Образ Москвы в лирике поэтессы.
Многие поэты до Марины Цветаевой обращались к теме родины в своих стихотворениях. Однако каждый переживал происходящее по-своему. Своё чувствование России было и у Цветаевой. Удивительно, но ранняя патриотическая тематика связана с темой детства, причём у последнего есть одна яркая примета, которая следовала вместе с поэтессой всю жизнь:
Красною кистью Рябина зажглась. Падали листья. Я родилась.
Ее ранние стихи проникнуты нежностью к Москве, где она родилась.
И льется аллилуя На смуглые поля. -Я в грудь тебя целую, Московская земля! Не забывала она и о Тарусе, где проводила детские и отроческие годы.
Но и с калужского холма Мне открывалася она- Даль - тридевятая земля! Чужбина, родина моя!
Строчки эти незатейливы, но за простотой стиха и сюжета кроется действительно глубокий смысл. Рябина и осенние листья – это больше, чем явления природы. Для Цветаевой это те звёзды, под которыми она родилась. Так же свято для неё и место рождения, её малая родина – Москва. Чем был для поэтессы этот город? Прежде всего Москва была культурным центром России. Это неудивительно – отец Цветаевой основал Румянцевский музей. Сестра Марины Анастасия Цветаева потом вспомнит: «Мы шли по Тверскому бульвару в белых пикейных платьях. … Череда деревьев – целая верста их, аллея Онегинская, за спиной чугунного Пушкина была осыпана зеленью почек». Для поэтессы любимый маршрут прогулки мало чем отличается от исторического движения целой страны. Недаром один из её циклов назван «Вёрсты», при этом он рассказывает о судьбе страны, а главная героиня – скиталица, обходящая русскую землю. Она напоминает губку, жадно впитывающую происходящее вокруг, дух русской жизни. Путник – не прохожий, ему не важно, где он идёт, лишь бы это была его Россия:
Мой путь не лежит мимо дому – твоего. Мой путь не лежит мимо дому – ничьего.
И всё же скитания средь далёких распутий и кривых дорог никогда не заменят поэтессе Москву. Известно, что в своём «ремесле» она имела «конкурентку» в лице Анны Ахматовой. Тем не менее, тематику городов они разделили между собой очень быстро: Ахматова осталась верна новой, Цветаева – древней столице. Об этом последняя скажет в своём стихотворном послании Анне:
Соревнования короста В нас не осилила родства. И поделили мы так просто: Твой – Петербург, моя – Москва.
Москва Цветаевой – это горящие купола, «гробницы в ряд», в которых «царицы спят и цари». Культурная столица для поэтессы означает не просто высокопарный термин, а хранилище древних традиций и духовных заповедей. Сама Цветаева ощущает себя «болярыней Мариной», оплаканной всем народом, то есть подвижницей, непокорной дочерью страны. Но судьба её сложилась так, что ей пришлось оплакивать саму старую Русь, а с ней и Москву, в годы революционных испытаний. Поэтесса сравнивает происходящее с прежними напастями, свалившимися на плечи столицы: «Гришка-вор тебя не ополячил, / Пётр-царь тебя не онемечил». Цветаева верит в духовную мощь Святой Руси, которая воплощена в московском гербе – недаром ему (точнее, Георгию Победоносцу) посвящено одно из стихотворных посланий: «…докажи – народу и дракону - / Что спят мужи, сражаются иконы». Но советское правительство нанесло ещё один удар по патриархальности москвичей – запретило посещение Кремля. Реакция Цветаевой не заставила себя долго ждать: «Запрет на Кремль? Запрета нет на крылья!» Вскоре Цветаева оказывается в эмиграции, где проводит тяжёлые годы в чужих странах. Связь с родиной из яви превращается в бесконечные, нелёгкие воспоминания.