3.3.2. Трансформационная порождающая грамматика

Трансформационная порождающая грамматика (ТПГ) была разработана Хомским в работах «Синтаксические структуры» (Chomsky 1957) и «Аспекты теории синтаксиса» (Chomsky 1965). Основные особенности этой грамматики таковы: в грамматике различаются уровень глубинной структуры и уровень поверхностной структуры, уровни связаны между собой наборами трансформаций; синтаксический компонент грамматики является «порождающим», а семантический — «интерпретирующим». В понимании Лайонза (Lyons 1968, 155)*, термин «порождающий» соединяет в себе два смысла: 1) «проективный» (или «предиктивный») и 2) «эксплицитный». «Проективность» грамматики проявляется в том, что она рассматривает как грамматически правильные не только реальные (имеющиеся в корпусе), но и потенциальные предложения. Иными словами, ТПГ - это грамматика, цель которой определить собственно понятие и установить границы грамматической правильности применительно к рассматриваемому языку. Основным инструментом при решении этой задачи является трансформация — она определяет границы грамматической правильности для данного языка в терминах трансформационных отношений между предложениями. ТПГ является порождающей, потому что она «эксплицитна», она задает возможные предложения языка, перечисляя их; грамматически неправильные предложения, по определению, исключаются из грамматики. Поэтому читающий такую грамматику не должен определять, какие предложения являются грамматически правильными и почему, за него это делает грамматика.

Одна и та же причина определяет удобство использования ТПГ и для КА, и для описания одного языка — это эксплицитность грамматики. Для каждого шага вывода поверхностной структуры из глубинной формулируется эксплицитное правило. Другие свойства грамматики привлекательны именно с точки зрения КА: во-первых, в ТПГ утверждается, что глубинные структуры являются «универсальными», или общими для всех языков, таким образом, у нас есть единая точка отсчета для КА —

 

* См. русск. перевод: Л а й о н з Дж. Введение в теоретическую лингвистику. М.: Прогресс, 1978, с. 167-168. - Прим, перев.

так называемая «гипотеза о существовании универсальной базы»; во-вторых, трансформации, применяемые к глубинной структуре, выбираются из универсального фонда, который Хомский называет «формальными универсалиями», так что мы располагаем вторым критерием для сравнения (или «основанием сравнения»). Некоторые исследователи заходят так далеко, что считают ТПГ единственной подходящей для КА грамматикой. Такого мнения придерживается, в частности, Кёниг (König 1970, 45): «Некоторые различия между английским и немецким языком могут быть обнаружены лишь в том случае, когда описание выполнено в рамках трансформационной грамматики». Рассмотрим некоторые примеры осуществления КА в этой парадигме.

Атрибутивные прилагательные в ТПГ обычно выводятся из предикативных прилагательных, входящих в состав относительных предложений; в свою очередь относительное предложение выводится из независимого предложения. Поэтому в переходе от глубинной структуры (ГС) к поверхностной (ПС) участвуют три трансформации: (а) релятивизация, (б) whiz*-опущение и (в) перемещение прилагательного:

ГС I have an apple.                                      + The apple is       red. ->

'У меня есть яблоко'.                            'Яблоко (есть) красное'.

а)           I have an apple which                              is                              red. ->

'У меня есть яблоко, которое     (есть) красное'.

б)          I have an apple                                                                         red. ->

'У меня есть яблоко красное'.

в)          I have a red apple. ПС

'У меня есть красное яблоко'.

Точно такое же начальное состояние и такую же трансформационную историю можно предложить для аналогичных немецких цепочек:

ГС Ich habe einen Apfel. Der Apfel ist rot.

'У меня есть яблоко. Яблоко (есть) красное'.

а)           Ich habe einen Apfel, der rot ist ->

'У меня есть яблоко, которое красное (есть)'.

б)           Ich habe einen Apfel — rot.

'У меня есть яблоко — красное' ->

в)           Ich habe einen roten Apfel. ПС 'У меня есть красное яблоко'.

Различия заключаются только в том, что трансформацию б), возможно, следовало бы назвать не whiz-опущением, a dist* -опущением, а также в

 

* Whiz и dist - условные обозначения сочетания «относительное местоимение + связка» соответственно в английском и немецком языках. - Прим. перев.

том, что в результирующей цепочке немецкого языка необходимо иметь трансформацию, снабжающую атрибутивное прилагательное окончанием винительного падежа мужского рода -en. Аналогичные французские, испанские и валлийские цепочки в отличие от английских и немецких часто обходятся без трансформации препозиции прилагательного; в этих языках атрибутивы обычно следуют за определяемым существительным: le moulin rouge 'красная мельница', la casa blanca 'белый дом', ty newydd 'новый дом'.

Этот же подход можно, игнорируя правило препозиции, распространить на конструкции с порядком слов «Noun+Adj» (которые составляют исключения в английском языке), например: the president elect 'избранный президент', the heir apparent 'очевидный наследник', the only river navigable 'единственная судоходная река'.

Следующее достоинство рассматриваемого подхода состоит в том, что он предоставляет обоим языкам одни и те же средства для эксплицитного объяснения природы неоднозначности на уровне предложения. Как указывалось выше, атрибутивные прилагательные могут быть неоднозначными; в качестве такого примера Хомский приводил предложение: The industrious Chinese dominate the economy of S. E. Asia. 'Трудолюбивые китайцы занимают ведущее положение в экономике Юго-Восточной Азии'. Субъектная именная группа неоднозначна, так как может относиться либо ко всем китайцам, либо только к тем китайцам, которые трудолюбивы. Неоднозначность объясняется просто тем, что одно прочтение выводится из глубинной структуры с рестриктивным относительным предложением, а другое — из глубинной структуры с нерестриктивным предложением. Тот же метод в равной степени применим к немецкому языку:

 

The Chinese who are industrious. The industrious Chinese     ^  ^  'Китайцы, которые трудолюбивы'. 'Трудолюбивые китайцы'                          jhe Chinese, who are industrious.

'Китайцы (которые трудолюбивы)'.

Die Chinesen^, die arbeitsam sind.

_     ,                                                                        'Китайцы, которые трудолюбивы'.

Die arbeitsamen Chinesen. <

Die Chinesen, die arbeitsam sind.³ 'Китайцы (которые трудолюбивы)'.

 

Точно так же немецкое предложение Maria ist eine schöne Tänzerin 'Мария — прекрасная/красивая танцовщица' неоднозначно по той же причине, что и его английский переводной эквивалент: одно прочтение выводится из глубинной структуры с адъективным относительным предложением, другое — из глубинной структуры, в которой слово beautiful выполняет в относительном предложении функцию наречия.

 

Магу is a dancer (,) who dances beautifully. Mary is a beautiful dancer.                                    'Мери — танцовщица, которая прекрасно танцует'.

'Мери - прекрасная / красивая        Магу is a dancer (,) who is beautiful.

танцовщица'.                                         'Мери — танцовщица, которая красива'.

 

Отсылка к глубинной структуре может объяснить выбор языками тех или иных поверхностных структур. Почему, например, немецкий язык допускает, чтобы в препозиции к существительным находились атрибутивные определения, которые по сложности и происхождению очевидным образом являются предложениями? Такое определение представлено в следующих примерах:

Der in Berlin seit langem bekannte Author...

букв, 'давно известный в Берлине автор'

Der den ganzen Nachmittag unter dem Wagen schlafende Hund...

букв, 'спавшая весь день под машиной собака'. Столь же очевидно, что в английском языке предшествование таких определений существительным не допускается, ср.:

*The for a long time in Berlin known author...

*The all afternoon sleeping under the car dog... Объяснение этих различий между английским и немецким языком, предложенное Кёнигом (König 1971), основано на двух наблюдениях, принадлежащих другим лингвистам. В 1963 году Филлмор сформулировал общее правило, в соответствии с которым в препозицию могут быть перемещены лишь те прилагательные или причастия, которые находятся в конце предложения; а в 1962 году Бах предложил считать основным, или глубинным, порядком элементов в немецком предложении порядок с личным глаголом на последнем месте — иными словами, порядок, характерный для зависимых предложений немецкого языка. Итак, давайте сравним немецкие и английские относительные предложения, из которых мы выводим (или, в случае английского языка, так и не можем вывести) сложные определения, приведенные в представленных выше примерах.

Der Hund, der den ganzen Nachmittag unter dem Wagen schlief...

The dog(,) which slept under the car all afternoon...

'Собака, которая весь день проспала под машиной...' Заметим, что в немецком предложении глагол, формой которого является причастие schlafende, занимает в предложении последнее место; при перенесении в препозицию к существительному глагольная форма

может захватить с собой все, что предшествует ей в этом предложении. В английском предложении форме slept НИЧЕГО не предшествует, так что при перемещении в позицию перед существительным глагол (которому предстоит превратиться в причастие) не может ничего захватить с собой. Грамматика английского языка предоставляет в этом случае выбор: вынести в препозицию только глагольный элемент либо не выносить ничего, ср.:

The sleeping dog under the car...

The dog sleeping under the car... Другое достоинство подхода, использующего ТПГ, заключается в том, что исследователю, осуществляющему контрастивный анализ, открывается значимость таких языковых явлений, на которые он при других условиях скорее всего не обратил бы внимания, сочтя их тривиальными. Приверженец ТПГ Росс указал на то, что в различающих сравнительных конструкциях встречаются элементы, которые мы обычно ожидаем встретить лишь в отрицательных или вопросительных конструкциях: наречие ever 'когда-либо' и модальный глагол need 'нуждаться' в английском языке, наречие jemals 'когда-либо' в немецком:

Bill is more polite than you ever were.

'Билл вежливее, чем когда-либо был ты'.

Bill was crueller than he need have been.

'Билл более жесток, чем следовало бы'.

Fritz ist heute schon geschickter als sein Bruder jemals, war.

букв. 'Фриц уже сейчас умнее, чем был когда-либо его брат'. Из этого делается вывод, что глубинная структура таких сравнительных конструкций должна включать в качестве составляющей отрицательное предложение: конструкция John is taller than Bill 'Джон выше, чем Билл' выводится из конструкции типа следующей: John is taller than ВШ is NOT tall 'Джон выше, чем Билл НЕ высок'. Это утверждение мотивируется не только внутриязыковыми факторами, но и находит поддержку в других языках (в данном случае — во французском и валлийском), которые действительно сохраняют в поверхностной структуре своих сравнительных конструкций вполне отчетливый след отрицания:

Il est plus puissant que vous ne croyez.

букв. 'Он более могущественный, чем вы не думаете'.

Oedd hi'n hynnach пас oeddwn i'n feddwl.

букв. 'Была она старше не была я думал'. И, наконец, подход, использующий ТПГ, предоставляет контрастиви-сту возможность измерять степень различия между конструкциями Я1 и Я2. Мы предположили, что глубинная структура для всех языков одна и та же и что в наибольшей степени языки различаются своими поверхностными структурами. Степень различия определяется тем, в какой момент деривационной истории сравниваемые конструкции начинают расходиться. У Ди Пьетро (Di Pietro 1971, 26) говорится об этом так: «...различия между языками могут реализоваться на разных уровнях промежуточных структур». Уитмен (Whitman 1970, 40) обосновывает обращение КА к этим «промежуточным структурам» следующим образом: «Если глубинные структуры — это то, что поступает на вход трансформационного компонента, а поверхностные — то, что находится на выходе, то можно с пользой говорить также и о промежуточных структурах». Таким образом, различие между структурным и трансформационным подходом к КА заключается в том, что вместо исследования соответствий между поверхностными структурами исследуются соответствия между трансформационными правилами (Nickel, Wagner 1968).

Когда правило Я1 в точности соответствует правилу Я2, никакого различия между языками не наблюдается. Для того чтобы правила Я1 и Я2 в точности соответствовали друг другу, они должны, как указывает Мэртон (M а г t о п 1968) :

(1)         оперировать с одной и той же базовой или промежуточной цепочкой;

(2)         использовать одну и ту же «операцию» : опущение, введение или перестановку элементов;

(3)         давать в результате соответствующие друг другу структуры Я1 иЯ2 (вытекает из (1) и (2)).

Мы уже видели такой пример: whiz-опущение в английском языке и dist-опущение в немецком — соответствующие друг другу правила.

Контрастивиста в большей степени интересуют различия между правилами при применении их к соответствующим глубинным (или промежуточным) структурам двух языков. При использовании правил обнаруживается несколько типов различий:

1) Один из языков использует правило, тогда как другой либо вообще не использует его, либо использует менее регулярно. Например, существует правило, действующее при порождении that/daß-предложе-ний в английском и немецком языках, которое в немецком применяется, а в английском нет; это правило перестановки «ОБЪЕКТ—ГЛАГОЛ», которое в следующем примере деривации немецкого предложения трансформирует 1 в 2 :

SI                                 S2                                 SI S2

I know it                  + They see him                 Ich weiß es        + Sie sehen ihn

'Я знаю это'                  'Они видят его'           'Я знаю это'                   'Они видят его'

1. Вставление S2 в S1

I know that they see him.                                  Ich weiß, daß Sie sehen ihn.

'Я знаю, что они видят его'.                           'Я  знаю,  что  они видят его'.

2. Перестановка О-Г в S2                       Ich weiß, daß Sie ihn sehen,

(не применяется)                                      'Я знаю, что они его видят'.

Существует правило, которое во французском языке применяется более ограниченно, чем в английском, — это правило препозиции прилагательного : в английском языке прилагательные обычно предшествуют определяемым существительным, а во французском следуют за ними.

2)        В Я1 некоторое правило является обязательным, а в Я2 — факультативным (или наоборот). Под «факультативностью» имеется в виду тот случай, когда грамматикой порождаются в равной степени правильные предложения вне зависимости от того, применяется ли данное конкретное правило. Например, правило введения объектного относительного местоимения в английском языке факультативно, а в немецком обязательно, ср.:

That was the füm (which) I saw. Das war der Film, DEN ich gesehen habe. 'Это был фильм, который я видел'. *Das war der Film ich gesehen habe . 'Это был фильм я видел'. Другой пример (St ос k well et al. 1965) касается опущения союза and/e при сочиненных прилагательных в английском и испанском языках. В английском языке сохранение сочинительного союза факультативно, в испанском обязательно:

an attractive, intelligent girl 'привлекательная, умная девушка' an attractive and intelligent girl 'привлекательная и умная девушка' una señorita atractiva e inteligente 'привлекательная и умная девушка' *una señorita atractiva inteligente 'привлекательная умная девушка'.

3)        Трансформации «упорядочены извне» или, иначе говоря, применяются в некотором установленном порядке (Chomsky 1965, 133). Среди правил рефлексивизации в английском языке имеется правило, которое может применяться только после прономинализации: осуществляется (1), затем (2) и, наконец, (3) :

(1)         John shaves John 'Джон бреет Джона' (два «Джона» кореферент-ны).

(2)         John shaves him 'Джон бреет его (=Джона) \

(3)         John shaves himself Джон бреется'.

В немецком языке правило пассивизации должно применяться до правила Equi-NP—опущения (Huber, Kummer 1974, 302), см. следующий пример:

(1)         Fritz wünscht, daß Paula ihn küßt/*Фриц хочет, чтобы Паула его поцеловала'.

(2)         Fritz wünscht, daß er von Paula geküßt wird. '*Фриц хочет, чтобы он был поцелован Паулой'.

(3) Fritz wünscht, von Paula geküßt zu werden. '*Фриц хочет быть поцелованным Паулой'.

Предложение (3) выводится из (2) с помощью опущения местоимения er, тождественного субъекту Fritz; эту операцию нельзя применить по отношению к (1) (до пассивизации), потому что в (1) местоимение, кореферентное слову Fritz, стоит в винительном падеже — различие слишком существенное, чтобы можно было применить Equi—NP—опущение.

Некоторые различия между языками могут быть отнесены за счет различий в порядке применения правил. Халле (Halle 1971) показывает, каким образом разный порядок правил может объяснять различия в месте ударения в нескольких славянских языках. Для английского языка Джекобе и Розенбаум (Jacobs, Rosenbaum 1968, 31) демонстрируют необходимость применения правила рефлексивизации до правила императива, поскольку при обратном порядке вначале была бы порождена конструкция *wash you, по отношению к которой правило рефлексивизации неприменимо, так как не выполняется условие наличия двух кореферентных NP для последующей трансформации. В немецком языке такой строгий порядок применения правил не обязателен. Так, к выражению Sie^ waschen Sie^ 'Вы умойте Вас' можно применить правило императива, чтобы получить выражение Waschen Sie Sie, в котором имеется две кореферентных NP, так что рефлексивизация может применяться, давая в результате фразу Waschen Sie sich 'Умойтесь'. Другое различие между языками, объяснимое с помощью разного порядка применения правил, связано с трансформацией глагольного согласования и трансформацией введения связки. Первое правило переносит со вспомогательного сегмента на глагольный признаки лица, числа и времени, затем опускает вспомогательный сегмент, чтобы в конце концов из структуры 1) получить структуру 2) :

 

Далее, глубинная структура предложения The cat is black 'Кошка черная' не содержит связки, так что прежде всего должна быть применена трансформация введения связки, чтобы обеспечить ее присутствие в поверхностной структуре. Если этого не сделать, трансформация глагольного согласования опустит вспомогательный узел и, приписав имеющиеся у него признаки лица, числа и времени прилагательному, даст в результате грамматически неправильное выражение *The cat blacks. В противоположность этому в русском языке имеется ряд глаголов, требующих такого порядка правил, при котором не соблюдается ранее примененное правило введения связки. К числу таких глаголов относятся следующие (Pul'kina 1975, 280): белеть, краснеть, желтеть, богатеть, зреть. Именно этот порядок правил позволил Лермонтову сочинить его знаменитую строчку: Белеет парус одинокой.

4) Некоторые трансформации менее специализированы или, иначе говоря, имеют более широкую сферу действия, чем другие. Поэтому может получиться так, что две трансформации, рассматриваемые как «одно и то же» (несмотря на то что они действуют в двух разных языках) , будут различаться сферой действия. Случаи такого рода представляют собой правила введения связки в английском и русском языках. Мы исходим из предположения, что глубинные структуры не содержат связок (т.е. форм глагола be в английском языке и быть в русском)⁶, связки вводятся с помощью трансформаций при отсутствии в глубинной структуре полного, или «лексического», глагола — условие простое и достаточно общее. В русском языке введение связки быть происходит при соблюдении более строгих условий: быть вводится только в том случае, если вспомогательный глагол имеет форму ненастоящего (т.е. прошедшего или будущего) времени, или форму третьего лица единственного числа (есть) в научных определениях, или при обозначении существования (Pul'kina 1975, 242) Ср.:

Мой брат студент (нулевая связка).

Мой брат был/будет студентом.

Прямая линия есть кратчайшее расстояние между двумя точками (научное определение).

У меня есть братья и сестры (предложение существования). 5) Пятое достоинство подхода, использующего ТПГ, состоит в том, что такой подход позволяет делать «существенные обобщения». Это происходит в тех случаях, когда два разных фрагмента грамматики требуют применения одного и того же трансформационного правила. Кёниг (König 1972, 57) иллюстрирует это на конкретном примере. Он отмечает, что английские и немецкие относительные предложения, содержащие наречия или предложные дополнения, имеют некоторые различия : в английском языке предлог может либо предшествовать относительному местоимению, либо появляться в конце относительного предложения, как в (1) и (2) соответственно:

(1)         The problem about which John thought...

(2)         The problem which John thought about... 'Проблема, о которой Джон думал...',

тогда как в немецком языке второй вариант запрещен:

(3)         Das Problem, über das Hans dachte...

(4)         *Das Problem, das Hans dachte über... 'Проблема, о которой Ганс думал...'

Теперь рассмотрим в этих языках вопросительные предложения с предлогами, они демонстрируют то же самое различие: в английском допускаются две возможности, в немецком — только одна:

(5)         About what is John talking?

(6)         What is John talking about? 'О чем говорит Джон?'

(7)         Über was (Worüber) spricht Hans?

(8)         *Was spricht Hans über? 'О чем говорит Ганс?'

Кёниг совершенно справедливо утверждает, что оба эти явления объясняются с помощью правила о вовлечении («Pied-Piping» rule): в немецком языке вперед выносится вся предложная группа, тогда как в английском может быть вынесено только местоимение (относительное или вопросительное), не увлекающее за собой предлога. То, что при других обстоятельствах представляло бы собой два несвязных утверждения, в КА, основанном на модели ТПГ, может, таким образом, стать существенным обобщением.

(6) Трансформационные правила могут не только строго предшествовать другим правилам или следовать за ними — некоторые правила предполагают наличие других. КА должен обязательно принимать это во внимание. Кёниг (König 1972, 61) демонстрирует, как в английском языке правило подъема порождает структуры, которые могут подвергаться пассивизации. «Подъем» применяется к структуре типа (1), в результате чего возникает конструкция (2) «accusativus-cum-infinitivo/, последняя, имея в роли прямого объекта NP «John», может подвергнуться пассивизации и дать в результате (3) :

(1)         They believe that John is a clever boy.

'Они считают, что Джон — умный мальчик'.

(2)         They believe John to be a clever boy. 'Они считают Джона умным мальчиком'.

(3)         John is believed (be them) to be a clever boy. 'Джон считается (у них) умным мальчиком'.

Как указывает Кёниг, структуры типа (2) в немецком языке «практически не существует». Однако англичане, изучающие немецкий язык, будут пытаться порождать немецкие формы, аналогичные (2). Более того, поскольку в английском языке формы типа (2) легко подвергаются пассивизации, англичанин будет делать попытки применить пассиви-зацию по отношению к немецким формам, похожим на 2), в результате будет получена несуществующая конструкция:

*Hans wird geglaubt, ein kluger Yunge zu sein. Эта последовательность лингвистических событий отчетливо демонстрирует то, каким образом изучающие язык пытаются перенести трансформационные возможности с Я1 на Я2, в результате чего возникают ошибки. Итак, осуществление КА в рамках модели ТПГ, судя по всему, имеет определенные достоинства.