1yuzhaninova_e_r_istoriya_sotsial_no_filosofskikh_idey_v_neme

Вертера» (1774), оказался самым неординарным и ярким поэтом этого движения, в

какой-то степени его вождем. Участники его - «бурные (или «дикие») гении» -

выбрали для себя лозунг: природа и свобода. Следование этому лозунгу приводило к освобождению от существовавших трафаретов, от догматизма и вело к поиску новых мыслительных форм.

Так, группа молодежи, собравшаяся вокруг Гёте, отвергала французскую литературу, как несовременную, устарелую и слишком аристократичную. Был отвергнут даже Вольтер; критически отнеслась эта молодежь и к механистическому материализму того времени, например, к сочинению Гольбаха «Система природы»

(1770), которую она считала «мертвящей» и «содрогалась перед ней, как перед призраком». Дидро ценился за яркий критический ум. Больше других французских писателей нравился Руссо с его культом природы, которая являлась «кумиром» этого молодого поколения.

Для нас важны, прежде всего, философские воззрения «бурных гениев»,

которые основывались на необходимости следования зову природы. Будучи поклонниками Руссо, «бурные гении» созерцали в природе воплощение естественного образа жизни, основанного на идее равенства. Природа, по их мнению, – не просто красивый ландшафт, а философская идея с присущей ей бесконечными потенциями. Как полагали молодые участники этого движения,

природа прекрасна именно потому, что в ней все овеяно свободой, все вольно дышит и развивается, не связанное никакими условностями.

Именно в этих воззрениях необходимо искать корни той философии природы,

которую постепенно разрабатывал Гёте, и которая стала теоретической основой его научных изысканий. Разумеется, идея философии природы сложилась несколько позднее, в 80-е годы, в Веймаре, куда Гёте вызвал Гердера еще в 1776 г. Именно тогда наступила новая фаза их дружбы и сотрудничества, самая продуктивная, когда Гердер развивал свои идеи о философии истории, а Гёте сделал свое первое научное открытие - нашел межчелюстную кость у человека.

21

3 Социально-политическая философия и философия истории

И. Канта

Творчество Иммануила Канта (1724 – 1804) делят на два периода:

докритический и критический. В 1749 году вышла в свет первая его работа «Мысли об истинной оценке живых сил», а «критический период» открыл в 1781 году эпохальный труд «Критика чистого разума». Канта, прежде всего, интересовала человеческая способность познания. Поэтому он и задался изначальным вопросом: «Как возможны синтетические суждения a priori?» Тем самым Кант ищет основания для суждений, идущих не от опыта (a posteriori). Такие суждения не должны быть аналитическими. Аналитические суждения, по Канту, не расширяют поле познания,

а лишь продолжают его. «Окружность кругла» - суждение аналитическое, ибо

«округлость» уже содержится в понятии круга. Зато «7 + 5 = 12» - синтетическое суждение a priori, ибо «12» не содержится ни в «7», ни в «5». Синтетические априорные суждения содержатся во всех теоретических науках в качестве принципов.

Кант вводит различие между действительным обликом мира и его кажущимся образом. Феноменальный мир – это мир, каким он представляется нашим органам чувств. Ноуменальный мир – мир, существующий в действительности. Хотя мы не можем познать ноумены (Ding an sich – вещь в себе, вещь сама по себе), мы знаем,

что они существуют, основываясь на нашем понимании феноменального мира.

Кант создает гносеологическую концепцию, в которой главное внимание уделено условиям достижения адекватного, всеобщего и необходимого знания,

которое, в свою очередь, должно стать условием достижения свободы. Эта направленность философии фиксируется самим мыслителем термином

«трансцендентальный» (от лат. «выходить за пределы, выступать»), что означает

«выступающий в качестве условия всякого опыта». Термин же «трансцендентный»

обозначает «выходящий за пределы всякого опыта».

22

В 1788 году выходит в свет «Критика практического разума», где он излагает свою практическую философию. Волю человека Кант рассматривает как мерило ценности поступков. Долг освобождает человека от обусловленности эмпирическими случайностями. Естественную необходимость он заменяет

«необходимостью поступка, продиктованную уважением к [моральному] закону».

Соответствие поступка долгу Кант называет легальностью в противоположность моральности, предполагающей совершение поступка исходя из самого долга.

Долженствование выражается в форме императивов, которые делятся на гипотетические и категорические. Первые действительны, лишь если предполагается субъективно выбранная цель, тем самым они выражают лишь обусловленное долженствование. Категорический императив выявляет закон формально и абсолютно. Вот его общая формулировка: «Поступай так, чтобы максима твоего поступка в любой момент могла считаться в то же время и принципом всеобщего законодательства».

Как часто бывает в истории искусства, науки или философии, центральная проблема, занимающая ум мыслителя (творца) получает воплощение в нескольких вариантах, формулировках, произведениях. В этом случае Кант – не исключение,

его категорический императив имеет несколько формулировок в разных произведениях. В «Основах метафизики нравственности» и в «Критике практического разума» приводится следующий вариант императива: «Поступай так,

чтобы максима твоей воли могла стать принципом всеобщего законодательства», то есть, чтобы твоя субъективная максима стала объективным законом.

Но в этих же «Основах» есть и две другие формулировки, явно носящие следы христианской традиции:

-«поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству»;

-«поступай согласно такой максиме, которая в то же время сама может стать всеобщим законом».

23

Во всех случаях сходство очевидно, но если в первом варианте акцент делается на волю, во втором на человека (здесь явнее всего христианское понимание человека и отношения к нему), то в третьем – на закон. Третья формулировка подчёркивает не только подчинённость человека закону, но и творимость закона человеком, т.е. закон – плод рациональности людей, зависит от них. Тем явнее становится необходимость автономности морального закона, вопрос о котором Кант поставил с максимальной логической строгостью.

Категорический императив также особым образом выделяет волю человека.

Практический разум сам по себе практичен именно потому, что детерминирует волю автономно. Моральный закон – первичная данность разума, он и его существование не нуждаются в доказательствах. Но этот факт разума можно объяснить только если принять свободу как факт. Долг предшествует свободе, но ничто не предшествует сознанию его. Более того, мы завоевываем свободу только потому, что сознание долга явилось раньше. Сказать «Я должен» - то же самое, что

« Я свободен» (иначе долженствование бессмысленно). Это и есть метафизическая сущность свободы.

Свобода в понимании философа – отсутствие зависимости воли от природного феноменального закона. Свобода ничего не объясняет в мире феноменов, зато все объясняет в сфере морали, открывая широкую дорогу автономии. «Должен,

следовательно, можешь», - в этом суть кантианства.

Социально-политическая жизнь Германии того времени заметно активизировалась, это не могло не сказаться на образе мыслей и тематике философов. Именно этим объясняется особое внимание Канта к этике и философии истории. Поэтому происходит отход от натурфилософских тем и обостряется интерес к проблематике социальной. Осмысление Кантом социально-исторических проблем происходило также на фоне разворачивающегося во Франции революционного движения, последние его произведения выходят уже после того,

как Франция начинает приходить в себя после общественных бурь и потрясений.

Вот основные его произведения, опубликованные в этот период:

24

-«Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане» и «Ответ на вопрос, что такое Просвещение»,

-«К вечному миру» и «Метафизика нравов»;

-«О предполагаемом начале человеческой истории».

В последнем произведении философ обосновывает, что цивилизация обеспечила человека средствами для становления. Без неё человек не выбрался бы из примитивных состояний животности и варварства. Благодаря преодолению в себе животного, человек определяет правила жизни и человеческого поведения.

Ценность цивилизации, по мнению Канта, в том, что она учит человека осознавать и обращаться со своими потребностями, желаниями и устремлениями, осознавая и сдерживая одни, давая простор другим, учит находить средства реализации для третьих (благородных или неустранимых желаний).

«О вечном мире» разворачивается как защита федеративного объединения государств, деятельность которых регламентируется договором, пафос которого – в

запрете войны. Кант осуждает войну и осознаёт, что, не смотря на то, что разум не может её оправдывать, тем не менее, предотвратить её можно только усилиями международного правительства. Гражданская конституция отдельных государств должна быть «республиканской», надо отметить, что под республиканской он подразумевает разделение законодательной и исполнительной властей. При этом Кант отстаивает монархию и весьма настороженно относится к демократии, считая,

что она приводит к деспотизму.

Естественное состояние общества – дополитическое, где действуют только интересы частных лиц, озабоченных собственными интересами. В таком обществе формируется частное право. Собственно государство начинается тогда, когда образуется политический союз граждан, такое состояние является гражданским и стимулирует развитие гражданского права.

Говоря о причинах морального поведения людей, Кант уходит от обоснования морали заповедями Бога. Во главу угла им ставится долг, который и обуславливает моральность поведения. Поэтому фундамент этики философа выстраивается на формальных началах.

25

Философия нравственности Канта выстраивалась параллельно с его разработкой философии истории. В статье «Идея всеобщей истории во всемирно-

гражданском плане» (1874) Кант развивает мысль о действии законов в жизни общества. Надо отметить, что к этому времени понимание подчинённости социума некоторым законам уже прочно обосновалось в общественном сознании. Поэтому Кант не просто констатирует факт их наличия, но и говорит о том, каким образом они разворачиваются.

Социальные субъекты (ни отдельные индивиды, ни народы и государства)

зачастую не осознают, что действуя в собственных интересах (порой неразумно,

порой в ущерб себе и другим), неосознанно движутся к некой цели природы и способствуют её осуществлению. Мысль о движении социальных субъектов к некой неосознаваемой цели природы встречается уже у Дж. Вико, а позднее повторится в трудах Гердера, Шиллера и Гегеля, который назовёт её «хитростью разума».

Наличие разумной цели у отдельного человека Кант не предполагает, считая,

что мотивами поведения человека выступают тщеславие, глупость, злость и страсть к разрушению. Но совокупный социальный субъект в контексте общей истории имеет некую разумную цель. Поэтому полностью природные задатки развиваются не в отдельном человеке, а во всём роде. Индивид смертен, род бессмертен.

Одна из самых сложных задач, стоящих перед человеческим родом – достижение всеобщего правового состояния. Отдельный человек, по сути, является животным, но как разумное существо, он стремится определить границы произвола для всех себе подобных, создав закон. При этом человек ищет исключений из этого закона лично для себя, движимый корыстью, которая является животной склонностью. Поэтому каждый, имеющий власть, неизбежно испытывая давление своей природы, будет злоупотреблять ею. Если над человеком нет того, кто будет контролировать соблюдение им закона, он неизбежно будет злоупотреблять свободой и нарушать закон.

Данную проблему нельзя решить полностью, тем не менее, веление природы – двигаться к её разрешению. Сочетание следующих условий может обеспечить

26

облегчение решения данной задачи: необходимо правильное понятие о государственном устройстве, в течение веков приобретенный опыт и добрая воля.

Однако Кант не забывает о том, что для совершенного гражданского устройства необходимо четвёртое условие – законосообразные отношения не только между людьми, но и между государствами. Такие отношения будут препятствовать взаимному истреблению государств. Государства вынуждены будут «вступить в союз народов, где каждое, даже самое маленькое, государство могло бы ожидать своей безопасности и прав не от своих собственных сил… а исключительно от такого великого союза народов».

В своей философии истории Кант пытается представить всемирную историю как систему, отказываясь от мысли, что история – беспорядочная совокупность деяний. В качестве составных частей этой системы он называет Древнюю Грецию,

Рим и германские народы. А в качестве критерия прогресса – совершенствование государственного устройства. Движущими силами истории он называет

«необщительно общение» и труд.

Тема труда находит дальнейшее своё развитие в статье «Предполагаемое начало человеческой истории». Начальной точкой развития общества стало разделение труда. «Первые жизненные потребности, производство которых требует

различного образа жизни… могут взаимно обмениваться. Отсюда должна была возникнуть культура и начало искусств». У Канта видны проблески диалектического подхода к истории. Он подметил роль социальных антагонизмов,

значение трудового процесса и разделения труда.

В государстве философ находит органическую структуру, считая, что нормально функционирующее государство – есть органическое целое. «… Каждое звено такого целого должно быть не только средством, но и целью и, содействуя возможности целого, определяться идеей целого по своему месту и своей функции».

Таким образом, в понимании государства Кантом наблюдается отход от сложившейся традиции, поскольку его предшественники в государстве видели лишь машину, некий враждебный человеку механизм, который необходимо сломать.

27

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

Кант, увидев в государстве культурное начало, увидел истоки органичности и основу человеческого общежития.

Организмом Кант называет и нацию. Народ представлен двумя частями: та его часть, которая являет собой гражданское целое на основе общего происхождения и культурных традиций, представляет собой нацию. Вторая же часть – сброд. Одно государство может объединять многие нации.

Не смотря на увлечённость философией истории, первое и последнее слово Канта о человеке, вся его философия антропологична в полном смысле этого слова.

Он ставит вопрос о человеке широко, масштабно, философски, пролагая путь будущей новаторской философии человека, своей собственной и той, которую будет впоследствии развивать вся немецкая классика.

«Чрезвычайно важно для человека знать, — пишет Кант, — как надлежащим образом занять свое место в мире, и правильно понять, каким надо быть, чтобы быть человеком. Но если он признает лишь пустую любовь или удовольствия, —

удовольствия, противоречащие установлениям, указанным ему природой, если он признает нравственные свойства, имеющие [лишь] внешний блеск, то он будет нарушать прекрасный порядок природы и только уготовит гибель себе и другим: он покидает свое место, раз его уже не удовлетворяет быть тем, к чему он пред-

назначен. Поскольку он выходит из человеческой сферы, он ничто, и созданный этим пробел распространяет его гибель на соседние с ним члены (целого)»21.

21 Антология мировой философии. В 4 т.— М.: Мысль, 1971. Т. 3. С. 185.

28

4 Ф. Шиллер и И.В. Гёте: сходство и различие в понимании

исторического процесса

Фридрих Шиллер (1759 – 1805), великий немецкий поэт, всю свою сознательную жизнь был неравнодушен к философии. Шиллера приводили в восторг герои Плутарха. В своих этико-философских взглядах Шиллер стремился наполнить политическим содержанием альтернативу альтруизм – эгоизм, знакомую ему по сочинениям Геллерта. В «Предисловии» автора к «Разбойникам» альтруист-

республиканец Брут и эгоистический деспот Катилина противопоставляются как

«направления», по одному из которых может пойти «выдающийся, значительный человек, наделенный исключительной силой».

«Поставьте меня во главе таких молодцов, как я, и Германия станет республикой, перед которой Рим и Спарта покажутся женскими монастырями», -

восклицает Карл Мор, главный герой пьесы «Разбойники» (1781). В трагедии

«Заговор Фиеско в Генуе» (1783) Шиллер изображает заговор, исход которого зависит лишь от главного героя. В своей «мещанской трагедии» «Коварство и любовь» Шиллер резко критикует деспотизм, разоблачает вопиющие несправедливости общественной жизни.

В развитии как человеческого рода, так и отдельного индивида, Шиллер выделял три ступени: физическую, эстетическую, нравственную. На первой ступени человек подчиняется своей материальной природе, на второй – освобождается от неё, а восхождение к третьей ступени обеспечивается за счёт овладения своей природой. Эстетическая ступень – промежуточная, но только красота порождает свободу. В красоте органично сочетаются свобода и необходимость. Для обозначения той части реальности, в котором существует красота, он использует выражение «эстетическая видимость». При этом логическая видимость и эстетическая видимость различаются кардинально.

29

Историзм пронизывает эстетику Шиллера. Он считает, что в процессе истории человек восходит к нравственной свободе в процессе активной деятельности за счёт подчинения материальной природы. Неподдельный интерес к истории позволил Шиллеру выйти за те пределы, к которым в своей философии подошёл Кант.

Основываясь на его идеях, он живо и красочно интерпретировал и развивал их,

делая свою философию истории подлинно художественной.

Шиллер начинает преподавать всеобщую историю в Йенском университете.

Отстаивал идею прогресса человечества, считая, что рассмотрение исторического процессе в ретроспективе – тому доказательство. Основные принципы подхода к изучению истории изложены им в лекции «В чем состоит изучение мировой истории и какова цель этого изучения». Судить о первых этапах развития человечества можно на примере ныне существующих «диких» народов. Всё, от первых дней человечества до дня сегодняшнего, связано воедино. Современность и нынешняя культура – это совокупный результат всех предшествующих эпох.

Поэтому видеть и ценить блага, которые мы имеем сегодня, можно лишь, если помнить обо всём историческом процессе: многое сегодня, что мы воспринимаем как данность, было создано тяжёлым трудом целых поколений или отвоёвано, и за это предшественники заплатили, возможно, кровью. Поэтому лишь история может научить ценить имеющееся.

Шиллер в подходе к изучению истории убедительно использовал нравственные критерии, в частности понятие ответственности каждого отдельно взятого человека перед всем человечеством. Поэтому история неотделима от нравственности и её суд над народами и людьми неумолим. Он продолжил традицию видения целесообразности развития хода истории, которая ведёт человечество к определённой цели согласно некоему плану. Лишь людям кажется,

что их жизнь произвольна или хаотична, но история «видит» те моменты, где свободу упорядочит необходимость. То, что не заметно отдельному человеку, даже играющему особую историческую роль, непременно откроется всему человечеству.

Рассматривая конкретные исторические события, Шиллер также смотрел на них сквозь призму противоречия между стремлениями отдельного индивида и её

30