2.1. Хазарская альтернатива

ИТАК, какой же предстает Хазария в ретроспекции еврея, мечтающего о дальнейших «обновлении и демократизации» России? Ответ на этот вопрос поможет нам глубже понять, «чего они от нас хотят».

Прежде всего: это химерическое государство, недолгое время просуществовавшее на стыке исламской и христианской цивилизаций и практически бесследно растворившееся в них впоследствии, – оказывается, есть ценнейшее наследие России и всего человечества, в коем мы должны видеть пример на века.

«Русская проблема состоит в том, – знакомо определяет за нас Альтшулер, – что в качестве ведущей имперской нации Великой Степи они, русские, несли и несут ответственность и за национальные меньшинства. Судьба дала России драгоценный дар – создание грандиозного многонационального этноса и прекрасную культуру. От предгорий Урала до боснийского Казарача, от польских Карпат до казахских степей лежат еще и сегодня остатки «хазарского мира», оставленные иудаизированными тюрками, «светлой югрой» (329).

«Как спасти Великую Россию? Уже за московской кольцевой дорогой исчезает потихоньку мир православия и кириллицы. И чем дальше на восток, тем больше тюрков и «тюркского мира».

Да и так ли уже они различны, тюркский и славянский миры? Сегодняшние ученые России [кто же, кроме пресловутого Гефтера?] видят европейское население, состоящее из казачьего этноса, угро-финнов и поморов. Поморы – потомки варягов, а угро-финны и казаки, как мы знаем [?!], потомки хазар и тюрков…

Но есть чудесный медиум – русский язык, на котором говорят в Приморье, Чечне, Прибалтике. Этот медиум соединяет, а не разъединяет народы. И народы Степи хотят видеть свою жизнь полной смысла и счастья. Такой, какой ее видели рахдониты (еврейские средневековые купцы, базировавшиеся в Хазарии. – А.С.) и хазары. Они были капиталистами и хотели прибыли, но в переметных сумах их лошадей и верблюдов лежали священные книги – Тора и Талмуд, а с ними этика торговли, судопроизводства, общественных отношений. Важнейшая деталь – этика, которую, похоже, забыли при поспешной демократизации России и внедрении рыночной экономики [отнюдь! Мы уже по горло нахлебались еврейской капиталистической этики].

Конечно, спасут Россию не русофилы. Если они придут к власти, то еще больше разрушат Россию. Конфедерацию спасут люди, понимающие необходимость совместного развития Великой Степи с мозаикой ее причудливой истории и историй многих народов, с ее вожатым – русским языком и, обязательно, правдой о прошлом».

Кто же эти мудрые, все понимающие люди? Читатель еще не догадался? Альтшулер подсказывает.

«Комментируя этот период развития Древней Руси, надо отметить две важные тенденции ее общественного развития. Одна из них заключалась в сознательном ограничении этнических контактов и подчеркивании расовых особенностей варягов-русов…

Другое политическое понятие единства Древней Руси, основанное на интернационализме всех народов, ее населявших, представляли евреи-ашкеназим, потомки хазар, а также часть аристократии и духовенства. Евреи, старейший этнос Степи, символизировали ее многонародность, многонациональность. Со времен Хазарского каганата, развития громадных степных бирж в Итиле, Киеве и Херсонесе-Корсуни они знали, что успешная экономическая деятельность возможна только в условиях религиозной и этнической терпимости.

В древнерусской нетерпимости, ксенофобии я вижу важную причину развала государственности Древней Руси. Это звучит очень современно, но государство, которое делит граждан на «своих» и «чужих», обречено» (257-258).

СУДЯ по книге Альтшулера, все как раз наоборот: обречено то, которое «не делит», – и Хазария тому яркий пример. Она просуществовала всего-то лет 200 с небольшим, а вот Древняя Русь, основным содержанием истории которой действительно стала вынужденная ксенофобия, именно благодаря ей сумела выстоять и создать, после татарского погрома, в ходе борьбы с агрессией многообразных инородцев, вначале – единое Московское царство (без всякой помощи евреев, заметим), а затем и Российскую Империю.