1krauze_a_a_shipunova_o_d_paradigmy_i_problemy_filosofii_nauk-1

В психологическом аспекте этому соответствует проблема инвариантов когнитивной деятельности.

Для человека естественен эвристический механизм разрешения ситуации (практической или абстрактно-познавательной). Гипотетическое рассуждение, однако, бессознательно протекает в определенных границах. Нерешенным остается вопрос, как возможны подсознательные (подразумеваемые) ограничения? Почему человек, решая задачу, не перебирает все возможные варианты, анализируя конечное, причем небольшое, число возможностей? Примечательно, что поиск выхода из затруднения начинается с определения альтернатив. Эвристика как естественная когнитивная стратегия предполагает не множество вариантов, а определение крайностей в бинарной оппозиции. Другой пример подспудных ограничений связан с верой, которая также принуждает к определенной и вполне однозначной стратегии в поведении и мышлении.

В этом контексте вопрос о роли ограничений начинает звучать поновому. Действительно ли они (в виде верований, идеологем, теорий и парадигм) только вводят в заблуждение, ограничивая поле поиска из-за отрицательных коннотаций? Или все же имеют положительный потенциал, запуская когнитивный процесс с фундамента, определенного стереотипом, теорией, прарадигмальной исследовательской стратегией, программой.

С другой стороны, выравнивание системных и перцептивных сведений (гетерогенной информации) в процессе адаптации приводит к одним ограничениям и запрещает другие. В ситуации запрещения возникает необходимость передать информацию, что-то сообщить. Таким образом, процесс научения, может быть представлен в терминах ограничений, имеющих эпигенетический характер. В этом смысле матрица априорных ограничений моделирует структуру функционального контекста когнитивного поведения. В такой модели обучение языку (и возникновение, происхождение речи в человеческой истории) возможно только через систему подсимволическую (подсознательную).

Феноменологическая тенденция в когнитивных исследованиях определена критикой методологических оснований когнитивной науки. Пересмотру подвергаются три исходные аксиоматические установки.

1) «Физиологическое допущение», согласно которому разум функционирует как цифровой компьютер.

220

2)«Эпистемологическое допущение», согласно которому компьютерные программы суть формализованное человеческое мышление.

3)Репрезентационная парадигма, согласно которой символ, возникающий на экране монитора при нажатии клавиши, есть отображение (репрезентация) происходящих процессов, поскольку существуют устойчивые потоки информации от центров восприятия к центру управления.

Критическую позицию в отношении первых двух допущений занимает Х.Дрейфус.86 Недостаточность репрезентативной парадигмы, ориентирующей исследования мозга в отрыве от тела, а мышления (интеллекта) в отрыве от организма как целого, подчеркивают феноменологически настроенные исследователи. Применение термина «репрезентация» к человеческому мышлению подвергается критике на том основании, что феномен мышления не исчерпывается операциями с дискретными ментальными репрезентациями по известными правилам. Кроме того, интенциональность в репрезентативном подходе рассматривается в качестве явления, присущего только языковой реальности. Однако сама возможность понимания опирается на базисные формы, определенные невербальными отношениями. Феноменологическая традиция ориентируют на выяснение фона, делающего возможным речевое поведение и коммуникацию. В соответствии с этим, современная философия выделяет в динамике субъективности экзистенциальную функцию (в отличие от интеллектуальной), посредством которой субъект занимает свое место в мире. Восприятие предопределенных отношений, размеров и форм, относится к предлогическому акту.87 Таким образом, ставится под сомнение картезианское положение, согласно которому, человек – тело, находящееся под тотальным контролем внутреннего разума.

Репрезентативному подходу, доминирующему в когнитивной науке, противостоит экологический подход, ориентирующий исследование на взаимодействие организма с окружающей средой. Экологический поворот, по мнению Дж.Т.Сандерса, открывает новые горизонты, как в когнитивной науке, так и в философии. Причинно-следственная связь в экологическом подходе опирается на функциональную модель «черный ящик», в которой исследуется

86Дрейфус Х. Чего не могут вычислительные машины? Критика искусственного разума. М. 1978; Дрейфус Х.Л., Дрейфус С.Ч. Создание разума против моделирования мозга: Искусственный интеллект, возвращаясь к исходным позициям // Когнитивная наука и интеллектуальная технология. М.1991. С.56-59.

87Рэтхолл М., Келли С. Экзистенциальная философия и когнитивная наука. - EJAP – «Электронный журнал аналитической философии». 1996. См. также: Реферативный журнал. Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Серия 3. Философия. М.2000. №1. С.63-69.

221

взаимовлияние без конкретизации внутренней структуры систем. Феномены памяти и эмоции указывает на то, что информация может динамически храниться в окружении как результат взаимодействия с самим организмом, его предками и, в некотором смысле, потомками. В частности, Дж.Т.Сандерс подчеркивает, что мозг не является хранилищем информации, а также контрольным центром, поскольку в когнитивных процессах участвует не только весь организм, но и его окружение. Последние исследования показали, что мозг не управляет непосредственно потоками проходящей информации, а сами потоки можно проследить только как возбуждение в отдельных участках коры в ответ на внешнее возбуждение. Мозг не принимает прямого участия в гормональном и кровяном регулировании, а также действии других важнейших систем организма. Окружение меняет физиологическое состояние мозга, что отражается и на процессе познания. Сознание, утверждает Дж.Т.Сандерс, напрямую зависит от окружающей среды, формируясь в ней и формируя ее. Среда доступна для любого организма в результате естественного отбора, но ее восприятие зависит от потребностей организма. Единицей анализа в когнитивной науке, следовательно, должен быть не мозг, а организм. 88

В экологической ориентации когнитивной науки явно просматривается известная формула К.Маркса «бытие определяет сознание». Во всяком случае, философские аспекты когнитивной науки свидетельствуют об актуальности не только феноменологии, но и диалектико-материалистической методологии.

Конкурирующие подходы к изучению разума и сознания - когнитивный и феноменологический – требуют взаимного обогащения и дополнения, подчеркивает Т.ван Гельдер, обращаясь к природе временного сознания Э.Гуссерля, структура которого включает первичное впечатление, ретенцию и протенцию.89 Их функции в динамике сознания - побуждать интенции в отношении настоящего, прошлого и будущего соответственно. Благодаря этому как бы «берутся в расчет» прошлые и будущие фрагменты меняющегося мира, а интенциональные горизонты сознания приобретают глубину и смысловую многомерность. Два основных метода исследования когнитивной науки - вычислительный и динамический - связаны с построением и анализом моделей.

88Сандерс Дж.Т. Экологический подход к когнитивной науке. Sanders J.T. An ecological approach to cognitive science // http://www.phil/indiana.edu/ejap/1996.spring/sanders976.html. См. также: Реферативный журнал.

Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Серия 3. Философия. М.2000. №1.

С.75-78.

89Гельдер Т. ван. Указ.соч.

222

Вычислительный метод в качестве когнитивной системы рассматривает компьютер, поэтому и человеческие ментальные характеристики интерпретируются в рамках компьютерной метафоры. В динамическом подходе в качестве когнитивных рассматриваются системы, состоящие из множества величин, эволюционирующих во времени независимо друг от друга. Примером такой системы является нейронная сеть, где независимыми переменными выступают уровни активности нейронных узлов (элементов сети). В динамическом подходе, который лежит в основе коннекционистского направления когнитивной науки, познание определяется не манипуляцией символами, а эволюцией в пределах когнитивной системы, в результате которой появляется порядок и структура. Когнитивная система, благодаря такому порядку, как бы движется по определенной траектории в онтологическом пространстве, форма которой определяется как внутренними взаимодействиями, так и внешними факторами. Динамические модели более соответствуют природе нашего опыта, позволяющего воспринимать временное целое, например музыку. Идея временных интенциональных горизонтов сознания (Э.Гуссерль) поддерживает динамическую модель когнитивной деятельности. Состояние системы в каждый момент содержит в себе информацию о прошлом и будущем системы и, тем самым, встраивает прошлое и будущее в настоящее. При этом ретенция и протенция могут рассматриваться как одно и то же геометрическое свойство динамики системы, которое определено ее конкретным положением в пространстве возможных состояний.

Таким образом, в современных исследованиях интеллекта четко обозначен феноменологический аспект и не менее явно выражен социальноонтологический (чаще всего в форме онтолингвистического подхода). Поиск оснований и закономерностей порождения, становления и развертывания интеллектуальных форм поведения, а также выявление связей, детерминирующих формирование разных уровней интеллекта – стратегическое направление в исследовании проблемы интеллекта, в котором центральное место занимает социально-генетический аспект взаимосвязи интеллекта и субъективности.

223

5.3Проблема когнитивной эволюции

вэволюционной эпистемологии

Термин «эволюционная эпистемология» указывает на интеграцию познавательной стратегии дарвинизма с установками современной биологии, генетики, когнитивной психологии, теории информации. Основная методологическая линия эволюционной эпистемологии – исследование когнитивной динамики ментальности и проблем теории познания в контексте синтетической теории эволюции, в фундаменте которой лежат хромосомная теория наследственности и популяционная генетика.90 Исходное положение эволюционной эпистемологии - идея непрерывной эволюции человека, откуда следует, что биологическая эволюция вида Homo sapiens лишь создала когнитивную основу для возникновения человеческой культуры и ее прогресса.

Эволюционное направление в теории познания, наследуя рационалистические традиции, ставит своей задачей анализ корреляции механизмов биологической, когнитивной, культурной эволюции на базе информационно-когнитивной парадигмы, закрепляющей эволюционную роль знания в качестве процесса, формирующего фенотипические признаки. Представление о том, что познание в конечном итоге ведет к более релевантному поведению и увеличивает приспособленность живого организма к окружающей среде (в том числе и социокультурной), позволило связать биологическую эволюцию с эволюцией способностей живых организмов извлекать, хранить и обрабатывать информацию. Что предполагает специфическое когнитивное развитие, если трактовать живой организм как прогнозирующую систему.

Основоположником эволюционного направления в теории познания считается Конрад Лоренц, рассмотревший априорные формы Канта в свете современной биологии и выдвинувший тезис о наличии у человека (и животных) определенного функциональной организацией центральной нервной системы врожденного знания, которое является фенотипическим признаком, подверженным действию естественного отбора.91 С этой точки зрения, селективные критерии в процессе эволюции устанавливаются не только в

90См.: Эволюционная эпистемология: проблемы и перспективы. М.1996; Эволюция. Язык. Познание. Под общей ред. И.П.Меркулова. М. 2000. Предисловие. С.6.

91Лоренц К. Кантовская концепция a priori в свете современной биологии // Эволюция. Язык. Познание. М. 2000. С.15-41.

224

отношении генетически наследуемых программ вида, но и в отношении функциональных систем, которыми выступают в частности инстинкт и интеллект. Применяя понятие адаптации в широком смысле к формам познания, К.Лоренц, отмечает, что «формы нашей интуиции и категории мышления «приспособлены» к реально-сущему аналогично тому, как ступни наших ног приспособлены к полу или рыбий плавник - к воде». Априорные формы (врожденное знание) в этом смысле есть «функция некоего органа», относительно которого и возникает проблемное поле, очерченное вопросами: как данное априори способствует сохранению вида, каково его происхождение, какие естественные причины его вызвали.92

Врамках эволюционной эпистемологии выделилось два направления: первое связано с проблемами эволюции когнитивных механизмов, второе - с проблемами эволюции научных теорий. Для исследования феномена интеллекта интерес представляет не только эволюционная стратегия, приводящая к выявлению новых антропогенных факторов на базе понятия эпигенетических механизмов, но и резко обозначенный разрыв уровней эволюционных образований: органический и социокультурный, - указывающий на критические точки психо- и социогенеза. С одной стороны, разграничение функционального уровня организма и абстрактного, социологического уровня развития идей позволяет ограничить проблемное поле. С другой – указывает на мало разработанную область связи индивидуального и общественного интеллекта (в виде науки), на проблемы когнитивной динамики социума. Выделение эпистемологических оппозиций в анализе феномена интеллекта заостряет проблему социального – индивидуального в динамике ментальности, которая активно обсуждается в рамках социальной феноменологии и философской антропологии.

Вестествознании попытка устранения разрыва психо- и социогенеза представлена социобиологической гипотезой о геннокультурной коэволюции.93 Предполагается, что культура, представляющая собой особую информационную систему, транслируется по социальным каналам, которые формируются только на уровне человека, благодаря когнитивным механизмам. Последние направляются генетическими программами развития нервной

системы. Врожденные ограничительные начала в психике человека,

92Там же. С.18.

93Lumsden C.J., Wilson E.O. Genes, Mind and Culture: The Coevolutionary Process. Cambridge. Mass. 1981.

225

образующие стратегии, генетически закрепленные естественным отбором, получили название «эпигенетических правил», которые достаточно жестко направляют индивидуальное когнитивное развитие, мышление и поведение. Они напрямую зависят от ДНК, поэтому генетические изменения могут трансформировать как сами правила, так и их соотношения. В эпигенетических правилах закодированы врожденные компоненты стратегий формирования индивидуального опыта (овладения знанием, обучения).

Постулат о двустороннем взаимодействии генетических и культурных факторов эволюции позволил сконструировать понятие «культургена», отражающее условную единицу - паттерн информации, соответствующий артефакту, поведенческому стереотипу, ментальной конструкции и т.д. Культурген выступает в качестве элемента ментального «эпигенеза» – целостного процесса взаимодействия между генами и окружающей средой, направляемого генетической информацией.

Социобилогическая модель «эпигенеза», явно обходит интеллект как функциональный орган индивидуального развития и познания. Однако идея эволюции эпигенетических правил и возрастание роли этих правил в морфологических изменениях, заслуживает пристального внимания. Выступая в роли фильтра, подобные правила способствуют отбору только некоторых культурных альтернатив, которые транслируются в поколениях. Теория геннокультурной коэволюции в вопросе о механизмах порождения человеческой культуры смещает акцент с биогенетического уровня на относительно автономный когнитивный уровень обработки информации, подчеркивает И.П.Меркулов.94 Исследовательская стратегия в отношении феномена интеллекта в этом контексте, оказываясь связанной с задачами когнитивной науки (благодаря информационной парадигме), направлена на метасистемную онтологию становления человека, динамику субъективности и когнитивную эволюцию.

Представление о когнитивной эволюции опирается на информационно-

функциональную теорию нервной деятельности. В основе выделенных Р.У.Сперри автономных информационных стратегий ментальной деятельности: знаково-символической и пространственно-образной, - лежит функциональная асимметрия мозга. Социобиологи полагают, что «экологическое давление» способствовало развитию у предков человека мощного аппарата знаково-

94 Эволюция. Язык. Познание. Под общей ред. И.П.Меркулова. М. 2000. Предисловие. С.9-10.

226

символического мышления, которое привязано к функциям левого полушария. Такая дифференциация функций в деятельности мозга могла значительно увеличить адаптивные возможности, поэтому генетически закрепилась в процессе естественного отбора. Когнитивная эволюция находит свое выражение в процессе смены доминирующих когнитивных стилей мышления.95 В ритмике образного и вербального мышления просматривается ритмика социальной динамики и наоборот. Эту связь, в частности, анализировал П.Сорокин, создавая свою теорию динамики социокультурной системы.96

Из теории геннокультурной коэволюции следует, что по мере продвижения человечества к современным формам социума воздействие биологической эволюции не ослабевало, а усиливалось в силу увеличения числа и сложности врожденных эпигенетических правил. К.Лоренц подчеркивает эволюционное значение жестких структур в выделенном им универсальном законе, которому «подчиняются как физические, так и интеллектуальные структуры и который справедлив как для протоплазмы, так и для категориальных форм мышления и творческой пластичности человеческого разума. Начиная с самых примитивных форм в царстве простейших, жесткие структуры служат столь же важным условием дальнейшей эволюции, как и пластичность органического. В этом смысле жесткая структура – такое же необходимое и всеобщее свойстве живой материи, как и ее пластическая свобода». Обратный эффект жесткой структуры – ограничение степеней свободы системы. И все же прогресс в мире животных во многом характеризуется более богатым набором дифференцированных жестких структур, поскольку «без жестких структур какая-либо более высокая организация немыслима». Организмы с наименьшим числом структур так и останутся амебами. «Для всех живых существ повышение уровня ментальной и физической дифференциации – это всегда компромисс между ними, как двумя крайностями, и ни одна из них по отдельности не может обеспечить высшую реализацию возможностей организма. Повышение уровня дифференциации механической структуры всегда и везде влечет опасную тенденцию сковывать интеллект, чьим слугой она была еще мгновение тому назад и препятствовать его дальнейшей эволюции».97 Несмотря на эффект оцепенения, жесткая

95Меркулов И.П. Когнитивные стили мышления // Эволюция. Язык. Познание. М. 2000. С.71-83.

96Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. М. 1992.

97Лоренц К. Кантовская концепция a priori в свете современной биологии // Эволюция. Язык. Познание. М. 2000. С.25, 26.

227

структура играет эволюционную роль. Трактуя априорные формы интуиции и мышления как жесткие структуры, обеспечивающие адаптацию, К.Лоренц сравнивает их с «наследственными рабочими гипотезами», а свой естественнонаучный подход к теории познания называет «гипотетическим реализмом». Однако он подчеркивает и двусмысленность термина «адаптация» для человека, создающего свой мир.98

Две критические точки эволюции - возникновение жизни и возникновение человека, остаются не объясненными. Эволюционная эпистемология лишь фиксирует разрыв между органическим и неорганическим, человеком и животным. Жизнь обрела существование с «изобретения структуры» (К.Лоренц), способной собирать и сохранять информацию, одновременно собирая и накапливая энергию, достаточную для этого когнитивного процесса. Аналогия в отношении антропогенных факторов направляет исследовательскую мысль на поиск эпигенетических механизмов двух уровней – социоприродных (психофизиологических, ментальных) и социокультурных (в виде артефактов и техносов). Психофизическая и психофизиологическая проблема в истории философии фиксирует несводимость элементарных физических и нервных процессов, сопровождаемых переживаниями, и процессов сложных, в виде рациональных процедур. Проблема «континуума форм», ориентированная на соединение этого разрыва, - актуальная проблема эволюционной эпистемологии. В ее решении стратегически важным оказывается выявление трансперсонального стержня феноменальной психодинамики, а также эволюционного значения энергетического метаболизма99 (поскольку в живом организме нервная клетка выполняет две функции, регулируя обменные процессы и аккумулируя энергию). Любая ответная реакция на действия факторов среды связана с определенной порцией энергии, необходимой для ее осуществления. Проявление инстинкта требует энергии в объеме, достаточном для обеспечения существования организма. В природе инстинкт всегда обеспечен «энергией специфического действия», пишет К.Лоренц, иначе существование организма оказывается под вопросом.100

98Лоренц К. По ту сторону зеркала // Эволюция. Язык. Познание. М. 2000. С.42-69.

99См.: Конкин М.И. Биологические предпосылки мыслящего духа. М. 1998. С.64-65; Зотин А.И., Владимирова И.Г. Макросистематика млекопитающих по критериям энергетического метаболизма // Известия АН СССР. 1991. №1 (Биол. Серия); Шмидт-Нельсен К. Размеры животных: почему они так важны. М.1987.

100Лоренц К. Агрессия (так называемое зло) // Вопросы философии. М.1992. №3.

228

Социально-генетический аспект проблемы интеллекта и сознания.

Эволюционная эпистемология фиксирует парадигмальное единство естествознания и философии в идее эволюции когнитивных структур, характерных для любого процесса адаптации, несмотря на их качественные различия. Однако общность параметров их внутренней динамики (противоречивость, порождение, конфликт, отбор) не снимают вопроса о пропасти между естественно природными когнитивными структурами и социальными (научно-познавательными). В частности, Г.Фоллмер, говоря о мезокосме как априорном (потенциальном) пространстве индивидуального развития, определенном когнитивной нишей, подчеркивает, что закономерность возникновения человеческой когнитивной ниши - проблема, оставшаяся без ответа.101 Человек адаптируется всегда «как человек».

В проблеме человека две линии порождения остаются белыми пятнами: первая связана с факторами становления самого социума как закономерного явления, отличного от популяции; вторая – с факторами становления интеллекта и субъективности, характеризующих специфику человека в ряду живых существ. Идея эволюционного единства в рамках социобиологии не снимает вопроса о предельных основаниях социальной реальности, который лежит на стыке естествознания, теории познания и социальной философии. При этом социально-антропологическая линия синтеза в исследовании природы человека намечена анализом внутренней динамики социума, который предстает не только в качестве культурной предметной реальности, но и в качестве всеобъемлющего единства, как надындивидуальная духовная реальность.102 Понятия: субъективность, коммуникация, деятельность, интеллект, - указывают на специфические константы человеческой природы, анализ которых требует синтеза системной установки эволюционной теории и представлений о социальной реальности, органично соединяющих объективно-деятельностную и феноменологическую концептуальные модели человеческого бытия. Если первая акцентирует внимание на его динамической целостности и самосохранении, единстве практической деятельности и коммуникации, то вторая – на том, что человеческое бытие как социальная реальность творится и поддерживается сознанием индивидуумов. В этом контексте эволюция

101Фоллмер Г. Мезокосм и объективное познание (О проблемах, которые решены эволюционной теорией познания) // Вестник МГУ. Серия 7. Философия. 1994. №6.

102См.: Франк С.Л. Духовные основы общества. М.1992. С.51-73.

229