8О Жюлъ Камбак. Дипломат

Жюлъ Камбон. Дипломат 81

к России, Святой престол поручил Франции защищать на Востоке интересы католиков всех национальностей. Француз­ское правительство, каким бы оно ни было, всегда прилежно выполняло это поручение, и генерал Обер-Дюбейе, посол Директории в Константинополе, проявлял в этом деле такую же исполнительность и энергию, как и его предшественники, королевские послы. В странах Востока религия сливается с на­циональностью. Защита по религиозному признаку была значи­тельной силой, способствовавшей росту морального влияния Франции, а следовательно и ее политического авторитета. Школы, больницы, монастыри и все заведения, во множестве созданные миссионерами в их рвении на территории Малой Азии, по праздникам или когда угрожала опасность вывеши­вали французский флаг. К тому же в выполнении этой миссии наши консулы всегда оставались на высоте. Состояние анар­хии, которое было обычным явлением для Оттоманской им­перии, к сожалению, слишком часто вынуждало их рисковать своей жизнью. Смута там никогда не прекращалась, но в 1895 и 1896 гг. волна насилия достигла небывалых размеров. На всей территории империи банды фанатиков нападали на армянское население, истребляли, грабили, похищали женщин и прода­вали их на рынке как рабынь. Некоторые турецкие чиновники исполняли свой долг, но в целом власть действовала столь вяло, что возникал вопрос, нет ли между убийцами и правительством какого-нибудь сговора и не задумано ли наверху уничтожить всю армянскую нацию. В Диарбекире, Эрзеруме, Сивасе, Тра-пезунде и в самом Константинополе местные христиане жили в вечном страхе. Христианское население, обезумев от ужаса, бежало, ища убежище в наших консульствах и школах. Повсюду наши агенты принимали несчастных, оказывали им содействие и даже защищали с оружием в руках. Отвращение, которое внушали цивилизованному миру вести об этой резне, могло сравниться по силе только с восхищением перед мужеством наших консулов. Папа Лев XIII неоднократно выражал фран-

цузскому правительству благодарность за деятельность наших представителей, спасших столько человеческих жизней.

Но при злоупотреблении все может выродиться. В некото­рых странах консулы-европейцы много раз брали под покро­вительство своего флага местных жителей, которые искали у них защиты от властей или выступали подставными лицами иностранных аферистов. Когда мы еще только утверждали нашу власть в Марокко, такие авантюристы создавали нам бесконечные затруднения. Подобные злоупотребления не­избежно должны были вызвать реакцию, особенно в такое время, когда цветные расы начали оспаривать у белого чело­века превосходство, которое признавали за ним до сих пор. В 1899 г. Япония отвергла режим капитуляций, а теперь в новой Турции анкарский парламент, рассчитывающий избавиться от опеки со стороны Европы, усвоив ее учреждения и переняв у нее головные уборы*, тоже собирается отнять у консулов их освященные веками права юрисдикции.

Ввиду той особой роли, какую консулы играли в столь об­ширных- империях, как Турция или Китай, легко представить, что характер их обязанностей не раз становился предметом разногласий. Во Франции юриспруденция всегда рассматри­вала их как государственных чиновников, но в то же время отказывалась признать за ними представительный статус (caractère reprèsentatif), который принадлежит только главам дипломатических миссий — послам и официальным предста­вителям. Консулы получают от своих правительств не вери­тельные грамоты, а простые назначения (letters de provision) и могут приступать к исполнению обязанностей лишь после того, как правительство страны пребывания выдаст им экзекватуру (exequatur), тем самым признавая их официально.

Их роль, таким образом, в принципе не является полити­ческой, но в действительности иногда может стать таковой, по крайней мере на Востоке. Однако же при попытке все точно определить, есть риск только все запутать. Чтобы не

ЖюлъКамбон. Дипломат

поставить дело под угрозу, необходимо оказывать консулам доверие и полагаться на их благоразумие. Некоторые из них, правда, иногда слишком рьяно поддерживают частные пре­тензии соотечественников, живущих с ними бок о бок. Чем отдаленнее место их службы, тем сильнее, видимо, консулы проникаются убеждением, что престиж их страны может быть затронут какими-нибудь деревенскими ссорами, которые из Лондона, Парижа или Берлина кажутся мелочными и жалкими склоками. Г-н фон Бисмарк, впадавший иногда в раздражение по поводу агрессивного возбуждения своих подчиненных и считавший ненужным брать геркулесову дубинку, чтобы убить блоху, называл эту легкую причуду morbus consularis (консульской болезнью). Эта болезнь свирепствует во всех странах. Г-н де Талейран давно уже указал средство против нее, когда говорил своим секретарям: «Главное, господа, не слишком усердствуй­те!» А Тьер выразил эту мысль следующими словами: «Надо все принимать всерьез, но ничего— трагически». Бисмарк, Талейран, Тьер — разве не забавно, что все они были одинаково озабочены тем, чтобы их агенты во всем соблюдали меру. Это полезное правило, и оно применимо не только к консулам.

Жюлъ Камбон. Дипломат § ц