1yuzhaninova_e_r_istoriya_sotsial_no_filosofskikh_idey_v_neme
.pdf
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
тридцатилетняя война, которая опустошила всё от Рейна до Эльбы, а Вестфальский мир обрёк страну на жалкое существование в виде около четырёхсот мелких раздробленных княжеств. Почти каждый из князей являл собой сочетание черт абсолютизма Версаля, обычаев французского светского общества на основе германской грубости и невежества.
А. В. Гулыга отмечает: «Население страдало от произвола мелких тиранов.
Один портил монету, другой монополизировал торговлю солью, пивом, дровами,
третий запрещал употребление кофе, четвертый продавал за границу солдат.
Злоупотребление властью, пьяный разгул и разврат стали обычными при дворе карликовых монархов»3.
Неудивительно, что после войны, унесшей жизни три четверти населения,
многие города были разорены, пришли в упадок. Церковь внутри была раздираема противоречиями и богословскими спорами, оторвавшись от народа и перестав быть ему духовной опорой. Теология и юриспруденция погрязли в судебных разбирательствах колдовства. Наука также представлялась в не лучшем свете – её педантизм достиг чудовищных размеров, а объекты исследований были далеки от удовлетворения потребностей нации.
А в это время в других европейских странах начинается эпоха блестящих гениев: Англия и Франция подарили миру много имён, не только обеспечивших развитие науки, но и укрепивших данные нации на мировой арене. Исключением для Германии стал Лейбниц, чьи философские и математические изыскания стоят особняком на фоне того времени.
Однако духовный упадок не мог длиться слишком долго. Многие исследователи отмечают, что именно глубокий духовный кризис в Германии спровоцировал великие свершения. Другими причинами, обусловившими появление такого феномена как немецкая классическая философия стало распространение идей и духа Просвещения в Германии. Наука изменила свой характер, выйдя за пределы узкого круга лиц учёных, став доступной не только в лабораториях и университетах,
но и в светских салонах. Бесспорным преимуществом стало то, что научные и
3 Гулыга А. В. Немецкая классическая философия. 2-е изд. М., 2001. С. 7.
11
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
философские темы обсуждались в этих салонах литераторами, постепенно получая популярное, доступное изложение.
Характерно, что вследствие политической раздробленности, просветительское движение практически не коснулось политики, зато в полной мере реализовалось в литературе, искусстве, философии. Вторая половина XVIII столетия в Германии – действительно «золотой дождь» в ее истории, если употребить выражение К. Свасьяна, характеризующее эту эпоху.
Н. В. Мотрошилова указывает: «Страна была раздроблена, опутана бюрократизмом, сословными привилегиями, а главное, стонала под гнетом крепостного права; государственные учреждения, законы, судопроизводство были косными и отсталыми. Однако это лишь одна из тенденций. Была и другая:
исторические факты говорят о достаточно высоком трудовом этосе, неплохом состоянии ремесла, о росте, развитии городов и их борьбе за сохранение и расширение свобод, о большом значении ценности образования, о цивилизованном
(по сравнению с другими странами) повседневном быте. Неверно говорить о народе,
и в ту пору чтившем этические ценности честного труда, профессионализма,
порядка, нравственной добропорядочности, коммунальной взаимовыручки: «ничего кроме подлости и себялюбия»…»4.
Ф. Энгельс характеризуя общую ситуацию Германии того времени, отмечает: «И только отечественная литература подавала надежду на лучшее будущее. Эта позорная в политическом и социальном отношении эпоха была в то же время великой эпохой немецкой литературы. Около 1759 г. родились все великие умы Германии: поэты Гёте и Шиллер, философы Кант и Фихте, и не более двадцати лет спустя – последний великий немецкий метафизик Гегель. Каждое из выдающихся произведений этой эпохи проникнуто духом вызова, возмущения против всего тогдашнего немецкого общества»5.
Восемнадцатое столетие стало веком неожиданных свершений, событий и уникальных человеческих судеб. В жёстко упорядоченном мире сословий и
4Мотрошилова Н. В. Философское значение немецкой литературы (Гете, Шиллер, романтики) // История философии: Запад-Восток-Россия. Книга II / под ред. проф. Н. В. Мотрошиловой. М., 1998. С. 317.
5Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т. 2. С. 562.
12
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
непреодолимых до того времени социальных барьеров общественная иерархия была нарушена: люди «без роду и племени», из бедных, незнатных семей, попадали на вершину социальной лестницы, становясь всего за несколько лет властителями дум целого поколения.
Недаром Гёте говорил: «Мне очень повезло, что я родился в то время, когда пришла пора величайших мировых событий, продолжавшихся в течение всей моей долгой жизни, так что я был свидетелем Семилетней войны, далее отпадения Америки от Англии, затем Французской революции и, наконец, всей наполеоновской эпопеи вплоть до крушения и гибели ее героя, а также многих последующих событий. Потому я пришел к совсем другим выводам и убеждениям,
чем могут прийти родившиеся позднее, которым приходится усваивать эти великие события по книгам, им не понятным»6.
Настроение в обществе меняется, разрушаются вековые традиции и нормы,
происходит отказ от многих канонов, приходит всепоглощающая вера в человеческий разум. Именно разум и рассудок человека способен рано или поздно решить все проблемы. К. Н. Любутин в связи с этим пишет следующее: «Накануне буржуазных революций рассудок для прогрессивных мыслителей был единственным мерилом существующего. Казалось, стоит рационально постичь
«истинную» природу человека и привести в соответствие с его интересами общественное и государственное устройство, как наступит эра разума, свободы,
равенства, братства».7
Развивая эту мысль дальше, М. Бур и Г. Иррлиц пишут: «В центре нового,
буржуазного мировоззрения находится понятие разума. Какими бы различными ни были формы тех или иных систем классической буржуазной философии, все они исходят из понятия разума и ведут к нему. При этом разум понимается как изначальная критическая способность человека освобождаться от унаследованного и застойного. Он выступает в системах классической буржуазной философии как та сила, которая способна преобразовать унаследованную идеологию и застойную
6Эккерман И. П. Разговоры с Гёте в последние годы его жизни. М., 1986. С. 105-106.
7Любутин К. Н. Человек в философском измерении. Свердловск, 1991. С. 97.
13
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
структуру феодального абсолютистского общества в буржуазное мышление и буржуазное общественное развитие»8.
В воздухе той эпохи действительно витало предчувствие чего-то нового.
Стремительное вознесение имени, еще вчера безвестного, а ныне заставившего всех говорить о нем, - типичная примета мира, шедшего навстречу изменениям и потрясениям. Каждый поступал в это время так, как будто бы именно с него начиналась новая эпоха. Например, в блистательном Версале принимали сына часовщика Жана Жака Руссо, гениального самоучку, не получившего систематического образования, зарабатывавшего некогда на хлеб то службой лакея,
то поденной работой переписчика нот. Сам король Людовик XVI терпел этого нелюбезного и необщительного плебея, отклонившего пенсию, которую ему любезно предлагал августейший монарх. Позже в «Исповеди» Руссо напишет: «Я
терял, правда, пенсию, предложенную мне, но избавлялся от ига, которое она на меня наложила бы».9
Еще один плебей, также сын часовщика, начал жизнь с изучения ремесла своего отца, затем увлекся науками, прошел хорошую житейскую школу и постиг искусство зарабатывать большие деньги дерзкими финансовыми операциями. Этот человек вошел в историю мировой литературы как Бомарше, хотя подлинное имя его было Пьер Огюстен Карон. Он не только добился дворянского звания,
приблизился ко двору и был принят в лучших домах, но и подверг этот блистательный мир сословного деления такому беспощадному и неувядающему осмеянию, что мир уже двести лет все еще рукоплещет его «Севильскому цирюльнику» и «Женитьбе Фигаро».
Некий сын ремесленника-ножовщика из старинного городка Лангра,
попавший, как и сотни других молодых людей в Париж в поисках славы, и
вынужденный перебиваться случайными заработками, опубликовал в 1746 году книгу под названием «Философские мысли». Звали этого человека Дени Дидро, и
было ему тогда тридцать три года… В июле того же 1746 года постановлением
8Бур М., Иррлиц Г. Притязание разума. Из истории немецкой классической философии и литературы. М., 1978. С. 5.
9Руссо Ж. Избранные сочинения. Т. III. М., 1961. С. 331.
14
парижского парламента книга была осуждена на сожжение. Пройдет несколько лет и Дидро станет вдохновителем, редактором и основным автором величайшего памятника человеческой мысли – знаменитой «Энциклопедии».
Европа того времени являла много примеров того, как выходцы из нижних слоёв общества становились не просто богатыми, но знаменитыми, они «владели умами своего поколения», определили развитие науки и философии на ближайшие столетия. Рубеж веков характеризовался приматом индивидуализма. Появляются такие фигуры, как солдат Наполеон и философ Фихте: один – пытающийся завладеть всем миром, другой – взирающий на весь мир как на создание трансцендентального «Я», определенной ипостасью которого выступает гениальное
(индивидуальное) «Я».
В мир пришли новые люди, которые получали место на верхушке социальной иерархии не за счёт титулованности предков, а исключительно благодаря собственным талантам и энергии. Немецкие философы не поднимались по социальной иерархии к самым вершинам, но в иерархии интеллектуально-духовной они, безусловно, стали мировой элитой.
2 Вклад И.Г. Гердера в формирование философии истории
Иоганн Готфрид Гердер (1744 - 1803) - один из даровитейших и плодотворнейших умов своего времени. Будучи теологом по образованию, Гердер выделяется в истории мысли XVIII века как талантливый филолог, лингвист и литературный критик. Гердер обладал чувствительной, нервной, подвижной натурой, и его восторженный характер отразился на всей его деятельности. Он фактически не оставил вполне законченных и систематизированных трудов, его взгляды во многом не обрели законченности, отличались эклектичностью и поверхностностью. Но все же в его сочинениях содержится масса поистине
15
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
оригинальных и новых мыслей, которые он завещал немецкой науке. Взгляд Гердера на историю, литературу, религию и искусство отличался свежестью и незамутненностью духа. Это не могло не привлечь к нему многие таланты, в том числе и молодого Гёте.
Гердер учился на теологическом факультете университета в Кенигсберге,
слушал лекции И. Г. Гамана и И. Канта, с которым впоследствии вступит в безжалостную полемику. После окончания университета Гердер оставался пастором в Риге; рядом с собором, где он служил, ныне возвышается в его честь памятник. В
Риге Гердер также учительствовал и впервые выступил со статьями по истории и философии языка.
В 1769 году Гердер отправился в длительное путешествие, побывал в Париже,
где познакомился в частности с д’Аламбером. Вернувшись в Германию, Гердер посетил Страсбург, там с ним и познакомился Гёте. Гердер жил в Страсбурге несколько месяцев, с сентября 1770 до апреля 1771 года. Профессор Лобштейн,
известный хирург, сделал ему операцию на слезном протоке, причем Гёте ассистировал при этой операции. Выздоровление затянулось, но это и способствовало сближению Гёте с Гердером. В длинных беседах зародилась и окрепла их дружба. Гердер был на целых пять лет старше Гёте. В то время он был уже сложившимся мыслителем и ученым, что очень импонировало его молодому другу.
Гёте не без самоиронии вспоминает: «Он был на пять лет старше, что в молодые годы составляет немалую разницу, а так как я признавал его за то, чем он на самом деле был, так как я умел ценить все им уже свершенное, то, конечно, не мог не чувствовать его превосходства надо мною. Но приятным для меня такое состояние не было; все люди постарше, с коими я до сих пор входил в соприкосновение, бережно меня развивали и даже баловали своей уступчивостью. У
Гердера нельзя было заслужить одобрения, хоть из кожи вон вылезай»10.
Однако далее он отмечает: «Но так как я умел ценить все, что способствовало моему развитию, то скоро свыкся с ними (шутки и насмешки Гердера – прим.
10 Гёте И. В. Из моей жизни. Поэзия и правда // Собрание сочинений в 10 т. Т. 3. С. 340.
16
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
автора) и старался только, по мере моих тогдашних возможностей, отличать справедливые укоры от несправедливых придирок. И потому редкий день не был для меня плодотворен или поучителен»11.
«Поэзия открылась мне, - продолжает Гёте, - теперь совсем с иной стороны,
чем раньше, наполненная совсем иным смыслом, и именно таким, который многое говорил мне. Поэтическое искусство евреев, весьма остроумно трактованное Гердером…, народная поэзия, истоки которой он заставлял отыскивать нас в Эльзасе, древнейшие памятники устного творчества – все это свидетельствовало о том, что поэзия – дар, свойственный всему миру и всем народам, а не частное наследственное владение отдельных тонких и образованных людей. Я с жадностью глотал все это, и чем становился восприимчивее, тем щедрее делался Гердер и тем более интересные часы проводили мы вместе»12.
Несколько позднее, как известно, Гердер издал сборник песен разных народов в своем переводе («Голоса народов»), испанский эпос о Сиде и другие произведения.
Мы упомянули выше о том, что Гердер, будучи вначале почитателем Канта,
вступил впоследствии с ним в жесточайшую полемику. Однако сам Кант первым написал анонимную рецензию на первую часть труда Гердера «Идеи к философии истории человечества», четыре части которой вышли в свет в 1784-1791 гг.
Н. В. Мотрошилова в связи с этим пишет: «Кант в своей рецензии на первую часть труда Гердера обратил внимание на засилье эмпирии и чисто гипотетический характер теоретической конструкции автора. Хотя рецензия появилась без подписи,
Гердер узнал «руку» Канта. С тех пор началась вражда, приведшая к тому, что Гердер вознамерился «сокрушить» «Критику чистого разума». Кант продолжил полемику, написав рецензию и на вторую часть гердеровских «Идей…». Но впоследствии спор то и дело возобновлял сам Гердер. В 1799 году он написал
11Там же. С. 343.
12Там же. С. 343-344.
17
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
сочинение «Рассудок и разум. Разум и язык; метакритика к «Критике чистого разума» Канта»13.
«Гердер, - замечает Н. М. Мотрошилова, - отвергал основные принципы
«Критики чистого разума» – в частности, априоризм, настаивая на том, что понятия пространства и времени выведены из опыта. Опираясь на естественные науки, он пытался развить «физиологию человеческих способностей», а не рассуждать о них абстрактно-метафизически, как это делал Кант. Гердера не устраивала и кантовская концепция о путях достижения мира на земле, а именно идея Канта о том, что лишь перед лицом катаклизмов и катастроф, перед лицом вражды и кровопролитий люди
– скорее по необходимости, чем по доброй воле – придут к идее мира на земле.
Гердер же считал, что прочный мир возможен только тогда, когда люди проникнутся идеями гуманизма и придут к миру не из страха, а по доброй воле»14.
Безусловно, что в воззрениях Гердера присутствовал натуралистический историцизм в понимании философии истории. «Можно прямо утверждать, - пишет В. Ф. Асмус, - что именно у тех авторов, которые вплотную подошли к специфическим проблемам истории, которые дышали атмосферой чисто исторических фактов и материалов, ограниченность натуралистическими рамками понимания истории сказалась особенно резко. Таков был характер философии истории Гердера, одного из даровитейших и плодотворнейших умов восемнадцатого столетия»15.
В своей философии истории Гердер стремится во всяком событии выявить тенденцию к высшей цели. Пространство и время суть понятия, взятые из опыта,
форма и материя познания в их источнике также не отделены друг от друга.
Вместо «критики разума», полагал Гердер, необходима физиология человеческих познавательных способностей. В истории, как и в природе, все развивается из определенных естественных условий в соответствии со строгими законами. Закон прогресса в истории базируется на законе прогресса в природе,
13Мотрошилова Н. М. Из истории немецкой философии XVIII-XIX вв. // История философии: Запад-Россия-Восток. Книга вторая. Философия XV-XIX вв. 2-е изд. М., 1996. С. 391.
14Там же.
15Асмус В. Ф. Избранные философские труды. Т. 2. М., 1970. С. 345.
18
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
который неявно действует уже на неорганической стадии последней. Закон этот открывается естествоиспытателю уже в восходящем ряду органических существ, а
для ученого-историка обнаруживается и в духовных стремлениях человечества, то есть история представляет собой прогрессивное движение на пути к гуманности.
Гердер пишет: «… натура наша получила свой органический строй, чтобы достигать именно этой очевидной цели – гуманности; для этого даны нам и все более тонкие ощущения и влечения, разум и свобода, хрупкость и выносливость тела, язык, искусство и религия. В каких бы условиях ни существовал человек, в
каком бы обществе он ни жил, в уме его всегда могла быть одна только гуманность,
ивозделывать мог он лишь дух гуманности, как бы ни представлял ее себе»16.
Вкачестве первопричины всего Гердер полагал Бога, который есть вечный и бесконечный корень всех вещей. Мировая закономерность и миропорядок являются выражением Божественной силы и разума.
Несмотря на то, что Гердер отстаивал универсальный принцип гуманности и стремился постичь надысторическую нравственную цель человечества, он, тем не менее, постоянно указывал на особую способность исторических образов, культур и эпох развиваться из самих себя.
Спор с Кантом не способствовал популярности Гердера, поскольку авторитет Канта был непререкаем. Дискуссия привела к тому, что Гердер не был должным образом оценен современниками, зато идеи его были плодотворно развиты благодарными потомками. На вопрос Эккермана, какое произведение Гердера Гёте считает лучшим, стареющий олимпиец не колеблясь назвал «Идеи к философии истории человечества»17.
Гёте принимал активное участие в обсуждении планов Гердера во время его работы над «Идеями». Гердер несколько хуже, чем Гёте, разбирался в естествознании, поэтому их совместные беседы немало способствовали написанию книги. Писатель И. Фальк в вышедшей в год смерти Гёте книге воспоминаний о нем передает такие слова поэта: «В первом томе «Идей о философии истории
16Гердер И. Г. Идеи к философии истории человечества. М., 1977. С. 428.
17Эккерман И. П. Указ. соч. С. 131.
19
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
человечества» Гердера есть много мыслей, принадлежащих мне, в особенности, в
начале книги»18. Сам Гёте впоследствии писал: «Мы каждый день беседовали о первых столетиях существования Земли, покрытой водой, и тех созданиях, которые возникли на ней первоначально. Мы постоянно обсуждали вопрос о первоначальном возникновении и непрестанном дальнейшем совершенствовании творений природы,
и наши познания в науке ежедневно очищались и обогащались благодаря обмену сведениями и спорам»19.
Мысли Гердера, высказанные им в «Идеях к философии истории человечества», «Фрагментах о новейшей немецкой литературе», в сборнике «О
немецком характере в искусстве» пробуждали критическое отношение к сло-
жившимся трафаретам и догмам в литературе, подталкивали к новому пониманию ее задач. Это критическое отношение затрагивало и философию, мораль, социаль-
ные отношения и т. д. Благодаря этому Гердера можно считать теоретиком того революционного движения в литературной среде, которое впоследствии получило название «Буря и натиск» (по названию драмы Ф. Клингера, одного из участников этого движения).
А. В. Гулыга так характеризует «Бурю и натиск»: «Это было первое общенемецкое общественное движение, вызванное кризисом феодального порядка,
кризисом в экономике, в общественных отношениях, в государственном строе, в
разных формах идеологии. Движение ограничивалось духовной сферой, «буря» бушевала только в литературе, «натиск» не выходил за пределы печатных изданий.
Проявлялось это во взрыве индивидуализма, в повышенном интересе к проблемам личности, к внутренней жизни отдельного человека, в резком недоверии к рассудку,
к рационалистическим принципам, которые отстаивали мыслители раннего Просвещения. Внезапно обнаружились сложность, богатство, таинственные глубины духовной жизни человека»20.
Гёте всячески пропагандировал идеи Гердера в кружке своих друзей, а
позднее, став автором «Гётца фон Берлихингена» (1773) и «Страданий молодого
18Falk J. Goethe aus nähern persönlichen Umgange dargestellt. Leipzig. 1832. S. 36.
19Goethes Werke. WA. II. Bd. 6. S. 20.
20Гулыга А. В. Немецкая классическая философия. С. 30.
20