Глава 3. Работа с родителями.

- работа с кровной семьей

Работа с родителями ребенка или другими родственниками направлена на коррекцию семейных отношений работу с проблемами родителей. В первую очередь работа с родителями направлена на преодоление алкогольной зависимости. Необходимо добиться устойчивой ремиссии, так как при регулярной алкоголизации любые психокоррекционные воздействия будут сводиться на нет. Причем, зачастую становится бессмысленной работа не только с родителями но и с самим ребенком, который, попадая в травматичную среду алкогольной семьи, попадает под столь сильное негативное воздействие, что все полученные в результате работы результаты мгновенно нивелируются. Поэтому, только на фоне ремиссии можно говорить о более углубленной работе с семейными отношениями и другими проблемами родителей.

Как правило работе с родителями в учреждениях подобного типа, уделяется не значительное внимание. Многие специалисты считают их «конченными людьми», и считают работу сними бесполезной. С нашей точки зрение это пренебрежение одной из самых важных частей работы, поэтому мы посвятили работе с родителями отдельную главу.

Работа с родителями детей-социальных сирот и детей группы риска по социальному сиротству

Целью работы с родителями социальных сирот или детей группы риска является нормализация родительско-детских отношений, ресоциализация детей и родителей, восстановление семейных связей.

Вообще работа с родителями проводится в учреждениях очень редко.

В работе по данному проекту предполагалось, что с родителями будут проводиться группы, параллельные группам с детьми, что позволило бы осуществить комплексное воздействие на семью. Предполагалось также индивидуальное консультирование детей и родителей.

Предполагалось, что группы будут проводиться по типу групп встреч с элементами терапевтической группы и обучающими моментами. Группы проводились раз в неделю по 4 академических часа в вечернее время.

При формировании группы мы столкнулись со следующими проблемами.

1. Большинство родителей уличных детей имеют проблемы с алкоголем, что затрудняет регулярное посещение группы.

2. Почти все родители обладают некими общими особенностями поведения и личностными особенностями, препятствующими работе в группе. В общем их можно описать как

* Замкнутость, нежелание обсуждать свои проблемы не только с посторонними психологами, но и между собой.

* Многие из них стыдятся создавшегося положения в семье и своих детей.

* Большинство родителей при этом стараются замалчивать существующие проблемы, не признают их наличия. Например, для многих родителей детей, живущих в основном на улице, не посещающих школу, употребляющих ПАВ характерны такие высказывания «Я тоже не хотел учиться в школе», «Все мы в молодости что-то употребляли для кайфа и ничего», «Ничего, подрастет, перебесится и все будет в порядке». Родители, чьи дети живут в голоде, тесноте и холоде, не имея элементарных вещей (одежды, еды, постельного белья и т.д.) говорят, что у них в семье нет проблем.

* Как правило, эти родители не верят в возможность изменения ситуации, особенно, в результате «разговоров» в группе таких же несчастных неудачников (как они себя воспринимают в глубине души).

* Для большинства этих родителей идея о том, что они сами могут что-то сделать для изменения своей ситуации и нормализации жизни своих детей, представляется дикой, и даже оскорбительной.

* Для очень многих из них характерно инфантильное поведение, эгоистичная позиция в отношении детей.

3. Соответственно, создание мотивации для посещения групп стало одной из самых основных и сложных задач при формировании группы. Первоначально мы предполагали создать мотивацию для посещения группы перспективой помощи родителям в трудных ситуациях с детьми, тем, что мы проводим группы с детьми и наши усилия могут пропасть зря, если не будет родительской группы. Такой мотивации оказалось недостаточно.

4. Для мотивирования и создания первоначального личного контакта с родителями, мы встречались с родителями индивидуально и на этих встречах проводили первичную диагностику проблем и уговаривали их принять участие в группе. Как правило, это срабатывало только один раз, затем некоторые родители оставались в группе, некоторые уходили.

5. Так как мы работали без помощи социальных работников, мы пытались дополнительно мотивировать участников, обзванивая их накануне собрания группы и договариваясь с ними лично. В общем, это действительно давало положительные результаты, но домашний телефон у таких родителей скорее редкость, чем правило.

6. При формировании группы мы столкнулись еще с одной проблемой. Для нормального функционирования группы нам необходимо было набрать людей, способных изменяться и обладающих достаточной энергией для изменения отношений с ребенком. Но, как правило, в группе охотно оставались те, кто готов был разговаривать, испытывал нужду в общении и поддержке, но не мог ничего изменить. Например, это были бабушки, часто неспособные противостоять ребенку или родителям-алкголикам ребенка просто в силу своего возраста и беззащитности. В их присутствии были и положительные и отрицательные стороны. С одной стороны, они постоянно посещали группу, не пропускали встреч, с другой – занимали очень много времени долгими и бесплодными разговорами, создавали источник раздражения для других членов группы за счет общей вязкости мышления и «неразрешимости» ситуации. Большая часть проблем бабушек решалась не на психологическом, а на социально-правовом уровне.

ОСОБЕННОСТИ ПРОТЕКАНИЯ ГРУПП

В родительской группе мы наблюдали несколько феноменов, нехарактерных для обычных терапевтических групп и групп встреч.

1. Участники группы оказывали друг другу очень мало поддержки. Рассказы участников о своих обстоятельствах, часто трагических, вызывали не столько сочувствие, сколько скрытое злорадство, облегченные вздохи по поводу того, что «Это не у меня». Создавалось впечатление, что, слушая рассказы других, участники группы полностью забывали о своих похожих проблемах, не проводили совершенно никаких параллелей со своей ситуацией. Они не стремились даже советовать. Было такое ощущение, что они стараются тут же забыть все, что услышали. Во время рассказов в группе ощущалось нетерпение, вызванное не столько желанием начать свой рассказ, сколько желанием больше ничего не слушать, возможно, уйти совсем. Комментарии в группе обычно бывали очень скудными, но во время последующего чаепития или после группы, особенно в отсутствии рассказчика, комментарии были осуждающими и достаточно жесткими. Очень мало было проявлений симпатии и сочувствия

2. Не раз родители, пришедшие на группу, рассказавшие о своей истории, получившие поддержку и подробные доказательства того, что их проблема в отношениях с ребенком может разрешиться, если они приложат усилия и будут постоянно и регулярно обсуждать ее в группе или с психологом, больше на группе не появлялись. В ответ на телефонные звонки они объясняли, что у них нет для этого времени, или здоровья, или денег на проезд. Только одна родительница, чью проблему группа обсуждала в очень узком составе, сказала честно: «Я и не собираюсь больше приходить. Зачем? Я рассказала, поделилась, мне стало полегче, зачем же еще мне приходить? Вдруг кто-то еще станет об этом болтать в группе? Мне было бы неприятно, если бы мою проблему стали обсуждать чужие люди.» Такую позицию занимали около половины родителей, приходивших в группу. Особенно показателен был случай, когда одна из мам с огромным трудом рассказала о своем сыне, находящемся в спецПТУ по решению суда, о том, как она стыдится этого, как ей трудно рассказывать об этом и как сложно решить, оставлять ли его там и дальше. Группа и ведущие оказали ей всю возможную поддержку, постарались разъяснить ситуацию и показать возможные пути решения. Больше эту женщина на группу не приходила, при случайных встречах она сначала оправдывалась и обещала прийти на следующую встречу, потом перестала здороваться и вообще появляться в приюте.

3. Еще одна общая для данной группы проблема – сильнейшие психологические защиты и откровенная дезинформация. Родители могут клясться и божиться, что пальцем никогда ребенка не трогали, делать это убедительно и приводить научные обоснования своей позиции. При этом от ребенка и от работников приюта мы узнавали о регулярных избиениях. Родители могут говорить о своих замечательных отношениях с ребенком, совершенно игнорируя факт его постоянных побегов и прогулов школы.

4. Родители этой группы были, в основном, свято убеждены в том, что в создавшейся ситуации виноват кто угодно, но только не они сами. Поведение ребенка, как правило, оценивалось, как «необъяснимо ненормальное», на него сваливалась вся вина за проблемы в отношениях и ситуацию социального сиротства. В крайнем случае во всем обвинялись школьные учителя ребенка или его друзья, которые «учат его плохому».

5. В отношении детей у этих родителей в основном была жестко оценочная позиция. Они фиксировались на том, что «он должен поступать правильно и точка, а он делает все неправильно». Идея о необходимости понимания детей, налаживания с ними отношений и взаимодействия воспринималась с большим трудом. Изменить представления этих родителей о детско-родительских отношениях и о возможностях изменений в этой области было крайне сложно.

6. При обсуждении проблем участники группы очень редко принимали сторону детей, не старались защитить их, редко проявляли сочувствие к их проблемам, трудностям и переживаниям.

7. При малейшем намеке на собственную ответственность родителя за ситуацию со стороны едущего или группы родитель, на словах соглашаясь, уходил с группы. Это создавало дополнительные сложности при обсуждении проблем. Единственная форма обсуждения, которая более или менее принималась – обсуждение собственного родительского опыта участников группы и ведущих. Особую ценность в этой группе приобретало самораскрытие ведущих, рассказ об их собственных сложностях и проблемах с детьми.

8. По мере течения группы становилось все яснее, что основная проблема подавляющего большинства семей – алкоголизация родителей. Соответственно, в последнем квартале работы этой теме уделялось наибольшее внимание. В отношении своего алкоголизма родители проявляли практически полную анозогнозию. Вообще эта тема в группе была как бы табуирована – члены группы не обсуждали ее, не делились в группе имевшейся у них информацией, старались свернуть обсуждение, начатое ведущими. Говорить об этом с конкретным родителем можно было только при уже имеющемся прочном контакте. Сложность была в том, что установить контакт, не касаясь темы, определяющей многие поступки и отношения в жизни человека, достаточно непросто. О своем алкоголизме и злоупотреблении алкоголем участники заговорили более или менее свободно только к концу группы, когда посещение групп подкреплялось материальным стимулированием.

9. Особое место в проведении группы занимали «чаепития». Первоначально это были краткие чаепития после группы, проходившие за счет приюта – вид некоторого материального стимулирования. Во время этих кратких посиделок участники гораздо свободнее высказывались, могли говорить о том, что их действительно волнует. Постепенно чаепитиям стало уделяться больше времени и внимания. Участники с радостью оставались на чаепития, даже, если до этого всячески демонстрировали, что торопятся. Совместные с ведущими чаепития помогали им ощутить себя обычными людьми, а не «воспитуемыми», изгоями. Уважительное отношение к участникам со стороны ведущих, общение как с равными, положительно влияло на самооценку родителей, позволяли рассказывать о себе больше и свободнее. Во время чаепитий выявлялось истинное положение дел в семьях (говорили о том, кто сколько пьет, кто чем увлекается, у кого какие отношения были с собственными родителями), можно было несколько более откровенно и прямо высказать свое мнение по конкретному вопросу или о конкретном человеке.

10. Особо необходимо отметить важность материального стимулирования в ведении таких групп. Мы провели большую часть группы без материального стимулирования (не считая чая поле группы). Материальное стимулирования в виде продуктового набора было введено в последней четверти проведения проекта. После введения материального стимулирования группа увеличилась в два-три раза за счет новых участников. Теперь родители, придя в группу впервые, приходили и на последующие встречи, а не придя один раз (по занятости или уйдя в запой), возвращались. На самих встречах было впечатление, что они решались на большую откровенность и большую активность, так как все равно знали, что «досидят» до конца встречи.

11. По окончании проекта, на последней встрече, родители говорили о том, что хотели бы возобновления встреч с осени, что готовы ходить на них еще год. Одна из участниц сказала о том, что сидя дома, не работая много лет, практически забыла о том, как это – разговаривать с другими людьми. На группе она фактически восстанавливала навыки общения. Некоторые получили реальную помощь в решении своих проблем, у других появилась надежда на разрешение их проблем. Учитывая, что группа в том составе, в котором она заканчивалась, образовалась незадолго до окончания проекта, то результаты можно считать удовлетворительными.

Выводы

1. Групповая работа с родителями семей группы риска по социальному сиротству вполне возможна и результативна, при соблюдении определенных условий – обязательное материальное стимулирование, индивидуальные встречи, постоянство встреч, уважительное отношение и настойчивость ведущих.

2. Одним из основных направлений в работе с такими родителями должна стать борьба с алкоголизацией. В группе должна проводиться работа по преодолению анозогнозии и осознанию места и значения алкоголя в проблемах их семей.

3. Набор в группу – особая задача. Создание мотивации необходимо вести по нескольким направлениям – материальное стимулирование, создание личного доверия между ведущим группы и родителем, поддержание постоянного контакта с участниками группы. Для создания мотивации посещения группы желательно проведение начального интенсивного тренинга (1-2 дня) для формирования групповой сплоченности и доверия в группе.

4. Для поддержания мотивации посещения в группу необходима слаженная работа ведущих и социальных работников, постоянно работающих с семьями.

5. Проведение группы требует необычайного такта и осторожности. Недопустимы прямые обвинения родителей в создавшейся ситуации и малейшие признаки «пристройки сверху».

6. Для проведения группы необходимы дополнительные источники достоверной информации о положении в семье и дополнительные возможности для оказания социально-правовой и медицинской помощи.