которыми происходит

своеобразный раздел мира на сферы компетенции. Наука приоб-

ретает дисциплинарный характер организации. Механика при этом

теряет свою монополию на создание общенаучной картины мира.

Наблюдается усиление роли биологии, химии и геологии. Сущест-

венно меняется также стиль научного мышления, в котором важ-

ное значение получает идея развития. Объект познания, включая

всю природу в целом, теперь рассматривается не как законченная

и устойчивая вещь, но как процесс. В целом же наука остается в

рамках классической формы. Сохраняются и ее амбиции: она пре-

тендует на абсолютно истинную картину мира. Общественный ав-

торитет и престиж науки продолжают неуклонно расти.

В конце XVIII в. первая научная революция перерастает в

промышленную революцию, в результате которой возникает капи-

талистическое индустриальное общество и индустриальная цивили-

зация. Развитие науки теперь в значительной мере обусловлено

потребностями экономики и производства.

Вторая научная революция приходится на конец XIX - нача-

ло XX в. Ее следствием становится новая, неклассическая наука,

которая существенно отличается от прежней - классической. Ос-

новное ее содержание составляют открытие электрона, радия,

превращения химических элементов, создание теории относитель-

ности и квантовой теории, проникновение в области микромира и

открытие больших скоростей. Радикальные изменения наблюдают-

ся практически во всех сферах научного знания. Появляются но-

вые науки, в частности кибернетика и теория систем.

В неклассической науке уже нет претензий на полную и тем

более абсолютную объективность знания и на отсутствие в нем

субъективного момента. Напротив, роль субъективного фактора

резко возрастает. Все больше учитывается также влияние мето-

дов, способов и средств познания. Становится совершенно ясно,

что познание обусловлено не только природой познаваемого объ-

екта, но и множеством других факторов. Теперь знание все мень-

ше имеет эмпирическое, опытное происхождение, оно все больше

становится чисто теоретическим. Растущее значение в познании

приобретают теории и модели, построенные самим познающим

субъектом с помощью математики, статистики, комбинаторики и

других подходов.

65

В сфере познания и внутри каждой из наук усиливается про-

цесс дифференциации, что ведет к дальнейшему увеличению коли-

чества научных дисциплин и школ. Благодаря этому набирает силу

тенденция к плюрализму. Вполне нормальной становится ситуация,

когда внутри какой-либо науки представители различных школ и

направлений придерживаются разных взглядов по поводу одного и

того же явления. На более высоких уровнях познания складывает-

ся плюрализм общих картин мира, претендующих на истинность.

В таких случаях вступает в силу принцип релятивизма, согласно

которому та или иная теория признается истинной лишь в опреде-

ленной системе данных или координат. К тому же понятие истин-

ности все чаще уступает место понятию валидности, т.е. обосно-

ванности, приемлемости. Сходную судьбу разделяют такие поня-

тия классической науки, как причинность и детерминизм, уступая

место вероятности и индетерминизму.

Третья научная революция начинается с середины XX столе-

тия. Ее также называют научно-технической, или научно-техно-

логической. Она является прямым продолжением второй научной

революции, а ее результатом - постнеклассическая наука. Подоб-

но тому, как первая научная революция переросла в промышлен-

ную революцию, которая породила индустриальные цивилизацию

и общество, примерно так же третья научная революция перерас-

тает в технологическую, которая порождает постиндустриальную

цивилизацию и которой соответствует постиндустриальное, ин-

формационное, постмодерное общество. Его основу составляют

новейшие высокие и тонкие технологии, которые в свою очередь

покоятся на новых источниках и видах энергии, новых материалах

и новых способах управления технологическими процессами. Ис-

ключительную роль при этом играют компьютеры, средства мас-

совой коммуникации и информатики, получившие поистине гигант-

ское развитие и распространение.

В ходе третьей научной революции наука превращается в не-

посредственную и основную производительную силу, в главный

фактор производства и общественной жизни. Ее связь с произ-

водством становится прямой и неразрывной, причем активная и

определяющая роль переходит к ней. Именно наука открывает и

рождает новейшие и высокие технологии, как и новые источники

энергии и материалы.

66

Сама наука также претерпевает глубокие изменения. Весь

процесс познания, а также его составляющие - познающий субъ-

ект, средства познания и объект познания - становятся чрезвы-

чайно сложными. В соотношении ролей составляющих познава-

тельного процесса также происходят изменения. Роль способов и

средств познания постоянно возрастает и, возможно, становится

главной и решающей. Особое значение при этом имеет компьютер

и другие новейшие средства познания.

Существенно меняется место объекта познания и сам его об-

раз. Для его изучения часто уже не требуется непосредственный

контакт и взаимодействие с ним. Его исследование нередко про-

водится на большом расстоянии. В качестве примера можно ука-

зать на разведку нефти и других ископаемых земли, которая осу-

ществляется из космоса с помощью высокочувствительных прибо-

ров и телекоммуникационных технологий. Объект познания неред-

ко теряет какие-либо вполне определенные очертания и выступает

как часть или фрагмент условно выделенного явления.

Многое меняется и в отношении познающего субъекта. Он

редко предстает в качестве конкретного ученого, в одиночку ис-

следующего какой-либо объект. Гораздо чаще он оказывается

коллективным и групповым, а его границы или контуры остаются

неопределенными. Этот опять же условный субъект познания пе-

рестает быть вне познаваемого объекта и как бы противопостав-

ленным ему. Теперь он оказывается как бы включенным в сам

процесс познания, становится одним из элементов системы коор-

динат, в которой происходит познавательный процесс. Можно за-

ключить, что сегодня часто очень трудно и даже невозможно

идентифицировать познающий субъект, нельзя определенно ска-

зать, кто же все-таки познает.

Ко всему изложенному следует добавить то, что постнеклас-

сическая наука испытывает растущее воздействие со стороны

внешних факторов. Она все глубже погружается в контекст куль-

туры данной исторической эпохи с ее мировоззренческими уста-

новками, религиозными, нравственными, эстетическими и другими

ценностными ориентациями. На научную деятельность оказывают

влияние социально-экономические и политические условия, что

было всегда, но в постмодерне еще более усилилось. Внутри нау-

ки наличие множества школ и направлений усиливает конкурен-

67

цию и борьбу за то, какие из предлагаемых ими проектов и реше-

ний тех или иных проблем получат общественное признание, за

которым последует финансовая и иная поддержка.

В целом складывающаяся постнеклассическая наука по мно-

гим своим важным параметрам существенно и даже радикально

отличается от предшествующей неклассической и особенно

классической науки. Именно эти новые черты и особенности

оказываются в центре внимания постмодернизма, который дает

им своеобразное, преувеличенное и нередко гипертрофированное

толкование.

Происшедшие в науке изменения позволяют французскому

философу Р. Барту отвергать прежние концепции познания и го-

ворить о появлении "теории познания без познающего субъекта и

познаваемого объекта". Он называет новую эпистемологию "имма-

нентной", считая, что главная ее задача - выявить "внутреннюю

саморегуляцию" знания.

Сходные мысли развивает другой французский философ -

М. Серр. Он полагает, что вопрос о том, кто же все-таки позна-

ет, может волновать лишь традиционную философию. Сам он

представляет себе познание как процесс взаимодействия трех

"интерференционных сеток", одна из которых выполняет роль по-

знающего субъекта, а две остальные - средств познания и по-

знающего объекта. Серр уподобляет познающего субъекта не-

коему "смыслообменнику", "курьеру" или "перехватчику", кото-

рый погружен в информационный поток и, подобно фото-

электрической камере или подключенному к ЭВМ магнитофону,

фиксирует или записывает проходящие через него сообщения.

Такой субъект перестает быть по-настоящему мыслящим и

действительно познающим.

Касаясь объекта познания, Серр объявляет понятие реальной

действительности устаревшим, а вместе с ним - всю традицион-

ную онтологическую проблематику, ориентированную на познание

объективной реальности. Он выдвигает идею о "мышлении без

референта", т.е. без связи с реальным объектом, означающем "за-

крытое на само себя пространство науки". Последнюю не пугает

опасность "эпистемологического герметизма", согласно которому

"наука обрывает всякий идущий от земли корень, не являющийся

ее собственным". Идеалом такой науки для Серра служит матема-

68

тика, которая в наибольшей степени "стала тем языком, который

говорит без рта, и тем слепым и активным мышлением, которое

видит без взгляда и мыслит без картезианского субъекта". Новая

эпистемология, по мнению Серра, подчиняется "парадоксу дупли-

кации энциклопедии на саму себя", в силу чего познание стано-

вится не отражением внешнего мира и даже не столько "про-

изводством" знания, сколько "переводом" одной энциклопедии на

язык другой.

Представители постмодернизма выражают глубокое разочаро-

вание в прежнем идеале научности, для которого были характерны

объективность, адекватность, строгость, точность, последователь-

ность, непротиворечивость, доказательность, достоверность, опре-

деленность и т.д. Все эти и другие характеристики в постнеклас-

сической науке претерпели ощутимые изменения. Однако постмо-

дернисты намерены идти гораздо дальше и склонны полностью

отрицать эти характеристики, противопоставляя им прямо проти-

воположные черты - неопределенность, алогизм, парадоксаль-

ность, противоречивость, разнородность и т.д.

Поскольку постмодернизм подвергает сомнению или отрицает

понятие объективной реальности, постольку для него многие ха-

рактеристики прежней научности - такие, как объективность,

адекватность, достоверность и т.п. - действительно теряют

смысл. По мнению постмодернистов, человека окружает не реаль-

ность, а некая видимость чего-то, что в лучшем случае можно

лишь предположить, но не достоверно познать и доказать. Они

любят при этом ссылаться на Ницше, который заявлял: "фактов

нет, есть одни только интерпретации, которые бесконечны".

У французского философа Ж. Бодрийяра место прежних

предметов и фактов занимают "подобия" ("симулякры"), которые

бесконечно отсылают друг к Другу, не позволяя отыскать то изна-

чальное, подобиями чего они выступают. Все они являются "подо-

биями подобий". Такое подобие представляет собой образ исчез-

нувшей действительности, правдоподобное подобие, не имеющее

подлинника, видимость, за которой нет никакой реальности.

Бодрийяр определяет подобие как "псевдовещь", замещающую

исчезающую и "агонизирующую реальность", стирающую разли-

чия между реальным и воображаемым. Именно такими подобиями,

создаваемыми телевидением и другими средствами массовой ком-

69

муникации, заполнен окружающий человека мир.

Иногда этот мир определяется в постмодернизме как "третья

природа", в которой растворены, поглощены или скрыты первая

(реальная природа) и вторая (прежняя культура) природы. Эта

"третья природа" населена теми же эфемерными подобиями, кото-

рые Лиотар называет "облаками языковой материи".

Для постмодернистов непротиворечивость знания представля-

ется невозможной. Свою позицию по данному вопросу они объ-

ясняют тем, что всякое знание должно быть выражено в язы-

ке, который, как показал Фрейд, не может быть непротиворе-

чивым и прозрачным для говорящего. Поэтому противоречи-

вость, непоследовательность и неопределенность оказываются

неотъемлемыми свойствами всякой мысли и всякого знания.

Человек не может четко и ясно выразить то, что он думает. По

мнению Лиотара, человеческая речь бессвязна и хаотична, люди

говорят что попало, и потом оказывается, что они сказали совсем

не то, что имели в виду. В общем постмодернисты здесь полно-

стью солидарны с известным выражением Тютчева: "Мысль изре-

ченная есть ложь".

Постмодернизм подвергает радикальному пересмотру прежние

представления об истине. Раньше считалось, что непосредственной

целью науки выступает истина, т.е. адекватное, объективное зна-

ние, содержание которого правильно отражает, соответствует са-

мой реальности, не зависит от познающего субъекта. Еще в нача-

ле нашего столетия многие ученые считали, что в ближайшее вре-

мя наука завершит познание природы, достигнув тем самым

полной и исчерпывающей истины. Такого мнения, в частности,

придерживались некоторые физики, полагая, что все фундамен-

тальные проблемы данной науки уже решены и остается лишь

уточнить некоторые детали и нюансы. Однако возникновение

квантовой теории означало то, что настоящие проблемы физики

еще только начинаются.

Неклассическая и постнеклассическая науки внесли сущест-

венные коррективы в понимание истины, показав, что все истины

являются относительными, что полная и окончательная истина не-

достижима. Она напоминает горизонт, к которому, как известно,

никогда нельзя приблизиться.

Постмодернизм пошел в этом направлении еще дальше.

70

Многие его представители склонны вообще отказаться от истины.

Прежде всего они отвергают истину как соответствие знания ре-

альному объекту: поскольку никакой реальной действительности не

существует, постольку ни о каком соответствии знания говорить

нельзя. Отрицание истины делается также на том основании, что

знание зависит от языка и культуры в целом, от социально-

классовых, групповых и личных интересов, от особенностей миро-

воззрения данной эпохи и т.д. Всякое знание есть конструкция

или проекция чьих-то взглядов или интересов, а не отражение или

обнаружение порядка вещей, каков он есть на самом деле. Все

это, как полагают постмодернисты, указывает на то, что наука не

дает истину. Деррида отмечает, что прежняя противоположность

истины и фикции стирается и в сердцевине истины обнаруживает-

ся фикция. Лиотар считает, что целью постсовременной науки вы-

ступает "не познанное, а непознанное".

Весьма своеобразно выглядит предлагаемая постмодернизмом

научная картина мира. В античной науке такая картина представ-

ляет собой царство гармонии. Классическая наука рисует картину,

для которой характерны детерминизм, причинность, порядок, ус-

тойчивость, предсказуемость событий. Образ мира неклассической

и постнеклассической науки сочетает в себе порядок и беспоря-

док, устойчивость и распад, вероятность и непредсказуемость со-

бытий. Многие представители постмодернизма в своей картине

мира делают явный акцент на таких характеристиках, как хаос,

беспорядок, распад, непредсказуемость и т.д. Лиотар, в частно-

сти, подчеркивает, что окружающий человека мир является ирра-

циональным, в нем царствует энтропия и хаос, и он не поддается

рациональному познанию и объяснению.

Общая и тесная связь науки, литературы и философии с

языком позволяет постмодернистам говорить об отсутствии между

ними принципиальных различий. Эта тема является одной из цен-

тральных в постмодернизме. Хотя его представители признают

некоторые преимущества науки в плане познания и взаимодейст-

вия с окружающим миром, они в то же время считают, что те

"истории", которые наука составляет о мире, не отделены четкой

гранью от других типов истории. Научные истории имеют такой

же повествовательный характер, их логика часто соседствует с ри-

торикой, в них легко можно обнаружить субъективные пристра-

71

стия, присутствие фантазии и воображения.

Между наукой и ненаукой, с точки зрения постмодернизма,

имеются количественные, а не качественные различия, различия в

степени, но не в качестве. Поэтому Лиотар подчеркнуто называет

научные теории прошлого "рассказами", а те из них, которые пре-

тендуют на универсальное значение - "метарассказами".

Ж. Деррида выражает особые симпатии к трудам античных

философов-досократиков, поскольку многие из них писали свои

философские сочинения в форме поэм, создавая настоящие поэти-

ческие произведения.

М. Серр проводит обширные исследования в истории запад-

ной культуры с целью найти подтверждение своей идее о тесных

связях между наукой, искусством, мифологией и философией.

В творчестве Жюля Верна он обнаруживает глубокий синтез нау-

ки, искусства и техники, настоящую энциклопедию знаний про-

шлого века. Сходный синтез науки, литературы и мифологии Серр

находит в творчестве Э. Золя, которого он рассматривает как од-

ного из основателей генетики. В римском философе и поэте Лук-

реции Серр увидел создателя первых в истории постмодернист-

ских вариантов философии, науки и литературы.

Следует отметить, что одной из характерных черт постмо-

дернизма является стремление к размыванию границ между нау-

кой, литературой и философией, усиление тенденции к эстетиза-

ции и беллетризации научной и философской мысли. Работам

многих постмодернистов присущ ярко выраженный литературный

стиль. Поэтому некоторых из них - Р. Барта, М. Фуко, Ж. Дер-

риду и др. - нередко называют писателями. В частности, иссле-

дователи Л. Ферри и А. Рено определяют творчество Дерриды

как "литературные вариации на заданные философские темы". Сам

он также рассматривает свою философию как "обходный путь к

литературе".

В целом постмодернизм выражает весьма критическое отно-

шение к модернистской науке. Он выдвигает против нее целый

ряд серьезных обвинений и претензий. Наука, как уже отмеча-

лось, объявляется главным виновником экологического кризиса.

У его истоков находился декартовский рационализм, ставший ини-

циатором десакрализации и разбожествления природы. Это приве-

ло к тому, что природа была лишена всякой тайны и очарования,

72

всего магического и чудесного. Природа превратилась в обычную,

профанную вещь, с которой можно было делать что угодно. По-

этому выдвинутый Бэконом лозунг "знание - сила" на деле до-

вольно быстро становился насилием над природой. Действитель-

ной целью науки при этом все больше выступали не знание и ис-

тина, а власть - власть опять же над природой. Практический и

прагматический интерес довлел над истиной. Истинным объявля-

лось то, что отвечало интересам и пользе тех или иных людей.

Растущий прагматизм, произвол и насилие над природой привели

в конце концов к экологическому кризису.

Не меньшая вина науки, с точки зрения постмодернизма, и

перед человеком. Развенчав природу, лишив ее всякой ауры, ра-

ционализм и наука принялись за человека, за развенчание его пре-

тензий на некую душу и сознание, которые роднят его с божест-

венным началом. Сначала сознание было объявлено эпифеноме-

ном, т.е. побочным явлением физиологии человека. Однако затем

сработал принцип редукционизма, вследствие чего сознание было

объявлено одним из свойств мозга и лишено какой-либо самостоя-

тельной реальности. В понимании сознания и поведения человека

восторжествовал бихевиоризм, отбросивший понятие сознания и

толковавший поведение человека как совокупность простых реак-

ций на внешние воздействия.

Линию бихевиоризма на упрощенное понимание человека

продолжили социобиология и психобиология, в которых человек

рассматривается как обычное природное существо, в физико-

химических и биологических терминах, а его мыслительная дея-

тельность - как физические состояния центральной нервной сис-

темы. Никакой сознательной субъективности за человеком не

признается.

После развенчания природы и человека в мире уже не оста-

валось каких-либо тайн и загадок, которые в принципе не подда-

вались бы рациональному объяснению. Однако такой взгляд, с

точки зрения постмодернизма, означал враждебное отношение к

природе и антигуманизм в отношении человека.

Постмодернизм подвергает суровой критике притязания мо-

дернистской науки на монопольное владение истиной. Американ-

ский философ-постмодернист Д. Гриффин по этому поводу заме-

чает: "Наука не только изначально реалистична в своей попытке

73

описать реальное положение вещей, она еще империалистична,

претендуя на единственно достоверное описание". Наука при этом

противопоставляет себя философии, теологии и искусству, считая,

что они ничего не могут прибавить к тому, что предлагает она в

плане познания истины. Однако подобные ее притязания не име-

ют достаточных оснований. Во-первых, потому что, как полагает

постмодернизм, истина как таковая не существует, она недости-

жима. Во-вторых, добываемые наукой знания никак нельзя на-

звать в полном смысле истинными. Эти знания являются частич-

ными и ограниченными, поскольку наука стремится к познанию

общего и существенного, оставляя в стороне особенности единич-

ного и случайного. Все это обрекает науку на упрощенное и одно-

стороннее описание и объяснение явлений.

Постмодернизм обвиняет также науку в логоцентризме, в

том, что она абсолютизирует логику, рациональные методы позна-

ния, отвергая другие подходы и способы - интуицию и вообра-

жение, в чем также проявляются ее односторонность и редукцио-

низм. Еще одно обвинение адресовано не всей науке в целом, а

естествознанию. Дело в том, что многие ученые ограничивают

науку в строгом смысле одним только естествознанием, исключая

из нее социальные и гуманитарные науки. Последним, по их мне-

нию, не хватает строгости и точности, у них нет своих достаточно

разработанных методов, их выводы трудно проверить. Даже

М. Фуко, когда он еще не стал постмодернистом, отказывал гу-

манитарным дисциплинам в праве причислять себя к наукам, на-

зывая их "речевыми ансамблями".

Постмодернизм выступает против всяких иерархий, а значит

против деления наук на "настоящие" и "ненастоящие". Его сто-

ронники считают, что в эпоху модерна научность естественных

дисциплин была преувеличена, а социальных и гуманитарных -

преуменьшена. К тому же они рассматривают притязания на

строгость, точность и адекватность любой науки как необоснован-

ные. Постмодернизм отказывает науке в каких-либо преимущест-

вах или привилегиях в сфере познания, ставит ее в один ряд с

другими знаниями, включая религию и здравый смысл. Некоторые

постмодернисты отдают предпочтение религии перед наукой и

предлагают не только полностью реабилитировать религию, но и

вернуть ей прежний приоритет, поскольку именно она, по их мне-

74

нию, дает абсолютные, фундаментальные, "изначальные истины".

Следует отметить, что эти и другие упреки и обвинения, вы-

двигаемые постмодернизмом против науки, в той или иной мере

являются обоснованными. В эпоху модерна наука действительно

претендовала на непререкаемый авторитет и абсолютную власть,

далеко выходящую за рамки ее компетенции. Рядом с ней неуют-

но чувствовала себя не только религия, но и другие области куль-

туры - философия, мораль, искусство. К тому же познавательные

возможности науки нередко оказывались завышенными, а возла-

гавшиеся на нее надежды - неоправдавшимися.

Однако далеко не со всеми обвинениями и далеко не во всем

с постмодернизмом можно согласиться. Более того, именно по от-

ношению к науке позиции постмодернизма представляются наибо-

лее уязвимыми. В особенности это касается не столько фактов,

сколько делаемых на их основе выводов. В частности, вина науки

за экологический кризис является лишь косвенной. То же самое

можно сказать и по поводу других упреков и обвинений. В це-

лом же, справедливо указывая на многие связанные с наукой

крайности, постмодернизм бросается в другую, противополож-

ную крайность. Отрицание постмодернизмом принципиальных

различий между наукой, религией, мифом и магией означает

отрицание науки вообще. Думается, что в данном случае более

правильным и обоснованным будет известный принцип: каждо-

му свое. Богу - богово, кесарю - кесарево. Декарт в свое вре-

мя по этому поводу тонко заметил: "Библия писалась не для обу-

чения астрономии".