История возникновения падежей

Изучение грамматики индоевропейских языков начинается с трудов древнегрече­ских учёных. Философы и языковеды Древней Греции глубоко и вдумчиво исследовали грамматический строй родного языка. Они старались осмыслить многие загадочные его явления и создали самобытную лингвистическую теорию.

Греческая грамматика, а затем скопированная с неё латинская стали позже образцами для грамматик большинства европейских языков. Вся терминология этих грамматик по своему происхождению – греко-латинская.

Основоположником учения о падежах является учёный Аристотель (384-322 гг. до н.э.). В качестве грамматического термина Аристотель использовал греческое слово πτῶσις (буквально «падение»), заимствованное из практики игроков в кости (падение брошенной кости той или другой стороной кверху). Содержание этого термина претерпело ряд изменений. Аристотель «падежом» (перевод греческого πτῶσις) называл всякое «отклонение» от основной формы слова: например, сравнительную степень прилагательного по отношению к основной – положительной степени; производные слова мужественный (от мужество), грамматик (от грамматика) и т.д.; формы прошедшего и будущего времени глагола по отношению к настоящему времени, основному для глагола; косвенные падежи существительных, отпадающие, отклоняющиеся от основной его формы – именительного падежа. Впоследствии понятие падежа было сужено и стало относиться только к изменению имён (существительных, прилагательных, числительных) и местоимений. В образном представлении древних греков слова, изменяясь по падежам, словно бы падают со ступеньки на ступеньку, отклоняясь от своего первоначального положения.

Долгое время к падежам относили только косвенные падежи, затем после долгих и страстных споров согласились падежом считать и основную форму имени.

Греческий термин πτῶσις был переведён учёными Древнего Рима при помощи слова casus (от глагола cado – «падаю, случаюсь, приключаюсь»). Это латинское слово вошло в грамматики многих западноевропейских языков: французское le cas, итальянское il caso, испанское el caso, английское the case, немецкое der Kasus.Латинская грамматическая терминология в этих языках поддерживалась в течение столетий школьным преподаванием латинского языка.

Русский термин падеж заимствован из старославянского языка, в котором является переводом, точнее калькой, греческого πτῶσις. О старославянском происхождении этого слова говорит его звуковой состав: без перехода е  о (в отличие, например, от собственно русского образования падёж). В грамматике многих славянских языков употребляются тоже свои слова – переводы (кальки) греческого или латинского терминов: чешское pad, польское przypadek, болгарское – падеж, украинское – вiдмiнок (от вiдмiна – «перемена, изменение»), белорусское – склон.

В грамматическом строе родного языка древнегреческие учёные насчитали пять разных форм имени, или падежей. Они упоминаются во многих языковедческих трудах, например в трактате Хрисиппа «О пяти падежах» или в знаменитой греческой грамматике Дионисия Фракийского (примерно в 120 г. до н.э.). Как же были названы падежи древнегреческими языковедами?

Первый падеж - ὀνοματική, или πτῶσις ὀρθή – именительный (или прямой). Этот термин был переведён латинским словом nominativus или casus rectus (прямой падеж). Русский термин именительный является словообразовательной калькой латинского nominativus.

Второй падеж – γενική. Данный падеж должен был, по-видимому, обозначать «род» в логическом смысле, а не по происхождению, род, к которому принадлежит предмет как разновидность этого рода. Конечно, между словами родить, родительный, родительский, с одной стороны, и родительный (падеж) – с другой стороны, прямой связи по смыслу нет. Латинский перевод – genetivus.

Третий падеж – δοτική (от глагола δίδωμι – «давать, дарить»). Латинский перевод его datives. Русский же термин дательный является переводом (калькой) греческого слова. Своё имя этот падеж получил по управлению у глагола дать – давать (кому?).

Происхождение названий первых трёх падежей не вызывает ни у кого сомнений или споров, сложнее история четвёртого падежа. Четвёртый падеж – ἀιτιατική. Одни учёные считают, что древнегреческие языковеды образовали это прилагательное от глагольной формы (отглагольное прилагательное) ἀιτιατός – «подвергающийся действию». Тогда как по-русски название этого падежа должно быть чем-то вроде «предметный», более точное соответствие трудно подобрать. Однако римские грамматисты при переводе данного слова допустили ошибку. Они греческий термин – название падежа – ἀιτιατική произвели от греческого глагола ἀιτιάομαι («обвиняю») и передали его латинским словом accusativus (от латинского глагола accuso – «обвиняю»). Русский же термин винительный представляет собой точный перевод латинского термина.

Другие учёные, возражая первым, полагают, что греческое прилагательное ἀιτιατική (название падежа) восходит не к отглагольному прилагательному ἀιτιατός, а образовано непосредственно от существительного ἀιτία – «вина, причина». И никакой ошибки римляне не допустили, передав название этого падежа своим словом accusativus. Отсюда следует, что русский термин винительный как по отношению к латинскому названию падежа, так и к греческому образцу.

По второму значению греческого ἀιτία («причина») возможно и другое название этого падежа – «причинный». При переходных глаголах винительный падеж прямого дополнения можно рассматривать как причину, вызывающую само действие (читаю книгу, крашу стены, ем суп).

Нельзя ли разрешить спор, обратившись к трудам философов и языковедов Древней Греции? Сами создатели названий падежей – древнегреческие мудрецы – на этот счёт не оставили никаких объяснений.

Пятый падеж – κλητική (от καλέω – «звать»). В латинском переводе vocativus – «звательный»). Этимология навзания этого последнего падежа в греческой грамматике, подобно первым трём, является бесспорной.