- •Лекции по холокосту Спорные вопросы под перекрёстным допросом Гермар Рудольф
- •Содержание
- •Лекция вторая. Публичные дискуссии 38
- •Лекция третья. Вещественные и документальные доказательства 111
- •Лекция четвёртая. Показания свидетелей и признания 209
- •Лекция пятая. О науке и свободе 295
- •Благодарности 321 Список литературы 322
- •Предисловие
- •Лекция первая Пища для размышления
- •1.1. Непреднамеренная ошибка?
- •1.2. Что такое холокост?
- •1.3. Когда нам стало известно о холокосте?
- •1.4. Военная пропаганда: вчера и сегодня
- •«Зверства в Сербии
- •700.000 Жертв От нашего собственного корреспондента
- •«Немцы убили в Польше
- •700.000 Евреев Передвижные газовые камеры
- •«У иракцев есть газовые камеры для всех евреев»
- •«Немцы производят в Ираке Циклон-б (Иракская газовая камера немецкого производства)»
- •1.5. Имеет ли значение число жертв?
- •1.6. Действительно ли не хватает шести миллионов?
- •1.7. Лица, пережившие холокост
- •1.8. Постоянных истин не бывает
- •1.9. Приложение
- •«Монитор»
- •Лекция вторая Публичные дискуссии
- •2.1. Коммунисты, шаг вперёд!
- •2.2. Газовые камеры в Старом Рейхе
- •2.3. Мнимая газовая камера Заксенхаузена
- •2.4. Ясность о Дахау
- •2.5. Слон-невидимка в погребе
- •2.6. Этого не может быть потому, что не может быть!
- •2.7. Фюрер, приказывай — немецкие судьи тебя слушают!
- •2.8. Эксперт по казням, которого едва не казнили
- •2.9. Мыло из жира евреев, абажуры из кожи и сморщенные головы
- •2.10. Иван лже-Грозный
- •2.11. Свобода слова в сша
- •2.12. Антифашистские выдумки
- •2.13. О Ванзейской конференции
- •2.14. Австрийцы на переднем плане
- •2.15. Немецкие историки — запуганы, но не молчат
- •2.16. Скандал во Франции
- •2.17. Конец табу
- •2.18. Всеобщее внимание
- •2.19. «Холокоста никогда не было»
- •2.20. Индустрия холокоста
- •2.21. Свет мой, зеркальце, скажи...
- •2.22. «Правда и ложь» профессора Мазера
- •2.23. Растущее замешательство
- •2.24. Приложение
- •«Konstruktiv»
- •«Süddeutsche Zeitung»
- •Отставка за сомнения в холокосте
- •«Neue Kronen Zeitung»
- •Методы массового убийства
- •Лекция третья Вещественные и документальные доказательства
- •3.1. Определение доказательства
- •3.2. Типы и иерархия доказательств
- •3) Документальные доказательства;
- •3.3. «Окончательное решение» еврейского вопроса
- •3.4. Освенцим
- •3.4.1. Промышленный регион Освенцима
- •3.4.2. Сцены массовых убийств
- •3.4.3. Аэрофотоснимки
- •3.4.4. Крематории
- •3.4.5. Сжигание в ямах на открытом воздухе
- •3.4.6. Химический анализ
- •3.4.7. Ох уж эти отверстия для Циклона!
- •3.4.8. Документальные доказательства
- •3.5. Треблинка
- •3.5.1. Сцены массовых убийств
- •3.5.2. Орудие убийства
- •3.5.3. Насколько ядовиты дизельные двигатели?
- •3.5.4. Сжигание трупов, не оставляющее следов
- •3.5.5. Поиски следов
- •3.5.6. Документальные доказательства
- •3.6. Бельжец и Собибор
- •3.7. Майданек, «вспомогательный лагерь уничтожения»
- •3.8. Хельмно и душегубки
- •3.9. Горы трупов
- •3.10. Бабий Яр и айнзатцгруппы
- •3.11. Цыгане и гомосексуалисты
- •3.12. Приложение
- •Лекция четвёртая Показания свидетелей и признания
- •4.1. Признания нацистских лидеров во время войны
- •4.2. Тысяча причин для дачи ложных показаний
- •4.2.1. Слухи и недоразумения
- •4.2.2. Манипулирование человеческой памятью
- •4.2.3. Загадочная болезнь
- •4.2.4. Намеренные преувеличения и выдумки
- •4.2.5. Давление, страх, угрозы, промывание мозгов, пытки
- •4.3. Показания перед судом
- •4.3.1. Американские процессы
- •4.3.2. Британские и советские процессы
- •4.3.3. Нюрнбергский процесс
- •4.3.4. Процессы в «правовых государствах»
- •4.4. Показания в литературе и сми
- •4.5. Критика показаний, часть первая.
- •4.5.1. Собрание выдумок
- •4.5.2. Курт Герштейн
- •4.5.3. Йоханн Поль Кремер
- •4.5.4. Рудольф Хёсс
- •4.5.5. Пери Броуд
- •4.5.6. Рихард Бёк
- •4.5.7. Рудольф Врба, Альфред Ветцлер
- •4.5.8. Генрик Таубер
- •4.5.9. Дави Олер
- •4.5.10. Миклош Ньисли
- •4.5.11. Филип Мюллер
- •4.5.12. Михаль Кула
- •4.5.13. Адольф Рёгнер
- •4.5.14. Э. Розенберг, ж.-ф. Штайнер, я. Верник и др.
- •4.5.15. Эли Визель
- •4.6. Критика показаний, часть вторая.
- •4.6.1. Эли Визель и Примо Леви
- •4.6.2. Пир во время чумы
- •4.6.3. Выдержки из освенцимского архива
- •4.6.3.4. Адольф Рёгнер
- •Лекция пятая о науке и свободе
- •5.1. Псевдонаука
- •5.2. Насилие
- •5.3. Цензура
- •5.4. «Общеизвестные факты»
- •5.5. Возможные решения
- •«Я пошёл на риск!» Благодарности
- •Список литературы
- •Примечания
1.5. Имеет ли значение число жертв?
С: Вы только что пояснили, что цифра в шесть миллионов не основывается на данных переписей, а имеет мистическую и символическую основу. Но ведь все признанные авторитеты в этой области согласны с тем, что в холокосте погибло шесть миллионов людей. Неужели вы хотите сказать, что они все ошибаются?
Р: Вообще-то я как раз собирался обсудить вопрос о подлинном количестве жертв.
С: Но разве это так важно? Даже если вдруг окажется, что был убит всего лишь один миллион или даже десять тысяч евреев, то это всё равно останется ужасным преступлением, разве не так?
Р: Я зайду ещё дальше. Даже те меры преследования в Третьем Рейхе, которые ни у кого не отняли жизни, были полностью неприемлемы с юридической и моральной точек зрения. Однако подобные точки зрения полностью неуместны, когда речь заходит об анализе статистических данных или о том, имело ли место уничтожение евреев, а если да, то как оно осуществлялось. Для этого имеются три причины.
Во-первых, аргумент этот неудовлетворителен хотя бы потому, что десятилетиями число жертв рассматривалось как священное число. Если бы число жертв не имело значения, то тогда бы не было причин для наложения запрета на это число и, более того, охраны его уголовным кодексом, что имеет место в ряде европейских стран. По всей видимости, за цифрой в шесть миллионов стоит нечто гораздо большее, чем обычное сложение личных судеб причастных к этому людей. Она стала символом, от которого нельзя отказываться, поскольку любые оправданные сомнения насчёт числа жертв немедленно приведут к другим, ещё более нежелательным вопросам по другим аспектам холокоста. Просто поразительно, что, с одной стороны, любой, кто сомневается в цифре в шесть миллионов жертв, становится общественным изгоем или даже подвергается юридическому преследованию, и в то же время, когда против этой цифры приводятся веские аргументы, общество и даже судьи идут на попятную, заявляя, что точные цифры не так уж и важны, поскольку смерть даже одного человека уже является преступлением. Нужно определиться, является ли цифра в шесть миллионов уголовным мерилом или она не имеет значения? Одно из двух.
Во-вторых, в то время как с моральной точки зрения будет совершенно правильно отметить, что даже одна жертва — это уже много, этот аргумент никоим образом нельзя использовать для запрета научного исследования данного преступления. Будет очень некрасиво лишать отдельную жертву трагического характера её личной судьбы, но также будет неправильно запрещать науке исследовать количественную сторону вопроса, поскольку сама суть науки состоит в поиске точных ответов. Представьте себе, что физикам юридически запретят подсчитывать мощность охлаждающей системы ядерного реактора — на том основании, что не существует абсолютной защиты от аварий и что, следовательно, такой подсчёт всё равно не поможет. Если бы физики на самом деле работали при таких условиях, то рано или поздно они пришли бы к ошибочным результатам, которые повлекли бы за собой гигантскую катастрофу.
Если историков подвергают остракизму и даже преследуют из-за того, что полученные ими результаты или выдвинутые ими вопросы считаются аморальными, то, рассуждая логически, результаты столь извращённого написания истории будут крайне ненадёжными. А поскольку наш взгляд на историю непосредственно влияет на политику тех, кто нами управляет, искаженная историческая перспектива приведёт к искажённой политике. Первоосновной задачей и главной обязанностью любой науки является получение надёжных данных и результатов. Принципы, установленные для областей науки и технологий, не могут быть отброшены в сторону, когда речь заходит о науке под названием история, — если, конечно, мы не хотим интеллектуально вернуться в мрачную эпоху средневековья.
И наконец, в-третьих, морально оправданный аргумент о том, что даже одна жертва — это уже много, нельзя использовать для наложения запрета на исследование преступления, в особенности если это преступление считается уникальным по своему умопомрачению. Якобы уникальное преступление должно, по сути дела, быть открыто для подробного анализа того, что случилось на самом деле, — точно так же, как это применяется для любого другого преступления. Я зайду ещё дальше и скажу, что любой, кто заявляет об уникальности какого-то преступления, должен также принять уникальный по своей глубине анализ этого преступления, прежде чем признавать его уникальность. Однако если кто-то окружает это, якобы уникальное, преступление защитным экраном из морального возмущения, то он тем самым сам совершает уникальное преступление, а именно отказ в любой защите от столь чудовищных обвинений.
С: Это звучит так, словно на многих процессах по холокосту, имевших место после войны в Германии и других странах, обвиняемые были не в состоянии организовать надлежащую защиту. Разве приговоры, выносимые на этих процессах, не отражали то обстоятельство, что обвиняемые не пользовались всеми законными средствами защиты, доступными в нормальном суде?
Р: Мы поговорим об этом подробно чуть позже. Вообще-то я здесь говорил не о законных сторонах этих процессов. Я говорил о праве — в области истории — на приведение новых доказательств, независимо от того, помогают они той или иной стороне или нет. Никто не должен отвергаться и преследоваться из-за новых доказательств или трактовок. Это только приведёт к лишению научной свободы, основывающейся на праве человека на сомнение и свободный поиск ответов.